Быль.

***

Память - то, что объединяло всех вне зависимости от пола и клана. Тем кому не посчастливилось видеть своими глазами и участвовать в страшных событиях их истории. Война, разрушающая их племя и умиротворение жизни на Пандоре. То к чему стремилась Великая мать, то что Она выстраивала долгие века, было безжалостно уничтожено настоящими детьми Ада. Боль, поглощающая не только разум, но и разрушающая их сердце, облепляя вечной темнотой внутри, оставляя слезы засыхать в глазах, когда те видели израненных собратьев и их дом. Они никогда не станут прежними, не смогут забыть того, что навеки отпечаталось внутри них. Древо душ слышало плач каждого из На'ви, когда сплетение нейронных связей в косах, касались ярко-лиловый лиан, отображая даже малейшее проявление тех чувств, что они прятали глубоко в своей пропитанной тревогой души. Многие не смогли пережить войну, оставшись лежать на поле боя холодными телами, а в сердцах своих родных стали огромным пятном горечи. Некоторые даже не пытались смириться с бесчисленными смертями, что постигло их народ в один миг. Боль чувствовалась сквозь года, окутывая хищными лапами, так отчётливо шептая на ухо искреннее желание раз и навсегда покончить с чёрной массой внутри грудной клетки. Но даже Эйва, видя страдания в своих детях, не могла им ничем помочь. Раз в год, в самый особенный день для всего народа, каждый На'ви позволял себе открыть душу на распашку, показывая всему миру то, что было скрыто внутри него на долгие годы вперёд. День, когда в унисон лились голоса, пропитанные благодарностью и почтением к создательнице всего живого. День, когда они, как никогда, были свободны от своей клетки.

***

      — Благодарю всех вас за то, что не остаётесь равнодушными к нашей общей памяти. Именно сегодня, четыре года назад, мы одержали победу над Земными людьми, когда те захотели отобрать наш дом, разъединить наше племя. Я искренне хочу поблагодарить ещё раз всех за помощь и участие, не только во время войны, но и за все последующие дни, когда мы шли рука об руку, поддерживая и помогая друг друга. Теперь, я хочу, чтобы вы все присоединились к нам в оказании уважения к Великой Матери, что позволила нам жить. Да начнётся великий Trrronsem! Свисты и хлопки заполнили пространство всей поляны, что поместила на себе всё племя Оматикайя, которое собралось в этот день, для одного из самых главных событий этого года. Сегодня им выпал шанс вспомнить храбрые поступки своих сородичей и со всеми почестями, отпраздновать мир, что они наконец-то смогли обрести. После речи их вождя, который сумел воодушевить всех и настроить на предстоящую, очень и очень долгую ночь, а после и следующий день, в котором народ затронет, уже традицию их праздника. Все с нетерпением ждали продолжения открытия торжества, усевшись по своим местам вокруг низких столиков, переполненных самой разной едой и напитками, чтобы удовлетворить прихоти каждого. Кажется, в ответственный момент, когда вот-вот всё начнётся, даже птицы и ветер притих, а луна и вовсе поднялась выше, проходя своими холодными, светло-серыми лучами сквозь ветви деревьев. Дыхание спёрло, как только в лёгком свете ночи стали поблескивать силуэты их соплеменниц, словно плавно текущих по выделенной под сцену местом.       — Irayo Nawm Sa’nok, poe teswotìng taw un kxawm 'awsiteng.* Нежный, словно голос матери, пропитанный огромной любовью к своему дитя, запел самыми мягкими нотами, пронзая глухую тишину поляны. Всё молчали, лишь наблюдая за настоящим волшебством, когда часть девушек остались в середине импровизированной сцены, а остальные разбрелись на группы по обе сторону. Их голоса поднялись, будто, до самых облаков, захватив там благословения звучать сейчас так сладко. Взгляды метались по струящимся волосам и этим невообразимым блескам, исходящих от девушек, как если бы они были драгоценными камнями.       — Eywa, teswotìng unil, rutxe, teswotìng tìrey. Tung fxtey tsmuk un tsmuktu.* Сердцебиение участилось, заставляя потеряться в словах трогательных нот песни, когда её руки поднялись к небу, как если бы Всевышняя призвала к себе. Укол резкой боли пронзил, что-то столь твёрдое внутри, отчего с треском ломались остатки здравого сознания, теряясь глубоко в темноте души молодого воина. Глаза намертво вцепились в нити переплетённые с кристаллами, как накидкой, обрамляя вытянутые изгибы тела. Ему, кажется, было абсолютно не важны всхлипы одной из своих сестёр, что чересчур сильно прониклась трогательными словами и реверансами девушек, отдающими своё уважение к Великой создательнице всего живого - Эйве. Ему была важна только она.       — 'ok krr nìn, tanhì txon, swok tìrey teswotìng Eywa.* Её пятнышки на лбу.       — Tok 'awsiteng olo', ätxäle, Eywa.* Тихое пение, едва различимое на фоне голос других женщин.       — Irayo txe’lan, muntxa.* Тугой жгут вокруг сердца, не позволяющий лишний раз вздохнуть.       — Irayo 'evi, sa’nu.* За сон тебе спасибо, что ты мне подарила прошлой ночью.       — Moe fra’u..* За страх нанесённый вмиг.       — Aynga un oe, Eywa, 'awsiteng.* За нас тебе спасибо.

***

Самые громкие аплодисменты полились с разных сторон, потому чуть не лопнули барабанные перепонки, до этого получившие столь приятные звуки, а глаза могли лицезреть творение Эйвы, что выглядело подобно ей, божественно. Кажется, Нетейам сам не понял, как ноги напряглись, поднимая его с места, по инерции следуя за остальными и уже огромной толпой выкрикивая слова своей радости и восхищения, поздравляя друг друга с открытием их праздника. Ладони начали гореть, заменяя синеву ярко-розовым оттенком, но и то было не важно, когда внутри трепетало странное чувство. Он смотрел на неё, уставившись так, будто до этого прошли долгие годы разлуки, подарившая холод внутри. Но даже сейчас, его ещё здравое сознание, звенело металлическим лязгом внутри черепной коробки, пытаясь обратить его внимание на то, что по правде было важно. И вовсе не девушка с широкой улыбкой была важна, а только сам праздник на котором они собрались. На котором им выпал шанс встретиться вновь.

***

      — Мы бы не были сейчас все здесь, если бы Великая Мать не благословила нас во время войны, даровав жизнь. Я вижу её в глазах каждого из вас, слышу стук сердец всех её детей и с уверенностью скажу, что готова отдать жизнь ради того, чтобы наш народ процветал. Irayo, Eywa!       — Irayo, Eywa! Irayo, Eywa! Все в унисон повторили за Мо'ат, главной женщиной клана, их мудрой тсахик, что продолжала наставлять всех на путь истины, внушая надежду. После краткой, но столь значимой речи, праздник был официально открыт и впереди всех ждали столы, переполненные самой разной едой и лучшей выпивкой, чтобы с почестями предаться воспоминаниям о их общем прошлом. Первые минуты трапезы прошли молча, когда все мысленно возвращались к своим родным и близким, давно ушедшим в годы войны и именно за волю отдать свою жизнь ради других, На'ви их благодарили наравне со всем остальным миром.       — О боже, я не ел ничего вкуснее этого! Откуда-то сбоку послышался восторженный возглас Ло'ака, начавший уплетать зажаренное мясо на кости, отчего в животе начало неприятно тянуть, призывая положить в рот хотя-бы маленький кусочек чего нибудь съестного. Нетейам лишь усмехнулся на пару с Кири, вовсе не удивляясь ничему и самому принимаясь за потребление пищи, что отдавала тонкий шлейф приятного запаха чего-то копченого, пряного и.. Сладкого?       — А вот и наша звёздочка! Я уже думала, ты забыла про нас и села к другим. Слова Кири напряги юношу, что ещё не успевший распробовать еду, не собирался вникать в разговоры до тех пор, пока не насладиться стараниями своих долгих трудов, проделанных для всеобщего удовольствия. Но странно стало то, что с началом неких возмущений сестры, Нетейам всё отчетливее стал чувствовать сладость исходящую от пищи и вмиг желая вкусить больше мяса, что там манило к себе.       — Я же обещала, что сегодня буду с вами. С моей стороны было бы некрасиво отказать вам, да и я не планировала уходить куда-то. Бархатный, словно касание самых мягких тканей, голос изрезал тишину мыслей внутри Нетейам, так и прося обратить на себя внимание. Он обернулся вбок, где в каком-то жалком метре от него, поблескивала в свете ночи накидка усыпанная тысячью кристаллами. Юноша не ожидал увидеть объект своих наблюдений так близко, что даже смог рассмотреть каждую нить с хрусталиком на конце и каждое тёмное пятнышко на боках тела их общей подруги. Она выглядела слишком скромно и говорила точно также нежно, но привлекала к себе намного большее внимания. По крайней мере, что-то внутри могучего воина просил оказывать свои безутешные взоры на неё.       — Инил, ты сейчас обалдеешь от того, какое тут вкусное мясо! И вообще, если бы не наш храбрый и сильный Нетейам, то загнулись бы от голода мы уже вчера. Инил присела между двумя братьями, выбрав одно из немногих свободных мест, где можно было потесниться, но с удовольствием провести время. Ло'ак, дав лучшую характеристику еде и того, благодаря кому эта самая еда оказалась на их столе, заботливо придвинул тарелку с кусочками мяса ближе к девушке, предлагая попробовать. Инил приподняла уголки губ в расслабленной улыбке, не спеша начиная есть предложенное мясо и подкладывая на свой лист, имитирующий тарелку, побольше спелых ягод, которые любила сочетать в момент приёма пищи.       — Главное не еда, а то, что мы все вместе и можем не бояться за свою жизнь. Более серьёзно произнёс Нетейам, что до этого пытался отмолчаться и не привлекать особого внимания, особенно в момент вкушения еды. Да, он противоречил сам себе, но всё равно оставался прав и непрекословен, даже после довольно громкого цока своего брата.       — Хорошо сказано, Нетейам. Нам позволено делить дом вместе со своим кланом, еду и прочие блага тоже. Это самое важное сейчас для нас. Мы все вместе и это лучший подарок, что могла нам дать Великая Мать. Инил говорила мягко, даже будто не погружаясь в свои же слова, но при этом придавая им значимую роль и заставляя задуматься об истинном значении сегодняшнего праздника. Воин кивнул, соглашаясь с ней и в какой-то мере не ожидая услышать глубину в простом разговоре, когда все уже принялись за еду и кажется, мало обращали внимания друг на друга. Он метнул пару своих быстрых взглядов в сторону подруги его сестры - настолько цепко въелось в его голову её участие в открытии праздника и странные, едва проскальзывающие касания её хвоста об его бедро, отчего мышцы торса вмиг напрягались. Мягкая кисточка хвоста, внешне покрытый полосами более тёмного оттенка синего, так игриво приподнимался вверх, а после опускался, словно невзначай задевая Нетейама. Кажется, только его чувства полыхали от такого контакта, а Инил была настолько беспрекословна, что сомнения стали углубляться корнями в его мягких тканях.

***

      — Сегодня наш народ празднует возможность жить в гармонии друг с другом, в гармонии с Эйвой. Я надеюсь, что сегодня мы сможем посвятить себя другим и предаться самым крепким чувствам внутри каждого из нас. Мы едины и наши сердца будут продолжать биться в унисон вечно! Очередные слова тсахик, что за сегодня произнесёт ещё уйму мудрых слов, лишь иногда уступая своё место для их вожака или других значимых личностей общины, чтобы и те могли напутствовать другим свои мысли. Сейчас же, когда официальная часть начала праздника закончилась, пришло время развлечься под традиционную музыку их племени, в которой переплетались барабаны и флейты, сделанные самыми изобретательными и творческими личностями, конечно же, не без участия людей, что помогли в огромном развитии их жизни в самых разных сферах. Поляна наполнилась не только детским смехом, когда самые младшие бегали друг за другом, веселясь и давая возможность взрослым выпить и подвести итоги их бытия, музыка нежными нотами доходила до ушей со всех сторон, обволакивая в пучину спокойствия и безмятежности. Нетейам на пару мгновений прикрыл глаза, опираясь руками в едва прохладную траву, что щекотала кожу. Глубокий вдох наполнил лёгкие свежестью и столь желанным чувством погрузиться в свои мысли, остаться наедине с собой и тишиной природы, где он бы чувствовал себя дома.       — Брат, это на тебя так кава действует, или ты настолько преисполнился духом Великой Матери? По правую сторону от него, на траву приземлился Ло'ак и по углублённому дыханию стало ясно, что активные телодвижения в компании соплеменников, его сильно утомляли, или же наоборот чересчур сильно пробуждали внутреннего сорванца, что хотел веселиться и ни о чем не думать, хотя-бы сегодня.       — Думаю, оба ответа верны. Нетейам усмехнулся, раскрывая свои глаза и слегка откидываясь назад, где был стол с которого он и стащил пару ягодок, забрасывая их себе в рот. Ощущения внутри и впрямь стали яснее, а в голову не лезли тяготящие мысли. Бодрящий напиток в его стакане не отдавался особыми вкусом на языке, но кажется, остальные видели эффект от некоторой части выпитой кавы, хоть и юноша был далёк от пьянства. Его взгляд устремился в скопление На'ви, что не спеша пританцовывали и в их числе оказались до боли знакомые девушки, чьи улыбки словно своим лучезарным светом доходили до его больших глаз, цвета яркого солнца и вкрапления небольших точек коричневы. Губы обожглись от очередного глотка напитка, вызывая покалывание и ещё большее ощущение сухости во рту.       — Теперь и мне пора развлечься. Воин со стуком поставил свой стакан на стол, резво вставая с прегретого места и уверенно направляясь в самый центр поляны. Откуда в нем появилась такая решимость к действиям? Безусловно Нетейам не был трусом, не разбрасывался обещаниями просто так, даже если давал их самому себе, как и сейчас пообещал просто расслабиться и получить то, что требовалось для этого.       — Так сейчас же медляк этот будет. Последнее о чем успел услышать юноша, так это более вопросительную интонацию слов своего брата, что будто не ожидал в этот момент увидеть желание в Нетейаме пошевелить телом, или просто покрасоваться мышца, что с успехом у него удавалось и на что с удовольствием можно было поглядеть. Впрочем, для него было вовсе не важно участие в празднике, хоть и будучи сыном вождя, ему рекомендовалось показывать пример другим и выбивать в первые ряды во всем. Сейчас же юношей руководствовало в какой-то мере иное чувство, что не подходило под описание отстранённости от большинства развлечений. Когда все стали расходиться в разные стороны, он лишь шёл дальше, практически к другому концу поляны, пытаясь не потерять из виду пушистый кончик хвоста.

***

      — Потанцуем? Ладонь выставлена в приглашающем жесте, а лёгкие прекратили свою работу, заставляя задержать дыхание до тех пор, пока он не получит ответ. И лучше бы это было согласие, иначе, как казалось, сердце уже не сможет продолжать выдерживать нагрузки.       — Я имею ввиду, что если тебя ещё никто не пригласил, то я буду рад если мы составим друг другу компанию и.. Вся храбрость улетучилась за один короткий взмах её ресниц, когда янтарные глаза взглянули на него. Она перестала смеяться над шутками его сестры, а сама Кири таким же быстрым образом ушла куда-то, а двое молодых На'ви этого и не заметили, впрочем, как и не заметили начало новой мелодии, более спокойной, что оповещало наступление времени для медленного танца. Нетейам не сводил взгляда с девушки, стоящей перед ним и будто погруженной в особые раздумья, а по его спине поползли сомнения. Неужели его предложение оказалось настолько странным, даже не уверенным в произношении, что ей потребуется время на оглашение своего ответа? Он замолчал, решив не заканчивать свою и без того глупую речь, а прошедшие от силы, десять секунд, показались ему вечностью.       — Конечно, пойдём. Розоватые губы, отдающие лёгкими оттенками серого цвета, растянулись в нежной улыбке. Его рука ощутила покалывания от её тёплой ладони, что едва начала касаться его кожи, а рот уже приоткрылся в желании облегчённо выдохнуть. Она согласна прямо сейчас пойти танцевать с ним, даже не представляя насколько большое скопление эмоций, успел почувствовать юноша. Нетейам плавно потянул девушку в центр поляны и все остальные чувства перекрывала его широкая улыбка, что будто назло самому ему, никак не собиралась покидать его губы.

***

Инил.. Инилиан. Он видел её прямо здесь, прямо сейчас перед собой, когда кружился в плавном танце, делая короткие шаги из стороны в сторону, без стыда придерживая божество за талию. Кажется, атмосфера вокруг них была намного прохладнее, чем тот жар, что они передавали друг другу путём слабых касаний. Его взгляд был направлен только на её, будто сумев разглядеть через огромные блюдца глаз, всю её душу, скрытую от него в обычное время суток. Перед ним видна картина широкой ладони, смирно покоившаяся на уровне небольшой ямки пупка, что время от времени позволяла себе притянуть её на сантиметр ближе, лишь бы не столкнуться с другой танцующий парой. Он был опьянён. Хоть и в голове ничего не плыло, но чётко ощущалось необъяснимое чувство теплоты и магнитного притяжения, как в тех фокусах, что показывали земные учёные. Правда ли на него так яро действовала кава, подчиняя тело и разум, или это были чересчур сладко пахнущие феромоны её души?       — Должен сказать, я удивлён и поражён тем, как вы выступили. Это было прекрасно. Ты была.. Нетейам посмел прервать зрительный контакт, что до этого они сохраняли, доверяясь друг другу в медленном танце. Он отвёл взгляд, тихонько прокашлявшись, когда вновь захотел не продолжать предложение, в целях избежания неловкой ситуации, но всё равно подставил самого себя, уже практически раскрывая своё восхищение ею, которое хотелось скрывать внутри себя.       — Спасибо, Нетейам. Я рада, что тебе понравилось.. Мы долго старались над этим. Инил заулыбалась, искренне радуясь, что юноше по итогу всё понравилось и тем более, не каждый день выпадает шанс услышать похвалу от столь значимого лица их народа. Но это было не столь важным для неё в этот момент, когда внутри живота продолжали щекотать пёрышки, от удивления после предложения Нетейам потанцевать. Время летело перед глазами и вот они уже плавно кружатся под неспешную мелодию небольшого оркестра, соединяя взгляды друг с другом. Юноша уверенно вёл её, взяв главенство в танце и излучал особое спокойствие, что проникало в Инил, оставляя за собой след. Глаза.. Они смотрели на него, пробираясь цепкими когтями под рёбра, словно оплетая ветвями лиана, что собирались навсегда захватить его в своё царство. Как если бы им руководило нечто иное, а разум не поддаваться контролю, Нетейам незаметно для самого себя, отпустил руку девушки и перемещая вторую ладонь ей на талию. Она стала слишком близко находится к нему, даже непозволительно для того кем они приходились друг другу. А были они абсолютно никем. Не друзьями, уж тем более не чем-то большим, но отчего-то падающий на них свет луны сквозь высокие деревья, даровал долю притяжения.       — Мне стоило раньше узнать о тебе, чтобы сейчас не попадать в неловкую ситуацию. Нетейам тише произнёс свои слова, будто пытаясь их скрыть от остальных, но сам же ухмыльнулся уголком губ. Странно то, как внешние факторы могли повлиять на его поведение за коротких промежуток времени и не требуя для этого долгого опыта общения за плечами. Небосвод усыпанный звёздами, вальсирующие пары и тишина в мыслях - всё это сейчас развязывало его язык, подталкивая на разговор. Возможно, прямо сейчас они не требовались в том, чтобы рассказать друг другу про свою жизнь и то, что хранили внутри себя. По крайней мере непринужденная улыбка Инилиан давала ему повод подумать, что всё шло как надо и своим чередом, благодаря чему можно было не беспокоится о последующих минутах.       — Не знаю правильно ли будет утверждать, что у нас не было особых возможностей поговорить с глазу на глаз. Но время для этого ещё есть. Инил едва касаясь, проскользнула руками по плечами юноши, скрепив пальцы в замок за его шеей, продолжая в такт покачиваться из стороны в сторону, из-за чего вызвала лёгкое постукивание кристалликов на своём одеянии, чей блеск выделял её из общей толпы. Нетейам казался таким неописуемым, в хорошем смысле этого слова, ведь он по правде был необычен и отличался от шаблонного представления обыкновенного юноши, чем сильно цеплял её взгляд прямо сейчас.       — Ты права. У нас есть уйму времени, чтобы составить друг другу компанию и я буду рад провести это время с тобой, если ты пообещаешь мне ещё один прекрасный танец. Губы растянулись в игривой улыбке чиширского кота, едва обнажая белые клыки. Его руки касались косточек рёбер и позвоночника, где-то в глубине сознания желая сжать свои руки и сильнее ощутить тепло её кожи. Нетейам всю свою жизнь был занят долгом перед народом и отцом, что возлагал на него большие надежды. Вечно гоняясь за невозможными идеалами, он и думать не мог о том, чтобы наконец-то выбраться из стен своих обязанностей и посвятить часть жизни кому-то другому. Найти во взгляде чужих глаз нечто подобное теплоте его родного дома, подумать о том, чтобы соединить свою душу с кем-то другим. Его любопытство и желание изучить новое чувство в его сердце, велело ему делать более активные шаги, пока была возможность сделать всё наилучшим образом. То чувство щекотки от пульсирующей крови внутри него, когда мягкие руки Инил касались его шеи, а атмосфера давила необычайной силой на его плечи. Их взгляды переплетались в гордом молчании, заглушая мир вокруг них, что даже сердце забилось в унисон второму. ____________________________ * — Спасибо Великой Матери, она подарила небо и возможность быть вместе. Эйва, подари нам мечту, пожалуйста, подари нам жизнь. Разреши нам выбирать брата и сестру. Вспоминать время, смотря на звезды ночью, священная жизнь подаренная Эйвой. Быть вместе с кланом моим, прошу, Эйва. Спасибо за сердце наше, за мужа моего. Спасибо за наших детей, мама. Мы все.. Ты и я, Эйва, вместе.