Никогда не отрекусь, тебя вовеки любя.

Но я всё ещё тебя люблю

Я очень сильно люблю тебя

Повторю ещё мириады раз слово «люблю"люблю»

Что непременно и всегда, никогда не отрекусь, вовеки любя…

Я знаю нельзя Ты мне тоже говорил, мои чувства задеть случайно грозя Знаю, неверно, может не так плохо, но запретно Отныне и навсегда, никогда… И никогда это не будет корректно А помнишь… Все те разы, Когда, забрав меня к себе, ты дарил так щедро и бескорыстно защиту, восхищение и подкреплял заботой, на всю жизнь мою, твёрдо так закрепив в сознании те образы? Помнишь, мне было восемь лет и осталась я одинокой сиротой… Ты, сам будучи несчастен и один… Так же оставшись пред миром нагой… Взял меня и главным в моей жизни стал? А помнишь, как мы поначалу, о чём говорить, не зная, привыкали друг к другу, не решаясь доверить свой внутренний мир… словно боясь, каждый из нас, не мог поверить, что теперь быть может не только странный и другим непонятный, будто диковинный сувенир? Или однажды… Уже позже гораздо… смел ты доверить мне хвалебные рассказы о своей первой, единственной, настоящей, потерянной благодаря другому сначала… А затем благодаря случайности… Винишь ты до сих пор себя, ведь в последнем… Ты передал и тем самым предал Её… Потом ты держал на руках её уже тело безжизненное… Видел её поблёкшие волосы рыжи, про таки часто говорят бысстыжи… Прижимал её к себе, ещё не осознавая, что больше тебе не дано увидеть радостный блеск её зелёных глаз на себе… Объятие её живое больше не почувствовать…и это ещё невозможно было признать… А ещё горче было оттого, что в детской кроватке её сын рыдал… Хотя отцом его был твой враг… Твой враг, который забрал Её и вместе с Ней ему… этому несчастному отныне малышу… жизнь дал. Ты с этим до сих пор не смирился, Я видела отголоски застывших навсегда слёз, я видела в глазах твоих боль… А ты скрыть от меня стремился, потому что до сих пор себя и чувств своих за всё то стыдился… А я маленькая была, но прекрасно увидела и поняла, до слёз прониклась и поспешила тебя в поддержку обнять и к тебе прижаться, чтобы вина и тревога не накрыли тебя и не оросили новой ужасной волной… Уже тогда я твою боль разделяла и боялась, чтобы было, если б потеряла… Казалось, нрав плохой твой и ужасный, «ты — жестокий» и ненавистный для многих… Как я узнала, когда начала учиться у тебя среди других… Одна я лишь знала, что ты так делал, свою рану в сердце и наготу пред миром, залечить не сумев, представал другим совершенно для всех них… Говорили, бессердечный и злой… Хотя мне знамо… Ты даже близко не такой… Ты удивительный! Совсем другой… Добрый и понимающий, себя отдав на то…в общем, положив себя…меня и Её сына защищающий… Ты невероятный… Самый близкий и такой несчастный Лет с моих младых десяти любимый… Даже шёпотом сказать не посмею…но всё же «тот единственный». Самый лучший и добрый… Ужасной судьбой на тяжёлые испытания, трудности и лишения обрекаемый… Ты обо мне как о человечке самом родном переживал. Как ругал, когда узнал, что меня мальчик первый раз поцеловал. Как ты слёзы проливал, когда едва из-за моей болезни меня…чуть не потерял. Как мной гордился, когда узнал, какие необыкновенные чуда я умею…не зря, я поняла, ты меня всегда «сокровищем» называл…как ты обо мне сильно, несколько раз, будто в убыток собственный, так рьяно заботился… Уже потом…до сих пор помню… Всего раз я тебя разочаровала и монстром одновременно с этим пред тобой на месяцы, пролетевшие, как чудовищный миг, стала… Мне было шестнадцать тогда… Ты посчитал, что от удочерённой девочки милой и взращённой тобою со всея любовью и не осталось следа… Ты увидел у меня метку… Когда узнал, кто её мне сделал, в ужас и шок впал…а мою светлую кожу уродовала и оскверняла та чёрная и словно холодная… Метка Тёмная…что поместили по моему желанию на мою же руку… Чуть позже я прекрывалась любовью пред другим…но знала, это подло…и неблагородно… Я использовала упоминания той любви, заставля ненароком тебя страдать ещё больше и по-настоящему злорадно… Ах, сколько я тогда плакала, в одиночку ужасающе тяжёлый и по светлому чувству лёгкий крест несла… Знала, что по-твоему тебя жестоко предала, но по-своему…мне пришлось заставить поверить, что предала, но на самом деле… в тайне! Я себя кляла, ненавидела себя, в исступлении кричала и волосы на себе рвала, в прах обратить себя и сама себя мечтала! Как я хотела наконец тебе признаться, что на самом деле не предавала! Лишь бы… как я твоего разочарования боялась… как в агонии из боли и любви металась… Но пойми…так было надо… Как бы это не казалось глупо, безрассудно, напрасно, больно, ужасно… это сделать было надо… Прости меня за всё, прости…меня прошу… Ты не знаешь, как на самом деле тобой дорожу… Как ты мне важен… Как невыносимо без тебя или видеть твою боль по вине моей…ты мне очень нужен… Я без тебя не могу, хоть ты, узнав, оттолкнёшься, запретишь, извинишься, будешь вновь винить себя. Потому что…"Я люблю тебя!» — крикнуть я хочу, но не мечтаю, потому что тогда тебя потеряю. Сейчас мне восемнадцать. Правда, кажется те же восемь, десять иль двенадцать. Вот мой долгожданный и можно сказать…кровавый выпускной. Из всех моих сверстников до него дожили единицы… Остальные, к сожаленью, в прошедшей войне пали… В самом начале…самой церемонии награждения начала… Всех слова, полны печали, звучали, и долгие минуты все собравшиеся в честь них молчали. Учителя, родители…выжившие и прошедшие вместе с ними сквозь войну ученики… Уже тоже далеко не детки… А уже взрослые тоже скорее… Я тоже тогда пострадала и в конце единственного своего выпускного танца страдала… Я отказала тому, о любви к кому тебе года два назад врала… Я знала, что он…любит меня… Я чувствовала себя ужасно… Ещё бы…его женой стать отказалась при всех остальных и в немой тишине недавнего празднества… Потом я оттуда позорно плача, убегажа… Я его не любила… Я это громко вслух сказала… Я разибла ему сердце на корню И вынести не смогла его немую глаз, лица…его всего…бессловесную мольбу! Ох…как я понимаю, к несчастью, как он ждал самого страшного и сладкого, всего из шести (четырёх) букв людьми определённого… Такого столь простого, а иногда и невинного…слова «люблю»… Помнишь…как мы говорили? Год назад всего мы говорили… Мне тогда семнадцать было… Я, наконец, нашлась смелости всё тебе сказать… Ты сказал это невозможно и должно быть забыто… Ты слушать «те самые» слова о моей неродственной (любви) к себе боялся… Я была в обиде и экстазе, потому что наконец призналась… Ты позволил…ты подарил мне единственный желанный, такой сладкий и манящий поцелуй… Я была так рада! Так хотелось большего и дальше, но… Ни в этой жизни, ни в другой любой. Мы не можем быть вместе и не будем. Я, будто воздуха лишаясь, уже раз третий обещалась…что речи снова не зайдёт… Что и думать позабуду… Но ты знал и открыто говорил, что я врала. Ты был прав… Я старалась забыть скорее, но… Я люблю тебя…люблю, как дочь. Я растил тебя и заботился, как о дочери… И ты знаешь, я всегда буду бояться за тебя и больше всего в жизни любить и ценить. Я всегда буду рядом…как учитель, наставник, как родитель…даже, как друг. Но не как любовник или возлюбленный. Я старше тебя в два раза. Тебе нужен кто-то твоего возраста, кто полюбит тебя и кого ты полюбишь в ответ. Я хочу для тебя только счастья. Я думал о тебе, как о родной дочери и никогда не посмею ответить на твои чувства и быть тем, кем ты меня мечтаешь видеть. Сердце до сих пор вдребезги разбито… Мне тогда семнадцать было… Сейчас, как я уже упоминала, Мне восемнадцать миновало. Я сегодня официально кончила школу, на «отлично» всё сдав на высоки оценки, превзойдя всех, я переборола, так сказать, ту шкалу. Я отклонила предложение руки, разбивая вдрызг чужое сердце… Став сухарём, ведь сделала это холодным тоном и в каменном лице. Я пережила войну жестоку. Я спасла тебя от укуса змеи, едва не погрузясь в депрессию глубоку. Я сделала всё и всегда делала, давно негласно принеся в дар тебе тело и душу свою… Хотя не совсем невинна и ты знаешь. Ты знаешь меня и мои чувства к тебе… Я знаю твои, наяву и в грёзах, мечтая о тебе. Ты для меня всё, И для тебя я всё… Но всегда будет горячо ненавистное мной "но"... Единственное и болезненно-мрачное одно... Я для тебя всегда и навсегда лишь дочка, после этого предложения не стоит многоточие...после него одна только одинокая и грустная точка... Я пью виски огонь и об этом пишу, о том, как давно и сильно тебя люблю. Вот ты подкрался ко мне и опустил руку мне на плечо. Хочется и выпить, и коснуться тебя в ответ ещё. Ты узнал про предложение, утешил и снова поддержал. Однако, что до сих пор люблю...честно, не ожидал. Алкогольно-пьяному порыву поддалась и тебя соблазнять взялась... Обняла, прижалась и смутила Таким образлм я умело многих соблазнила. Тяжело дышал, по-мужски, скажи, вздрогнул...но по тому многому никак меня не посмел тронуть. Видела я по твоим глазам, Готов был уступить, хотя не стал и вновь мне отказал. Хорошо, хоть не трезва, потому что в этот раз...я бы точно вскоре стала бы мертва. Снова ты предо мной в извинениях и отрицаниях моих отношений рассыпался, а я...я боялась, что после моих выходок захочешь, как я, обещание нарушив, меня одну оставить...Помнишь, я для тебя готова на всё...лишь бы ты со мной не рсставался. Потом я подумала...Ты взял меня в мои восемь...я мала тогда очень была. Сейчас мне восемнадцать и я ещё красивей стала...Я много этим пользовалась и не по совести поступала. А может, в мои шестнадцать...ты был прав? Может и правда...давно не стало милой девочки той...или у неё просто совсем испортился нрав? Боюсь разочаровать вновь тебя смерти до Сейчас же...как иронично, почти и как в мои шестнадцать то... Знаешь, я видела, как зачарованно ты глядишь в мои глаза...будто готов за них одни отдать всё всегда и даже небеса. "Сокровищем" ты не просто так кликал, а будто намекал. Мои волосы карамели цвета Иногда схожи на рыжи...почти как у неё...тоже... значит, я для тебя как она? Я Ей тебе замена? Или это совпадение просто и ты не видишь меня...твоё же отношение, не подмена? Я же не она совсем...так почему... Мне кажется...ты мог бы обращаться к Ней мысленно или...стоя у её могилы...и говорить в ней тебя вижу Х...характер у меня совсем другой... Я не с той светлой в плане мыслей головой. Да не глупа...умна. Но до сих пор не поняла...я для тебя она?...или почему я не вытесню из тебя её образ... Я тебе признавалась не раз... Помню, другу моему, сыну её ты говорил у тебя её глаза Дело в цвете глаз...дело в факультете? Хочешь, изменюсь...хочешь навсегда сменю привычки, не спеши здесь мои слова заключать в саркастичные кавычки...Хоть тенью прежней себя стану... Я же даже не пытаюсь...всё равно знаю...никогда я не сравнюсь ни с тобой, ни с ней по благородному стану... Однако даже вы не без греха про меня на этот счёт можно отпустить лишь в иронии мрачновато-печальной бездушное "ха" Представь...а мне уже двадцать. Вот так вот...А я продолжаю бессмысленно зубать клацать и в изнеможении от вечной тоски стараться оторваться... Опять вышло...два года минуло опять... Не смогла рядом с тобой просто жить без скрытого смысла, потому... Уехала подальше и приходится теперь мне только молча жалеть, а тебе в былом одиночестве приходится стареть...одному. Сегодня мне двадцать один... Как мне хороший друг сказал "такой человек как ты не может быть в столь особенный день один". Вот поэтому я стою...перед дверью... В дом, где выросла с тобой, войти решилась, но в саму комнату к тебе, я...пройти сачкую(да простят меня за мой не очень подходящий для для барышни моего молодого возраста лексикон) Ты меня как увидел - с лестницы чуть не упал(хвала святым, всё же удержался и устоял). Весь оставшийся день про прошлое вспоминали...той запретной темы избегали... Как же я тебе желала и желаю сказать не смею, будто это счас(сейчас) причём... В голове постыдные мысли по типу "всё при нём" Никогда раньше так не краснела. как же я тебя хочу и хотела, никак никак не расхотела. От своего бессилия я душевно упала, чувства отрицать устала... Но верно, буду с тобою как дочь Из года в год и из ночи в ночь... Помню...одна мадама меня в любви тебе обвиняла, мысленно на страданья проклинала. Она года три назад это сказала, пророчески мою судьбу тем определяла...Права была. Ради тебя...я попыталась...даже сошлась...совсем правда...ненадолго. Но ради тебя я старалась. Быть может...кроме тебя я лишь низменные желания тела удовлетворять с другими желаю... Получается...как бы себе не изменяю? Любовь за деньги оказалась не так уж плоха. Я даже допустила мысль, что...наконец стала счастлива. Но ты узнал...И ты молнии метал... И хоть ругал ты долго...руку поднимать не стал...но твои слова действовали не менее больно, были холодны будто металл. "Прошу тогда скажи" - кричу, - "Зачем тобою встретились мы? Мы не может исполнить друг друга мечты, как бы не были они хороши. Знаю, эгоистично поступаю, Одиночеством обоих вечно попрекаю... Глаза твои темны и вечна в них печаль...Мне правда очень жаль... Также проницательны они, Пробирают до глубины души. Ярко-зелёные они у меня и в них уж нет даже огня. Волосы тёмны твои и спутаны иногда, но я же помню... Так было не всегда... Своих длинные я остригла до мочек ушей и беречь не старалась для вшей. У тебя приятны руки, хоть и грубы, мягки, Мои же...давно на подъём не легки. Твоё тело бесконечно идеально У меня же году в прошлом сердце едва не отказало. Опять же...ты выглядишь молодо, но старше меня, А в моих волосах вот-вот всё больше проглянет седина. У тебя лицо красиво, пусть его бывает исказит ухмылка крива. Я веснушки удалила, чтоб на ангелочка больше походить...Прошу не надо мои раны бередить и меня об этом пытаться спросить. Так и остался ты хороший всё такой же Пока я пред мужиками(иной раз и перед дамами) щеголяла неглиже..." Зачем мне такая любовь? Мне многи предлагали вниманье обратить на более юных Как будто это избавит от перечисленных чувств оных. Я рада бывать в твоих отеческих объятьях... Рада жить и быть с тобой, хотя в возрасте своём могла бы щеголять в матерях или даже бы в сватьях. Все мои друзья давно женились и детей растят. Я же предана тебе по жизни гроб, поверь...меня там рано приютят. Я до сих пор в свои лета краснею от макушки до пят Ты ж мой любимый и вредный сердцекрад(похититель сердца; тот, кто украл сердце). Пишу сей... Я ... желаю. Очень испугалась тебя будто начав из-за смерти терять ... Прос ... тебе к ран ... то Я к ней скоро нав ... да и опять в кот ...ый раз. Прощай. И знай... Я люб ... тебя. как обещала... жизнь всю... Только тебя и только ради тебя. *** У девушки в возрасте 32лет были большие проблемы с сердцем. Не помогла даже дорогая операция, на которую в ущерб себе она зарабатывала не самым достойным и безопасным(для самой себя) образом. Ей оставалось жить недолго, о чём свидетельстововали ярковыраженные внешние признаки, сильная изношенность организма и органов в целом. Девушка побоялась говорить об этом своему приемному отцу, которого любила больше жизни, ведь лекарства не существовало и ничего бы не спасло её ненадолго, ничто бы не спасло её и от ранней смерти. Она просто не смогла взять на себя такую ношу, то есть рассказать самому дорогому в жизни человеку о своей скорой и весьма ранней кончине. Девушка всё же умела пользоваться косметикой и недурно владела магией. Больше всего она хотела закончить свою длинную рукопись-обращение к любимому, которую начала ближе к своим пятнадцати годам. Девушка в свой последний день жизни отправилась туда, где любила находиться одна. Это то место, где её приёмный отец познакомился со своей первой и единственной рыжеволосой любовью. Девушка уже заканчивала писать, когда почувствовала тянущую и тяжелейшую боль в грудной клетке...Девушка старалась лишь успеть дописать, закончить то, что начала ради любимого человека, что останется в память о ней...может и не в самую хорошую о ней. И вот... Она дописала... Она закончила... Так и сползла замертво с ручкой и тетрадью в руках. Девушка заканчивала писать в слезах, на её лице было выражение, соответствующее боли, которую невозможно вынести молча, но на губах её осталась вечная улыбка... Последняя В этой Жизни