Величайшее желание

Было уже за полночь, когда Ю Джунхёк открыл глаза. Придя в себя, он понял, что дышит учащенно, и осознал, насколько напряжено его тело. Его одежда, да и всё тело, были мокрыми от пота, а волосы влажными, прилипшими ко лбу. Он застонал. Ещё один надоедливый кошмар. Он сел и сжал дрожащие кулаки, когда в голове промелькнули сцены из его сна. Кошмар преследовал его почти каждую ночь после того, как Ким Докча по глупости решил остаться в этом проклятом метро. Почти каждую ночь. Он должен был привыкнуть к этому. Но почему в этот раз всё было иначе? Никогда он не чувствовал такой тяжести в груди. Это было так больно, больнее, чем любая рана на его теле. Он попытался дышать медленно, но это было бесполезно. Дыхание по-прежнему было быстрым и неровным, болезненно неконтролируемым. Дрожащими руками он вытер лицо. И обнаружил, что его рука мокрая. Капля. Капля. И ещё одна. И ещё. Слезы падали и мочили его одеяло. Очевидно, не пот намочил его щеки. "А?" Почему я плачу? "Уф..." – он прикусил губу, чтобы подавить стон, который неизбежно вырвался наружу. Почему он плакал, когда ему даже не было грустно? Почему он не мог сдержать слез? Почему это было так больно? Он должен был уже привыкнуть к боли, а многочисленные регрессии измотали его до предела. Так почему же... Он почувствовал, что в темной комнате необычайно душно и холодно. Когда он ложился обратно на кровать, слезы всё ещё текли по его щекам, впитываясь в подушку. Он хотел выйти на улицу, чтобы немного пройтись и попить воды, чтобы успокоиться, но тут до него донеслись какие-то звуки снаружи. Джунхёк не хотел, чтобы тот, кто был снаружи, увидел, как он беспорядочно льет слезы. Он пролежал так некоторое время – не зная, сколько он проплакал. Он не мог заснуть. И вдруг дверь распахнулась. Ю Джунхёк резко встал, незаметно вытирая слезы, и посмотрел на того, кто это был, чтобы неизвестный не узнал, что он плакал. Тем не менее, его щеки вмиг стали мокрыми, а в уголках глаз появились новые слезы. Из-за того, что вода закрывала ему обзор, он почти не мог различить, кто это был. Но только два человека оказались достаточно смелыми, чтобы войти в его комнату без стука. Ю Миа и Ким Докча. И тот, кого он увидел сейчас, был высокого роста. Конечно же, Ким Докча. Он должен был догадаться. "Убирайся!" – крикнул он. Когда он понял, что это Ким Докча, рыдания стали ещё более неудержимыми. Он не знал, почему; он был зол, но слезы лились ещё сильнее. Однако это был бы не Ким Докча, если бы он не зашел внутрь. Он приближался к Ю Джунхёку, который еще больше разъярился. "Я сказал, убирайся!" Ким Докча открыл рот, на мгновение задумавшись. "Ю Джунхёк, твое тело превратилось в ребенка, и теперь твои чувства тоже постепенно меняются". Ю Джунхёк прекратил свою истерику. О чём он говорит? "Когда детям грустно, они плачут, потому что не могут сделать ничего другого. Потому что их эмоциональный запас настолько мал, что им нужно выплеснуть его наружу. Вот что сейчас происходит с тобой". "Мне все равно! А теперь вон!" "А чего хотят эти дети, когда плачут? Они хотят, чтобы их успокоили, Джунхёк-а". Ю Джунхёку было абсолютно все равно, что говорит Ким Докча. Его не волновало, что его чувства и то, как он передавал свои ощущения, были вывернуты, как у ребенка. Ему было наплевать на всё это. Он просто не хотел, чтобы Ким Докча был здесь! "Отвали!" – завопил он. Ким Докча был первым человеком, которого он не хотел видеть в таком состоянии. Почему он вдруг пришел? Почему из всех людей именно он? "Оставьте меня в покое!" Тем временем Ким Докча уже стоял перед его глазами. Он без слов заключил Ю Джунхёка в объятия, что вызвало почти немедленное противодействие. Ю Джунхёк пытался оттолкнуть его, бушевал, толкался плечами и телом. Но борьба Ю Джунхёка была бессмысленной. Сейчас Ким Докча был намного больше и сильнее его. Он даже не мог оторвать руки Ким Докча, обхватившие его тело. Он уже готов был снова вступить с Ким Докча в схватку, но тут большая рука погладила его по голове, и он перестал сопротивляться. Затем он почувствовал ещё поглаживание по спине. В следующее мгновение его тело уже успокоилось в больших руках Ким Докча, и он, словно загипнотизированный, полностью откинулся на прикосновения, которых никогда раньше не ощущал. "Вот, вот так..." Всхлипывания не прекращались, а поглаживания продолжались вместе с успокаивающим голосом. Ласковые прикосновения к голове и спине успокаивали его, и удушливый и холодный воздух больше не задерживался в нем. ...Честно говоря, это было приятно. Он должен был это признать. Но в то же время от непривычных ласк он чувствовал себя странно и выглядел слабым. Он прикусил губу. Так не должно быть. Только перед этим человеком он должен был выглядеть сильным. Только перед этим человеком он не должен выглядеть слабаком. Но... но... тепло, которое он ощущал, и ровные удары сердца, которые он слышал, заставляли его желать остаться таким навсегда, забыв обо всем грузе, который лежал на его плечах последние годы – даже о своих прошлых регрессиях. Он действительно не хотел расставаться с этим прикосновением. Он думал об этом, пока его сознание затуманивалось. Постепенно рыдания стихли, и слезы перестали течь, когда его окутала теплая и приятная темнота. *** Ким Докча мог сказать, что буря закончилась, по крайней мере, для него. Ю Джунхёк, плачущий посреди ночи так надрывно, во многом удивил его. К счастью, это продолжалось недолго. Устав плакать, Ю Джунхёк заснул в его объятиях и теперь спал рядом с ним, используя его правую руку как подушку и привалившись к его боку. Его маленькая рука мило сжимала его одежду, не отпуская его. В итоге он лег на просторную кровать Ю Джунхёка, смотрел на тёмный потолок и слышал тихое сопение Ю Джунхёка, который то и дело икал. Это подозрение возникло у него в тот момент, когда он увидел плачущего Ю Джунхёка. Ю Джунхёк превращался в настоящего ребёнка постепенно, а не сразу. Во-первых, нарушенная координация – зрелый ум, но незрелое тело – делало его походку и произношение неловкими. Но он всё ещё мог говорить и делать то, что хотел, а значит, его разум был ещё в норме. А теперь, когда он так плачет... это означает, что он теряет контроль над своими эмоциями, а возможно, и над телом. Можно было предположить, что Ю Джунхёк постепенно теряет контроль над непроизвольными действиями. Он смотрел на маленькое и круглое лицо Ю Джунхёка, испещренное следами слез, прижатое к его боку. Ю Джунхёк успокоился. Его не покидало чувство вины за то, что его желание в какой-то мере способствовало тому, что Ю Джунхёк вообще переживает подобное. У Ю Джунхёка и так было много регрессивных депрессий по его вине, и он постоянно испытывал проблемы с управлением гневом. А теперь ему предстояло почувствовать, каково это – быть малышом, который не может сдержать и затаить свои чувства. Ему нужно было как можно быстрее закончить этот сценарий. "Правильно. Это было единственно правильное решение", – подумал он, потрепав Ю Джунхёка по щеке. Самое главное, что он смог позаботиться о ворчливом малыше. Ким Докча закатил глаза и вернулся к темному потолку. Он составлял список вещей, которые должен был попробовать, независимо от того, было ли одно из них самым большим желанием Ю Джунхёка завтра, пока не заснул и проснулся только тогда, когда из соседней комнаты донеслись раздражающие звуки. Из его уст вырвался стон, когда он почувствовал, что его правая рука болит, как при тяжелой физической нагрузке. Маленький Джунхёк, может, и был маленьким, но для своих костлявых и безмышечных рук он все равно был довольно тяжелым. Он убрал руку из под головы Ю Джунхёка и вышел из комнаты. Ранним утром после бессонной ночи его встретил полный хаос. Перед дверью в соседнюю комнату суетилась вся компания. Другими словами, в его комнате. "Хёна нет, когда я собираюсь его разбудить!" "А пальто аджосси здесь?" "Моя ловушка всё ещё на месте". Ли Гильюнг, Шин Юсунг и Джун Хивон громко спорили. Он даже услышал крик Ли Дзиё, сообщившей, что чьи-то ботинки всё ещё на месте. Что же они делали? "Что вы делаете?" – спросил Ким Докча. Он был не в лучшем расположении духа, ведь его разбудили ни свет ни заря, да ещё и Ю Джунхёк отлежал ему руку, что, конечно, не было самым лучшим утром. "Ким Докча!" "Аджосси!" "Хён!" Несколько голосов окликнули его одновременно. "А? Аджосси здесь?" "Это Докча-сси?" "Вы нашли его?" Это были не только они. Весь дом шумел ранним утром только потому, что его не было в своей комнате. Весь дом, кроме него и Ю Джунхёка. Серьезно... "Ах! " – такова была первая реакция Хан Союнг, когда она увидела тупое лицо Ким Докча, бесстрастно высунувшееся из комнаты Ю Джунхёка – конечно, никто не осмелился искать Ким Докча там. – "Ты знаешь, как трудно тебя найти? Почему ты выходишь оттуда?" Сонной голове Ким Докча хватило двух минут, чтобы придумать логичную причину не говорить им правду, но это было слишком сложно. У него всегда был принцип – говорить компании только правду, но не всю. Его мозг все еще находился в полусонном состоянии, и он просто пожал плечами. "Я не могу спать в комнате Ю Джунхёка?" Компаньоны потеряли дар речи. Взрослые только охали, а дети – Ли Гильюнг и Шин Юсунг – держали Ким Докча за руки. "Почему ты спал в комнате этого мрачного ублюдка?" – спросил Ли Гильюнг У него чуть не сорвалось с языка рассказать о том, что Ю Джунхёк плакал прошлой ночью, но он сдержался. Если он расскажет об этом остальным, то этому проклятому цундере-солнечнику будет сложнее открыться ему, и тем труднее будет докопаться до разгадки его самого большого желания. Поэтому он снова просто пожал плечами. "Я просто хотел". "Спи со мной в следующий раз". "Нет", – покачал он головой, направляясь в сторону кухни и ускользая от детских объятий, – "ты уже вырос, Гильюнг-а". "Да он уже старик!" Ким Докча рассмеялся. "Он буквально самый молодой среди нас". Ли Гильюнг надулся, но ничего не сказал. Шин Юсунг, которая чувствовала себя тоже отвергнутой, решила заглянуть в комнату Ю Джунхёка. Она увидела, что маленький Джунхёк ещё спит, свернувшись калачиком, как маленький котенок. Она тихонько прикрыла дверь, когда компаньоны начали шуметь. Так и закончилась утренняя драма. Второй завтрак начали готовить уже без Ю Джунхёка. Женщины в компании оказались талантливыми кулинарами. Они умели готовить вкусные и разнообразные корейские блюда, и, безусловно, съедобные. Однако Ким Докча должен был признать, что его язык уже привык к стряпне Ю Джунхёка, и эти вкусные блюда показались ему недостаточно вкусными. Он не хотел показывать свое разочарованное лицо слишком явно и открыл окно, чтобы скрыть это. + Оставшееся время до перевоплощения в настоящего ребёнка воплощения Ю Джунхёка: 37 часов 21 минута 04 секунды. + ...он должен закончить этот сценарий как можно скорее. "Есть ещё идеи?" – начал Ким Докча. Ю Сангах покачала головой. "Джиё, есть какие-нибудь мысли?" Ли Джиё тоже покачала головой. "Все, что я могу придумать, связано только с аджосси. Его возвращение, его признание, его любовь, его внимание". ("Простите?").И все это уже есть у Мастера. Он, знаете ли, редко говорит о себе". Никто не возражал, кроме Ким Докча, по поводу первых частей. Что касается остальных участников, кроме Ким Докча и Хан Союнг, то Ю Джунхёк держался на расстоянии от них, что только усложняло задачу. Даже Ким Докча не мог представить, как он вел себя с товарищами, когда его не было. Когда он был с ними, Ю Джунхёк всегда шел либо рядом, либо сзади. Если он вместе с ними? Присоединялся ли он к ним, когда они планировали выполнение сценария? Говорил ли он с ними о ненужных вещах? Он не мог винить Ю Джунхёка за то, что тот неловко ведет себя в обществе. Иногда именно это делало его очаровательным. Но он не мог не надеяться, что у Ю Джунхёка есть место, где он чувствует себя своим. "Аджосси, ты связался с Биё и другими созвездиями?" Ким Докча оторвался от своих мыслей и кивнул на вопрос Шин Юсунг. "Я пытался связаться с ними, но никто не ответил. Даже Уриэль молчит". Джун Хивон вскинула голову, услышав слова Ким Докча. "А? Мы с ней всё ещё общаемся..." Она замолчала. Её глаза сверкнули голубым светом. С ней должна был связаться Уриэль. Неудивительно, но это было логично. "Э-э... Уриэль посылает тебе извинения, Докча-сси", – сказала она, – "она говорит, что ей и другим созвездиям запрещено связываться с тобой, а также обсуждать твой сценарий. Ни какое созвездие не будет помогать тебе". Никогда в их сценарии и в "Путях Выживания" созвездиям не было запрещено связываться с воплощением. Но все они знали, что близкие им созвездия – это не просто созвездия с именем и без туманности, которые, несомненно, были чертовски богаты. Теперь, когда Ким Докча подумал об этом, даже Персефона замолчала. Сунь Укун и Черный Огненный Дракон Бездны тоже. Впервые ему не хватало Скрытного Интригана. Если бы этот парень был здесь, он не стал бы бездействовать, глядя на самого себя, чтобы смутить целую тысячу Джунхёков в каждой вселенной своим шепотом и шаткой походкой. "Кто?" Джун Хивон подождала несколько секунд, прежде чем её глаза снова засветились голубым светом. "По её словам, это соглашение. И она отказывается говорить больше, чем сейчас, поэтому просит, чтобы ты больше не спрашивал". Ким Докча недовольно поморщился. Поскольку это мероприятие проводилось созвездиями, было ясно, что они организовали такой сценарий, а также согласились не разговаривать с воплощениями. С облегчением он убедился, что это действительно их рук дело и никто не пострадает. И все же было жаль. Даже Биё, его любимая дочь, присоединилась к созвездиям. Что же они задумали? "Что за черт..." – Хан Союнг надулась: "Такое ощущение, что мы ищем лучший подарок для именинника". "И правда..." – размышляла Ли Сеолва. – "Но... зная, как тяжела его жизнь, иногда я думаю, что он хочет чего-то банального или даже детского". "Докча-сси, ты же лучше всех его знаешь. Что ты думаешь?" Никто не надеялся получить ответ на вопрос Ли Хюнсунга. Они испробовали почти всё. Понимая это, Ким Докча лишь покачал головой. Ли Джиё с тоской посмотрела на комнату Ю Джунхёка. Её глаза говорили обо всем, бедный Мастер. "Может быть... он вообще хочет быть обычным человеком". И в комнате воцарилась тяжелая тишина. *** Было уже 11 часов утра, а Ю Джунхёк всё ещё не просыпался. Тихонько приоткрыв дверь, Ким Докча заглянул в щель. Ю Джунхёк покинул свое место и перекатился на другую сторону кровати, едва не упав с нее. Докча мысленно отметил, что нужно купить плюшевые игрушки, подушки – всё, что угодно, лишь бы Ю Джунхёк не упал. Он принялся будить Ю Джунхёка и, чтобы тот открыл глаза, много разговаривал. Когда Ю Джунхёк полностью проснулся и не шатался при ходьбе, Ким Докча повел его в столовую и стал ждать, пока тот позавтракает, чтобы они могли поэкспериментировать с другими вещами. Возможно, им удастся что-то сделать с необузданными мыслями детей, которые сейчас находились здесь, поскольку сегодня была суббота. Ким Докча положил на стол старый меч Ю Джунхёка, а сам плюхнулся на сиденье рядом с Ю Джунхёком. Эта маленькая солнечная рыба, не умеющая держать свой меч, попросила его положить его на стол, чтобы он мог протереть – его ежедневная процедура. Ким Докча хотел было возразить, что в этом нет смысла, когда для этого нет времени и он даже не может воспользоваться своим мечом, но не успел ничего сказать, как Ю Джунхёк уставился на него своими большими глазами. "Хан Союнг", – позвал Ким Докча ведьму, которая просиживала диван, переключая каналы телевизора, – "есть ли у тебя какая-нибудь интерпретация сценария?" "Что ты имеешь в виду?" "Величайшее желание. Что ещё это может означать?" Вместе с его словами в их головы влился еще один груз мыслей. Иногда то, что написано системой, может иметь и другой смысл. "Что такое желание?" – Хан Союнг начала: "Что-то желанное, что-то, что, как надеются, произойдет..." "Желаемое – это то, что не произошло, верно?" "Ты права, Сангах-сси". Он не мог больше придумать других значений слова "желание". Это не было похоже на тот случай, когда ему суждено было умереть на руках у того, кого он любил больше всего на свете, где можно было предположить множество других значений. На самом деле они ограничились тем, что исполнили желание Ю Джунхёка. Даже с беспомощным лицом он уже собирался открыть рот... "Ах!" Но его прервал тихий вздох, донесшийся со стороны. Он и остальные участники вечеринки посмотрели на сиденье, оборудованное двумя подушками, и увидели, как из крошечного указательного пальца Ю Джунхёка вытекает капля крови. Кап. Но больше всего их ошеломили слезы, которые вскоре потекли по щекам Ю Джунхёка. "...Ю Джунхёк?" – только Ким Докча смог оправиться от неожиданности. Он осторожно подошел к Ю Джунхёку, который, как и остальные товарищи, был всё ещё ошеломлен, казалось, что он плачет из-за пореза, где его взрослое тело было покрыто шрамами, пересекающими друг друга. "...Я не знаю", – то, как Ю Джунхёк опустил голову, чтобы скрыть неудержимые слезы, и то, как печально прозвучал его голос, ранило сердце каждого. Глаза Ю Миа тоже мгновенно стали стеклянными, но она сдержалась и продолжала смотреть, как брат плачет. "Я не знаю, почему я плачу". В голове Ким Докча промелькнуло событие прошлой ночи. Сейчас способность этого маленького солнечника справляться со своими эмоциями была уменьшена до уровня ребенка. А малыш обязательно заплачет, если его обидят. Ещё более горьким было то, что слезы падали беззвучно, а остальные молча наблюдали за ним. "Иди сюда", – Ким Докча взял Ю Джунхёка и посадил его к себе на колени. Он держал раненую руку и вытирал кровь салфеткой. "Сеолва-сси, у нас есть пластырь?" "А... Я поищу". "Спасибо". "Оппа... ты в порядке?" – Ю Миа подскочила к нему. Её щеки были такими же мокрыми, как у Ю Джунхёка. "Да. Просто..." – Ю Джунхёк вытер щеки Ю Мии не раненой рукой, а затем повернулся к Ким Докча с требовательным взглядом. – "Ким Докча, объясни". Изначально он не хотел рассказывать спутникам о Ю Джунхёке. Это только ухудшило бы ситуацию. Но теперь, когда Ю Джунхёк открыто плакал на глазах у всех, рассказать им правду было естественно. Не спеша Ким Докча рассказал, что у него есть подозрение, что Ю Джунхёк постепенно превращается в настоящего малыша, и, похоже, то, как он говорит, – лишь едва заметное изменение, которое станет очевидным со временем. Он также рассказал им о том, что объятия или поглаживания успокаивают его, как ребенка. "Откуда ты знаешь?" – Хан Союнг прищурила глаза. "...Он... плакал вчера вечером. Как малыши, которых оставили спать одних", – Ким Докча перевел взгляд на Ю Джунхёка, который уже перестал плакать. Тому, похоже, было все равно, и он лишь злобно уставился на пластырь с изображением кальмара ("Почему кальмар?"). – "Вы все спали". "Это начинает надоедать...", – вздохнула Джун Хивон, и все согласились. *** После этого небольшого происшествия они начали пробовать многое из того, что не пробовали вчера. Но всё ещё не получалось. Они не могли разгадать ни малейшей зацепки, связанной с этим желанием. Не помогало и довольное лицо Ю Джунхёка, когда ему что-то нравилось, ведь уведомления, которого они так ждали, – уведомления о выполнении сценария – так и не появилось. Найти желание самого молчаливого человека в их партии было поистине трудным испытанием и самой сложной загадкой. В то же время они не могли винить и Ю Джунхёка. Однако было бы неверно говорить, что они ничего не узнали. Им удалось узнать, как работает эмоции Ю Джунхёка, ведь теперь они стали заметнее Он... Он плакал уже 7 раз. Первый раз – из-за вчерашнего события. Второй раз – из-за несчастного случая с мечом. Четвертый – из-за того, что он ударился головой о стол. Третий, пятый, шестой и седьмой –потому что Джун Хивон, Хан Союнг и Ким Докча дразнили его, хотя обычно он только делал недовольное лицо или закатывал глаза на их ребячество. Собственно, Ким Докча этого и ожидал. У Ю Джунхёка всегда были проблемы с управлением гневом. Но чтобы так плакать, когда его дразнят... Неужели эта солнечная рыба действительно сдерживалась? Ким Докча содрогнулся при мысли о том, что взрослый Ю Джунхёк может взорваться от гнева и разбушеваться из-за шутки. "Плачешь?" "Нет..." Ким Докча избегал любопытных больших глаз Ю Джунхёка, которые смотрели на него через голубое окно. До превращения Ю Джунхёка в настоящего малыша оставалось ещё около 11 часов. Прошла ещё одна ночь, Ким Докча предложил опять переночевать в комнате Ю Джунхёка. Конечно, хозяин комнаты отказался, но Ким Докча, наделенный умением придумывать причины, утверждал, что однажды он обнаружил, что Ю Джунхёк чуть не упал с кровати. Он также добавил свою теорию о том, что мозг Ю Джунхёка будет непоправим, если что-то пойдет не так, так как его череп ещё не созрел и впоследствии это может сказаться на нем каким-либо образом. Даже Ким Докча был поражен тем, что Ю Джунхёк купился на его бредни. Но кто бы мог подумать, что он проснется от того, что Ю Джунхёк уткнется лицом ему в грудь и снова будет использовать его руку в качестве подушки, когда мальчик должен был находиться на другой стороне кровати? В памяти промелькнуло воспоминание об утреннем происшествии, и рука заболела. Он переложил Ю Джунхёка из правой руки в другую. Ю Джунхёк был тяжелее зимнего пальто Ли Гильюнга. Надо было сначала зайти в отдел детской обуви, но эти женщины – Хан Союнг и Джун Хивон – настаивали на том, что Ю Джунхёк в это время замерзнет. Он мысленно выругался на Хан Союнг, которая забыла вчера купить обувь и взяла с собой только дешевую тонкую одежду. "Вот", – Джун Хивон протянул детскую куртку армейского цвета с мехом на капюшоне и поменял ею куртку Ли Гильюнг. – "Мы заплатили за нее твоими деньгами, а также за другую одежду", – сказала она, показывая еще несколько пакетов в своих и Хан Союнг руках. Они согласились купить Ю Джунхёку запасную одежду, так как не знали, как долго продлится это состояние. Ким Докча только посмеивался. Теперь он мог соотнести себя с шуткой, где парень так устал от походов по магазинам со своей партнершей. Он очень надеялся, что вместо него пойдет Ли Хюнсунг. Или, по крайней мере, Ли Хюнсунг будет с ними, чтобы нести Ю Джунхёка. Когда Ю Джунхёк переоделся в более легкую одежду, нагрузка на руки Ким Докча уменьшилась. Они с радостью зашли в обувной магазин, и лицо Ким Докча просияло от того, что в этом магазине есть скамейки. "Добро пожаловать! Могу я узнать, что вы ищете?" Ким Докча посмотрел на Ю Джунхёка. "Я ищу обувь для этого ребенка". "Хорошо, и...", – внезапно профессиональное лицо сотрудника исчезло, сменившись неуверенным выражением. – "Для девочки, не так ли?" Если бы он не тащил за собой сердитого парня, компания уже набросились бы на консультанта. Ким Докча похлопал Ю Джунхёка по маленькой спине, и убийственное намерение, поднимающееся от маленького тела, утихло. "...Это мальчик". "Ах, простите! Он очень симпатичный, так что... в общем, пожалуйста, идите сюда". Ким Докча поблагодарил сотрудников за смену темы и последовал за ним. Джун Хивон и Хан Союнг никуда от них не делись и веселились сами по себе. Ю Джунхёк выбрал себе черные ботинки и наконец-то смог пройтись самостоятельно. "Хочешь держаться за руки?" "А зачем?" "...чтобы я не выглядел плохим отцом". Ю Джунхёк насмешливо хмыкнул. "Ты говоришь о бесполезных вещах". К ужасу Ким Докча, он не ошибся. Они бок о бок шли к ресторану, расположенному у здания, о котором Джун Хивон рассказала Ким Докча. Когда они заметили в ресторане этих женщин, уже съевших по две порции, и лениво помахали ему рукой, Ким Докча не смог удержать выражение своего лица, когда ему стало совсем невмоготу. "Хотя бы помогите мне", – сказал он, плюхнулся на стул и стал листать меню. Хан Союнг с неприятной улыбкой подперла голову руками. "Ну, это ты виноват, что превратил его в ребёнка. Возьми на себя ответственность, это твой ребенок". "Прости?" Джун Хивон указала Хан Союнг своей соломинкой. "Она права". Ким Докча не слушал её и просматривал меню. Он решил, что хочет, и показал меню Ю Джунхёку. Но Ю Джунхёка там не было. "Где он?" "Он не под столом?" – Джун Хивон наклонилась вперед, пытаясь найти Ю Джунхёка. Она прекратила попытки только тогда, когда Ким Докча покачал головой. "Может, он увидел пельмени или хороший меч и бродит сам по себе", – уклончиво ответила Хан Союнг. "С ним всё будет в порядке, он уже взрослый. Выбери ему заказ, Докча-сси". Вернувшись к меню, Ким Докча не смог сосредоточиться на том, что там было написано. Беспокойство не улеглось, и он то и дело поглядывал на сиденье рядом с собой. Куда же он попал? *** Там была бабочка. Она была так красива, её тело украшала пара белых крыльев. Большие глаза мальчика с любопытством наблюдали за бабочкой. Он хотел и дальше смотреть на эту красивую бабочку, но она, казалось, медленно улетала от него. Он посмотрел на взрослого, который стоял перед ним. Взрослый всё ещё был занят разговором о том, чего он не понимал. Может быть, если я сначала поймаю бабочку, а потом вернусь, он не будет возражать... Он незаметно отошел от компании и вышел из ресторана. Маленькие ножки в черных ботиночках зашагали быстрее. Его глаза завороженно смотрели на бабочку, а руки были вытянуты – он хотел поймать красивую бабочку. Его улыбка расширилась, когда бабочка оказалась в пределах его досягаемости. И— БИИИИИП! Всё вокруг потемнело. *** "Что за чёрт?" – Хан Союнг подскочила на своем месте, когда до её ушей донесся громкий, очень громкий звук. Не только она, но и Ким Докча, и Джун Хивон, и другие посетители тоже были напуганы этим грохотом. Джун Хивон немедленно встала, за ней последовал Ким Докча. "Туда", – она указала на дорогу, где уже собралась толпа, жужжащая, как пчелы. "Пойдем, Хивон-сси. Хан Союнг, жди здесь!" "Что-что, что-что?! Эй, Ким Докча!" – отчаянный голос Хан Союнг звучал только в одно ухо и из другого. Ким Докча и Джун Хивон бежали навстречу хаосу. Честно говоря, у Ким Докча не было причин так волноваться: возможно, это просто небольшая случайность, ведь до гудка не было слышно никакого грохота. Этого Джун Хивон не понимала, но все равно последовала за ним. Вскоре они добрались до места. Толпа заметила, как они спешат, и люди, узнавшие их, освободили им дорогу. Когда они оказались в центре внимания, их глаза расширились. Грузовик. Огромный грузовик был припаркован и остановлен. В его передней части была вмятина, по форме напоминающая пещеру. Но не это вызвало их удивление. Перед водителем грузовика деловито склонился мужчина с ребенком в объятиях. Это был тот самый человек, которого они хорошо знали. "Хюнсунг-сси!" Ли Хюнсунг перестал кланяться и посмотрел в их сторону. Его лицо, которое секунду назад было таким нервным, резко изменилось, как будто он только что увидел свой хороший результат на экзаменах. "Хивон-сси!" "Что происходит?" – Джун Хивон осмотрела тело своего мужчины, пытаясь найти царапины или раны, но Ли Хюнсунг был прежде всего стальным, грузовик не мог нанести ему ни царапины. Затем она перевела взгляд на маленького Джунхёка, который всхлипывал на одежде Ли Хюнсунга. Ким Докча, закончив разбираться с водителем, подошел к ним. Зловещее чувство, возникшее у него после исчезновения Ю Джунхёка, по непонятной причине не проходило. Он молча наблюдал за тем, как сильно вздрагивают маленькие плечики и даже слышится хныканье. Неужели он тоже плачет, когда ему страшно? "Докча-сси!" Мальчик вздрогнул от блаженного крика Ли Хюнсунга. Он повернул лицо, показывая всему миру свое залитое слезами лицо, чтобы посмотреть на какого-то мужчину. Ким Докча мог только моргать, глядя на то, в каком беспорядке оказался Ю Джунхёк. Он думал, что эта гордая солнечная рыба тут же перестанет плакать и нацепит свое невозмутимое лицо. Но этого не произошло. Вместо этого капли соленой воды стали ещё больше. Он немного потолкал Ли Хюнсунга и протянул руки, желая подойти к Ким Докча. "Вааааа! Ким-Ким... Хнн... Докчааа!!!" Все трое взрослых почувствовали, как на их головы вылилось ведро невидимой холодной воды. Ли Хюнсунг даже с хаотичным лицом все равно отдал Ю Джунхёка Ким Докча. Тот зарылся лицом в пальто Ким Докча, и взрослый сразу же почувствовал, что его одежда намокла. С растерянностью на лице он погладил хнычущего ребенка по спине. "Что с ним случилось?" – Джун Хивон посмотрела на Ли Хюнсунга, который только покачал головой. Ли Хюнсунг указал на дорогу. "Я только что нашел его на улице, его чуть не сбил грузовик. Рад, что успел прикрыть его, пока ничего не случилось". "Да, Ю Джунхёк, что ты делал?" Ким Докча попытался оторвать свое тело от Ю Джунхёка, чтобы увидеть его лицо, но Ю Джунхёк зарыл свое лицо ещё глубже в его одежде. "Он немного странный?" Джун Хивон и Ли Хюнсунг в знак согласия кивнули. "В любом случае, давайте вернемся..." "Бабочка! Хннн..." Взрослые снова посмотрели на Ю Джунхёка. В тот момент они предвидели, что что-то произойдет. Но они все отрицали. Никто не открывал рта и только ждал. "Я-я видел... хнг... бабочку, я хочу его поймать, я-я ви-хннн-видел её", – и ребёнок снова захныкал. Ким Докча присел и положил Ю Джунхёка, который сначала не хотел расставаться и скулил, нежелая чтобы его опустили. Он присмотрелся к Ю Джунхёку получше. Даже когда вчера он не мог контролировать свои эмоции, Ю Джунхёк всегда плакал беззвучно, так как по-прежнему контролировал свои движения. Ким Докча не терпелось поскорее сорваться с места. Но... увидев, что маленький регрессор громко плачет, лицо его покраснело и покрылось слезами, он смог только сдержаться. "Сколько тебе лет?" – спросил Ким Докча слегка дрожащим голосом. Его руки были мокрыми. Нервничал. Он нервничал из-за ответа. И дрожащие губы Ю Джунхёка приоткрылись. "Мне тли", – со слёзами на глазах проскулил малыш.