Чжунчи кинктобер 2023

      Тарталья так и не смог понять, как же залез за чёртов шкаф. Видимо, страх быть пойманным оказался сильнее небольших неудобств, однако сейчас это мало утешает. Чайльд готов продать душу, чтобы заставить себя из прошлого выбрать иное место для пряток. По крайней мере, он бы потратил столько сил на попытки выбраться, если бы залез в более очевидное, но и более большое укрытие.       Юноша опускает голову, не желая глядеть на выражение лица Чжун Ли. Пока он не видит золотые глаза, может представлять что угодно. У него хотя бы будет надежда, что Моракс не взбешён. Впрочем, разве она имеет значение, если, может быть, через несколько мгновений он погибнет? Моракс всегда был известен своей принципиальностью, а сбегать из-под стражи и прятаться в непонятных кабинетах определённо не самый честный способ провести время.       Ладно, успокаивает себя Тарталья, по крайней мере, его никто не сможет обвинить в неповиновении. Да и в том, что он подслушивал чужие секреты. Чжун Ли прекрасно знает, что Чайльд не мог бы понять ни слова из его разговоров, поэтому юноша не представляет потенциальную угрозу. Во всяком случае, она не увеличивается от того, что находился в неположенном месте.       Жаль, что теперь точно не получится сбежать. Конечно, мимо нескольких этажей, наполненных охраной, и нескольких человек за пределами здания Тарталья в любом случае не смог бы проскользнуть, но он всё равно опечален. Уж лучше иметь глупые невозможные надежды, чем пытаться поддерживать себя без единого шанса на спасение. — Что ты здесь делал? — интересуется Чжун Ли поразительно спокойным для человека в его положении голосом.       Чайльд так и не поднимает голову. Он лишь быстро пожимает плечами, переминаясь с ноги на ногу, и сжимает руки в кулаки. Чёрт, уж лучше бы Моракс убил или отослал куда подальше сразу, а не вёл беседы. Тарталья никогда особенно не любил тех, кто треплет языком вместо дела, но сейчас… Да, сейчас его чувства вышли на новый уровень.       Почему он вообще испытывает стыд? Разве не очевидно, что он хотел бы обмануть человека, удерживающего его вдали от Царицы без шанса передать ей хоть что-то? — Ничего, — бормочет юноша, едва взяв себя в руки. — Просто прогуливался. — За шкафом? — интересуется Чжун Ли с мягкой насмешкой.       Чайльду требуется всё его самообладание, чтобы найти ответ. Он не хочет изображать обыкновенное веселье, но не видит иного спасения. — А почему бы и нет? — отзывается Тарталья почти бодро, продолжая изучать паркет. — Труднодоступность иногда весьма… э… интересует.       Юноша знает, насколько глупо звучит, однако это единственная возможность увести Чжун Ли от опасных тем. Если у него нет нормального оружия под рукой, придётся прибегать к небольшой дипломатии, как Чайльд это называет. Конечно, Моракс слишком умён, чтобы сразу повестись, но Тарталье нужно хотя бы выиграть немного времени. — Что ж, это весьма любопытное место, — замечает Чжун Ли. — Зачем ты покинул комнату?       Тарталья вздыхает и чешет губу зубами, не зная, что ответить. Оправдываться он не сможет, так как уж точно не стал бы делать это скрытно, если бы был введён кем-то в заблуждение, что ему можно немного прогуливаться. — Простое любопытство, — наконец отвечает Чайльд, переминаясь с ноги на ногу.       Он ощущает себя школьником, а не взрослым человеком. Впрочем, нет, мальчишки вряд ли задумываются о том, как бы не умереть, когда их отчитывают за проступок. — Любопытство может оказаться весьма опасным, — замечает Чжун Ли задумчиво. — Ты не задумывался о том, что, может быть, я не хочу, чтобы ты выходил?       Чайльд открывает рот, но предпочитает просто пожать плечами. Это итак очевидно, разве нет? Жаль, что он не может демонстрировать раздражение. Уж лучше пусть Моракс издевается, чем приступает к действиям, решает Тарталья. — Тебе повезло, — уведомляет мужчина. — Что ты не стал спускаться.       Чайльд поднимает голову и тут же жалеет об этом. Он сталкивается с усмешкой в глазах Чжун Ли и чувствует себя ещё более глупым. — Почему тебе потребовалось столько времени, чтобы выйти? — интересуется Моракс, не отрывая взгляда от лица молодого человека. — Не понимаю, — бормочет юноша. — Наверное, потому что там чертовски узко, и… — Я говорил про твою комнату, — прерывает полусвязную речь Тартальи мужчина. — Почему ты не попробовал раньше? — Очевидно, потому что охрана торчала слишком близко, — отзывается Чайльд. — Послушайте, господин Моракс, я понял, что виноват, но… Разве обязательно… разве поможет Вам допрос? — Допрос? — переспрашивает Чжун Ли. — Я лишь веду беседу. Обычно, когда люди вынуждены долгое время находиться рядом, они пытаются узнать друг друга лучше.       Тарталья тяжело вздыхает, но не отзывается. — То есть ты полагал, что за твоим желанием прогуляться должно следовать наказание, но всё равно пошёл? — интересуется Моракс через минуту молчания.       Чайльд пожимает плечами. — Ну, они сами виноваты, что ушли, — говорит он. — Кто бы сказал, что меня не было?       Чжун Ли усмехается и поджимает губы, словно желая спрятать улыбку. — Они в любом случае не стали бы уведомлять меня, — заверяет он. — Я не собираюсь отвлекаться от дел из-за подобной ерунды.       Тарталья тупо хлопает глазами, чувствуя, что хочет задать вопрос, но не может его сформулировать. — Ты всё это время мог выходить, — подтверждает Чжун Ли. — Если бы ты попробовал попасть в запрещённое для тебя место, то был бы просто остановлен. — Это шутка? — спрашивает Чайльд, быстрым движением языка облизывая губы. — Нет, — отвечает мужчина.       Юноша качает головой. Он не может поверить в такую глупость. Впрочем, разве есть разница? Моракс никогда не считался обычным человеком. Он вполне способен быть сумасшедшим, пускай воспоминания Тартальи и настаивают на обратном. Все люди умеют притворяться, так почему бы Чжун Ли не быть таким же? Почему Чжун Ли должен быть лучше?       Но он лучше, Чайльд знает. Он лучше всех гребаных людей на свете вместе взятых. Разумеется, кроме семьи Тартальи. Но до них никто и никогда не сможет дотянуться. — Так почему ты не попробовал раньше? — спрашивает Чжун Ли настойчиво.       Чайльд жмёт плечами. — Откуда мне было знать, что у Моракса насколько отсутствует чувство самосохранения? — Я не говорил тебе, что запрещаю… — Это было логично, — отрезает Тарталья. — Я нахожусь здесь не по своему желанию и могу неплохо испортить планы Ли Юэ, если выберусь. — Тогда почему ты не попытался выбраться? — интересуется Чжун Ли.       Чайльд вздыхает. — Это бесполезно. Чисто теоретически я могу оказаться полезен Царице. А могу и не оказаться. Откуда я знаю, где она хотела бы меня видеть? — Это лёгкий вопрос, — отзывается Чжун Ли. — В могиле. — Значит, туда я и направлюсь, — говорит Тарталья, фыркая. — Я не хотел бы этого, — задумчиво бормочет мужчина.       Тарталья усмехается и отступает. — Ну, так не давайте мне оружие, господин Моракс. Может быть, я его всё равно найду, но… Ну, знаете, с Вашими приколами это не самое простое дело. — Ты не понимаешь, о чём говоришь, — со вздохом говорит Чжун Ли. — Иначе не называл бы так моё поведение. — Каждый из нас развлекается как хочет, — успокаивает его Чайльд. — Я не говорю, что это хорошо или плохо. Для меня это весьма неудобно, конечно, но… В общем, не мне же читать морали. — И не тому ты их читаешь, — с улыбкой замечает Моракс. — Для начала убедись, что выбрал ту сторону, Аякс. — Я убеждён, — быстро отвечает Тарталья, весьма удивляясь смене темы. — Ты тысячу раз мог хотя бы попытаться нанести мне вред, но не сделал этого. Я думаю, это веский повод задуматься. — Да, но дело-то не в Ли Юэ, — говорит юноша прежде, чем успевает подумать. — А в чём? — интересуется Чжун Ли, приподнимая брови.       Чайльд качает головой. — Ни в чём, — говорит он слабым голосом. — Считайте это милосердием. — Между милосердием и привязанностью не такая уж большая пропасть, — замечает Чжун Ли. — Сомневаюсь, что ты можешь прочитать в моём поведении милосердие, однако… Что ж, я уже давно перешагнул её.