Чжунчи кинктобер 2023

      Тарталья знает, что не может просто так позволять воспоминаниям завладеть им. Он знает, что должен держаться.       Но всё же вот он снова, наверное, в сотый раз прокручивает в голове последнюю лепку снеговика со счастливыми братиками и сестричкой, вспоминает, как смешно Тевкр чуть ли не колени застревал в снегу, и не может ничего с собой поделать. Они заслуживают лучшего брата, чем грёбаный убийца, ещё и ввязавшийся в проблемы. Они слишком добрые, чтобы он был таким.       Чайльд пытается вспомнить своих коллег. Это не самое приятное занятие, но, по крайней мере, он не хочет разодрать себе грудную клетку, когда думает о них. Вот уж кто не печалится о его исчезновении, так это точно они. Скорее всего, даже рады, что избавились от него. Ну и ладно, думает юноша. Предвестники не отвратительные люди, нет, он повидал и хуже, но они… в общем, не лучшие партнёры из тех, кого Тарталья знает. Да и Царица не особенно пыталась сделать их таковыми. Кажется, она была слишком занята более важными делами, чтобы успевать обращать внимание на вражду подчинённых.       В принципе, сейчас Тарталья ей даже благодарен. Теперь ему не нужно горевать, думая о людях, работавших с ним в Снежной. Он раскаивается, что опасен для Госпожи, но вот до коллег ему нет дела. Пускай хоть все повесятся, он будет только рад.       Да уж, лучше думать об этом, чем о семье или господине Чжун Ли. Похоже, он уже никогда не выйдет из головы молодого человека. Скорее всего, дело в том, что Чайльд никогда особенно и не стремился к отношениям, а Моракс захотел ему дать их тепло. Конечно, глупо тянуться к таким воспоминаниям, но они уже прочно заняли место в сердце Тартальи. Кажется, он мог бы воспроизвести в памяти каждый миг, проведённый с Чжун Ли, почти не прикладывая усилий.       Чайльд понимает, что должен забыть, но… но разве он уже не слишком много раз делал обратное тому, что должен был?

***

      Юноше кажется, что мир сходится клином на одном лишь Чжун Ли, и он не торопится отогнать эту дурацкую мысль. А зачем? Разве не будет у него потом времени? Нет уж, он не собирается упускать шанс порезвиться, когда тот выпадает. Тарталья не настолько глуп. Ну, или настолько. Вопрос правильности действий редко возникает в его голове. Пока он хотя бы примерно следует плану Царицы, может творить любую ерунду, какую только захочет, верно ведь?       Моракс что-то шепчет. Чайльд уже привык, что не следует тратить слишком много сил на ерунду, которую он любит иногда бормотать себе под нос. Юноша подозревает, что в такие моменты Чжун Ли и вовсе разговаривает на китайском, хотя, конечно, это может быть и кривой английский. Тарталья никогда не был особенно хорош в понимании ласкательных слов на любых языках мира, кроме русского, а потому не может судить с уверенностью.       Пока Моракс смотрит на него так, будто для него весь мир тоже сейчас сжимается до одного лишь человека, Чайльд не считает нужным прислушиваться. Достаточно одних этих глаз, чтобы он утонул и уже никогда не выплыл. Да и нужно ли?       Тарталья не помнит, почему и как позволил Чжун Ли сжать его шею. Кажется, они обсуждали нечто подобное, но он не обратил особенного внимания. Ну, очевидно, что между мыслями о глупостях, которые мужчина любит пороть насчёт безопасности, и недовольстве Царицы Чайльд всегда выберет второе. Моракс даже был бы благодарен, если бы знал, скольких усилий юноше стоило ненадолго отсрочить его смерть.       Впрочем, имеет ли значение подобное разрешение? Он в любом случае было бы дано. Чайльд никогда не любил обыденность. Пожалуй, она и терпима-то только от Моракса. Очевидно, что он сам захотел бы проверить свои пределы. Уж лучше сделать это с кем-то вменяемым, а не обычным садистом или полупьяным идиотом.       Тарталья только предпочитает закрыть глаза. Он должен перестать думать, а это не так-то просто, когда ты видишь, как на тебя смотрит Моракс. Слишком велик соблазн никогда не забывать этих золотых глаз и посвятить им всего себя, чтобы такой человек, как Чайльд, мог долго сопротивляться.       Юноша почти не ощущает усложнения дыхания. Пока нет. Чжун Ли никогда не делает ничего быстро и резко, если можно притормозить, и сейчас Тарталья благодарен ему так, как ещё ни разу не был. Ему нравится чувствовать себя во власти Моракса, не получая вреда.       Ему просто нравится ощущение сильных рук на его шее. Даже если Чжун Ли решит придушить его до смерти, этот миг будет того стоить. Определённо будет. Что вообще может быть лучше, чем иметь возможность быть для Моракса чем-то важным хотя бы на несколько мгновений и чувствовать его любовь?       Ладно, скорее всего, это не любовь, а желание, но Чайльд предпочитает не думать слишком много о подобных мелочах. Он хочет лишь одного — чтобы Чжун Ли больше не отпускал его. Жизнь будет просто великолепна, если он так и продолжит мягко поглаживать бьющийся пульс на шее молодого человека. Если продолжит смотреть на него с такой любовь. Если продолжит относиться к Тарталье так, словно он заслуживает обожания.       Юноша позволяет Чжун Ли немного сильнее сжать руку, когда он ускоряется, и наконец закрывает глаза. Скорее, они даже захлопываются сами, без его желания. Он просто ощущает себя слишком хорошо, чтобы иметь силы на контроль век. Нет, не тогда, когда Чжун Ли сможет позаботиться о нём. — Такой красивый, — шепчет Моракс куда-то в волосы юноши, сжимая ладонь. — Драгоценный.       Чайльд мало понимает, что он говорит. Это определённо английский, но Тарталья не хочет напрягаться, чтобы разобраться до конца. Зачем? Нет, Чжун Ли уж точно не нуждается в его ответе. А если и нуждается, разве не очевидно, что Чайльд согласен на что угодно?       Юноша начинает по-настоящему задыхаться только через несколько минут. Моракс, как всегда, медлит, не желая сразу перекрывать доступ к воздуху, а потому Тарталья едва успевает понять, что уже не в силах сделать вдох, когда Чжун Ли уже отпускает. Видимо, всё же рефлексы работают слишком хорошо, думает Чайльд, раз приходится так сильно себя обуздывать, чтобы не ударить Моракса. Что ж, тем лучше. Он не теряет форму.       Чжун Ли, кажется, шепчет что-то ещё, но уже на китайском, и Тарталья только поджимает губы, заглядывая в его глаза. Не нужно слов, чтобы понять всё обожание мужчины, неважно, наигранное или истинное.

***

      Да уж, жаль, что тогда он не хотел разбираться. Он был слишком счастлив, чтобы тратить на это время. Теперь же… теперь же Чайльду невероятно жаль, что он так и не узнал, что именно так любяще шептал ему Чжун Ли.