Чжунчи кинктобер 2023

      Это не должно быть так — вот всё, что Чайльд знает. Он не должен был выходить из дома, раз успел поссориться с Синьорой, но всё же сделал это. Он не должен был искать господина Чжун Ли, не после тех двух недель молчания и страха.       Вот оно, оказывается, как бояться за совершенно чужого человека. Да не человека даже! Тарталья всегда оберегал семью, всегда переживал, если узнавал, что кто-то из родных болен, и всегда спешил домой на помощь, если мог. Только вот ещё никого из его семьи не приговаривали к смертной казни. Никогда. Что же ему делать с Чжун Ли? Нет, конечно, вряд ли жалкая стайка Фатуи одолеет целого Архонта, но Чайльд подозревает, что хитростью-то любое божество можно одолеть. А Синьора, насколько Тарталья знает, может побороться в хитрости с любым созданием, бродящим по земле Тейвата.       Он поступил неправильно, просто так сбежав от Моракса. Конечно, он обязан служить Царице и не имеет права помогать Её врагам, но всё равно ощущает себя мерзавцем. Разве так поступает честный воин? Разве бросает он в беде тех, кого может защитить? Да, Чайльд вроде как стал злодеем, но ведь не подонком.       И что это было за дурацкое прощание? Тарталья боится даже думать о том, как теперь он должен выглядеть в глазах Чжун Ли. В любом случае, он впервые в жизни готов принять отрицательное суждение о своей персоне со стороны другого человека. Лис и сам понимает, насколько по-дурацки себя повёл.       Ладно, он ведь не знал, что не усидит и отправится на поиски. Он думал, что сможет поставить крест на их с Чжун Ли прошлом. Да и было ли оно, это фантастическое прошлое? Они ведь даже не стали близки по-настоящему!       Вернее, стали, вспоминает Тарталья, кутаясь в плащ и ощущая себя проклятым, но не по-настоящему. Хотел бы он, чтобы это было взаправду? После двух одиноких недель без единого письмеца или коротенькой записочки Чайльд вынужден признаться самому себе, что да. Будь он в другой роли, живи иную жизнь, он бы изначально вёл игру честно. Он бы сразу понял, что правда, а что — ложь, и сделал бы истиной всё, что пытался назвать и для себя, и для Чжун Ли обманом. Теперь же он может только извиниться. О, он готов на любые унижения, лишь бы не пришлось просить прощения у глухой могилы! Он даже готов рассказать о ребёнке, пускай это и чревато, если только Моракс окажется жив. Сейчас он отдаст всё, чтобы испытать хотя бы секундное спокойствие и увидеть вновь странное существо, которое, он вынужден признать, он любит.

***

      Тарталья не знает, почему он вообще ищет Чжун Ли в Мондштате. Почему бы Мораксу не убраться восвояси после разговора с Синьорой? Но всё же юноша спрашивает о Чжун Ли у всех, кого знает, и ощущает тяжесть на сердце, когда ничего не обнаруживает. Консультант словно провалился сквозь землю. Впрочем, зная Архонта, Чайльд может сказать, что это было бы в его силах.       Жаль, что он насмерть рассорился с Синьорой. Она не только не поможет ему, но даже помешает и заподозрит неладное, уж лис уверен. Ну и ладно. Не его вина, что силами Снежной он не способен добиться результата. Не зря же его учили, что любой способ стоит достижения цели.       Наверное, Чайльд бы так и не нашёл в себе решимости отправиться в Ли Юэ, если бы не наткнулся на странного барда, с радостью предоставившего ему необходимую информацию. Правда, Тарталья так и не понял, на какой почве господин Чжун Ли сошёлся с кем-то настолько бесшабашным, но не ему судить. В конце концов, по их отношениям можно было бы уже понять, что Моракс стремится не только к чистым душам.       Лис совершенно не хочет нарушать приказ Царицы. Она повелела ему ждать, чтобы в случае чего помочь Синьоре, но он больше не может терпеть ни секунды. Достаточно уже потраченного времени.       Фатуи так и не узнают, что их босс куда-то отправляется. Он исчезает так же, как и Чжун Ли, разве что предпочитает скрыться для начала на Драконьем хребте, заблудиться там и только после подсказки случайно попавшегося Искателя приключений найдя границу с Ли Юэ. Конечно, можно было бы так и не заморачиваться, но теперь Тарталья не хочет рисковать.       Во-первых, его жизнь принадлежит уже не только ему одному. Во-вторых… Ну, он точно не собирается демонстрировать Царице своё неповиновение в тот момент, когда встреча с Чжун Ли ожидает его.       Юноша кутается в плащ так, словно до сих пор сражается с воющими ветрами Хребта, и петляет между гор Ли Юэ. Адепты и идиоты, таскающиеся там, могут его видеть. А вот Фатуи лучше на глаза не попадаться. Своих Чайльд убивать не хочет, но и рисковать раскрытием тоже не может.       Ладно, это в любом случае не первый раз, когда он поднимает оружие на Фатуи. Правда, до этого страдали только предатели, но Тарталья старается ну думать о дурной стороне вопроса. Царица точно не повесится, если потеряет нескольких солдат, а вот он вполне может отправиться на плаху за небольшую прогулку в другой регион.

***

      Первое, что замечает лис — Чжун Ли совсем не выглядит потерянным или страдающим. Скорее наоборот, он спокоен. Чайльд даже замечает лёгкую улыбку, играющую на его губах, пока непоседливая собеседница, директриса Похоронного бюро, как кажется юноше, что-то быстро рассказывает.       Ладно, говорит себе Тарталья, он жив. Чайльд счастлив благодаря уже такой малости. Забыл ли он Царицу и её слуг? Лису бы этого очень не хотелось. В любом случае, Моракс будет вынужден вспомнить.       Тарталья едва удерживает в себе яростное желание выскочить из толпы и вцепиться в Чжун Ли. Нет, так глупо он поступать не станет. Достаточно того, что его плащ достаточно велик, чтобы в нём запутаться. Толкающий его от неожиданности Моракс уж точно будет лишним.       Хозяйка бюро не спешит исчезать, а Чайльд уже начинает терять терпение, пытаясь не скалиться слишком сильно на тех, кто его толкает, когда Чжун Ли неожиданно оборачивается в его сторону. Юноша хочет навсегда запомнить замешательство, мелькнувшее в его глазах и сменившееся сильным удивлением. Когда ещё выпадет возможность так сильно повлиять на грёбаного Архонта?       Моракс направляется в его сторону, но Тарталья не спешит идти ему навстречу. Он чувствует, будто прирос ногами к камню мостовой, и может только шарить рукой по стене здания за его спиной. — Царице вновь что-то от меня необходимо? — интересуется Чжун Ли едва ли не шёпотом. — Мне казалось, мы уже обо всём договорились.       Чайльд заторможенно качает головой и, не особенно отдавая себе отчёт в том, что делает, обхватывает лицо Архонта руками, чтобы прижаться к его губам поцелуем. Уже не имеет значения, что Чжун Ли скажет ему после и скажет ли вообще. Всё это такая глупость по сравнению с возможностью прижать к нему ближе, почувствовать тепло кожи Моракса и доказать самому себе, что он жив.       Чжун Ли не сопротивляется. Пускай он и смотрит на юношу удивлённо, но быстро подаётся навстречу, сжимая между ладоней талию под мешком висящим плащом. — В Бездну Царицу, — бормочет лис, отрываясь от возлюбленного только после того, как тот прикладывает усилия, чтобы отдалиться.       Моракс приподнимает бровь, но не комментирует слова юноши. Пускай он считает что угодно, думает Чайльд, он всё равно уже не сможет разрушить счастье лиса. Тарталье кажется, что теперь можно умереть спокойно, без сожалений. Ах нет, он не может оставить свою семью. В любом случае, сейчас он считает встречу с Чжун Ли стоящей любых трудностей.       Юноша хочет приникнуть к губам Архонта вновь, изголодавшийся по нему за две недели без единой весточки, но не решается. Он позволяет Чжун Ли схватить его за запястье и утащить в узкую улочку между домов, где кроме их двоих уже никто не сможет протиснуться. — Тогда зачем ты здесь? — спрашивает Моракс, не отпуская руку лиса.       Чайльд качает головой, чувствуя себя полным идиотом. Ладно, он влюблённый идиот, а потому имеет право улыбаться. Он знает, что должен ответить, но не имеет сил открыть рот. Помнится, он сам отказался от продолжения отношений. Разве Чжун Ли не будет хотя бы немного сердит? — Соскучился, — всё же бормочет Тарталья, яростно ища глазами что-то на мостовой. — Соскучился? — переспрашивает Архонт. — Почему же? — Я ошибался, — после некоторого молчания отзывается Чайльд. — Я… я не могу расстаться с тобой навсегда.       Юноша уверен, что его лицо и шея сейчас способны зажечь что угодно, а глупый хвост, как он слышит, уже зацепился за какой-то мусор и ворошит концы плаща. Тарталья вздыхает, позволяя Чжун Ли обвить его тело и устроиться головой на плече. — Мы оба ошибались, — с оттенком доброй насмешки бормочет Архонт в шею молодого человека. — Я полагал, что ты останешься при своём решении.       Чайльд отодвигает лицо, чтобы заглянуть возлюбленному в глаза, и негромко фыркает. — Ты… — начинает он, запинаясь, но принуждая себя продолжать. — Ты всё ещё… э… испытываешь ко мне чувства?       Чжун Ли сжимает губы, но Тарталья всё равно видит, как из уголки ползут вверх в улыбке. — Я не мог бы забыть тебя так скоро, мой лисёнок, — отвечает Архонт мягко.

***

      Чайльд не совсем понимает, как он в итоге оказывается прижат спиной к стене дома, занятый лишь тем, чтобы не задохнуться, пока сгорает от каждого жадного поцелуя Чжун Ли. Пока что лис не думает раздеваться. Зачем ему, если Архонт и в таком положении может оставлять укусы на его шее и гладить по спине.       Тарталья вздрагивает, ощущая, как Чжун Ли пробирается под его плащ и поглаживает основание рыжего хвоста. Юноша тихо скулит и быстрым движением языка облизывает губы, яростно дёргая ушами, но не возражает. — Твоя одежда весьма… запутанна, — шепчет Архонт куда-то в шею возлюбленному. — Я не могу понять, как она надета.       Чайльд хихикает и закатывает глаза. — Я почти всегда ношу одно и то же, — отвечает он в тон Чжун Ли. — Мог бы уже привыкнуть за столько времени. — Однако я не помню, чтобы ты носил что-то спереди, — замечает Моракс. — Ты обзавёлся новым оружием?       Тарталья открывает уже рот, чтобы возразить, но так и остаётся молчаливым. Он лишь нелепо хлопает глазами, пока Чжун Ли возится с завязками его плаща с совершенно безмятежным выражением лица.       Бездна, он же ничего не знает. Чайльд не имеет сил заставить себя сделать хоть что-нибудь, даже просто шутливо ответить, а потому так и остаётся неподвижным до тех пор, пока Архонт не позволит плащу скользнуть вниз, на мостовую.       Чжун Ли несколько секунд молчит, прежде чем отступает от лиса на шаг. Тарталья ощущает себя так, словно стоит на Драконьем хребте совершенно голый, но не решается ни прикрыться, ни сбежать. Да и должен ли он? Уже поздно пытаться скрыться. — Не всё, что я писал, было ложью, — бормочет Чайльд подрагивающими губами и пытается улыбнуться.       Лис неловко мнёт вечно расстёгнутую снизу красную рубашку и переминается с ноги на ногу, избегая встречаться с Чжун Ли взглядом. — Когда ты собирался сказать мне? — мягко интересуется Архонт, сжимая ладонь юноши в своей.       Вместо ответа Тарталья просто качает головой. Разве итак не очевидно, что он планировал укрыться куда подальше от Ли Юэ и, уж тем более, Моракса?       Чайльд замечает горечь в горящих глазах напротив, и поджимает губы. Ладно, он поступал не лучшим образом. Но ведь и без того вся его жизнь — череда не лучших поступков и точно не самых обдуманных решений. — Царица знает? — негромко спрашивает Чжун Ли, вырывая юношу из размышлений. — Если я не говорил тебе, то Ей — тем более не стал бы, — отзывается лис, фыркая. — Она бы меня уничтожила. — Но почему… — начинает Моракс, но так и не получает возможности продолжить.       Нет, решает юноша, хватит с него разговоров. Всё, что он доносил до этого до Чжун Ли было ложью либо для него, либо для них обоих. Взять и просто так раскрыть все карты, всю свою душу Тарталья попросту не способен. Довольно того, что у него теперь нет от Архонта секретов, относящихся к Ли Юэ и их любви.

***

      Пожалуй, его метод недурно работает, думает Чайльд. Чжун Ли и правда больше не пытается выудить из него информацию, а он сам… Что ж, он сам готов продать душу за то удовольствие, которое получает. Кажется, все остаются довольны.       Ну или даже если Моракс и не совсем доволен, он не демонстрирует это. В любом случае, Тарталья не должен уметь читать мысли, а потому имеет полное право не думать о поводах для расстройства Чжун Ли.       Лис предпочитает вцепиться пальцами в плечо Архонта, обнажая ещё больше шею, и заскользить ногами по мягкой траве. Он вынужден признать, что скоро умрёт от возбуждения, если Чжун Ли наконец не отпустит его сжатый у основания член.       Вообще, как можно быть настолько нежным и жестоким одновременно? Чайльд искренне не понимает. Нет, он готов позволять своему возлюбленному хоть целую вечность изучать его тело и покрывать его следами, которые, как уверен лис, сойдут весьма нескоро, но только при условии, что освобождение будет для него доступно. — Пожалуйста, — пересохшими губами шепчет лис, пытаясь найти глазами взгляд Чжун Ли. — Пожалуйста.       Он и сам не до конца понимает, что просит. Однако это и не имеет большого значения. Моракс поймёт его, Чайльд уверен. Он всегда каким-то загадочным образом всё понимает. — Терпение, любовь моя, — шепчет Архонт в дрожащее ухо возлюбленного. — Я не намерен отпускать тебя от себя так скоро.