влю(бить)

*** — Кто? – Нил подходит к койке ближе, рассматривая женщину сверху вниз. Та с болезненным видом лежит в пустеющей палате, изредка раскрывая веки, но не в силах произнести и слова. — Батька твой сообщил. – сухо поясняет Арсений, следя за встревоженным племянником. Понимает, насколько трудно смотреть на происходящее. — Удивительно, что ему вообще не похуй на нее. – истерично усмехается младший, побледневшими руками сжимая ручку кровати. Нет никакого желания оставаться тут надолго. Каждая проведенная здесь секунда словно выбивает воздух из легких. Злость накапливается и, кажется, скоро места для нее не останется вовсе. Заслужил ли я все это? — Не выражайся, Дань. – мягко отвечает мужчина. — Ты на нервах сейчас, но.. — Я не прав разве? – резко перебивает рыжий, желая прямо сейчас выбежать отсюда. — Сука, если это из-за него.. — Поговорил я с главным врачом, пока тебя не было. – меняет тему старший, краем глаза следя за реакцией Данилы. — Склоняются к сотрясению. — Склоняются? – повышает голос Нил, сжимая пальцами собственные локоны волос. — Она без сознания лежит, они рентген сделать что ли не могут? – еле выговаривает тот. — Сделали. – вздыхает Арс, переводя взгляд на нездоровую сестру, лежащую рядом. — Вот именно, что снимок оказался непонятным, точнее, неразборчивым. — Да они поахуевали там все?! Они врачи блять или кто? – негодует парень, позднее осознавая что произнес слишком громко. — Тише, Дань, мы в больнице все-таки, а не во дворе находимся. – Арсений трет пальцами у переносицы, стараясь привести себя в чувства. — Понимаю, как тебе трудно сейчас, мне тоже нелегко. Чтобы разобраться точнее, требуется время. Сообщили также, что в её крови много метаболитов этанола, по крайней мере, превышает норму. — Нормально сказать можешь? – сердится Даня, отойдя от постели к окну напротив. Облокачивается весом на подоконник, наблюдая за падающим снегом на улице. — Пила, много. – объясняет мужчина с напрягом в голосе. — Как минимум неделю. — Ты разве не можешь перетереть с этим врачом, вы же типо с одной больницы? – оборачивается Нил, видя перед собой поникшего Арса. — Узнать об ее самочувствии хотя бы. Когда об этом скажут? — С ним я не в самых лучших отношениях. – поджимает губы тот. — Придется ждать, когда она очнется, если, конечно, будет в состоянии что-то нам объяснить. — Не могла она пить так долго. – рыкает Кашин, сжимая ладонь в кулак. — Сука, не могла. — Дань. – зовет его старший, однако Нил никак не реагирует. — Этот придурок испортил жизнь не только мне, но и моей матери. – продолжает свою мысль он. — Последняя капля была, когда я это все терпел. – строже проговаривает Данила, неожиданно срываясь с места. — Куда пошел? – провожает взором Арсений, скрещивая руки на груди. — Оставайся здесь, дела появились. – осекает дядю рыжий, махая ладонью в его сторону. — Попробуй только опять нахулиганить! – предупреждает Арсений, произнося, сжимая скулы. — Не волнуйся. – перед уходом чеканит парень, пряча ладони в карманах куртки. — В этот раз все по-честному. Отталкивающий цвет стен больницы неприятно давят на глаза. Данила быстрым шагом направляется к выходу, думая лишь об одном. Не прощу. *** — Нил, че, хату снимать будем? – предлагает Онешко, когда компания направляется в магазин за очередной порцией пива. — Как в прошлый раз захотел? – закатывает глаза Нил, не воспринимая слова Юлика всерьез. — Я уж и не помню что было.. – оправдывается тот, догоняя Кашина и остальных пацанов, что плетутся возле. — Вот и заткнись. – осекает рыжий, обращаясь к Никите, который шагает рядом. — Гридин, на пару дней свободно будет? — В лучшем виде. – ухмыляется тот, шаркая по заснеженной дороге. — Бухло с Хованского, закуска с вас. – тыкает Данила пальцем на Сергея и Онешко, что шептались друг с другом. — И попробуйте, уебки, только что-то забыть. — Будем пацанов звать? – спрашивает невзначай Серега, обгоняя каждого. — Ну, со старой компашки или.. С последней тусовки. Нормальные ребята, кажется. — Девчонок бы.. – протягивает кудрявый, в моменте размечтавшись. — Этим и займешься. – вставляет свое слово Кашин. — Баб нам тоже не помешает. А насчет пацанов – зови, главное не долбоебов, что обблюют каждый угол. – говорит Сереже он, с недовольством в голосе. — Не будем вспоминать, как было в прошлый раз. — Нил, интересно, чем тогда будешь заниматься ты? – посмеивается Юра, поделившись сигаретой с Юликом. — А тебя ебать не должно. Главный организатор дела. – петушится Нил, вновь обращаясь к задумчивому Гридину. — Соседи съехали? — Съехали, но заехали новые, семейка с ребенком. – отвечает Никита, пожимая плечами. — Поэтому как реагировать на шум будут, сказать точно не могу. — Да похуй, в Новый год простительно. – бубнит Хованский, ехидно посмеиваясь. — Самим, небось, понравится и завалятся к нам бухать. — День на размышление. Чтобы все готово было к завтрашнему дню, поняли меня? – командует рыжий, отобрав у Онешко тлеющую сигарету. — Заходите. — Пиво сами покупайте, уебки! Всегда с меня деньги клянчите. – злится Юра, заходя в магазин первым. — Тебя никто не спрашивал, Хован. Балтику девяточку не забудь. – усмехается Даня, подталкивая парней вперед. — Пиздуйте давайте, а не смейтесь. *** Руслан устало заваливается на один из стульев, что стоит за сценой. Щеки заметно заливаются краской при осознании того, что этот полудурок сидел на первом ряду и нагло пялился на его прикид всю сценку. Бездарность. — Мы выступили хуже всех. – не унимается Тушенцов, быстро снимая с себя парик, что неприятно натирал голову все выступление. — Не настраивай себя так. – успокаивает того Илья, скидывая с себя помятый пиджак. — Хорошо сыграли, отстрелялись и ладно. – чуть громче произносит Мазеллов, чтобы было слышно сквозь шум за кулисами. — Мне лично понравилось, братан. – улыбается Коля уголком губ, присаживаясь неподалеку. — Хорошая прическа и косметика.. — Заткнитесь лучше оба. – цедит брюнет, кладя ногу на ногу и устраиваясь поудобнее. Кажется, обещали последнее выступление, но какое именно, Руслан не интересовался. Да и значения этому особо придавать не хотелось, быстрее бы домой. — Но это не завершающая сценка! Мы всем школьным коллективом решили завершить наше мероприятие последним выступлением — а именно песней Данилы Кашина из одиннадцатого «Б»! Всех с наступающим Новым Годом! – бурные аплодисменты разносятся по всему залу, когда девушка громко вещает в микрофон и на сцену поднимается Нил. — Он тоже выступает?.. – вздрагивает Тушенцов от одного упоминания старшего. Бля, а как без этого? — А как же. Надо же выпендриться напоследок. – подкалывает того блондин, с предвкушением пялясь на сцену. — Посмеемся, хули нам. — Вот бы струна оборвалась.. – надеется Ромадов, в шутку скрещивая пальцы. ♬Валентин Стрыкало — Если Будет Снег ♬ Кашин, одетый в деловой черный костюм, достает черную гитару, что стоит по другую сторону кулис и, умело настроив переданный микрофон как следует, начинает молча перебирать пальцами по струнам. Переливающийся звук, исходящий от струн, раздается по всему актовому залу, приятно лаская слух. Зрители моментально затихают и, будто затаивают дыхание. Точно также как и удивленный Руслан, что не может произнести ни одного слова, не отводя взгляда от Данилы. От того самого Нила, что чуть больше месяца назад желал ему смерти и имел взаимную ненависть. Того самого рыжего парня, которого остерегается вся школа и ругают преподаватели. Того самого Кашина, что прижимал его в туалете. Того самого. Когда Даня начинает петь, дышать становится труднее. Точнее, Тушенцов совсем забывает как это делать. Сердце больно колотится, а брюнету остается вслушиваться в каждое спетое слово. В бархатистый голос, что звучит по всему помещению. Неужели он все время скрывал свой талант? Скорей всего, зима наступит слишком поздно, Можно подождать, пока мы не сошли с ума Это так по-взрослому — что-то терять навсегда Терпеть, если будет больно и если любовь Если будет снег, собери немного и приноси домой. — Нихуя, он че петь умеет? – шепчется Илья, удивленно смотря на рыжего. — Было, когда на пьянке исполнял. – смеется Ромадов, также пристально глядя на Данилу. — Хулиганчик расфуфырился сегодня, да, Рус? – лыбится Мазеллов, поворачиваясь к Руслану. Вот только ему не до смеха. — Ага. – сглатывает слюну Тушенцов, надеясь, что парни больше не будут мешать наслаждаться песней. — Как он вообще на это согласился? С его-то авторитетом. Смешной. – продолжает вставлять свои пять копеек блондин, пододвигаясь к Коляну. — Бухой что ли? — Я не удивлюсь. – тихо отвечает старший, под конец усмехнувшись. Брюнет лишь поджимает губы, чтобы не наорать на них обоих. Рыжий спокойно заканчивает и, без лишних слов, усаживается на место, даже не посмотрев по сторонам в поиске Руслана. Видимо, настолько был сосредоточен на выступлении. — А теперь, школьная дискотека! У десятых и одиннадцатых, соотвественно. – когда преподаватели и младшие классы скрываются за дверью, от старшеклассников исходят шум и довольные крики. Кто-то занимается перестановкой стульев, разбирая их по углам для пустого зала и, собственно, будущего танцпола. Другие занимаются музыкой и подсветкой, а остальные прихорашиваются для предстоящей дискотеки. Свет резко выключается. — Бля, пацаны, может домой ко мне лучше? С подарками разберемся, с планированием.. – проговаривает Тушенцов, скрываясь от яркого неонового света. — Ты че, ссыкуешь что ли? – не перестает улыбаться Илья, тормоша взволнованного друга за плечо. — Иди, смой с себя помаду, пока никто не увидел и гони со сцены на танцпол. Мы пока Славу найдем, да Коль? — Че? – не сразу опомнился старший, протирая веки. — Да-да! – вскрикивает Ромадов, когда Мазеллов щипает его за бок. — Или проводить тебя? А то как в прошлый раз.. – тревожится блондин, невольно вспоминая прошлую тусовку. — Нет, бля, я уж лучше сам. Без помощи обойдусь. – отмахивается брюнет, выходя из актового зала с другого выхода. *** Школа постепенно пустеет. Остается пару преподавателей, что проводят чаепитие в учительской и охранник, сидящий на первом этаже. Не считая старшеклассников, которых слышно даже на четвертом этаже. Руслан быстро смывает косметику с лица, пока никого не оказывается в туалете. Глаза больно щиплют, а на губах остается легкий малиновый оттенок помады. Черные подтеки на веках стекают по щекам и как назло полотенца не оказывается. Школа, хули. Тушенцов судорожно стирает все с лица рукавом, но остатки туши только размазываются под глазами. Не сильно заметно, однако если присмотреться.. — Ты видел этих уродов? Бля, я бы ебнул, честно.. – слышится приближающийся знакомый голос в коридоре и брюнету ничего не остается, как спрятаться в одной из кабинок туалета. — Сейчас аж обоссусь от них. – смеется во всю глотку Юлик, забегая в свободную кабинку. — Колхозники, что с них взять. – противно посмеивается Хованский. — Руслан этот, пидорас последний. Постоянно Нила расстраивает. — Так из-за него вся эта заварушка началась. – сквозь зубы произносит Онешко, пока Юра дожидается того в коридорчике. — Так бы и придушил голыми руками! — Можем устроить. – предлагает сразу же тот, в ожидании потирая ладони. — А Нил? – беспокоится кудрявый, наконец выйдя из туалета. — А че Нил? – едва ли слышится у двери. — Он не узнает что это мы. – когда парни выходят в коридор, то у дверей сталкиваются с Кашиным, который явно куда-то спешил. — Нас искал? — Идите, догоню. Отлить надо. – врет рыжий и, не дожидаясь ответа, молча забегает в туалет. Брюнет же, который только собирался выйти и пойти наконец на дискотеку, обратно запирается в кабинке, надеясь, что это не парни из компании Кашина. Ну а как же. Может очиститься? Никого рядом все равно нет, те уебки уже ушли. Похуй уже кто зашел. Руслан по привычке встает на корточки и, собираясь приступать к делу, начинает громко откашливаться, невольно сматерившись под нос. — Руслан? – знакомый голос пробирает до дрожи. Тушенцов поспешно встает на ноги, но дверь кабинки отворять не собирается. — Хули ты там делаешь? — Как думаешь, что блять делают в туалете? – не перестает кашлять брюнет, для вида смывая толчок. — На коленях стоят? – все ещё не вдупляет старший, подходя ближе. — Ты совсем ебнулся? — Выйди. – грубо произносит Руслан, протирая рукавом влажные губы. — Дверь открыл нахуй. – не на шутку сердится Даня, толкая дверь ногами. — Или мне выломать? Мне ничего не помешает это сделать. — Нил.. – пугается младший, все-таки открывая кабинку. — Сука, мы об этом уже говорили. Ну и че ты бля там.. Делал. – Кашин отходит от Тушенцова, рассматривая его от и до. — Неважно. Не приставай ко мне, ладно? – брюнет стирает слезы, которые появились нехотя из-за рвотного рефлекса и больно толкает рыжего в грудь. — Пока не разобрался в своей башке, отвали. — Ты сейчас ещё нюни распускать передо мной, сука, будешь? – Данила успевает схватить парня за влажный рукав, пробуя притянуть к себе, однако брюнет грубо рыпается. — Я сказал тебе, не прикасайся ко мне. – осипшим голосом объясняет Руслан. — Пользуйся кем угодно, но не мной. Мне и без тебя проблем хватает, Дань. Ты — большая проблема. – Нил после услышанного резко ослабляет хватку, разрешая Тушенцову молча уйти. Старший так и остается стоять в туалете, взглядом провожая выбегающего парня. Заслужил, блядь. Я всё это заслужил. *** — Ты долго. – перекрикивает толпу Илья, когда видит подходящего Руслана. — Мы уже танцевать устали. — Пацаны, нам уходить надо. – ничуть не тише говорит Тушенцов, вставая напротив парней. — Я не хочу здесь находиться. Тем более, эти ублюдки тоже тут. — Ты их видел что ли? – догадывается Ромадов, не останавливаясь двигаться в ритме. — Ну, музыка зачетная.. — Планировали пиздюлей мне надавать. – сознается брюнет, выводя пацанов к выходу за рукава. — Давайте ко мне, внатуре. — Только если сигареты свои одолжишь.. Мы а-то уже с Коляном влились в тусовку. – кивает в сторону танцующего Ромадова Мазеллов, присоединяясь к танцу. — Дам-дам. – не терпится Руслану. — Погнали уже. *** Нил не запомнил ни одно событие из дискотеки. Хотелось просто пойти домой, но возбужденные праздником парни его не отпускали, а девушки с параллели то и дело клеились, надеясь хотя бы на небольшую интрижку. Даня не запомнил как зашел и купил пару бутылок вина. Как выпил одну, а затем и вторую, закусив лишь единственным батончиком, давно лежавшем в кармане куртки. Рыжий рассеянно переступает порог собственного дома. Если, конечно, сейчас его можно назвать таковым. Все то же самое — запах горьких сигарет, стоявшая на столе водка и тонна мусора, оставшегося от бати. — Выходи, сука. – придерживается за стенку Нил, дабы не упасть окончательно. — Я знаю, что ты здесь.