Однажды я вспомнил

      Чайльд глубоко втягивает в лёгкие воздух и свободно выпускает его обратно, расслабленно опуская плечи. В Фонтейне хорошо. Хоть Снежная и была его домом, местом, где он родился и прожил бо́льшую часть своей жизни, во́ды Фонтейна, влажность и прелый запах пришлись ему по душе. В первый день пребывания здесь светило солнце, улыбаясь Аяксу своими тёплыми лучами, а потом погода начала ухудшаться — становилось холоднее, начался дождь. Но и это не было огорчением для Чайльда: дождь напоминал снегопад, который в особо буйную погоду можно застать в Снежной. В общем, всё ему в Фонтейне напоминало о доме. Разве что теплее было и без снега. Создавалось ощущение уюта, когда, глядя из окна снятого в отеле номера, он смотрел на тарабанящий по подоконнику и земле дождь. Теперь его небольшая командировка действительно больше напоминала отпуск. Но, не смотря на вечера в теплой кровати, с хорошей книгой в руках, Аякс тут всё же делом занят. Поэтому сегодня он целый день слонялся по городу: то к Банку северного королевства, то в отель за документами, то в ресторан для встречи с другими фатуи и посредниками из Фонтейна. И только сейчас ему выдалась свободная от работы минута.       Чайльд смотрел на затянувшееся облаками небо. Следил взглядом за темными тучами, которые неторопливо двигались и открывали проблески ясного неба. Шум улицы приносил ему успокоение. Не смотря на роскошную (иногда не очень, но в городе такого не встретишь) жизнь, жителей Фонтейна на Аякса внимания почти не обращали. Одежда у него была хоть и не такая уж изысканная, но достаточно обычная, чтобы пропустить серый силуэт мимо взгляда (или так эффектно работала его фатуйская маска — кто знает?). Этим он и пользовался, рассматривая прохожих и архитектуру города в целом. Вообще, Аякс тут не первый день, а потому рассмотреть тут всё успел достаточно хорошо, но хотелось полюбоваться необычными крышами и витражами подольше. Он уже много где бывал и каждый новый регион встречал с проблеском в глазах и лёгкой, воодушевленной улыбкой. Вдали от дома ему было тоскливо, этого не отнять, но находясь в Снежной сердце его тоже не радовалось, сжимаясь от досады. После смерти Синьоры — честно признавался себе Чайльд, — находиться в окружении предвестников стало немного легче. Колкая на язык, она оставляла внутри неизгладимое чувство злости и Чайльд, хоть и не питал жгучей ненависти к ней, всё-таки едва мог назвать их отношения хорошими. С остальными его связывала только работа, к тому же, как к младшему, отношение он испытывал совершенно другое, ежели остальные предвестники. Хотя, возможно, всё из-за его характера и убеждения, что фатуи действуют слишком уж подло — Чайльд высказывал своё мнение множество раз и не скрывал его от других. Но, в общем-то, их отношение к своей персоне его ни на секунду не волновало. Они — коллеги, если так можно выразиться, и в друзья Аякс ни к кому набиваться не горит желанием. И всё же без Синьоры стало совсем пусто: теперь собрания их казались Чайльду до того муторными, скучными и совершенно бесполезными, что тянуло иной раз прикрыть рот рукой и сглотнуть тошноту ставшим в горле комом. Работа в фатуи его не радовала. И он не рад видеть смерть, куда бы ни упал его взгляд. Возможно, и даже скорее всего, многие считают иначе, но Аякс знал себя куда лучше посторонних. Ему нравятся драки, потому что ощущение ноющей, тупой боли после тренировок заставляет его забыть обо всём вокруг: о проблемах в семье, о мерцающих на периферии зрения трупах, о вранье, которое приходилось поддерживать через силу. Чайльд иногда видел проблеск понимания в глазах матери. Видел, как она смотрит на него и от этого взгляда живот скручивало и выворачивало наизнанку. Иногда его посещала мысль: что, если бы не фатуи? Кем бы он был и что бы сейчас чувствовал? Наверное, он бы чаще проводил время с семьёй, а может, напротив — из-за работы за городом не смог бы видеться с ними месяцами. Впрочем, как и сейчас.       Но одно ему было очевидно: это всего лишь мысли. Фантазия, воплотить в реальность которую мешало прошлое. Когтистыми лапами оно раздирало всё тело до кровавых ссадин, оставляло сильной хваткой синяки и ломало кости, сжирая изнутри и снаружи одновременно. Снежная была его домом, как была и тюрьмой, в которой Чайльд чувствовал себя запертым собственным прошлым. В попытке что-то изменить, что-то исправить, он оказался там, где стоит сейчас: на широкой улице Фонтейна, среди множества незнакомцев, проходящих мимо него. Аякс перевёл взгляд в сторону. Дребезжащий луч ярким светом привлекал внимание: золотая коса, спадавшая за спину, колыхалась от движения, а светлые одежды развевались на едва заметном ветру. Чайльд узнал в ярком юноше Итэра и рядом парящая с ним Паймон только подтверждала его догадку. Наткнувшись на золотистые волосы, едва осознав, кого увидел, Чайльд почувствовал странное облегчение. Итэр напоминал ему комету. Она несётся, не смотря на препятствия и сияет, что видно далеко-далеко с земли. В его мягких чертах, не смотря на сложный путь и тяжёлое прошлое, угадывалась всегда добрая улыбка и искренние эмоции, которые он то ли не хотел, то ли в силу характера скрывать не мог. Это подкупало. В светлых глазах Чайльд узнавал себя, а в стремлении найти близнеца видел свою теплую любовь к братьям и сестрам. И всё же, как бы они ни были похожи, они совершенно разные, Чайльд понимал это по блеску в глазах и вечному оптимизму Итэра.       Чайльд не планировал подходить. Наблюдать издалека вполне устраивало его скромную персону, однако уже спустя мгновение Аякс поменял своё мнение: перед путешественником надоедливой стаей мух возникли люди из ассоциации Кабриера. Чайльд узнал их. В прошлый раз эти парни тряслись перед людьми из Банка северного королевства, словно листья в бурю, однако сейчас — взгляните на них! — так смело наезжают на владелицу мастерской Бомонт. Настроение у Аякса было хорошим, но эти парни знатно его подпортили своим появлением. Размяв запястья, он медленной походкой направился в сторону кучки придурков и недоумевающих Итэра и Паймон. С каждым шагом взгляд Чайльда становился глубже и темнее, а ладони сжимались в кулаки. Иногда он не мог контролировать это: голову заполнял туман, а пелена, закрывающая взгляд, мешала контролировать ситуацию и мыслить здраво. Казалось, словно он становится другим человеком, словно в нём просыпалась другая личность.       И всё же рядом с Итэром ему было немного легче держать себя в руках. — Эй, — голос Аякса был немного грубее обычного, возможно, из-за раздражения, а возможно из-за прелого фонтейнского воздуха, — погодите-ка. Может, перед тем как собирать долги с других, рассчитаетесь с собственными?       Взгляд Итэра скользнул в сторону Чайльда. Аякс почувствовал его на своём лице, будто прикосновения тёплых солнечных лучей. Парни из торговой ассоциации обернулись, начиная щебетать что-то невнятное. Для Аякса они были фоновым шумом: он едва ли хотел слышать их, не то, что слушать. К тому же изначально его цель была размять кулаки, а почесать их об лица подобного мусора как раз то, что надо. Наконец-то среди одинаковых дней и горы бумаг появилось интересное развлечение.

***

      Дёрнув плечом, Чайльд попробовал снова. Ничего не выходит. Гидро энергия просто испарилась из его тела в один момент. Никогда он не чувствовал такой пустоты внутри себя. Словно весь дух выбили одним ударом, оставляя лишь пустую оболочку. До этого ничего подобного с ним не случалось, он даже не знал, что Глаз Бога может «сломаться». На время Аякс отдал его Итэру: раз теперь Чайльд не мог им пользоваться, лучше отдать его человеку, который неизбежно связан с судьбами регионов. Может, он что-нибудь выяснит в процессе своего путешествия по Фонтейну. А сам Аякс разберётся и без элемента, боец он отличный. И всё же… Что-то намечается. Чайльд был в курсе пророчества и знал, что Арлекино прибыла в Фонтейн как раз из-за него. Если нестабильность его способности связана именно с этим, ему остаётся только ждать. Хотя, честно сказать, Аякса такие вещи не слишком уж заботили. Без Глаза Бога драться будет куда сложнее, а значит — интереснее. В какой-то степени это даже плюс, что он лишился способностей на неопределенный срок. Но что-то всё равно гложело его душу, навевая нехорошее предчувствие.       После разговора с Итэром Чайльд снова почувствовал расслабленность. Плечи опустились, а голова наполнилась приятной пустотой. Не смотря на то, что он вспомнил прошлое, тяжёлые тренировки в бездне и мрачные дни детства, проговорить это всё действительно нужно было для душевного успокоения. Оказывается, это и правда работает…       Оставалось некоторое время до встречи с Клориндой. Аякс решил немного пройтись перед дуэлью с ней, так сказать, расслабить тело и дух и подготовиться к невероятной, воодушевляющей схватке. Проходя мимо улицы Набонэ, чуть в стороне, Аякс заметил необычного на вид парнишку: его лицо закрывала широкая шляпа с незаурядным резным узором, одежда мотивами напоминала Инадзуму, особенно обувь, хотя цвета уж слишком яркие для электро региона. Неужели сюда приехало так много иностранцев? Из интереса Чайльд подошёл ближе. Наклонившись к фонарному столбу, парень держался за ткань на груди, а под его ногами лежало нечто белого цвета. Аякс направился в сторону парня и чем ближе он подходил, тем очевиднее становилось плачевное состояние незнакомца. Теперь Чайльд мог рассмотреть его лицо за необычного цвета чёлкой: жмурясь, с прикрытыми глазами, парень поджимал губы и кривил в болезненном выражении лицо. Аякс подошёл к парню вплотную. — Тебе плохо? — Чайльд положил ладонь на плечо незнакомца, слегка поддерживая парнишку за него. Слишком эмпатичным Аякс никогда не был и всё же что-то тянуло его к этому парню. Может быть, его необычный внешний вид?       Аякс взглянул на лицо напротив ближе, однако ответа не встретил. Незнакомец приоткрыл глаза, глядя лишь на выпавшую вещь: это оказалась кукла, чьи руки и ноги были раскинуты в стороны. Парень потянулся было к ней, но Чайльд сжал его плечо чуть сильнее и сам поднял игрушку. Только теперь, всмотревшись в неё, Аякс приметил рыжие волосы и красный шарф. Как странно, она… — А эта кукла на меня похожа, — задумчиво рассматривая игрушку, Аякс поднял взгляд с неё на незнакомца. Такого парня Чайльд бы точно запомнил, уж слишком он яркий и необычный. — Мы не знакомы?       Парень забрал куклу из рук Аякса, сжимая её в ладони. Чайльд видел, как красный шарф струится между бледных пальцев и почему-то почувствовал знакомое ощущение тепла в груди. Будто что-то такое уже случалось с ним раньше. Задумавшись, Чайльд опустил взгляд, однако тут же поднял его обратно, едва заслышав голос незнакомца. Тихий, слегка хриплый, он свистяще выдохнул: — Аякс.       Аякс молча смотрел куда-то вперёд и его взгляд невидяще уставился сквозь незнакомца. Его брови мгновенно вскинулись в удивлении, а глаза расширились. Глубокие зрачки просветлели, а мысли путались в голове.       Обычно Чайльд притворялся, что помнит каждого человека на этом свете. Если кто-то случайно встречался с ним взглядом, вдруг задорно улыбался и махал рукой, Аякс делал тоже самое. А если уж подходили, заговаривая на разные темы, то тут для Чайльда начиналось увлекательное приключение: выстроить диалог, не понимая, с кем говоришь. Многие люди стирались из его памяти так же быстро, как там появлялись. И, на взгляд Аякса, ничего удивительного в этом нет. Его голову занимали только задания, драки и самобичевание время от времени наедине с собой. Для кого-то невзрачного, вроде скрывающихся под масками фатуи или одинаковых на вид простых жителей, места в голове не находилось.       Однако парень перед ним едва ли невзрачный: эти примечательного цвета волосы, оттенок которых Чайльд едва ли сможет назвать самостоятельно, большая, на вид даже тяжёлая, расписная и резная шляпа в купе с необычной, яркой одеждой. Чайльд вряд ли бы забыл такого человека, если бы когда-нибудь встретил. К тому же это обращение — Аякс — обычно использовал редко кто. Чайльд, может, и ветреный немного, но своё настоящее имя кому не попадя не рассказывает. Смутные силуэты в голове пытались выстроить перед Чайльдом хотя бы имя парнишки, но ничего не получалось совсем. — Где мы встречались? — Почему-то Аякс не сомневался, что они уже знакомы. Хоть он и не помнил стоящего перед ним парня, что-то внутри Чайльда всё время бурлило и кипело, словно бы снова видит перед собой Синьору. Только теперь он чувствовал не злость, а, скорее… Уют? В груди разливалось тепло, а тело почему-то непроизвольно расслаблялось, когда глаза натыкались на яркую фигуру, подобно тем чувствам, что он испытывал, глядя на Итэра. Возможно, их первая встреча случилась очень давно, поэтому Аякс забыл его внешний вид, но хорошо помнит чувства от общения? Или парень просто выглядел по-другому, ведь, судя по его внешнему виду, было ему сейчас не больше восемнадцати.       Парнишка приподнял голову, но глаз выше плеч Аякса не поднял. Это показалось странным. — Много где.       Этот расплывчатый ответ только ввёл Аякса в ещё большее заблуждение.

***

      Странник упорно не смотрит на лицо. Он не знает, что будет, если снова увидит эти бездонные голубые глаза. Не знает, сможет ли контролировать эмоции, если будет ненароком натыкаться на веснушки и кудрявые рыжие волосы. Теперь его причина путешествия из Сумеру в Фонтейн стояла перед ним, а он только и мог, что сжимать в ладони куклу и гладить её пальцами, разглаживая красный шарф. Если бы Странник знал, что дело в Тарталье, наверное, не пошёл бы никуда. Закопал все чувства далеко в лесу и больше никогда не вспоминал о них. Сейчас же это было невозможно: стоящий перед ним Аякс был живым. Он стоял, дышал, говорил, двигался и от него чувствовалось тепло, даже гребанный запах, которым Чайльд пах абсолютно всегда. Сдерживать чувства на расстоянии определенно было легче. — Ты кто-то из… наших клиентов? Мы сотрудничали? — Аякс бегал взглядом по Страннику, последний чувствовал это всем телом. Взгляд голубых глаз метался от лица к одежде, а потом уходил куда-то вверх, то ли в бок, в задумчивости прищуриваясь. Странник уже было приоткрыл губы, чтобы ответить, но вдруг, неожиданно даже для самого себя, остановился, не произнося ни звука. Растерянность обуяла его тело, не давая выдавить из себя слов. Что ему ответить? Сказать прямо, что Аякс даже под гнетом смерти его не вспомнит? Или навалить воспоминаний, а там уж пусть сам разбирается, верить или нет? Странник опустил голову, скрывая бегающий взгляд за шляпой. Ответа на его вопросы не возникло и спустя минуту молчания.       Стоящий впереди Аякс продолжал рассматривать его, это чувствовалось. И как назло, тоже молчал, терпеливо выжидая объяснения от Странника. А он только и мог, что, прикусив губу, вяло отвести взгляд, расплывчато бормоча: — Не совсем…       Тарталья с мгновение так и стоял, видимо, неудовлетворённый ответом. Он убрал руку с плеча Странника и приоткрыл губы, из которых едва успел вырваться вздох, как Аякс внезапно резко повернул голову в сторону, осматриваясь. — Чёрт, опаздываю… — Видимо, решая, оставаться ему или нет, он несколько раз окинул взглядом Странника, а потом улицу в другой стороне. В конце-концов, Аякс растерянно шикнул, отстраняясь на шаг. — Мне нужно на встречу, я слишком долго упрашивал Клоринду о дуэли. Мы ещё обязательно поговорим и тогда расскажешь, где мы встречались, договорились? — Торопливо затараторил Чайльд, снова делая шаг назад. Он хлопнул себя по бедру и поднял ладонь другой руки вверх, махая на прощание. — Увидимся, Красивая Шляпка!       Странник поднял голову, видя впереди удаляющийся серый силуэт Тартальи. Однажды он так же отпустил его, как отпустил и всё своё прошлое, стерев воспоминания о себе из Ирминсула. И теперь снова… Смотрит Аяксу в спину, даже ни разу не заглянув ему в глаза. Странник сжал ладони в кулаки. Он обещал встретиться снова, только вот Странник и понятия не имеет, где искать Чайльда. Он упомянул Клоринду, однако это вызывало больше вопросов, чем ответов: кто она такая? Неужели состав в фатуи поменялся? Что-то Странник не припомнит, чтобы Итэр упоминал нечто подобное. Исходя из слов Аякса, Странник пришёл к выводу, что тот просто нашёл проблем себе на голову, а точнее, как любил выражаться Чайльд: «встретил достойного соперника». Может быть, позже Странник спросит у кого-нибудь про эту Клоринду и таким образом найдет и Аякса. А пока ему нужен отдых… И моральная подготовка.       Из этой неожиданно быстрой встречи Странник понял: он не готов. Не готов смотреть Тарталье в глаза, не готов рассказать ему правду и, ко всему прочему, не знает как лучше это сделать. Ему нужно время на бурный мыслительный процесс с каким-нибудь крепким, горьким напитком — желательно чаем. С Нахидой они всегда так делали: в беседке, окружённой цветами, сёрбали каждый свой по сладости чай и разговаривали о чём придётся. Эти мысли заставили Странника запнуться. Он словно уже вспоминал об этом… А значит, чашка чая ему точно не помешает. Подняв голову и спрятав куклу обратно в карман, Странник направился в кафе «Лютес», которое смог отыскать ранее, чтобы продумать свой дальнейший план действий. Жаль только, что рядом не было такого же мудрого и понимающего собеседника, как Нахида. Она всегда была настороже, Странник это прекрасно знал и понимал, но до того её вид был расслабленным, что и не скажешь совсем о напряжённости. Мягкая речь, приятный тон и нежный голос всегда приводили мысли Странника в порядок, будто Нахида проникала в его голову, раскладывая все запутавшиеся в один большой комок мысли по полочкам. Сейчас ему придётся делать это самому и рядом не будет человека, у которого можно было бы попросить совета.       А в прочем, Страннику не привыкать. Едва ли он захотел бы нагружать Богиню своими плебейскими проблемами. К тому же, это дело только его. Нахида не знает о чувствах Странника (да и о чувствах в целом) ничего, а он и не сможет нормально объяснить. В итоге остаётся он да его несуществующее сердце, с которым придется переговорить раз на раз. Дойдя до небольшого кафе, Странник попросил самый горький чай, который они могут сделать и сел за один из дальних столиков, подпирая голову рукой.

Теперь его мысли заполнил Чайльд и собственные непонятные чувства к нему.