Избранница Солонора

Некоторые называли Погреба тенью Врат Балдура, кто-то – изнанкой города, а иные – его сердцем, где без прикрытия высоких стен и красивых фасадов, любовно разбитых парков и монументальных статуй во всём своём великолепии красовались грязь и пороки его обитателей. Для Тианы же это мерзкое подземелье, выложенное веками вылизанной кладкой и скрытое от света звёзд, было ненавистной темницей. Но прежде всего путаное сплетение ходов оставалось, конечно, канализацией. Ботинки вязли и с чавканьем вырывались из грязи, отливающей самыми непредсказуемыми оттенками, а нос забивал густой сладковатый смрад, разбираться в составляющих которого не возникало ни малейшего желания. Тиана поглубже надвинула капюшон, пытаясь защититься от срывающихся со свода капель – хотелось верить, что воды. Словно тени, они с Антисом следовали давно изученным путём, отсчитывали шаги в темноте и протискивались сквозь узкие щели, вид которых отпугнул бы любое здравомыслящее создание. Всю дорогу они хранили напряжённое молчание. Несколько раз Антис издавал неуверенные вдохи, но в последний момент благоразумно лишал их шанса обратиться в слова. От края канала, где шумел буро-зеленоватый поток, к ним под ноги метнулась тень – упитанная крыса, покрытая тёмной лоснящейся шерстью, с возмущенным писком утаскивала своё сокровище – недоеденную рыбью голову – подальше от незваных гостей.  За очередным поворотом склизкие берега – где под сапогом можно было обнаружить всё, от бледно светящегося мха и искристых осколков бутылок до торчащих обломков пожелтевших костей – сменил добротно сбитый и освещённый чадящими факелами настил. Безумец, случайно забравшийся сюда, наверняка решил бы, что достиг безопасного места, но Тиана с Антисом, напротив, начали двигаться как можно осторожнее. С десяток едва заметных растяжек, несколько взведённых магических ловушек и нажимные пластины, последствия от шага на которые им даже не были известны – поспешность могла стоить дорого. Логово Гильдии не отличалось гостеприимством даже к своим обитателям, но внезапного нападения Каракис боялся куда как больше, чем потери невнимательных подчинённых.  За недолгий срок управления ему удалось выстроить в Гильдии строгую систему иерархии: поделив сферы влияния между главами банд, он при этом не позволял ни одной из них излишне разрастись и набрать силу. Жёсткой и безжалостной к любому намёку на неповиновение хваткой он держал весь преступный мир Врат Балдура и имел все основания для параноидальной осторожности – по слухам, желающих свергнуть Мастера Гильдии было предостаточно. Тиана с радостью помогла бы любой осмелившейся устроить подобный переворот группировке, но пока на реальную попытку никто так и не решился.  Доступ в Логово имели лишь избранные члены Гильдии, получающие приказы напрямую от Каракиса. Для основного же костяка, состоящего из сотен преступников всех сортов и мастей: воры, карманники, шулеры, контрабандисты и, конечно, отборные убийцы — в Погребах была обустроена уютная и куда более доступная гильдейская таверна. Бессменный привратник Замок – иначе немого дварфа с вечно искажённым угрюмостью лицом здесь никто и не называл – пропустил мимо ушей шутливое приветствие Антиса и смерил их тяжёлым, не выражающим ни капли узнавания взглядом. В сторону от обитой железом двери он отступил, лишь услышав заветные слова пароля. Переступив порог Логова, Антис тут же преобразился – он всегда смывал с себя все проблемы и переживания легко, словно грязь с сапог. Напряжение исчезло с его вмиг повеселевшего лица, а легкомысленная болтовня полилась нескончаемым потоком – будто событий этого отвратного дня больше не существовало. – Ты хоть раз видела Замка в трапезной или ещё хоть где-то, кроме как у входа? Я даже не уверен, есть ли у него собственная койка. Но не может же он никогда не покидать пост? Хотя бы в нужник ему отходить нужно.  Не удостоив его глупости ответом и не поднимая глаз от грязного пола, Тиана зашагала в сторону оружейной, куда обязана была сдавать всё снаряжение, каждый раз возвращаясь с заданий. В узких коридорах встречались редкие тени, приветствовавшие улыбчивого Антиса сдержанными кивками, а её – брезгливыми взглядами. Уже на пороге арсенала Тиану вдруг окликнул развязный мужской голос: – Привет, Рыжуля! Незнакомый ей прежде широкоплечий мужик, – судя по смуглости кожи и густой чёрной бороде, из числа рашеми – облачённый в поблёскивающую стальными клёпками броню, растянул губы в сальной ухмылке:  – Я и не думал, что в Логове обитают такие феи, а то усерднее старался бы сюда попасть. Может, составишь мне компанию? Покажешь, где тут у вас тренируются, а где развлекаются?  Тиана промолчала, плотнее сжав губы. Она давно уяснила, что самый надёжный способ выжить здесь и не навлекать проблем на Рэйен – это держать язык за зубами и по возможности оставаться глухой. Выходило, к сожалению, не всегда. – Не утруждайся, Джандар, – хлопнул его по плечу один из местных мордоворотов. – Она одна из Меченых. – Что, правда? А чего тогда при оружии? – Особый случай. Просто не обращай внимания. – Но попользоваться-то ей можно? А то в борделях за эльфиек втридорога дерут. – Сказали тебе, дубина, особенная она – Каракис её бережёт. Но если хорошенько выслужишься, то может и позволят разок натянуть. Липкий гогот плевками осел Тиане на кожу. Стиснув до хруста кулаки, она поспешила скрыться за толстыми стенами арсенала, пока ещё была в состоянии удержать под контролем ревущую внутри ярость. На плечо вдруг ласково легла тёмная рука: – Не обращай внимания, сестра. Ты же знаешь, Каракис никогда не позволит… – Заткнись, пока я тебе пальцы не переломала, – прошипела Тиана, ощущая себя ещё более ничтожной от осознания, что Антис был единственным, на кого она осмеливалась выплескивать свой гнев. С лязгом грохнув по столу единственным сохранившимся кинжалом, она принялась расстегивать броню, сильно дёргая плохо поддающиеся ремни. – А лук и стрелы-то где? – недовольно сдвинул густые белые брови оружейник-дуэргар, обтирая испачканные маслом руки об порядком заляпанный передник. – Сгорели, – буркнула Тиана. – Шо значит сгорели? – басистый голос тут же зазвенел недовольством. – На задании возникли осложнения, и ситуация накалилась до предела, – задорно сообщил Антис, при помощи пальцев и пыхтения изображая взрыв. – Вы, блядь, тута зубы мне не заговаривайте! С меня за этот херов лук десять шкур спустят. Воротайтесь тудой, где сбросили, и пока… – Хочешь вернуть горстку углей? Можешь сам наверх прогуляться – огромное пепелище у Ворот Чёрного дракона отыскать будет несложно! – рыкнула Тиана и сорвала с руки наруч, обнажив чёрные подпалины на прогоревшем в нескольких местах рукаве. – Ты за языком-то следи, сучка длинноухая, – ткнул в неё толстым пальцем дуэргар. – Гекс, ну помилуй, мы в настоящей огненной заднице побывали, – примирительно улыбнулся Антис, заслоняя собой Тиану. – Самим только чудом и милостью Ваэрона ноги унести удалось. Тиана презрительно фыркнула – она, поведясь на идиотский мягкосердечный порыв, вытянула Антиса из огня на собственных плечах, а восхвалять он, конечно, будет Лорда Ночи. Милостью Ваэрона сдохнуть бы им сегодня обоим. В глубине души Тиане этого даже хотелось, но мысли о Рэйен всегда стряхивали подобные наваждения.  – Ладно уж, ступайте. Ты, Антис, и впрямь на кусок горелого дерьма похож, – хрюкнул оружейник, а потом вновь надменно уставился на Тиану. – Но Каракису я о потере лука доложу, и не надейся, дрянь, что он это тебе легко с рук спустит. Тиана проглотила острый комок проклятий, что рвались из горла, позволив себе лишь дерзкий взгляд, и зашагала прочь из арсенала, не дожидаясь Антиса. Были дни, когда ей удавалось окутать своё сознание непроницаемым коконом и скользить сквозь всю эту грязь и мерзость, смотреть на своё существование откуда-то со стороны и не чувствовать ничего. Но затем неизменно наступали моменты, подобные этому, когда скопившаяся внутри горечь прорезала тело с десятикратной болью, выворачивала её наизнанку от ненависти к себе. И всем, что заставляло её продолжать шевелиться, дышать и терпеть – сквозь намертво стиснутые зубы – был бережно хранимый огонёк надежды однажды освободить Рэйен из этого ада. Вернуть сестрёнке отобранную жизнь – спокойную и счастливую, наполненную музыкой и солнцем, на уютной опушке леса… *** Над ажурными листьями папоротников вилась бледная дымная нить, сладко пахнущая патокой и корицей. Тиана кралась, низко пригнувшись к земле. Сапоги ступали мягко, чтобы ни сук под каблуком не хрустнул, ни движение веток не выдало её присутствия. Ветхий домишко, давно требующий ремонта и укрытый бугристой шапкой мха, уютно устроился в объятиях пихтарника, в стороне от тракта и ближайших поселений. Тонкая фигурка в простом горчичном платье сидела перед входом, устроившись на поваленном бревне с пузатой лютней в руках. Её пальцы, словно зачарованные, скользили и дёргали струны в такт вечернему пению птиц, а взгляд блуждал вдали, за острыми верхушками леса, где веером розовых лучей раскинулся закат. Тиана осторожно прислонила лук к полупустой дровнице и оставила тяжёлый заплечный мешок рядом с аккуратной вязанкой хвороста, не позволяя пряжкам ремней предательски бряцнуть. Последние шаги она вымеряла с расчётливостью хищника, стараясь даже не дышать, а затем резко прыгнула вперёд. Тишину полянки тут же расколол высокий девичий визг. – Тиа! Тиа, ты… Сколько раз говорить? Не смей так делать! Тиана победно хохотала и уворачивалась от хаотичных шлепков сестры. От усердия короткие пряди Рэйен выбились из-за ушей и медью рассыпались по лицу. А когда её цепкие пальцы пробрались Тиане под куртку и принялись пересчитывать рёбра, эльфийка взмолилась о пощаде: – Сдаюсь! Я сдаюсь, – захлёбываясь смехом, рвано выдыхала Тиана. – То-то же, – гордо вздёрнула носик Рэйен, но всё же помогла сестре подняться с земли и аккуратно стряхнула прилипшие к волосам листья. – Как прошла охота? – Удачно, как и всегда, – пожала плечами Тиана, присаживаясь на бревно и с блаженством вытягивая ноющие от усталости ноги. – Мясо я уже продала. Трактирщик опять пытался заплатить меньше положенного – будто если я не живу среди людей, то не знаю рыночных цен. Завтра нужно будет заняться выделкой шкуры. Рэйен подняла упавшую в траву лиру и надула губы, заметив прилипшую поверх золотой инкрустации грязь – недавно подаренный Тианой инструмент был чуть ли не самой ценной из всех имеющихся у них вещей. Рэй долго и театрально возмущалась такой расточительности, но по восторженному блеску медовых глаз Тиана сразу поняла, что попала с подарком в самую точку. – Я видела вязанку хвороста. Неужели Бранон опять заходил? – Да, – хихикнула Рэй. – И был очень опечален, что снова не застал тебя дома. – Хорошо ещё, он хоть хворост таскает, а не идиотские серенады под окнами поёт, – вздохнула Тиана. Сын местного кузнеца давно проявлял к ней особый интерес, объяснение которому Тиана никак не могла найти, и оставался упорно глух к её, уже не особо вежливым, отказам. – Боюсь, мои уши подобного не выдержали бы, – скривилась Рэйен. – Бедолага Бранон – такой правильный и даже милый. Но совершенно тебе не подходит. – А кто же, позволь узнать, мне по твоему мнению подходит? – усмехнулась Тиана, от удивления бросив попытки расшнуровать свои походные сапоги. – Ну-у… – пробежавшись по струнам, пальцы Рэйен соткали мелодичный перебор. – Кто-то задорный, чтобы не позволять тебе впадать в хандру, и достаточно рисковый, чтобы разделять твою ненормальную страсть ко всяким смертельно опасным развалинам. – Ты мне всю жизнь будешь припоминать тот случай? – Тиа, ты завела нас в логово тролля! С той нелепой оплошности миновал уже десяток лет, а возмущение Рэйен так и не ослабло. А ведь им попался всего-то один сонный тролль. Ну хоть кошмары уже перестали мучить чрезмерно впечатлительную сестру по ночам. – Кстати, о троллях – я невероятно голодная. Что это так потрясающе пахнет? Рэй хитро улыбнулась, скосив на Тиану глаза: – Потушила кролика с каштанами. И ещё яблочный пирог испекла, но уже сомневаюсь, что ты его заслуживаешь. – М-м, с каштанами, – от одного упоминания любимого блюда рот наполнился слюной. – А по какому поводу такой пир? Рэйен вдруг нерешительно закусила нижнюю губу и крепче стиснула гриф лютни. – Сегодня первый день полной луны… Тиана тут же недовольно нахмурилась – упёртость сестры порой просто выводила её из себя. – Я уже говорила, и не раз: я больше не собираюсь поклоняться Солонору. – Папа бы этого хотел, Тиа, – голос Рэйен наполнило особо нежное придыхание, всегда возникающее при упоминании отца. – И по его наставлению мы чтили Великого лучника долгие годы. Отец посвятил служению его догмам всю жизнь. Собиралась и я. Но где был Солонор, когда нас с отцом, как зверьё, загоняли прислужники Малара? Когда я сквозь слёзы и дикий ужас взывала к его милости посреди ночного леса? Где он был, когда эти мрази отрубили отцу… Тиана запнулась, увидев заблестевшие в глазах у Рэйен слёзы. Она придвинулась ближе и крепко обняла сестру, ласково поглаживая её непослушно растрепавшиеся кудри. – Прости. Но молитв моих он больше не достоин. – А я каждый день молюсь ему, – куда-то ей в плечо призналась Рэй. – Не перестаю благодарить за то, что он вернул мне тебя. Тиана молчала, не находя подходящих слов – достаточно мягких для сестры и достаточно желчных, чтобы выразить всю горечь своих чувств. – Нельзя переставать верить в свет только оттого, что наступила ночь, – выпутываясь из её объятий и смахивая влагу с веснушчатых щёк, пробормотала Рэйен. – Я понимаю, отчего ты так зла. Но, Тиа, нельзя продолжать держаться за гнев. Отпусти его. Пусть он стрелой пробьёт сегодня небосклон. Тут она извлекла что-то из кармана и вложила Тиане в руку – металл кольнул ладонь холодом. – Не во славу Солонора, но в память об отце, который всегда гордился тобой. Трогательное тепло, янтарным мёдом переливающееся во взгляде Рэйен, как по волшебству погасило клокочущую в груди бурю. Эта сила словно передалась ей по наследству после гибели отца. Сила вселять в Тиану приятную уверенность истины и направлять её к свету. Ещё несколько минут Тиана задумчиво разглядывала серебряную стрелу с мазками изумрудной эмали на оперении – отцовскую брошь Рэй переделала в кулон и подвесила на кожаный шнурок – а затем вздохнула и продела голову в тёмную петлю, позволяя амулету повиснуть на груди.  – Сейчас бы папа гораздо больше гордился тобой, сестрёнка. Пусть ты до сих пор и не соглашаешься брать в руки лук.  – У меня своё оружее. И даже тетива есть, – пальцы Рэйен ловко перебрали струны и извлекли надрывные звуки, осколками пронзившие сгущающиеся сумерки. – Только оно никому не вредит. – Но и не может тебя защитить. – А мне и не нужно – у меня ведь есть ты, – легонько толкнула она Тиану острым плечиком. – Ты защитишь меня. – Всегда, сестрёнка, – притянув её к себе и нежно поцеловав в висок, пообещала Тиана.