Муза души

Зрение довольно быстро привыкло к темноте и ей оставалось только вырисовывать чёртиков на дне мешка, который бесцеремонно нацепили на белокурую голову. Многообещающее начало «вечеринки», на которую, на минуточку, Вишневскую должны были привезти в целости и сохранности, с тем же состоянием прически, в которой теперь будто поселились пташки, с тем же макияжем и со здоровой спиной! В полусогнутом положении и с закрученными за спину руками её аккуратно, хоть на этом спасибо, спустили со ступенек объемной полицейский машины, а после уже грубо толкнули вперёд. Лерочка тихо шикнула, ведомая под внезапные недовольные возгласы собак и звук мигалок. Она шагала «на ощупь», полная надеждой не намахнуться на какой-нибудь камень и лишиться не только отваливающейся спины. Тело внезапно дёрнули вверх за наручники, звякающие на запястьях, и с головы наконец-то сорвали мешок. Вишенка тут же зажмурилась, отворачиваясь от яркого света прожекторов. Хотелось перекрыть бьющий в глаза свет ладонью, но металлические браслеты верно сковывали любые движения рук. — Фамилия, имя. — раздалось строгое требование где-то перед носом и между веками образовались две щёлки, через которые та увидела женскую фигуру в полицейской форме. Лерочка не переставала хмуриться. Теперь глаза наконец-то привыкли к яркому свету и она успела быстро оглядеться. Колючая проволока, решётки, свирепые овчарки, люди в форме. Твою мать, а она точно туда попала? Может вот оно, «долгожданное» наказание за все её грешки? — Валерия Вишневская, — с опаской ответила дева, наблюдая за тем, как её рюкзак с вещами буквально выворачивают наизнанку. Ранее блондинка пропустила мимо ушей, что «запрещёнка запрещена», теперь пожинает плоды. Из самых разных уголков рюкзака женщина вытаскивала по одной-две сигарете, пока не насчитала около двадцати штук. Надзирательница перед ней, наблюдающая за появлением на столе всё новых и новых сигарет, протяжно свистнула, растягивая насмешливую ухмылку. Дальше раздосадованную потерей девушку повели внутрь здания, не вызывающего желания в принципе двигаться в его сторону. Белёсый свет сменился приглушённым, исходящим от ламп, натыканных на стену в линеечку. Её завели в просторную комнату без мебели. Лишь посередине находились две клетки, как в настоящем зверинце. Барышня поморщилась, предчувствуя всё веселье данной локации. Беловласую провели мимо апартаментов, откуда сразу послышались крики и улюлюканья. Вишневская обернулась. Куча неизвестных девушек хлопали, свистели, смотря на неё с интересом и будто удовлетворением. Как успела заметить Лера, девиц с волосами ниже подбородка было ой, как немного. Теперь Вишенка была довольна. Уж очень льстило это повышенное внимание к её персоне, а уж тем более эти крики «Давай её к нам!». Они подошли к мужчине, за небольшим столиком. — Фамилия! — снова требование, и снова грубое. За всю эту короткую процедуру буквально в шесть-семь минут блондинка успела утомиться. У неё свело правую лопатку, а на запястьях точно останется лёгкий, но видимый след от наручников. — Вишневская! — резко гаркнула девица в той же манере, что и мужчина напротив, передразнивая его. Саму Леру, как и девочек сзади, рассмешило это подпрыгивание на стуле от внезапного громкого звука, а от такого грозного дядьки это выглядело ещё забавнее. Аплодисменты. Снова свисты. Уже более снисходительные и уважающие, что-ли. Главное, не зазнаться. Её подвели к первой камере, наконец сняли наручники, и Лера под толчок в спину летящей походкой вошла на встречу своей смерти. Блондинка прошла к толпе короткостриженных девушек, потирая запястья и ловя на себе хищные взгляды. Они улыбались и одна из них двинулась на встречу. Это была ростом чуть выше среднего, русоволосая девица в кепке козырьком назад и с большими чёрными глазами. Была протянута рука и озвучено имя. Маша Романова. Лера заприметила красную татуировку на шее и тут же поёжилась от мысли, как это могло быть больно, не вспоминая про собственный букет на теле. Они улыбнулись друг другу и клокочущая тревога о разбитом лице в первые минуты существования на проекте стала потихоньку отступать. Правда теперь придётся запоминать имена. Даша Поцелуева, Саша Филина, Лиза Макарова. Последняя и ещё одна, совсем лысая, но с большим количеством филлера на губах обратили особое внимание к её одежде и татуировкам. Макарова слишком долго изучала её тату, не скрытые под одеждой: небольшая россыпь красных сердец вокруг ключиц вплоть до груди и две розовые бабочки среднего размера с различными мелкими деталями на верхней части предплечья. А вот от второй. послышался протяжный свист и очень жадный, пожирающий взгляд снизу донизу. — Какой красивый наряд, милая, — лысая скалилась, протягивая руку. — Эва Эванс. Комплимент, бесспорно, польстил, но Вишневской казалось, что она не надела ничего грандиозного. Атласные чёрные штаны и топс коротким рукавом и непрозрачной тканью только на груди. Подобие V-образного выреза, высокая посадка брюк, узоры на топе, напульсники со стразами и цепочка с украшением на шее. Готова к получению комплиментов и обороне от всяких лысых девушек, напичканные филлером. — Ну спасибо, Ева Эванс, — Лерочка подала протянутую ладонь. Но вот собеседница заметила что-то ещё. Сначала казалось, что она так нагло пялилась на её губы, а потом белокурая вспомнила о проколе и маленькой розовой бабочке на нижней губе. Дева ухмыльнулась, отворачиваясь от лысой, на что та автоматически вытянула шею, следую за изучаемым объектом. Всё это время юница чувствовала тяжёлый осязаемый взгляд и даже боковым зрением не могла увидеть источник. Но она развернулась. На голой двухъярусной «кровати» на нижней полке сидела она. Одна нога закинута на другую, скрещенные на груди руки и этот томный, уже тяжёлый взгляд из-под полуприкрытых век. Она сидела неподвижно с самого появления Леры в этой комнате. Сначала Маша сильно удивилась. У неё чуть челюсть не отпала и глаза не выкатились из орбит. Но она была так довольна своей интуицией и умением читать людей, как открытую книгу. Сёмина сразу поняла, что эта белокурая барышня не была обычной стриптизёршей с такими же целями, как у других. Не была обычной стриптизёршей с обычной судьбой и прошлым. Она была стриптизёршей с глубоким внутренним миром, с какой-то изюминкой, с тем, что в будущем Сёмину сразит на павал от удивления, восхищения и ужаса. Кудрявая терпеливо ждала, когда Вишенка познакомится со всеми девочками в клетке и наконец-то заметит её. Единственное, что заставило Машу вздёрнуть брови — комплимент от Эванс и её откровенные взгляды вокруг до около белокурой. Лысая, но такая красивая, и, оказывается, такая наглая. Лера заколебалась. Может, сделать вид, что они не знакомы и познакомиться заново? Да, точно. Меньше знают, крепче спят. А может Сёмина думает также? Дева протягивает руку и уже хочет озвучить знакомое ушам брюнетки сочетание имени и фамилии, но снова Маша пошла по своим правилам. Блять. Она подала руку и, обхватив чужое запястье, резко потянула на себя. Лера тихо взвизгнула, полетев вперёд. Чужие пальцы свободной руки обхватили одно из бёдер, направляя в сторону, и задница Вишни оказалась на твёрдой поверхности рядом с Сёминой. Лера молчала. Сердце скакало, как бешеное и было страшно, что вот-вот орган из грудной клетки выпадет куда-то в ноги, не переставая бешено колебаться. Она кинула грозный взгляд на Сёмину, а потом за её взглядом — на девушек. Они насмешливо хихикали, переглядываясь и шепчась. Взгляд снова на Машу. Вот противная. Спокойная, как удав, и довольная, будто сейчас она не сидит в клетке, как зверушка в зоопарке. — Идиотка. — злобно шепчет Вишневская, не двигаясь с места. — Успокойся и наслаждайся хоромами all inclusive. — отзывается с боку Сёмина, укладывая голову на руки, локтями умещённые на ноги. Один из надзирателей сдвинулся с места с бумагами в руках. Стали объявлять обвинения. Теперь Вишне была понятна концепция тюрьмы и смысл сбора девушек именно в этих грёбаных клетках. Они подошли к решётке, облакачиваясь на неё, чтобы лучше слышать надзирателя и видеть других участниц. С каждым зачитаным обвинением она смотрела на ту или иную девушку, снова и снова не угадывая обладательницу озвученного и вновь удивляясь. А потом в голове стали крутиться мысли, что из всех её рассказов могли использовать в качестве обвинения. — Этот фигурант обвиняется по снятой статье 113 УК РФ. Нанесение тяжкого вреда здоровью под состоянием аффекта, а также за повреждение полового органа священника, пока прибывал в монастыре. — он чеканил каждое слово, вбивая каждую букву в девичье сердце. На пару секунд в ушах прозвенели колокола, те самые, монастырские. Перед глазами плыли моменты из двух разных озвученных ситуаций, смешивались в одно, комбинируясь в кошмар. Конечно, она гордилась своим вторым поступком, но этот противный привкус во рту, впивающиеся в волосы пальцы.. Она аккуратно взглянула на девочек. Те удивлённо оглядывались, скользя глазами по каждому лицу в этой комнате. Тишина. Вдруг стали шептаться. Предполагать, тыкать пальцами. Глаза на Машу. Она просовывала голову между прутьями, высматривая, выискивая. А когда вернулась, повернулась на Вишневскую. Она вопросительно выгнула бровь, а Лера в ответ спокойно произнесла свою фамилию. Бровь опустились. Ей показалось, что у брюнетки увеличились зрачки и её карие глаза теперь были заполнены темнотой и каким-то негодованием. Или сочувствием? Лерочка не смотрела на тех, кто смотрел на неё, только на Сёмину. И та в свою очередь почему-то не отворачивалась. Между ними стояли Даша и Лиза, которые смотрели как раз таки на Леру, моментами загораживая лицо Маши. Вишневская отодвинулась от решётки, обошла двух девушек, являющихся преградой и уместилась по левый бок от кудрявой, соприкасаясь с ней плечами. Мария лишь задумчиво хмыкнула, возвращая свои тёмные глаза к лысому высоченному мужчине. Следующее обвинение было предназначено брюнетке. Блондинка поняла это почти сразу, она слышала её напряжённое тяжёлое дыхание, чувствовала, как напряглись её плечи и неестественно сильно выгнулась спина. Она смотрела на мужчину почерневшими глазами, грозно и исподлобья, позже назвав свою фамилию. Вишенка уткнулась носом вниз, сверля пол глазами и не зная, можно ли ей сейчас что-нибудь сказать. Но поддержать всё-таки хотелось, ведь белокурая прекрасно понимала это отвратительное чувство от неприятных воспоминай, а особенно, когда их ворошат другие люди. Девица качнулась в бок и, прижавшись к чужому плечу, чуть вздёрнула им, от чего плечо Сёминой повторило это движение. Маша выдохнула. Она взглянула на неё боковым зрением и благодарственно кивнула, чуть приподнимая уголки губ. Она заметно расслабилась и с души Леры будто свалился булыжник. Переключились на кого-то серьёзного. Один из надзирателей зачитывал уже настоящие дела. Валерия вылупилась в изумлении, не отводя глаз от бумаг. А он всё перечислял и перечислял. Перечислял и перечислял. На пятой судимости дева стала на автомате загибать пальцы с каждой новой статьёй. «Что за машину сюда сейчас завезут, твою мать.» — Лера совсем отчаялась, насчитав тринадцать, чёрт возьми, тринадцать судимостей. Она взглянула на Сёмину, а та отозвалась не менее удивлённым выражением лица. — Уносим ноги. — громко прошептала стоящая слева от Леры Саша, потирая виски. Смеяться никому не хотелось и мысленно многие согласились с Филиной. Все были шокированы и совсем скоро удивление стало сменяться тенью неосязаемого страха, скорее пока только тревогой. Все ждали, когда кто-нибудь из присутствующих отзовётся на собственные статьи, но все молчали, пока на входе не показалась новая фигура, совсем не похожая на женское создание. За спиной были скрещены два пальца в надежде, что данную персону не остановят напротив первой клетки и, конечно, то и случилось. Пока неизвестная прожигала девушек взглядами, а ей снимали наручники, Лера активно вспоминала всех богов и все молитвы. Она боялась не только самой пацанки, которая без труда прихлопнет её одной левой, но и своего длинного языка. Ведь, не смотря на трясущиеся коленки и ком в горле, она не устоит перед возможностью ляпнуть что-нибудь язвительное или справедливое, но рядом с таким человеком лишний раз открывать рот не стоило. Она вошла. Оглянулась на соседнюю клетку, «жительницы» которой явно успели выдохнуть. Рука была протянута каждой. Неизвестная смотрела на неё снизу вверх, будучи ниже и это уже начинало успокаивать и забавлять Вишневскую. — Мила Грац, — у неё был низкий, с небольшой хрипотцой голос. Одна ладонь в другой, Лера в очередной раз озвучивает имя и еле заметно морщится от сильного сжатия руки. Когда ладонь была отпущена, а Грац направилась в сторону Евы, белокурая выдохнула. Пока, слава всем святым, без происшествий. Но не успела она даже и глазом моргнуть, как буквально в метре от девушки, Эванс перекинули через плечо и уложили на землю. Лера сама хотела отскочить в сторону, но сзади кто-то был побыстрее и сообразительнее. Неизвестная потянула её за локоть подальше от дерущихся и, обернувшись, показалось напряжённое лицо Романовой, стоящей ближе всех к Вишенке. Кивка в знак благодарности было достаточно и она снова взглянула на девушек. Мила беспощадно колотила Еву и блондинка поёжилась. Так вот, как это выглядит со стороны. Когда ты, теряя голову, наносишь размашистые удары по любой части тела — куда попадёшь. Только вот Грац действовала на трезвую голову. В соседней клетке были слышны просьбы остановиться, ведь и вправду, ещё ничего не успело произойти. Только сейчас Вишневская поняла, что особо не обращала внимания на девушек в соседних апартаментах, только когда играла сама с собой в «Угадай кто». На матрасе сидела худощавая длинноволосая блондинка с парочкой цветных прядей. Было понятно, что девушка из той же сферы, что и сама Лера, услуги ублажения других, только разными способами. Лера хмурилась, оценивая представленную картину. Они посабачились просто из-за сраного рукопожатия. Мила оседлала лысую, вжимая её тело в пол, и на этом терпение закончилось. — Бить лежачего, подобно крысе. — крикнула Вишенка, делая шажки вперёд. Она заметила округлённые глаза Сёминой, призывающие её промолчать и остановиться, но та двигалась дальше. Правда её не слышали. Достигнув цели, Лера стала хватать Грац своими длинными ручонками за плечи, тянуть на себя, в сторону, но имея силу в несколько раз меньше, чем у Милы, не могла сдвинуть её с места. Только чуть не получила кулаком по носу за то, что мешается, но теперь за плечо увели её, спасая от удара. Снова Маша, только теперь Сёмина. А ведь Валерия даже не успела задуматься о том, какое прошлое находится за спиной брюнетки, раз она тоже попала на это шоу. Какую душевную боль она хранит в себе? — Я же просила, не лезь, — шикнула Сёмина, сохраняя серьёзное выражение лица. — Но ты не просила, — прищуривая глаза, шутливо шикнула в ответ Лера. Маша лишь закатила глаза, покачивая головой, а потом слабо улыбнулась, поглядывая на Вишенку. Даже в такие моменты она оставалась невероятно доброй, от чего сердце девушки открывало для себя новую скорость биения. Все наконец успокоились, и пошло продолжение сюжета. Мужчина объявил, что за выполнение тех или иных заданий будет даваться выпивка или сигареты. От упоминании о никотине в голове резко вспыхнула лампочка и ломка дала о себе знать. Приблизившись к решётке, девочки с любопытством уставились на надзирателя. Было предложено дать пощёчину за две сигареты. Сама Вишенка бы без проблем оставила оплеуху, но только за что-то. У неё не было привычки и в принципе желания применять силу просто потому что захотелось. Вызвались девочки из соседней клетки. Шатенка забавно шлёпала блондинку с цветными прядями по щеке, пока та не решила показать «мастер класс». Да такой, что голова подопытной для этого «мастер класса» улетела в сторону. Между пальцев появились две сижки и Лера хмыкнула, желая заполучить хоть одну. Блондинка, допрыгав до края клетки, великодушно протянула Эванс одну из сигарет. Юница облизала пересохшие губы, жадно смотря на зажатый между пальцами табак. Зато гляделки не были напрасны. Когда Еве подожгли сигарету, она поднесла фильтр к губам Вишневской, позволяя сделать затяжку. Долгожданный вдох и никотин снова разливается по телу, и сама Лера почувствовала себя лучше. А вот на предложение показать «прелести» за сигареты она откликнулась, даже не сомневаясь. Правда они вместе с той самой блондинкой одновременно сказали «Я могу». Лера взглянула на неё, а та в свою очередь протянула руку. — Диана, — Лера улыбнулась, пожимая ладонь, а следом блондинка озвучила фамилию. — Ладно, сижки твои, я то одну уже выкурила. Лерочка благодарственно кивнула, подходя к месту клетки, около которого стоял надзиратель. Она легко задрала низ топа, оголяя грудь. Блондинка почти никогда не носила бюстгальтеры, чем была благодарная сама себе. Она язвительно улыбалась, показывая прелести под протяжные звуки "Воу", а потом резко повернулась в сторону. Поправив топ, девушка засмеялась, поймав с поличным стоявшую рядом Сёмину. Кудрявая «мельком» взглянула на открытую для разглядываний грудь, которую ей не удалось залицезресть по её собственной инициативе в их первую встречу. Заметив, что она была обнаружена, брюнетка задрала нос к верху, беззаботно свистя и отводя глаза. Лера получила свои долгожданные две сигареты и протянула одну из них Маше. — Это за моральную поддержку, — посмотрев друг на друга, девушки засмеялись, обмениваясь улыбками и снисходительными взглядами. Дальше, с небольшой дракой между Поцелуевой и снова Грац, определились с «хозяином по хате» и были розданы кружки с пивом. Одну из них передали второй клетке. Отсюда и началось веселье. Каждой выдавались теперь по банке пива и бутылки шампанского. За банкой алкоголя Лера совсем сдружилась с Филиной и Романовой. Первая оказалась с отличным чувством юмора, отпуская шуточки, с которых девочки не могли перестать смеяться. Со второй же Лера, как настоящие леди, пили алкоголь, перехлёстывая руки друг друга и делая глотки. Частенько присоединялась Сёмина, что облакачивадась на плечи сидящей Вишневской. И как всегда, это было затишьем перед бурей. Девочки начали плеваться друг в друга, обливать алкоголем, из-за чего Романова пошла выяснять отношения в соседнюю клетку. Всё закончилось сломанным носом Колосовой и отключкой короткостриженной блондинки, переборщившей с алкоголем. И, наконец-то, их вывели из этих надоевших клеток. Они оказались в подобии раздевалки с ящиками, на дверцах которых были приклеены бумажки с именами каждой участницы. Открыв ящик, барышня увидела тёмно-синюю форму с голубоватыми полосками. По разговорам других девушек она поняла, что ей досталась форма надзирателя. Довольно снимая с себя одежду, та оголила последнюю татуировку на ногах. По периметру всей правой конечности были выбиты линии чёрного и красно-коричневого цветов с красными цветками орхидеи. На левой же ноге был набит лишь один цветочек под коленом. Облочившись в одеяние, пацаки прошли вслед за надзирателем. Они оказались в просторном зале, похожем на столовую. Правда очень грязную столовую. Сейчас Лера заметила, кому досталась форма заключённых. Мужчина стал зачитывать фамилии по парно. Блондинку поставили в пару с Оеланой Макаровой. Они переглянулись и вместе с остальными разбрелись по разным участкам зала. Макарова и Вишневская направились к перевёрнутой мебели. Оглядев грязный пол, разбросанные стулья и столы, Вишенка перешла к командам. — Надо поднять мебель, — девица указала на валяющиеся атрибуты для сидения и поедания пищи. Якутка пожала плечами, перевернув один единственный стул. — Окей, я подняла стул. — Подними стол, — Лерочка снова указала на опрокинутую мебель. — Нет. — она склонила голову в бок, приближаясь к Вишневской, — Почему я должна поднимать стулья, а ты нет? Неужели так сложно понять? Юница недовольно подняла брови, задирая подбородок: — Посмотри на свою форму и вспомни, кто ты на данный момент. — Макарова приблизилась совсем близко, став лбом соприкасаться со лбом блондинки. Сейчас она была похожа на барана, вот вот сломающего девушке нос по той же тактике, что и Марусе. Но её голова резко отелетела назад, как и всё тело. Лера скинула взгляд за спину якутки и увидела там Дашу, отталкивающую Оел за шиворот, на что та взбесилась ещё больше. Бадания продолжились, только теперь с Поцелуевой, что, как учил наставник-Оелана, впечаталась любом в нос Макаровой. Блондинка вздрогнула, наблюдая, как короткостриженная заламывает руки второй пацанки и заваливает на пол. Но ей не дали разнять их или понаблюдать в одиночестве. Боковым зрением Лера поймала фигуру Милы, которая шла вовсе не останавливать драку, как, возможно, планировала изначально. Она схватила Вишенку за талию, сильно сжимая кожу на боку и придвигая к себе ужасно близко. Лера опешила. Ей был совсем непонятен этот внезапный жест, что был не только не к месте, но и от лица Грац. – Что же не разнимаешь, ведь лежачего бьют, – ай, видимо всё-таки услышала.. Пальцы стиснулись сильнее и Лерочка скривилась, в ожидании своей свободы. Только она не отпускала. Смотрела сначала в глаза, потом медленно спускалась вниз, скользя по каждому открытому участку тела из-за того, что Вишневская закрутила кофту из комплекта в узел, закрепляя резинкой и тем самым оголяя часть живота. Ей просто было жарко. Взгляд вернулся обратно, а Лера не смела и двинуться, совсем не предполагая дальнейшей реакции. Одна бровь была чуть вздёрнута, глаза прищурены и Грац медленно облизнулась, будто приметив добычу. Вишневская вылупилась на девушку напротив. Выражение лица нашей бедной девы быстро поменялось: ладонь свободной руки резко прилипла ко рту и та отвернулась, став смотреть вниз. Её плечи лихорадочно затряслись от приступа разрывающегося смеха. Она даже зажмурилась, чувствуя подступающие слёзы и начинающуюся боль в животе. А вот Мила недоумевала. Она выпустила её ладонь, схватив девушку за другое запястье, тем самым отрывая руку от лица. А зря, теперь Вишневская откровенно смеялась на всю столовую, прямо под драку Даши и Айыллааны. Это постоянное высовывание языка со стороны Грац привлекало внимание ещё с её первого появления и многих заставляло улыбнуться от нелепости. И сейчас для Лерочки настал финиш. А жаль, она так старалась всё это время не залиться смехом. Но хохотала барышня до поры до времени. Грац нахмурилась, а в зрачках заплясали даже не искры, а языки пламени, охватывающие образ Леры до макушки. Внезапно смеющаяся стала задыхаться. Чего она и боялась. Пальцы надёжно вцепились в шею, сдавливая её со всех сторон. Лера была в панике. Она судорожно схватилась за запястье Милы, впиваясь ногтями и уже начиная громко кашлять. Чем сильнее искривлялись женские губы в хищном оскале, тем сильнее подушечки пальцев впивались в кожу и тем больше воздуха покидало лёгкие. Она хрипела. Жалостливо, почти скуля, била руками по рукам насильницы, а сбоку слышала, как поднималась паника и девочки разрывались, не зная куда броситься сначала. Она слышала оры и крики, по типу, «Блять, да она её сейчас задушит!», «Да что вы стоите, как вкопанные?!». Она не могла сделать и вдоха и теперь захлёбывалась подступающей слюной и жмурилась от горьких, горячих слёз. В ушах снова громкий, противный звон колоколов, а перед глазами уже не пойми что. Плывущий образ Милы, вдруг отлетающий куда-то то ли в сторону, то ли назад. Следующим кадром был потолок. Вот забавно, Лерочка даже не почувствовала касания о кафель. По краям стали сгущаться тени и белокурая уже не могла отличить маячащие перед глазами знакомые, а может и чужие лица. Не могла отличить голоса, отчаянно кричащие её имя. Не могла в полной мере почувствовать прилетающие оплеухи и манипуляции над грудной клеткой. Лишь темнота, наконец-то завоевавшая девичьем зрением.