Станешь моим?

      Повидав на своём веку довольно много неблагополучных детей Кирилл переживал о том, что сын делает все не потому что хочет, а потому что считает, что за это его будут любить, но стоит набодокурить, сделать глупость, чем в их семье частенько заведывала Оля, как тебя тут же бросят, прогонят. Попытки объяснить словами не принесли результата. Паша послушно кивал и шёл чтобы снова сесть за уроки, хотя знал материал уже вдоль и поперёк, отрываясь только ради того, чтобы поиграть с сестрой. Апогеем, или окончательным знаком, что дело плохо стал довольно неприятный случай.       Обычно Паша с Олей, только, что пошедшей в школу, возвращались ближе к двум часам дня. Район у них был тихий, а потому их легко отпускали одних, но в этот раз баба Нюра, ожидавшая их, позвонила в школу около четырёх. -Анечка, прости, что беспокою, но у вас там что продленка? Надо было меня предупредить, я ведь жду ребят к обеду, - Анна застыла, сжимая телефонную трубку до побелевших костяшек. -Я сама лично отправила их пол второго домой, то есть как ещё не вернулись? - в горле пересохло, ноги, руки онемели. Едва попадая по кнопкам позвонила мужу. -Кирюш, у нас беда, дети из школы не вернулись, - в тот вечер они, кажется, лишились пары лет жизни, пока бегали по всем дворам. Дети нашлись в небольшом домике на дереве, во дворе двухэтажной хрущевки, прижатые друг к другу, как потерявшиеся котята. Паша плакал, дрожа всем телом, а Оля была уже на грани того, чтобы тоже разрыдаться. Кирилл заглянул в домик совершенно случайно, впоследствии благодаря за это проведение и судьбу. -Ну, наконец-то, вы что тут делаете? - голос сорвался на крик, заставляя два несчастных комочка дрожать ещё сильнее. Оля слегка подалась вперёд, закрывая собой брата -Не кричи на него, это я виновата, - настолько смело насколько испуганно звучал её голос. Паша продолжал всхлипывать. Что-то здесь не так... -Да, простите, я просто очень волновался, пойдёмте скорее, мама тоже здесь, переживает -Паша не может идти, - серьезно заявила Оля и указала на вытянутую вперёд ногу мальчика, - Кирилл нахмурился -В чем дело? -Мы шли домой, а я слышала от ребят, что тут есть домик на дереве и вот мы пошли поглядеть, а потом, когда слезали Паша зацепился за гвоздь и упал и у него стала болеть нога. Пробовали идти, но не получилось, на земле стало холодно и мы залезли назад, - каким таким чудом Паша сумел забраться назад не понятно. Мужчина протянул руки. -Иди сюда, милая, я тебя сниму, а потом Пашу, - Оля тут же потянулась к отцу и легко оказалась двумя ногами на земле, а вот мальчик забился еще глубже, совершенно не желая выходить. -Ну что такое, малыш? Сильно болит? Иди сюда, поедем с папой в больницу, тебя там посмотрят и все будет хорошо, -но Паша никак не реагировал на его слова, только сильнее сжимаясь и что-то бормоча. Кириллу пришлось бежать искать супругу чтобы и она тоже попробовала, к тому же она была легче и меньше и сумела забраться в этот злосчастный домик. И оказавшись там услышала, что он говорит. -Я плохой, я всех подвёл, я плохой, - сердце сжалось от боли. -Солнышко, ты не плохой, все хорошо, пойдём вниз, тебя нужно осмотреть, - в конце концов, завернув сына в мужнину куртку вытащила его из этого домика и сама донесла до машины. Паша уже был достаточно тяжёлым и прилично вырос за год в новой семье, но своя ноша не тянет. Оля все просила их не ругаться, говорила, что сама виновата и под конец выдала: -Не отдавайте братика в детский дом, он хороший, это я виновата, я больше не буду, - судя по всему этот ребенок целый год только и думал о том, что от него откажутся и доверился лишь Оле, которая теперь, как и он верила в то, что такое возможно. Оставлять все, как есть было уже нельзя.       Кирилл старался не гнать, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида, но все-таки приехал в больницу довольно быстро. После осмотра и рентгена врач выдал вердикт: -Кости очень хрупкие, он почти сломал лодыжку, трещина довольно приличная получилась. Придётся какое-то время походить в гипсе, - скорее всего вина была на отвратительном пайке, на котором раньше жил Паша. Пока Анна записывала за доктором все рекомендации, Кирилл забрал сына. Для него он все ещё был слишком маленьким, слишком лёгким. Оля молча брела следом, то и дело поглядывая на белый ботинок из гипса. -Паап, - дойдя до лавочки мужчина присел, усадив сначала Пашу себе на колено, потом потянув и дочь на другое. -Послушай меня, малыш, нас с мамой заботит ваше здоровье, ваше настроение, ваше будущее. Паша, тебе не нужно быть хорошим, чтобы мы тебя любили, так же, как и Оле. -Но Оля же... -Так, ещё раз я услышу, что ты не наш, буду ругаться, заставлю тебя съесть в два раза больше конфет, чем Оля, или смотреть телевизор до поздней ночи, ты этого добиваешься? - Паша смотрел на отца во все глаза, пытаясь понять угроза это или же награда. Оля возмущенно сопела, правда только до того момента, пока ее взгляд вновь не зацепился за белое пятно гипса. -Я итак отдам тебе свои конфеты, ты ведь не сможешь теперь ходить в школу, - как на приговор он смотрел на неё, совершенно не представляя, что ему теперь делать. -И к лучшему, научится бездельничать, а то совсем от уроков не оторвать, - мужчина усмехнулся, погладил сына по голове и, обняв за плечи, прижал к груди. -Сходим в кино, в цирк, в кафе-мороженное, а будешь себя хорошо вести: играть и веселиться, сходим в книжный, - Аня застала своих смеющимися. Кирилл теребил короткие волосы сына, аккуратно придерживая его. Оля, вывернулась из его руки и спрыгнула на пол. -Тогда папа нас и к себе на работу возьмёт? - мужчина прищурился, поглядел на хитрое лицо дочери, на полное надежды лицо сына и тяжко вздохнув согласился. -Ну что мне с вами делать, ладно, свожу, - Анна тихо рассмеялась, подошла ближе. -Ну что домой? Хотя нет, сначала в аптеку...