Станешь моим?

      Как бы Анна ни старалась сосредоточиться на работе, мысли вновь и вновь возвращали её к большим любопытным глазам, которые она увидела в первый день своего классного руководства. До этого у неё уже был один выпуск. Она специально рассчитала так, чтобы Оля, пойдя в школу не попала к ней. Все-таки должно быть какое-то подразделение личной жизни и общественной.       Среди гула ребятни услышать тонкий писклявый голос оказалось довольно трудно. Анна наклонилась пониже, одновременно слушая и разглядывая ребёнка перед собой. -А когда начнутся уроки? - наконец разобрала она и приподняла брови -Скоро -Скоро - это сегодня? - пришлось расстроить его. Ещё никогда она не видела столько разочарования после известия, что учёба откладывается.       Бледно-голубые глаза с длинными тёмными ресницами. Милые ямочки, когда корчит рожицы или улыбается. А теперь вот этот ребёнок спит в ее квартире, утомившись. Она все пыталась понять, как вышло, что ни разу за почти месяц не видела его отца и даже не подумала об этом. Время текло вязко и долго. Супруг задерживался. Пришлось пару раз разогреть ужин, прежде, чем он вернулся. Утомлённый и словно бы осунувшийся. -Что случилось? - тихо бормочет она, ставя перед ним глубокую тарелку с супом. -Узнал я про семью Рыковых. Мать погибла четыре года назад. Угодила под колеса. Судя по рапорту шла в садик за сыном, бросилась спасать какого-то ребёнка и оставила своего сиротой. Отец бывший военный врач ушёл в отставку сразу после её смерти. Сильно запил. Сейчас работает на двух работах. Дворником и охранником продуктового склада. Пьёт прямо на рабочем месте, за ребёнком не следит. Все это мне рассказал участковый. Он сейчас готовит документы чтобы забрать Пашу в детский дом. Отец его, я так понял, делать с этим ничего не собирается. Даже наоборот только за. Но у него где-то на Урале живёт мать. Сейчас с ней пытаются связаться, возможно, Пашу отдадут ей, - воцарилось тяжёлое молчание. Никто из них не хотел расставаться с мальчиком, каким-то образом он уже успел засесть глубоко в сердце. Однако своя родная семья разве не лучше? -Что будем делать? - пробормотала женщина, теребя ткань домашнего халата. -А что мы можем? Когда найдут телефон бабушки я попробую с ней поговорить, но...Ань, ты правда хочешь? - даже без слов он уже понял, что она замыслила. По её взглядам, по тремору в руках, когда речь зашла о смерти матери и о том, что ребёнок попадёт в детский дом. -Да, я хочу, конечно, мне важно и твоё мнение, но я уже не смогу просто отпустить его, понимаешь? - Кирилл кивнул, поводил ложкой в тарелке, задумчиво прикусил губу. -Тогда давай так, пока что только опекунство с согласия отца, я думаю он не станет противиться. С бабушкой тоже договоримся, ещё нужно согласие Паши и документы будем собирать, - он немного помолчал, поднял взгляд. -Будет трудно, ты ведь понимаешь? Он, как зашуганный зверёк, кот в мешке, мы не знаем, что будет дальше, что еще вскроется, - Анна протянула руку вкладывая свою маленькую в большую мужскую -Я знаю, я готова -Хорошо, тогда иди буди детей, покормим их, Олю к бабе Нюре, и потом поговорим с Пашей.       Малышка клевала носом, лениво отправляя в рот суп. Паша выглядел более бодрым, но вместе с тем и совершенно обескураженным. Анна, в который уже раз, подошла и ласково погладила мальчика по голове. -Кушай, мы тебя сегодня отвезём домой, - в этот раз он был чуть смелее, но все равно напрягся, когда чужие пальцы коснулись волос. -А завтра Паша придёт? Он обещал поиграть со мной в ту игру, которую папа принёс с работы, - это была простая настольная игра из поля, фишек и кубика. Одной в неё играть было до ужаса скучно, мама и папа вечно на работе, а баба Нюра все время вязала или читала книжку. В общем Паша был лучшим вариантом, к тому же он уже успел согласиться. Хотя не имел представления на что.       День для него вообще выдался странный. Столько новой, вкусной еды. Столько людей, которым он, кажется, нравился. Первая игрушка. Радость от всего этого была настолько большой, что превращалась в растерянность. Кажется, что он спит и скоро проснётся вглубине своего шкафа. Он был ещё достаточно маленьким чтобы совсем разувериться в людях, но уже достаточно большим, чтобы задавать вопросы. К супу так и не притронулся. Лучше ведь сразу узнать в чем дело? Чтобы потом не разочароваться. -Почему вы делаете все это? Может хотите чтобы я помогал вам? Я могу мыть посуду и пол, играть с Олей и гулять. Я сильный, хоть и маленький, но я вырасту. Обязательно вырасту, - Кирилл встаёт со своего места, заслоняя широкой спиной старающуюся сдерживать слезы супругу. Легко подхватывает мальчика подмышки и чуть приподняв садится на его табуретку, усаживая ребёнка на своё колено. Паша замирает, ошарашенный внезапной сменой положения, весь напрягается -Тебе понравилось у нас? - Паша нерешительно кивает, разглядывает добродушное лицо мужчины. -Что ты скажешь, если я предложу остаться? - Оля подскакивает со своего места, чуть было не опрокинув тарелку и спешит к отцу, ловко забираясь на свободное колено. -Оставайся, Паша, будем играть вместе, гулять, читать, тебе понравится, - мальчик переводит одурманный счастьем взгляд с одного похожего лица на другое.                   Мартыновы...какие же они странные. Резко поворачивает голову к учительнице, она почему-то шмыгает носом, утирая глаза рукавом халата. -Правда можно? А папа не будет ругаться? - Кирилл мягко улыбается, ласково гладит мальчика по голове. В этот раз Паша встречает ласку более смело, но все ещё не знает точно, как ему следует на неё реагировать. -А мы сейчас Олю бабе Нюре отдадим и поедем спросим, да? - девочка не выглядит довольной, пару раз спрашивает нельзя ли поехать вместе, но под строгим взглядом папы соглашается, что будет лучше пойти спать.       На улице довольно прохладно, поэтому Пашу одевают в тёплый свитер Кирилла. С закатанными рукавами он выглядит мило и так хочется обнять и поцеловать, но ещё слишком рано. Анна садится рядом с Пашей на задний ряд. На середине пути к ним присоединяется знакомый мальчику мужчина в форме, которого папа наказал боятся. -Привет, Пашка, я дядя Толя, помнишь меня? - ну ещё бы не помнить. Он всегда прятался в своём шкафу, когда к ним приходил этот дядя, а потом папа долго кричал и бил Пашу, говоря, что теперь у него будет много проблем из-за мальчика. -Не бойся, я помогу дяде Кириллу уговорить твоего папу отпустить тебя, - только после этих слов мальчик немного расслабился. Однако ему не казалось, что папа может согласится. Он вообще никогда и ни на что не соглашался. Самое безопасное рядом с ним молчать, а ещё лучше спрятаться, а еще лучше вообще сбежать. Чем ближе они приближались к району, в котором Паша жил всю свою мало мальски сознательную жизнь и знал каждый угол, тем больше он думал, что ничего не выйдет. Даже самые лучшие сказки - всего лишь сказки. Интересно, можно будет оставить себе этот свитер? Просто, как напоминание о счастливом дне. Дядя Толя указал на нужный дом и машина остановилась. Паша сделал попытку выйти, но учительница остановила его. -Посиди тут, дяденьки сходят и поговорят сами, если что нас позовут, - все это время в руках у мальчика был его медведь. Он даже не заметил, что взял его, когда выходил, а когда понял, возвращаться уже было поздно. Однако теперь именно он успокаивал больше всего, как напоминание, что ни Оля, ни все остальное не сон, а самая настоящая явь.       Время тянулось медленно. Стараясь не думать, что происходит внутри и, что будет, если у мужа не выйдет договорится Анна решила начать игру в слова. Оказалось, что словарный запас у Паши довольно велик для его возраста, правда по большей части слов этих он не понимал. Вставляя и существительные и прилагательные. Но в конце концов усталость догнала его и он уснул, обнимая руку учительницы. Прошло ещё около часа. Темнота вокруг пугала. Наконец щелкнул замок передней двери и она открылась. Кирилл ещё никогда не выглядел таким злым. -Ну что? - Анна старалась быть тише. Кирилл кивнул, обернулся, слегка коснулся её колена рукой. -Все подписал, Толик поможет, мы с тобой теперь его опекуны. Дальше будет тяжелее...