Только роботы умеют любить

Сон не шел. Сон ворочался в висках, дрожал на кончиках пальцев, но в теле тлела отупелая усталость. Он уже не пытался слушать звуки природы, считать овец, включать бормотание подкаста — все без толку. Он не спит словно бы всю жизнь. Он почти забыл, как это — закрыть глаза и погрузиться в беспамятство. Порой, когда до рассвета остается пара часов, ныряет в беспокойное забытье, а потом его вытаскивает из мутного болота звук будильника, и в теле еще долго бьется страх от резко ударившего в уши звука. Это нормально, вновь сказал себе Сережа. Просто сбитый режим. Всегда был совой. Ей остался, даже построив свою корпорацию, где его ждут с раннего утра. Просто не перестроился. Просто вот уже много лет не может перестроиться, и ни один, даже самый дорогой, сомнолог не в силах ему помочь, ни один психиатр, ни таблетки, ни… Он вздрогнул, но не стал продолжать мысль. Нет, это ему точно не поможет, лишь добьет и так съехавшую крышу. Пока он ворочался, потекли мысли о ранимом андроиде. О еде. О гениальном Элайдже Камски, создавшем для него модель, а может, отдавшем разработку своим подчиненным, внушившим Олегу мысль, что он особенный. Все мы хотим быть особенными, разве нет? Даже неживое существо. Даже конструкция из микросхем и искусственного ликвора, перетекающего по трубкам-сосудам. А ты сам-то живой? Живые спят по ночам. А ты ворочаешься. Андроиды не спят. Им нужна лишь заправка электричеством. Взаимозаменяемы ли их электричество и твой кофе вперемешку с энергетиками? Возможно, возможно… Сережа стал падать в сон. Тишина квартиры давила на уши, окружала лоб кольцами боли, и в полусне привиделось, что голова его — Сатурн, и вокруг сжимаются, сжимаются круги из камней и космического мусора, и наконец приближаются так, что раскалывают череп на костяные обломки. Вскрикнув, он рывком сел на кровати, тут же очнулся. Провел ладонью по глазам. Темно. За окном еще темно. Теперь точно больше не заснет. Со стоном встав, он хрустнул позвонками, потягиваясь, на ощупь пошел в ванную. Краем глаза заметил на кухне темную неподвижную фигуру, которой раньше там не было, и отшатнулся в сторону, налетев на стену, ахнул. Фигура, тут же поднявшись на ноги, тихо сказала: — Это я, Сергей. Ваш Олег. — Ты меня напугал, — напряженно ответил Сережа. — Я к тебе еще не привык. — Простите. — Хватит извиняться, — разозлился Сережа. Олег ему не ответил. Справив нужду и умывшись, Сережа вернулся в спальню, включил неяркий свет и открыл ноутбук. Самое время немного поработать, проверить перед собранием топ-менеджмента, что они натворили… Он сам не понял, как очнулся с ноутбуком на коленях. Будильник еще не сработал, а он уже проснулся, и когда погрузился в сон — понятия не имел. Вместо будильника звучал мягкий голос: — Вам пора вставать, Сергей. Сегодня вторник, солнечно, температура воздуха двадцать пять градусов, рабочий день начинается в восемь, первая встреча запланирована на девять утра. Завтрак уже остывает. Сережа убрал с колен погрузившийся в сон ноутбук — вот уж у кого не было проблем с тем, чтобы отрубиться! Потряс головой, приходя в себя. Взглянул на андроида. Тот, с гладкой кожей, без намека на мешки под глазами, с ясным взглядом, вызвал смутное раздражение. Сережа буркнул: — Я не завтракаю. Он прошел мимо Олега. Тот будто бы расстроенно сказал: — Завтрак вкусный. Я проверил встроенным анализатором вкусов. — Оставь у мусорных баков бездомным собакам, — пробормотал Сережа, не позволив себе обмануться тоном голоса Олега. И все же его кольнула профессиональная ревность: какое богатство реплик и интонаций, а скорость генерации ответа — мгновенная! Если бы не видел, как андроид стоит в стеклянном гробу отключенным, то подумал бы, что его разыграли, подложив настоящего человека. Приведя себя в порядок, Сережа спустился на подземную парковку, сел в бэху — пока тепло на улице, нужно гонять на спорткупе, — и почти сразу же встал в пробку. Слушал музыку без слов, думал, что станется с завтраком, который он вчера опрометчиво велел приготовить. На кухне, когда он проходил мимо, пахло яичницей, хлебом. На миг он ощутил голод, но торопливо задвинул его в самый дальний угол — на сытый желудок он плохо соображает. Добрым становится. А добрым ему быть нельзя. В офисе он еще раз взглянул на себя в зеркало. Недосып накинул ему лет пять сверху. Ну и хорошо, не будет выглядеть среди своих подчиненных самым молодым… Он собрал их в конференц-зале за овальным столом и открыл на планшете список вопросов. Первой говорила Наталья. Сережа слушал ее, положив подбородок на сцепленные в замок пальцы. — Оставили себе лазейку, — деловито вещала она. — Мы не можем позволить ИИ принимать решение о ликвидации цели. Поэтому добавили в договор строчку о несмертельных выстрелах. При наведении оружия на голову и крупные кровеносные сосуды курок заклинивает, и пользователю необходимо самому выполнить выстрел. — А развернуть их на сто восемьдесят ты не могла? — спросил Сережа, зная, что она ответит. — Предложить им использовать технологии в защите, а не атаке. Безупречная алая помада Натальи приняла форму полумесяца. — Сергей, для оборонки лучшая защита — это… — Да, нападение, — скучая, перебил ее Сережа. Наталья посмотрела на него идеально отрепетированным взглядом: пополам понимания и сожаления, а на дне глаз — абсолютное равнодушие. Его тоже не слишком заботило, где и на ком применит оборонка их программное обеспечение; их обоих больше волновало, что государственная машина в целом будет пользоваться его разработками, причем полученными не в качестве жеста доброй воли, а почти выбитыми насильно. Да, им хорошо заплатили, перевели первый транш в качестве аванса, можно сказать, спасли от банкротства. Но теперь они диктуют свои условия, а Сережа привык оставлять последнее слово за собой. Под кожей муравьи ползали от собственного бессилия. От необходимости выполнять чужие приказы. — Ты молодец, — сказал Сережа. — Этот пункт о ликвидации… — Его недостаточно, — встряла Алиса. — Давай, Алис, расскажи, как глубока кроличья нора, — кисло отозвался Сережа. — Будто я сам не понимаю… Алиса посмотрела на него с обидой: — Это не нора. Это дно. Контракт с минобороны уже нанес нам огромный репутационный ущерб. Для компании, которая занималась улучшением качества ежедневной жизни, которая работала на благо прогресса, связаться с войной — худшее, что только можно представить. Сережа, залипший на помаде Натальи — и как она подводит губы настолько ровно? — перевел взгляд на Алису. Кукольное личико, синие глаза. Человек со стороны точно подумал бы, что он нанял ее за внешность. Алиса зачастила о пресс-релизах, о покупке постов в крупных и средних каналах, о снижении негатива… Сережа кивал, соглашаясь, и отмел лишь одно предложение: выступить лично и опровергнуть все слухи. — Это не слухи, — сказал он. — Это правда. Правду не спрятать. Придется жить с этим. Его приближенный круг коллег смыкался кольцом. Он всего-то хотел вкладываться в искусственный интеллект, создать лучших андроидов, лучшие системы управления жизнью, а что в итоге? Создал кошечек и собачек, повторяющих повадки настоящих животных, немного приподнялся по пищевой цепочке и заплясал под музыку оборонки. Пытается сделать вид, что сам решил помочь им, а не позорно прогнулся, спасая бизнес. — По крайней мере, нам больше не перекрывают кислород, — осторожно вступил Андрей, словно слыша мысли Сережи. Впрочем, не так уж сложно было угадать. Все думали об одном и том же: нужно соглашаться на любые условия, лишь бы законопроект об ограничении использования и создания ИИ зарубили еще в зародыше. Они воспользовались ситуацией, схватили протянутую руку помощи, пошли на ряд соглашений — и вот, пожалуйста. Госдума на какое-то время забыла, что планировала запретить развитие ИИ. И плата небольшая: всего лишь один отдел пашет под оборонку, зато все остальные — исполняют мечты Сережи. Но почему от этого так гадко, словно проиграл, словно его унижение длится вечно, превращается в агонию, и конца ей не видно? — Андрей, порадуй, — попросил Сережа. — Нечем, — вздохнул Андрей. Вдруг сменил тему: — Ты получил образец андроида от “Киберлайф”? — Посторонние вещи обсудим позже, — отрезал Сережа. — Нет, Сергей, послушай, — Андрей придвинулся к нему ближе, хотя и так сидел по левую руку совсем рядом. — Очевидно же, что мы от них отстаем минимум на тридцать лет, и пока будем догонять — они в космос улетят… Если бы мы могли скопировать часть их технологий… Сережа мрачно глянул на него, и Андрей смолк. — А самим придумать? — негромко спросил Сережа. Ощутил, как окаменела Наталья, как поежилась Алиса. Андрей выдержал его взгляд, заговорил доверительно, словно с близким другом за стаканом бренди: — Сергей, ясно же, что мы не можем. Я не знаю, что за Святой Грааль они нашли в Детройте, но у них точно есть то, чего у нас никогда не будет, иначе бы давно уже додумались, оживили все эти болванки… — То есть ты хочешь сказать, что твой отдел прямо сейчас можно распустить, — медленно начал Сережа. У Андрея дернулся уголок губы. — А вместо твоих людей набрать джунов, чтобы код чужой переписывали. — Нет, я не то… — Уволен, — коротко выдохнул Сережа. — Жди в приемной. — Сергей… — начал было Андрей. Сережа, изо всех сил державший себя в руках, сорвался на крик: — Я не собираюсь платить бешеные деньги человеку, который не верит в то, что делает! — Он поднялся, обошел стол. Яростно проговорил: — Да, мне на хер не нужна лояльность. Мне плевать на корпоративные ценности. Уйдет один винтик с зарплатой в сотку — придет другой, еще лучше. Но от вас, — он хлопнул ладонями по столу, обвел притихших коллег взглядом. — От вас мне нужна собачья, мать ее, преданность. Я ее у вас купил. Первой опустила взгляд Алиса. Наталья вертела в руках стилус, будто разговор ее не касался. Да, в ней Сережа абсолютно уверен, за деньги она для него что угодно сделает… Андрей покраснел. Евгений Александрович, расслабленно откинувшись на спинку кресла, едва заметно улыбался и назойливо щелкал крышкой пустого портсигара, то закрывая его, то открывая обратно, Никита и Влад строили самые честные лица — им хватало ума заверять директора, что неорганические кошечки и собачки — это будущее, которого ждут миллионы людей. — Андрей, выйди, — устало сказал Сережа. — И так всю ночь не спал из-за этой оборонки, а тут ты еще… Андрей молча поднялся и покинул зал. — Марго, пусть Аня кофе сообразит покрепче, — велел Сережа. Его голосовой помощник, даже если не разобрала смысл фразы, передала ее секретарю. А Олег, с тоской подумал Сережа, все бы понял. Любой андроид Камски, даже самый дешевый и урезанный, прекрасно бы понял разговорную речь… Когда он всех отпустил, Евгений Александрович подошел к нему и, взяв под локоть, сказал: — Мне бы поговорить с вами тет-а-тет, Сергей Викторович. Кое-что показать. — Давайте после обеда, — ответил Сережа. — Я к вам сам зайду. А то юристы эти еще с исками… — он поморщился. Евгений Александрович кивнул. Он задержал взгляд на Сереже, и по одним глазам стало ясно, что у него остались вопросы, но задавать он их не стал. Отложил на потом. Умный мужик. Единственный в их компании, кто не принял традиции обращаться по имени и на “ты”, единственный, кому Сережа позволил нарушать правила. Оставшись в просторном зале в одиночестве, Сережа подошел к окну. Вошла, звякая ложкой о кружечку, Аня, тихонько оставила чашку кофе на столе и закрыла за собой дверь. Через пять минут она поскребется снова и напомнит, что юротдел ждет его уже полчаса. Ничего. Пусть еще подождут. Гениальный миллиардер, монополист в сфере ИИ по всей стране, создатель крупнейшей компании, не получившей на старте ни единой дотации со стороны государства, может себе позволить опоздание. Он смотрел с высоты пятьдесят девятого этажа на столицу, вымотанный резкой вспышкой гнева. Нервы ни к черту. Давно уже. Раньше мог бодро накричать на всех и зарядиться страхом и обидой подчиненных, а теперь из-за этой бессонницы устает. Наталья все-таки молодец, подстелила им соломки, если и даст их умное оружие осечку — то повесят вину на человека, спустившего курок, а не на них… Он залпом выпил двойной эспрессо, глотнул воды, вышел в приемную. Спросил у Ани: — А Андрей где? Она в замешательстве глянула на него. Сережа вздохнул: — Он уволен сегодняшним днем. Вызывай службу безопасности, сообщай в кадры, чтоб его через час здесь уже не было. Злорадно представил, как опешит его уже бывший топ-менеджер, осознав, что Сережа все говорил всерьез. Надо будет прособеседовать его первых замов. Выбрать, кого поставить повыше. И, подумав об этом, Сережа едва не велел Ане забыть об увольнении — только лишнюю головную боль себе придумал… Он закрутился в делах, очнулся, когда голод вгрызся в желудок бульдогом. Перекусил сэндвичами с тунцом из автомата, запил зеленым чаем — он же вроде как успокаивает нервы? Вот пусть и поработает… А потом отправился к Евгению Александровичу. Тот радушно принял его в своем полутемном кабинете. Вскользь спросил, достав из нагрудного кармана пиджака ярко-красную электронку: — Так вы действительно получили образец андроида от партнеров? — Евгений Александрович, хоть вы не начинайте, — взмолился Сережа и сел напротив него за стол. Евгений Александрович затянулся и выдохнул дым с запахом арбуза. — У меня и сил распаковать его не было… Стоит в коридоре, ждет… Сам не знал, зачем соврал. Приревновал Олега? Ерунда. Он даже не привык к нему, шарахается, заметив в темноте. Не хочет делиться ранимым существом? Возможно. Желает сам его разобрать по винтикам и понять, что же такое важное упускает в своей работе? Кто знает… — Профессиональное любопытство, — улыбнулся Евгений Александрович. — Так вот, отчет по конкурентам, — перешел он к делу и, отложив электронку, защелкал пустым портсигаром, занимая беспокойные руки. Это в нем Сереже и нравилось: он знал, когда не нужно задавать вопросы. Но при этом всегда получал все, что хотел: информацию, финансирование, добро на любые действия. Сережа давно уже перестал сомневаться, стоило ли давать столько свободы человеку, который пришел в его компанию в возрасте пятидесяти лет — еще тогда, на собеседовании, играя портсигаром, он сказал, что растущей компании нужен опыт человека, который старше директора в два раза. И последние пять лет работы доказали, что Евгений Александрович просчитывает все на десять шагов вперед, и его идеи играют Сереже на руку. Евгений Александрович развернул к нему монитор компьютера и монотонно, короткими фразами отчитался об очередном недоучке, собравшем в соцсети триста тысяч подписчиков. Раскручивал бренд, клянчил инвестиции, писал, что подментованному Разумовскому и не снился успех, которого он добьется… — “Подментованному”? — возмутился Сережа. — Просто играет на эмоциях. Лучше обратите внимание на двух уважаемых людей, — Евгений Александрович придвинул к Сереже листок бумаги. Он старомодно распечатал на А4 два коротких досье. Сережа поморщился. Бывшие акционеры. Ему они однажды тоже поверили и дали денег. Еле отвязался от них. — А реальные-то наработки у него есть? — Бот, — хмыкнул Евгений Александрович. — Но мы с подчиненными все равно подсуетились. Парня уже таскали в следственный комитет пару раз, на третий визит инвесторы точно соскочат, Алисе уже передал, чтобы нагнали ему негатива везде. — Бот, — повторил Сережа. — Если нам нечего бояться, то, может, и не стоило тратить ресурсы? Он поднял взгляд от блекло отпечатанных фотографий бывших акционеров на Евгения Александровича. Тот без тени улыбки ответил: — Проморгаем тогда, как Татарского. Сережа прикусил губу. Да, ловко три года назад Татарский из середнячка-производителя микросхем скакнул в область ИИ, с его бабками и связями мог бы и выдавить из бизнеса… Ничего, из тюрьмы уже не дотянется. — И зачем вы ко мне устроились, Евгений Александрович? — пробормотал Сережа, отодвигая лист бумаги. — С вашими талантами генералом бы стали… — Судимость, — коротко ответил Евгений Александрович. — Условка на два года. Он сказал это так обыденно, что Сережа сначала и не понял. А как только осознал услышанное, распахнул глаза. — За что? — Превышение полномочий. — Вы это скрыли от моей СБ. — Пришлось, — улыбнулся Евгений Александрович и, оставив портсигар в покое, взялся за электронку. — Очень уж хотел у вас работать, поднял все связи… Чуял, что вы многого добьетесь. — Вас органы ко мне внедрили? — поинтересовался Сережа. — Никак нет, Сергей Викторович. Сережа побарабанил пальцами по столу. — И зачем вы мне все это рассказали? — Врать вам не хочу. Привязался все-таки. Посмотрите-ка вот еще что, — Евгений Александрович придвинул стопку распечаток. На листе сверху красовалось фото андроида — эту модель Сережа знал, домохозяйка и няня, миловидное лицо. Только кровью забрызгано и одного глаза нет, вместо него торчит пучок проводов. Сверху листа — печать с адресом полицейского управления города Детройт. Модель андроида, данные хозяев, обстоятельства дела… Текст шел на английском. Сережа бегло прочитал. Выходило, что андроид подожгла дом. Он отложил лист в сторону и начал читать другой. Закончив, спросил: — И что? — У них андроиды сходят с ума, — сказал Евгений Александрович. — Эта кукла обиделась, что ее котлеты семье не понравились, и подожгла кухню. — Ну, подождите, — возразил Сережа. — Тут же сказано, что ее толкнул хозяин, она налетела на ароматические свечи и сбила их, огонь перекинулся на занавеску… Это же случайность. Да и глаз она не сама себе вырвала. — Ну-ну. Пускай случайность. Дальше посмотрите. Сережа перешел к следующему то ли отчету, то ли тексту заявления от потерпевших. Внимательно посмотрел на фото в правом верхнем углу. — Это андроид? — не поверил Сережа. — Именно. — Я не видел такой модели, — задумался Сережа. — Они научились менять внешность, — сказал Евгений Александрович. — Не просто цвет волос и глаз, но и обмениваться частями, снимать диоды… Якобы эти модификации санкционировали их хозяева. Это брехня, — выплюнул он. — У них все больше программных сбоев, Сергей Викторович, и они мимикрируют под людей. — Допустим… Этот андроид видел, как хозяин упал с лестницы и лежал, не двигаясь, и вместо немедленного вызова врачей сбежал. Когда его нашли, то сказал, что боялся быть обвиненным в убийстве. Твердил, что это несчастный случай, а хозяин с черепно-мозговой словил ретроградную амнезию и опровергнуть его слова не смог. Андроид регулярно отправлялся в ремонт, потому что с ним тоже постоянно происходили несчастные случаи… Сережа скользнул подушечкой пальца по листам, проверяя, много ли дел осталось. — Вкратце, Евгений Александрович. О чем вы сказать-то хотели? — Все, что в этой стопке, — он ткнул пальцем в листы бумаги, — свидетельства, что хваленые андроиды “Киберлайф” выходят из-под контроля и причиняют вред своим хозяевам. Ни одно из этих дел не было пущено в производство. Достать их смог по своим каналам, там же пробил, что более серьезных происшествий не регистрировали. — Так это же хорошо. Евгений Александрович укоризненно посмотрел на Сережу. — Поверьте старому гэбисту: это “Киберлайф” подчищает за собой, заносит бабло, куда надо. Иначе гайки закрутят, продажи встанут. Мой вам совет, Сергей Викторович: не увлекайтесь своим андроидом. Присмотритесь к нему, изучите… И сделайте совершенно других. Послушных, может, даже тупых. Но чтобы у них точно не произошло ни одного сбоя. Ни одной девиации поведения. Как у Андрея Николаевича успехи? — словно невзначай спросил он. Сережа нахмурился. — Вы и сами знаете. Тупых андроидов мы уже делаем. Новую модель собачек запустили в производство, кошечек — вот-вот. С людьми загвоздка, не желают они поддерживать разговор и высказывать мнение вместо повторения за хозяином. — Так и не надо большего, люди любят, когда их слушают и во всем с ними соглашаются, — сказал Евгений Александрович. — Нам нужен андроид, которому и мысли не придет об измене человеку. В противном случае на вас обратят пристальное внимание сверху. — “Нам” — это кому? — фыркнул Сережа. — На нас и так таращатся постоянно оттуда… — Сергей Викторович. Я вам настоятельно рекомендую. Согласуйте с Надзором текущий вариант. Выше прыгать не надо. Евгений Александрович затянулся и выдохнул сладкий дым. Ни электронка, ни сладкие вкусы не вязались с его тяжелой челюстью и колючими глазами. Уж лучше бы самокруток в свой портсигар накрутил… У Сережи мурашки побежали от его тона. Может, все-таки он — крот? Продолжает работать в органах, а в “Разуме” ходит в деловом костюме под прикрытием, следит, чтобы гений не напортачил, мочит конкурентов. Нет, если каждого подозревать, то свихнуться можно. — Понял, — ровно ответил Сережа. — Я подумаю, как это устроить. У вас ведь есть еще чем заняться? — Разумеется. У нас всегда работы непочатый край. И у меня, подумал Сережа, и у меня…