Адара Малфой и кольцо Уробороса

— Василиск? — шепотом повторяет Рон, с каждой минутой становясь все бледнее. Его глаза широко распахнуты от ужаса, а рот приоткрыт, когда он повторяет себе под нос имя Короля Змей. Они идут в сторону Больничного крыла, стараясь говорить, как можно тише, чтобы их никто не подслушал. — Во имя Мерлина, как в Хогвартсе мог появиться Василиск? Как эта склизкая змея могла нападать на учеников и оставаться незамеченной? Авроры точно должны были заметить ее! — Как гласит легенда, ее оставил в Тайной комнате сам Салазар Слизерин, когда решил уйти из Хогвартса, — с напускным спокойствием отвечает Регулус, когда они проходят поворот за поворотом в лабиринтах коридоров Хогвартса. — Куриное яйцо, которое высиживает жаба в течение трех лет, — вот рецепт рождения Василиска. Василиску Салазара Слизерина больше тысячи лет, змея должна быть просто огромной. — Склизкая огромная змея с жуткими желтыми глазами, которая ползает по Хогвартсу, — буркнул себе под Рон, вздрогнув. — Почти также мерзко, как полчище пауков. — Зачем Салазар Слизерин сделал это? — пытливо спросил Гарри, хмурясь. — Зачем спрятал такого монстра в стенах собственной школы? — Салазар Слизерин хоть и был величайшим волшебником своего времени, но все же считал, что в Хогвартсе должны обучаться лишь дети волшебников. Детям магглов было слишком опасно доверять тайны волшебства в те времена, — объяснил ему Регулус, чувствуя, как взгляд Гарри становится острее и яростней с каждым словом. — И я… отчасти понимаю его. Однако из-за этого он поссорился с остальными основателями Хогвартса. По легенде монстр должен был защитить истинных волшебников от… — Регулус запнулся, не желая говорить самое гнусное оскорбление для магглорожденных ведьм и магов. — И в качестве защиты Хогвартса он оставил Василиска, — почти на парселтанге прошипел Гарри, едко усмехнувшись. — Вау, он действительно заботился о безопасности Хогвартса. Ведь сейчас из-за этого монстра Хогвартс хотят закрыть. — Нам нужно понять, почему никто так и не умер, — важно подчеркнул Регулус, ловя на себе взгляды Рона и Гарри, которые в замешательстве уставились на него. — Самое главное оружие Василиска — его смертоносный взгляд, от которого смерть жертвы наступает в страшных мучениях. Так почему тогда все только окаменели? — Гермиона бы точно знала ответ, — тихо фыркул себе под нос Рон, когда они приблизились к Больничному крылу. Двери Больничного крыла охраняли авроры, которые лишь окинули второкурсников снисходительными взглядами, впуская их внутрь. Мадам Помфри же пустила их к Гермионе неохотно, вопросительно вздёрнув бровь в немом вопросе — в чем смысл разговоров с окаменевшим пациентом? В конце концов, настойка из корней мандрагоры уже варилась в котлах профессора Снейпа, и совсем скоро все окаменевшие жертвы оживут. Однако в ее темных глазах мелькнула жалость и сочувствие, и она ушла к другим пациентам, оставляя их в палате Гермионы. Регулус наблюдал за тем, как Гарри поменял увядшие цветы на свежие, и устало сел на край больничной постели. На фоне белых простыней лицо Гермионы казалось еще белее, и он с печалью и тоской посмотрел в ее остекленевшие глаза — ее не было рядом всего неделю, а сердце уже сжималось от тоски. Он перевел усталый взгляд на белую занавеску, которая отделяла больничные палаты друг от друга. Сейчас там лежала подруга его сестры, которую нашли вместе с Гермионой перед библиотекой, и Регулус не хотел видеть, как на лице Адары появляется отчаяние и бессилие. — Гермиона сейчас бы точно причитала, что мы ничего не успеваем, — тихо сказал Регулус, тень улыбки скользнула по его губам, когда он крепко сжал ее руку. — До экзаменов всего неделя, а Рон так и не прикоснулся к учебнику по зельеварению, — усмехнулся он, отчего Рон покраснел до корней волос. Регулус отдал бы сейчас все ради того, чтобы они сейчас снова спорили в библиотеке под привычные тяжелые вздохи Гарри и Рона. До экзаменов действительно оставалось всего чуть больше недели, а из-за расследования у них совсем не оставалось времени на подготовку. Регулус не переживал за свои знания, Гарри тоже мог справиться с экзаменами довольно сносно, но Рону действительно нужно было приложить усилия, чтобы перейти на третий курс. Регулус не смог скрыть самодовольной улыбки, когда в последний момент Гарри вычеркнул Прорицание из списка своих предметов, выбрав вместо этого Древние руны. Разочарованный стон Рона потом эхом разносился по коридорам Хогвартса, когда он увидел конечные списки факультативов. Однако, к его счастью, Гарри оставил Уход за магическими существами, к которому спустя пару минут раздумий Регулус тоже приписал свое имя. В конце концов, он всегда мог отказаться от него, если факультатив будет либо слишком скучным, либо отвлекающим. Регулус настороженно замер, чувствуя кончиками пальцев шероховатый предмет, и с любопытством разглядывал руку Гермионы, которая сжимала в своей хватке скомканный лист. Он нахмурил брови, пытаясь вырвать из каменной хватки кусок пергамента: — Тут что-то есть, — Гарри тут же подошел ближе, помогая Регулусу разжать пальцы Гермионы. — Что там? — пытливо спросил Рон, оживившись. — Это… страница книги? — в недоумении ответил Регулус, не в силах поверить, что Гермиона бы смогла вырвать лист из книги. Она могла сравниться по своей любви к книгам с мадам Пинс! Им потребовалось несколько минут, чтобы Гарри цепкими пальцами ловца смог вытащить и развернуть пергамент. Взгляд серых глаз зацепился за слова, и Регулус пораженно приоткрыл рот, начиная читать: — Из многих чудовищ и монстров, коих в наших землях встретить можно, не сыскать таинственней и смертоносней Василиска, также ещё именуемого Король Змей. Сей гад может достигать размеров воистину гигантских, а срок жизни его — многие столетия… — Вот почему Гермиона была в библиотеке в ту ночь! — пораженно ахнул Гарри, слушая слова друга. — Вот почему она взяла с собой зеркало! Она обо всем догадалась раньше всех нас! — О чем ты говоришь? — спросил Регулус, нахмурив брови. — Причем тут зеркало? В этот момент шторка, отделяющая постель Гермионы от Больничного крыла, с громким звуком отъезжает в сторону, и строгий взор мадам Помфри говорит о том, что их время истекло. Гарри в последний раз поправляет цветы в вазе, а Рон оставляет на прикроватной тумбочке пару шоколадных лягушек. Они быстро собирают свои вещи, и Регулус в последний раз оборачивается, чтобы посмотреть на Гермиону. Совсем скоро она встанет на ноги, станет самой собой. Регулус едва заметно забирает вырванную страницу, запихивая ее в карман мантии, и встречается взглядом с теплыми глазами мадам Помфри. — Мистер Малфой, — терпеливо ждёт его целительница, — мисс Грейнджер встанет на ноги уже сегодня-завтра. К сожалению, я не могу продлить время посещений. — Да, мадам Помфри, — покорно отзывается он, следуя за Гарри и Роном, которые быстрым шагом шли по коридору. — Гермиона окаменела, потому что она увидела Василиска в зеркале! — взбудораженный своим открытием затараторил Гарри, всполохи огня отражались в стеклах его очков, когда они шли дальше по коридорам. — Взгляд Василиска смертелен, только если он напрямую смотрит на свою жертву, — объяснял он, и Рон скептически вскинул бровь. — Никто из жертв не смотрел ему прямо в глаза. — А как же миссис Норрис? Почти Безголовый Ник? — напомнил ему Уизли. — Как кошка и призрак смогли избежать смерти? — Вода… — еле слышно прошептал Регулус, вспоминая, как вода заливала пол коридора, как их ноги были полностью мокрыми по приходе в гостиную Когтеврана. — Вода! Миссис Норрис смотрела в лужу, поэтому лишь окаменела! В ту ночь коридор второго этажа затопило! — Верно, а Почти Безголовый Ник — призрак, — напомнил Рону Гарри, на его губах играла самодовольная улыбка, как будто он только что поймал заветный золотой снитч. — Он уже мертв несколько столетий, так что не может умереть снова. А Джастин увидел Василиска через Почти Безголового Ника! Поэтому он не умер, — пояснил он, переводя взгляд на Регулуса, который круглыми глазами смотрел на Гарри. — Колин увидел змею через свою камеру. — А Терри нашли перед гостиной Когтеврана, где полно витражей, — вспомнил Регулус. Одно из самых красивых мест Хогвартса — магический витраж с влюбчивыми русалками, который создала сама Кандида Когтевран, вдохнула в него магию и жизнь, — был гордостью и величайшей ценностью факультета Когтевран. — Но как тогда спаслась Ивон… — Гермиона должна была ее предупредить, — логически предположил Гарри. — Возможно, они случайно встретились у библиотеки, и именно это спасло ей жизнь. — Но как Василиск передвигается по замку? — продолжал задавать вопросы Рон, нахмурившись. — Огромная змея не могла просто на мгновение появиться в коридоре и исчезнуть незамеченной. — И на этот вопрос Гермиона нашла ответ, — вкрадчиво сказал Регулус, показывая друзьям подчеркнутое несколько раз внизу страницы слово «трубы». — Василиск передвигается по замку по трубам, — на мгновение он погрузился в воспоминания, пытаясь восстановить события в ночь Хэллоуина до мельчайших подробностей. Таинственная надпись, пауки, разлитая вода — все это произошло на втором этаже Хогвартса, где находится туалет Плаксы Миртл, которая погибла от взгляда Василиска. — Точно! — подпрыгнул на ноги Регулус, его руки дрожали от волнения. — Вход в Тайную комнату должен находиться на втором этаже! Именно там умерла Миртл, именно там находится множество труб! — Мы должны рассказать МакГонагалл, — тут же выпалил Рон. В эту же минуту по стенам Хогвартса разнесся громогласный голос профессора МакГонагалл: — Всем студентам сейчас же вернуться в свои комнаты! — на секунду она остановилась, и по спине Регулуса пробежала дрожь. Что-то было не так, что-то случилось — профессор МакГонагалл звучала испуганно и взволнованно, ее голос едва слышно срывался. — Всем преподавателям пройти в коридор второго этажа! — Идем! — скомандовал Гарри, словно из воздуха доставая мантию-невидимку. Знакомая серебристая прохладная ткань была накинута на голову Регулуса, и он удивленно охнул, чувствуя, как ему в бок впился острый локоть Рона. Из-за высокого роста ему приходилось нагибаться, чтобы никто не видел их ног, когда они втроем шли под мантией-невидимкой. — Зачем ты ее взял? — тихо прошипел Регулус, стараясь сдержать себя. — Ты хоть понимаешь, что с ней случится, если… — Как раз на этот случай, — упрямо перебил его Гарри, нахмурившись. — Мы должны узнать, что случилось. — Отлично, — фыркнул Регулус. Под мантией-невидимкой они успешно добрались до второго этажа, потерявшись в суматохе, — авроры красными молниями прибывали с каждой минутой, они достали палочки из кобуры, пока запыхавшаяся мадам Помфри с ужасом смотрела на окровавленную надпись на стене. К горлу Регулуса подкатила тошнота, когда он вспомнил свои окровавленные руки, и он с ужасом наблюдал за побелевшим иссохшим лицом профессора МакГонагалл, за растерянными лицами профессора Флитвика и профессора Стебль, которая закрыла рот руками, чтобы сдержать крик ужаса. Северус появился лишь секундой позже, раздраженно распихав паникующих сотрудников Министерства, и черными глазами впился в послание Наследника Слизерина. — Что это значит, Минерва? — нарочито спокойно проговаривает он, и та, кажется, приходит в себя. Она приосанивается и берет себя в руки, но ее глаза полны боли и печали. — Сбылись наши худшие опасения, Северус, — тихо произносит она, с опаской смотря на коллегу. — Наследник Слизерина забрал свою жертву в недра Тайной комнаты. — Кого он забрал? — тут же задал вопрос знакомый голос, и авроры расступились, пропуская вперед Руфуса Скримджера. Он запыхался, его темно-желтые волосы были взъерошены, а кроваво-алая мантия была небрежно накинута на плечи. Профессор МакГонагалл поджимает губы, ее глаза увлажняются, когда она с болью смотрит на Северуса: — Мисс Малфой. Мне жаль, Северус. В этот момент — лишь за секунду — мир Регулуса с бешеной скоростью начинает вращаться и разбивается вдребезги, он лишается дара речи. Казалось, что его тело окаменело, словно попав под убийственный взгляд Василиска. Перед его глазами надпись, написанная кровью, и Регулус не может отвести от нее взгляда — пробирающие до костей слова «Ее скелет будет лежать в Тайной комнате вечно» эхом повторяются в его голове снова и снова. В один миг его сердце разрывается от боли, оцепенение поражает все тело, и он хочет скинуть с себя эту чертову мантию-невидимку, закричать на МакГонагалл, наслать на нее самое злостное проклятие, но рука Рона спешно закрывает ему рот. От соленой влаги краснеют глаза, губы дрожат, к горлу подступает ком — Регулус едва находит в себе силы дышать, воздух словно сжигает его легкие. Он обессиленно обмякает на полу, закрывая глаза, из которых льются градом слезы. На лице Северуса отражается такое же глубокое потрясение, но это выражается в едва расширившихся глазах, слегка приоткрытых губах. Ей жаль, как будто Адара уже мертва! — Так какого черта твои авроры торчат здесь, Скримджер! — яростно шипит на Главного Аврора Снейп, его темные глаза остры, как никогда прежде. Он крепко сжимает свою палочку, и Регулусу кажется, что воздух трещит от магии. Профессор Зельеварения грозно нависает над одним из сильнейших волшебников, готовый в миг с ним расправиться. Напряжение в воздухе настолько ощутимо, что его можно резать ножом. — Мы сделаем все возможное, — спокойно отвечает ему Скримджер, его взгляд смирен и полон сожаления. — Но никто еще не возвращался из Тайной комнаты живым. Ты знаешь это не хуже меня, Снейп. — И что нам тогда делать? — громко раздается голос среди авроров, и вперед выходит девушка с фиолетовыми волосами, которая сопровождала Регулуса к директору Дамблдору — Это будет нашим оправданием? В Тайной комнате находится девочка, пока мы стоим здесь и ничего не делаем! — Следи за языком, аврор Тонкс, — урезонивает ее Главный Аврор, и она замолкает, но ее брови хмуро сдвинуты к переносице. Он поворачивается к персоналу Хогвартса, говоря: — С позволения профессора МакГонагалл каждый преподаватель возьмет с собой по паре авроров. Наша первоочередная задача — спасти оставшихся детей, вывести их к станции Хогсмид и отправить в Лондон, — его глаза тускнеют, но он твердо встречается взглядом со Снейпом, который, кажется, хочет размозжить его череп о ближайшую стену замка. — Министерство не может жертвовать безопасностью остальных учеников Хогвартса ради одной студентки. — В Тайной комнате все еще находится ребенок! — огрызается на него профессор Бербидж, выступая на Главного Аврора из-за спины Снейпа. — Вы не можете оставить маленькую девочку, мою ученицу, на растерзание зверю! — Часть авроров и преподавательского состава займется расследованием. Они постараются узнать, где находится Тайная комната, — уступает им Скримджер. — Но до этого момента наши поиски были бесплодными. Я готов потратить эти силы на что-то стоящее… — Тогда, Главный Аврор, — презрительно шипит Северус, словно перед ним находится не человек, а зловонный и презренный червь, — именно вы будете рассказывать о своем решении Лорду Малфою, Леди Малфой и младшему брату моей ученицы, почему вы решили пренебречь поиском их дочери и сестры соответственно. — Вы глава факультета, профессор Снейп, — в ответ рычит на него Скримджер, оскаливая зубы. — Рекомендую вам позаботиться о своих учениках, пока их также не забрал Наследник Слизерина. Быть может, Лорд Малфой извлечет урок из своих действий — именно из-за него Хогвартс остался без защиты. — Этого достаточно! — фурией кричит на него профессор МакГонагалл, ее взгляд полон ярости, когда она смотрит на Главного Аврора из-под своих строгих очков. — Я не потерплю такого отношения к своим ученикам! Вы можете сколько угодно ненавидеть мистера Малфоя, Главный Аврор Скримджер, но его дочь ни в чем не виновата! Если вы не собираетесь помогать профессорам в поисках, то выметайтесь из Хогвартса сейчас же! Скримджер делает раздражённый вздох, когда набирает воздух в лёгкие. Его ноздри раздуваются, лицо краснеет, отражая кипящий внутри мужчины гнев. Он стискивает зубы и, наконец, шипит словно змея, раздавая приказы: — Прекрасно. Аврор Тонкс, ты присоединишься к профессору Снейпу в поисках… В этот момент Регулус чувствует, как Гарри локтем пихает его в бок, немного приводя в чувство, и он поворачивает голову на звук громких шагов. Гарри убирает руку, но Регулус не решается обернуться, чтобы увидеть жалость и сочувствие в его глазах. За поворотом появляется Локхарт собственной самодовольной персоной — в розовой переливающейся мантии, уложенными золотыми кудрями, лучезарной улыбкой. При виде него Регулус зло стискивает челюсти, слушая, как скрипят его зубы, лишь крепкая хватка Гарри мешает ему проклясть профессора Защиты от Темных Искусств. Локхарт наивно округляет глаза, оглядывая собравшуюся толпу из профессоров и сотрудников Министерства, и весело отшучивается: — Простите за опоздание. Я что-то успел пропустить? — на этих словах Снейп бросает угрожающий взгляд в его сторону, отчего тот делает шаг назад и ссутуливается. — Гилдерой Локхарт, — неожиданно обращает свое внимание Скримджер, золотые глаза мгновенно впиваются в молодого профессора, — известный борец с темными существами. Настал ваш момент истины. — М-мой момент? — с дрожащей улыбкой на губах повторяет Локхарт, и у Регулуса чешутся кулаки ударить его. Его сестра сейчас была в Тайной комнате! Почему безопасность и жизнь Адары доверяют бессовестному обманщику! — Я читал ваши книги, мистер Локхарт, — вкрадчиво объяснил ему Главный Аврор. — Смею заверить, что вы способны заняться поисками Тайной комнаты, пока остальной персонал будет эвакуировать детей из Хогвартса. — Ты не отправишь Локхарта спасать мою подопечную, Скримджер! — зарычал на него Снейп. — Его книги сплошная ло… — Аврор Тонкс присоединится к профессору Локхарту, — перебивает его Скримджер, ледяным взглядом смотря в лицо Снейпу. — Вы же займетесь остальными учениками факультета Слизерина, профессор Снейп. Это ясно? Как только дети будут в безопасности, вы сможете присоединиться к поискам. — Прекрасно, — раздраженно шипит сквозь стиснутые зубы Северус. — А, да, да… — пятится назад Локхарт, его язык заплетается, и он нервно бегает глазами по лицам коллег. — Мне… Мне только нужно захватить палочку! — спешно придумывает отмазку он, и Тонкс понимающе кивает ему, спеша за черной мантией профессора Зельеварения. — Тогда встретимся у Большого зала, профессор Локхарт, — отвечает она. В этот же момент авроры оживают, их палочки крепко сжаты в руках, когда они распределяются по командам и следуют за профессорами в гостиные факультетов. В один момент коридор пустеет, и лишь кровавая надпись остается на прежнем месте, с букв стекают жидкие красные капли. Регулус сдергивает с себя мантию-невидимку, чувствуя дрожь в руках, едкую тошноту в горле, и с ненавистью бьет кулаком по стене, силясь сдержать крик душевной боли. Он слаб, бессилен. Адара всегда знала, как поступить, как найти выход, а теперь ее нет. Она в темной пещере, наедине с Василиском, который — с ужасом допускает Регулус, — мог уже расправиться со своей жертвой. — Что нам делать? — загнанно задышал Рон, оглядываясь в поисках оставшихся авроров. — Мы отправимся за Локхартом, расскажем ему все, что узнали, — сурово выпаливает Гарри, убирая мантию-невидимку в свою школьную сумку. Его зеленые глаза пристально наблюдают за отчаявшимся Регулусом, который с парализующим до самых костей ужасом смотрит на надпись, не в силах сделать и шага. — Реджи, мы спасем ее, — твердо говорит он, кладя руку другу на плечо, и на миг, всего на миг, Регулус хочет ему поверить. — Вспомни, кто твоя сестра. Ты думаешь Адара позволила бы себя утащить в Тайную комнату? Она без капли страха сразилась с Квирреллом, поставила на место Флинта, уничтожила заколдованный бладжер. Она бесстрашная, умная, — перечислил Гарри, усмехаясь. Слова Распределяющей шляпы в кабинете директора Дамблдора эхом напомнили о себе в воспоминаниях. — На месте Василиска я бы беспокоился о том, как и чем она проклянет его. — В этом ты прав, — уголками губ улыбнулся Регулус, чувствуя, как надежда расцветает в его груди. Адара всегда была искусной и хитрой ведьмой, она бы точно справилась даже с самой злобной волшебной тварью. — Тогда бежим за Локхартом, — скомандовал Гарри. В один момент они сорвались с места, без капли скрытности преодолевая пустые коридоры Хогвартса, и их длинные тени на секунду появлялись в свете факелов. Дорога до кабинета Локхарта заняла всего пару минут, но Регулус не мог остановиться, несмотря на гулко бьющееся в груди сердце. По спине струился пот, но он не отставал от Гарри ни на секунду, когда они взлетали по лестничному пролету. С грохотом они ворвались в кабинет Локхарта, и за секунду ярость охватила Регулуса. Он разъяренно стиснул зубы, наблюдая за тем, как Локхарт с картинно изумленным выражением лица застыл посреди кучи вещей. Профессор, который должен был искать его сестру, имел наглость собирать свои вещи! — О, Гарри! — в попытке утихомирить взбешенного Поттера выпаливает Локхарт. — Что вы здесь?.. — его голубые глаза находят Регулуса, который не спускает с него угрожающего взгляда. Палочка из грецкого ореха устремлена прямо в лицо профессора, и спустя мгновение Рон также достает палочку из кармана мантии. — Что вы здесь делаете, мистер Малфой? Мистер Уизли? — Куда-то собираетесь, профессор? — презрительно щурит глаза Гарри, смотря в перепуганное лицо Локхарта. Тот незаметно тянется к карману мантии, но на его губах все еще красуется обманчиво ласковая улыбка. — Ну что ты, Гарри, — тепло отзывается Локхарт, — у меня срочный вызов, вот и… — Там моя сестра! — разъяренно кричит на него Регулус, делая шаг вперед, отчего профессор испуганно отшатывается назад. В серых глазах полно эмоций — гнев, презрение, страх. Однако Регулус не упускает из вида малейшие движения волшебника. — Expelliarmus! — молниеносно сорвалось с языка заклинание, обезоруживая Локхарта, которого с силой вжало в стол магией. Тот не успел сделать и взмаха. Регулус крепче сжал вражескую палочку в своей хватке, едва сдерживаясь, чтобы не расправиться с жалким подобием волшебника перед собой. — Вы преподаете защиту от Темных Искусств, а в момент опасности бросаете нас? — с издевкой вопрошает Рон, изгибая бровь. — Я не нанимался сражаться с огромной злобной тварью, которая убивает студентов Хогвартса! — кричит на него Локхарт, истерично поправляя волосы. В его глазах отражается животная паника и страх, когда он смотрит в лицо Регулуса. — Мистер Малфой, мне жаль вашу сестру, но я ничем не могу вам помочь… — Ведь все ваши истории — обман, — шипит словно на парселтанге Гарри. — Вы все украли, не так ли? — А кто бы стал читать реальные истории! — взбудораженно говорит Локхарт, его лицо краснеет от гнева. — Мои книги не имели бы и половины успеха, будь они написаны о носатом волшебнике или приземистой ведьме, что перевалило за семьдесят! — Я думал, что вы просто лгун, — разъяренно прошипел Регулус, — но вы еще и бесхребетный трус! — Что-то я не вижу на твоей мантии золотого льва, мальчишка, — раздраженно прокомментировал Локхарт, но тут же замолчал, когда кончик палочки Гарри впился ему в горло. — Не тебе говорить такие слова Регулусу, — холодно отрезает Гарри. Вести Локхарта в туалет Плаксы Миртл было скорее изощренным способом мести, чем практичным действием — в конце концов, его обезоружил второкурсник, который едва научился правильно держать палочку. Локхарт пытался что-то промямлить, но грозный взгляд Гарри пресекал любые его попытки высвободиться, и ему ничего не оставалось делать, кроме как идти вперед. Уже привычный женский туалет на втором этаже встретил их тихими завываниями Плаксы Миртл и громким эхом шагов, отчего призрак тут же обратила на них свое пристальное внимание. Она пораженно ахнула, принявшись прихорашиваться, как только увидела Локхарта, и влюбленно заговорила с ним: — Как такой красавчик, как ты, оказался здесь? — Ах, поверьте, я здесь не по своей воле, — едва выдавил из себя Локхарт, когда кончик палочки Регулуса ощутимо впился ему в спину. Миртл томно вздохнула, подарив Локхарту воздушный поцелуй, от которого того покоробило. — Миртл, — позвал ее по имени Гарри, его голос был полон мольбы, — ты можешь помочь нам? Мы думаем, что именно здесь находится вход в Тайную комнату. Ты… ты можешь еще раз указать, где ты увидела глаза Василиска? — на этих словах серебряные глаза Миртл устремились на Гарри, она подлетела к нему вплотную, а Локхарт пораженно отшатнулся в сторону. — Василиск? — проблеял как агнец якобы один из искусных в борьбе с темными существами волшебник, бледнея с каждой секундой все сильнее и сильнее. — О, — разочарованно фыркнула Миртл, — а я думала, что ты хотел навестить меня, Гарри… — Мы правда рады встретиться с тобой, Миртл, — пытался умаслить ее Регулус, чувствуя, что время словно ускорило свой ход. Каждая минута, что они тратили на споры или объяснения, могла стать последней для Адары. — Но мою сестру забрали в Тайную комнату, нам нужно спасти ее!.. — Ах, — удивленно хлопнуло глазами приведение, — твоя сестра?.. Добрая девочка с белыми волосами? С гербом Слизерина на мантии? — Ты знаешь Адару? — скептически выгнул бровь Регулус. — Да! — восторженно хлопнула в ладони Миртл, закружив над головами мальчишек. — Она порой навещала меня! — Тогда помоги нам спасти ее, — продолжил уговаривать ее Гарри. — Еще… еще один раз укажи нам, где ты видела глаза Василиска. Миртл покорно вскинула руку, указывая на один из старых умывальников, и мрачно проговорила: — Оттуда на меня смотрели два огромных желтых глаза. Умывальник был пыльным и проржавевшим от жесткой воды, но Гарри внимательно ощупал камень и покрутил кран, получив в ответ веселый комментарий Плаксы Миртл «этот кран никогда не работал!». Он пристально оглядел кран и замер, когда разглядел на нем резную крошечную змею. Гарри нервно облизнул губы, говоря: — Кажется, это оно. На кране рисунок змеи, — он нахмурился, оглядывая умывальник и отходя на шаг назад. — Но как открыть вход? — Попробуй заговорить на парселтанге, — подсказал ему Рон. — В конце концов, язык змей знают только потомки Слизерина. Гарри плотно закрыл глаза, концентрируясь, и в следующую секунду с его губ сорвалось хищное шипение. Раздался громкий треск, словно запыленный замок открылся спустя многие десятилетия, кран засиял ярким белым светом, и умывальник с грохотом опустился вниз, открывая перед собой зияющую пропасть. Рон пораженно ахнул, а Гарри хладнокровно подошел к краю вместе с Регулусом. Регулус с опаской заглянул внутрь, встречаясь глазами только с всепоглощающей тьмой, и кинул внутрь затерявшийся в кармане мантии кнат, считая — один, два, три, четыре, пять. Он нахмурил брови, проглатывая ком в горле, и сказал: — Глубина больше трехсот футов… — Мы все равно идем туда, — с несокрушимой решительностью сказал Гарри, на миг его губы изогнулись в ухмылке. — Боишься, Малфой? — Еще чего, Поттер, — важно вздернул нос Регулус, с искрой веселья смотря в лицо другу. — На этой ноте я вынужден покинуть вас, джентльмены, — резко выпалил оставшийся без пристального внимания Локхарт, чуть не сбежав из-под стражи Рона, но молниеносная реакция Гарри, который крикнул «Locomotor Mortis!», остановила провальную попытку бегства. Локхарт тут же застыл, едва не упав, но сохранил равновесие на обездвиженных ногах. — Вы будете первым, — командным голосом приказал Гарри, направляя свою палочку на Локхарта и заставляя его прыгать к открывшемуся люку. — Гарри!.. — умоляюще заскулил Локхарт. — Ты же понимаешь, что это безумие? Там неизвестная пропасть! Ты бросаешь меня в пасть к Василиску! — почти переходя на писк, затараторил он. — Какая в этом польза? — Вас не жалко, — резко ответил ему Регулус, направляя палочку на Локхарта, и тот с криком упал вглубь неизвестной пропасти. — Если его не сожрет Василиск, мы следующие, — мрачно фыркнул Рон, смотря в пропасть. В следующую секунду послышался громкий стук и болезненный стон, ясно говорящий о том, что Локхарт достиг дна. — Регулус, — неожиданно позвала его Плакса Миртл, подлетая ближе и подмигивая когтевранцу, — если ты там умрешь, то приглашаю тебя жить со мной в одном туалете. По спине Регулуса пробежала дрожь, его лицо исказилось в гримасе, когда он услышал кашляющие хрипы Рона и фырканье Гарри. Он крепче сжал палочку в своей хватке, собираясь с духом, и прыгнул в бездонную пропасть с одной мыслью — сегодня никто не умрет. Падение в Тайную комнату было похоже на падение в люк, хотя их встретили не склизкие лианы Дьявольских силков, а крутые горки, которые от времени и старости, стали ветхими и пыльными. Регулус крепче прижал к себе палочку, слыша раздающиеся эхом крики Рона за своей спиной, когда туннель бесцеремонно выбросил их в темную сырую пещеру. Они кучей упали друг на друга, но Регулус распихал локтями Гарри и Рона в миг вскочил на ноги, находя золотистые локоны Локхарта, который тут же поднял руки, оказавшись на острие вражеской палочки. Сквозь мантию палочка жгла ему ногу. Приглушенный свет, который доходил до них с поверхности темного озера, освещал огромную пещеру. Под ногами раздался отчетливый хруст, и Регулус осторожно посмотрел себе под ноги и затаил дыхание — весь пол пещеры был выстелен огромным количеством костей разных животных. От ужаса у него сжался желудок, а голова закружилась от количества скелетов, когда в пещере раздался голос Гарри: — Видимо мы находимся в нескольких милях от школы, — он осторожно осмотрел пещеру, покосившись на темные стены. С потолка громко упала капля воды. — И, скорее всего, под озером. — Если что-то услышите, — мрачно напомнил им Регулус, с презрением посмотрев на Локхарта, — закрывайте глаза, профессор. Иначе ваш скелет навечно останется в Тайной комнате, — на этих словах мужчина гулко сглотнул ком в горле и направился в темный туннель вслед за Гарри, который освещал дорогу чарами Lumos. Они шли поворот за поворотом по огромному туннелю, и Регулус с опаской замечал, как количество костей и их размер увеличивается с каждым метром. В один момент он едва не проклял Локхарта из-за резкого крика Рона, который наступил на ветхий череп, — тот развалился с хрустом под ногой Уизли, звук эхом отдавался от сырых стен пещеры. — Осторожнее, Рон, — сурово сказал Гарри, ведя их на встречу с огромным Василиском. Храбрость и решимость, с которыми Гарри шел вперед, давали Регулусу отвагу следовать вслед за ним. По его телу бежала дрожь, нервы были до предела оголены, но он упрямо делал шаг за шагом — не ради себя, а ради Адары. — Гарри, мне кажется, там что-то есть… — хрипло позвал Рон, и перед ними открылось пологое углубление, из которого торчал кусок змеиной кожи. Пещера была полна шкур различной длины, они были небрежно раскиданы по всему каменному полу, а некоторые свисали со стен, зацепившись за острые выступы. Регулус затаил дыхание, когда увидел целую шкуру, длина которой была, по крайней мере, не меньше шестидесяти футов. — О Мерлин… — тихо проговорил Локхарт, оглядывая следы жизнедеятельности Василиска и едва не падая в обморок. Гарри крадущейся походкой подкрался к одной из шкур ближе — она была ядовито-зеленого цвета, блестящей, словно ее только недавно оставили на полу пещеры. Рон с ужасом в глазах смотрел на неё, словно боясь, что в любой момент она оживет и бросит на него взгляд хищных желтых глаз. Регулус покачал головой, стараясь сконцентрироваться, — перед ним был чрезвычайно редкий ингредиент, цена которого измерялась сотнями галлеонов, и ему требовалось только забрать шкуру с собой. Не выдержав подобного искушения, он нарезал шкуру на несколько кусков и уменьшил, убирая ее в карманы мантии под изумленные взгляды Гарри, Рона и Локхарта. — Вы хоть знаете, как ценна шкура Василиска? — уязвленно задал им вопрос Регулус, на что Гарри закатил глаза. — Идем дальше, — упрямо сказал Гарри, ныряя во тьму неизвестности. Казалось, что его зеленые глаза ещё миг продолжали гореть в темноте, и Регулус поменялся с Роном местами в молчаливом соглашении, идя плечом к плечу с гриффиндорцем. Регулус чувствовал кожей сырость стен, холод камня и многовековую пыль. В нос бил запах гнили, который постепенно сходил на нет, и они вышли в другую, хорошо освещенную пещеру. В этот момент они слышат грохот за своей спиной и едва успевают вытащить палочки, как палочка Рона оказывается в руках Локхарта. Он нервно облизывает губы, шепча себе под нос: — Вот и все, приключение закончилось, — он лихорадочно переводил взгляд, не упуская из поля зрения Рона, который с круглыми от ужаса глазами смотрел на Локхарта. — Но не волнуйтесь, я поведаю миру нашу историю… О том, как я не успел спасти дочь Лорда Малфоя из-за действий ее брата, — на этих словах Регулус сжал челюсти, его рука позабыла усталость и перестала дрожать от напряжения. — И о том, как Гарри Поттер сошел с ума при виде искалеченного тела девочки… — кончик его палочки указал на Регулуса. — Вы первый, мистер Малфой, — Регулус затаил дыхание, вспоминая слова профессора Флитвика. В дуэли главное скорость. — Попрощайтесь с памятью!.. — Depulso! — крикнул Регулус, отчего Локхарта молниеносно отбросило в другую сторону пещеры. Его спина болезненно впилась в острые камни, а Регулус загнанно пытался отдышаться, игнорируя взгляд чистого восхищения, которым одарил его Рон. В один момент все было в порядке. Локхарт бессознательно скатился вниз по стенке, как вдруг стены и потолки пещеры задрожали, сверху начал сыпаться песок. — Бежим! Громкий крик послужил толчком для Гарри, который отпрыгнул в сторону от летящего сверху камня, а Рон кинулся к бессознательному Локхарту. В миг перед ними появилась стена из груды камней, и Регулус сам упал на каменный пол пещеры, закрывая голову руками. Послышался громкий хруст, и он с непередаваемым ужасом ощупал свою палочку, с облегчением выдыхая. Как только каменный шквал закончился, он откашлялся от поднявшейся в воздухе пыли, отчаянно цепляясь за палочку в своих руках, и на дрожащих ногах поднялся на ноги. В кармане его мантии палочка Локхарта треснула напополам. — Гарри! Реджи! — донесся из-за стены голос Рона, и ужасающее осознание ситуации подобно приливной волне рухнуло на Регулуса. Остались только он и Гарри против огромного Василиска. — Вы в порядке? — Целы! — крикнул ему Гарри, забираясь на каменную стену в поисках хоть малейший бреши. — Ты в порядке? — Забери свою палочку, Рон! — тут же воскликнул Регулус. Локхарт чуть не лишил его палочки, а что он сделает с безоружным Роном? — Ах, — раздался неуверенный голос Рона, и краем уха Регулус услышал тихий шепот Локхарта. — Эм, я не думаю, что он помнит даже свое имя… — Я могу расчистить путь Bombarda! — крикнул Гарри, доставая палочку, но Регулус тут же схватил его за руку, с паникой в глазах смотря на Поттера. — Не смей! — шипит на него Регулус. — Потолок обвалился буквально из-за тощего тела Локхарта, а ты хочешь разнести всю пещеру? Нас похоронят камни, Гарри! Мы… — он нервно поджал губы, прикрывая глаза, — мы должны идти дальше. Мы не выберемся. В глазах Гарри отразился страх, он поджал губы и хмуро сдвинул брови к переносице, опуская палочку от бессилия. — Тогда идем за твоей сестрой, — решительно сказал он, говоря тихое «Lumos!», и Регулус последовал его примеру, чувствуя, как от сквозняка холодеют его ладони. Перед ними открывается вид на ужасающую стену, на которой вырезаны две змеи. Их острые клыки огромны, и они настолько реалистичны, что Регулусу кажется, что одно их неверное действие, и они сползут со стен, желая полакомиться их плотью. Он не успевает сказать и слова, как слышит шипение, и меж змей образуется проход. Дрожа с головы до пят, Регулус входит внутрь вслед за Гарри.

_________

Гарри проглотил ком в горле, чувствуя, как дрожат его руки, и лишь присутствие Регулуса спасало его от парализующего чувства страха. Он пораженно распахнул глаза, когда увидел перед собой величественные колоны, которые обвивали резные змеи, а впереди стояла статуя самого Салазара Слизерина, приглушенная зеленоватым мраком комнаты. Лицо статуи было дряхлым и старым, с длинной редкой бородой, которая доходила почти до самого низа каменной мантии древнего волшебника. Логово Василиска было влажным и темным местом, в котором пахло сыростью, и Гарри крепче сжал в своей хватке палочку, медленно делая шаг за шагом. Гарри старался побороть дрожь в ногах, слыша эхо собственных шагов и косясь на внушительные статуи змей, а глаза лихорадочно искали отблеск светлых волос, которые принадлежали Адаре Малфой. — Они, — нервно выпалил Регулус, бросая боязливые взгляды на резных каменных змей, — они разговаривают с тобой? — Мерлин, нет, — с содроганием ответил Гарри, прислушиваясь. Его уши уловили лишь тихий шелест ветра и нервное дыхание Регулуса. — Я слышу только твое дыхание, — в этот момент он запинается, его глаза фокусируются на крохотной фигуре у ног статуи. Стихийная волна искренней радости наполнила его сердце, и он ринулся вперед, наконец-то в силах увидеть знакомые светлые локоны. — Адара! К нему присоединился голос Регулуса, который также опрометчиво побежал к своей сестре, позабыв о всякой опасности, — сейчас его не волновал ни Василиск, ни другая злобная магическая тварь. Его легкие горели от бега, под ногами хлюпала вода, но ни на единое мгновение он не остановился, продолжая бежать. Он камнем упал перед ней на колени, лихорадочно принялся оглядывать лицо Адары, которое было белее снега и ужасно изможденным, и с замиранием сердца пытался уловить ее слабое дыхание. Ее кожа была холодна как лед. По лицу Регулуса полились слезы, когда он почувствовал ее слабый, еле заметный вдох, и он лихорадочно повторял, словно не в силах поверить, что все это правда: — Ты жива, жива, жива… Ее мантия была грязной, волосы спутались, глаза были закрыты, но в этот момент Гарри был как никогда рад видеть лицо Адары Малфой. — Почему она не просыпается? — взволнованно спросил Гарри, оглядываясь по сторонам. — Нам нужно убираться отсюда! — Давай, Адара, — с отчаянием в голосе пытался растолкать ее Регулус, не в силах смотреть в ее мертвенно бледное лицо. Казалось, это был его оживший кошмар, а он ничего не мог сделать, ничего не мог исправить. — Пожалуйста, вставай! Ты сможешь читать мне нотации хоть до конца жизни, только проснись! — Она не проснется, — раздался насмешливый голос над ними, и Регулус испуганно дернулся, в панике наблюдая, как его палочка с громким грохотом падает на пол и катится под ноги красивому черноволосому старшекурснику. В голове Регулуса бушует ураган, когда он пытается вспомнить его имя, и его глаза цепляются за герб факультета Слизерин и золотой значок старосты на его мантии. Но этого не могло быть, старостой Слизерина сейчас был Роули! — Кто ты такой? — крепче сжимая палочку в своей хватке, спросил Гарри. Неизвестный слизеринец хитро сощурил глаза, кружась рядом с Регулусом, и край его мантии неестественно размывался, словно он был эхом прошлого. Он аккуратно нагнулся, подбирая палочку Регулуса, и манерно взмахнул ею, отчего Регулус загнанно задышал, словно пойманный в ловушку зверь. — Как жаль, я-то думал, что дорогой Реджи узнает своего дорогого друга, — хищно усмехнулся он, и по спине Регулуса пробежала дрожь, его глаза комично округлились от шока и ужаса. Нет, нет, нет, это не могло быть правдой! — Я так давно хотел увидеться с тобой лицом к лицу. — Т-Том Р-Реддл, — заикаясь, говорит Регулус. Он в ужасе смотрит на то, как Том приближается к нему с непоколебимой решительностью, в каждом его движении скользит грация и элегантность. На его губах расплывается самодовольная улыбка, когда темные глаза впиваются в Регулуса. Его нос чуть дергается, и Гарри кажется, что он чует их нарастающий страх. — Но как?.. Ты не можешь быть реальным! — Ты знаешь его? — ошеломленно спрашивает Гарри, оглядываясь на Регулуса, и этого достаточно для Тома Реддла. Одним молниеносным «Expelliarmus!» палочка Гарри выскользнула из его рук в руки Реддла. — Я воспоминание о прошлом, о настоящем и о будущем, — с наслаждением ответил Том Реддл, ухмыляясь, — запертое в дневнике на целых пятьдесят лет. — Это тот, кто подставил Хагрида, — разъяренно ответил Регулус, стальным взглядом впиваясь в Тома Реддла. — Тот, кто писал мне в дневнике, кто открыл Тайную комнату, кто совершал все нападения на студентов, кто отдавал приказы Василиску! Разбуди Адару немедленно, Реддл! — Ах, Хагрид, да, я помню, как директор Диппет изгнал этого олуха из Хогвартса, — с наслаждением протянул Том, прикрывая глаза и смакуя сладость власти, которую так легко смог заполучить в свои руки. — Моя репутация и заслуги дали свои плоды, никто не пошел против этого решения, кроме Дамблдора, — презрительно прошипел он. — Директор Дамблдор видел тебя насквозь, — процедил Гарри, в упор смотря в хищные глаза Тома Реддла, и на миг показалось, что магия кипит в зеленой радужке. — Каждое твое слово он считал ложью. Дамблдор — величайший волшебник в истории, разумеется, он все понял в тот же момент, когда ты открыл свой рот. — Дамблдор — презренный старик! — импульсивно огрызнулся Реддл, палочкой рассекая воздух. — Наивный дурак! Он думал, что сможет остановить меня, но все, что он смог предотвратить, — дальнейшие смерти в Хогвартсе! Он не остановил меня на пути к моей конечной цели! — Отпусти Адару, она ничего тебе не сделала! — громогласно приказал ему Регулус, стискивая зубы. В этот момент Реддл заливисто рассмеялся, в уголках его глаз образовались слезы, когда он оскалил зубы, подходя к Адаре. В следующий миг он безразлично пнул ее носом своего ботинка, словно под его ногами был не человек, а камень. Если бы не крепкая хватка Гарри на его мантии, то Регулус бы вцепился в глаза этому мерзкому уроду, который посмел тронуть его сестру. — Ничего не сделала? — ядовито прошипел Том, с презрением разглядывая изможденное лицо Адары. — Ах, твоя маленькая сестренка оказалась умнее, хитрее малыша Реджи, — с наслаждением и одновременно яростью протянул он. — Она забрала меня из грязных рук домового эльфа, когда ты, — его темные змеиные глаза впились в Регулуса, — бросил меня в огонь. Ты действительно думал, что меня можно убить с помощью простого пламени? О, нет, нет… Мисс Малфой оказалась дальновидней, она прислушалась к словам домового эльфа, — презрительно фыркнул он, закатив глаза. — Ей почти удалось уничтожить меня… Ах, я одновременно восхищен и зол. — Нет, нет, нет, — едва шевеля губами, говорит Регулус. С его лица сходит цвет, когда он понимает, что Адара оказалась здесь из-за него. — Как жаль, мисс Малфой такая искусная ведьма, — обманчиво ласково говорит Том, и Гарри хочет отрезать его пальцы, когда он легко смахивает ее белые волосы с ее лица. — Но даже у таких выдающихся ведьм есть недостатки — любовь к убогим грязнокровкам, — выплевывает он, его рука с пренебрежением бьет по бледной щеке. Гарри чувствует, как магия бугрится под его кожей, как она волнами омывает его от кончиков волос до самых пят. — Отойди от нее! — угрожающе рявкает Гарри, наплевав на отсутствие в своей руке палочки. — Не смей прикасаться к ней! — О, великий Гарри Поттер, — мурлычет Том, бросая на него насмешливый взгляд, — да, она постоянно говорила о твоей безопасности, о безопасности убогих друзей своего брата. Она находила силы отвечать мне даже в момент глубочайшего отчаяния, — томно сказал он, подходя к статуе своего предка. — Мне даже жаль лишать ее жизни. В конце концов, она такая редкость. Драгоценность, достойная самого великодушного хозяина, — важно размышлял он. — Однако, боюсь, что наша приятная встреча подходит к концу… С его губ сорвалось шипение, и Регулус с замиранием сердца наблюдал, как из глубин пещер на свет показывается могучая голова зверя. Дюйм за дюймом длинное тело змеи выползало из туннеля у ног статуи своего хозяина, и Регулус был не в силах оторвать взгляд от самого завораживающего и опасного зрелища в своей жизни. — С тобой было приятно общаться, Регулус, — с придыханием рассказывал Том Реддл, у ног которого расположилась огромная змея. Ее хищный взгляд устремлен на статую Салазара Слизерина, и на мгновение Регулусу кажется, что это не просто увековеченное изображение Салазара Слизерина, а его погребальная. — Ты так жаждал любви, тепла, так легко верил каждому слову утешения. Ты так скучал по своей сестре и друзьям, так хотел одобрения отца и матери. Так хотел доказать, что ты чего-то стоишь. Каждое твое слово, каждая буква давала мне сил, и так я наконец-то смог ожить. Твои мысли о Гарри Поттере только подогревали мой интерес — история о младенце, который смог меня одолеть, казалась невозможной, — с ухмылкой сказал он, и у Регулуса застыла в жилах кровь, когда он услышал последние слова Тома Реддла. — Как обычный мальчик, едва научившийся самостоятельно стоять на ногах, смог отделаться лишь шрамом от непростительного заклятия? — Тебя?.. — шепотом отозвался Регулус, с ужасом смотря на Тома Реддла. — Да, малыш Реджи, — звонко рассмеялось воспоминание прошлого. Взмахом палочки буквы перемешались, складываясь в то самое имя, что наводило ужас на волшебников и ведьм даже в эти дни. — Волан-де-Морт, — впервые в своей жизни произнес имя самого беспощадного Темного Лорда магической Британии Регулус. Все это время Том Реддл не отрывал взгляда от Гарри, словно пытаясь загипнотизировать его перед решающим хищным рывком, чтобы заглотить свою жертву как самый настоящий удав. — Ты монстр, — презрительно говорит Гарри, его слова сочатся ядом. — Твоя же сестра была так холодна, ее мысли были закрыты от меня, — томно продолжил он, наплевав на правдивые слова Гарри. — Никаких компромиссов, сладких речей. Она не верила ни единому моему слову и снова и снова лишала мою любимицу, — он нежно погладил Василиска по ее ядовито-зеленой чешуе, — возможности полакомиться крысами, что расплодились в Хогвартсе. — И я уверен, что она высмеивала все твое наглое бахвальство, — ядовито прошипел Гарри, вспоминая ее колкие слова о самом себе. — Или она повторяла тебе о твоем грязном происхождении? В этот момент глаза Реддла загораются красным, и он шипит на парселтанге — Регулус уверен — приказ «убить». За секунду Регулус закрывает глаза, не смея дышать или даже приподнять веки, — уж лучше умереть от острых клыков Василиска, чем от его смертоносного взгляда. По коже пробегают мурашки, когда Регулус готовится ощутить мучительную боль от хищного броска огромной змеи, почувствовать болезненный яд в своих венах, но он открывает глаза, слыша яростный крик птицы. Она несет старую, изношенную временем тряпку, в которой Регулус лишь спустя минуту узнает Распределяющую шляпу. В этот момент внушительного размера огненная птица — феникс, это был феникс — с острыми, как бритва когтями, пикирует над Василиском и с яростью бьет в самое смертоносное оружие змея — его глаза. Огненно-красное сияние ярко освещает логово Наследника Слизерина, и Регулус в мельчайших деталях видит острые ядовитые зубы Короля Змей, что бьется в слепой оглушительной боли о каменный пол пещеры. Истошный крик ярости сопровождает дикие конвульсии, и Регулус бежит к Адаре, что лежит всего в паре метров от огромного хвоста змея, и с отрезвляющей надеждой повторяет в голове — Василиск потерял глаза, он ослеп. — Фоукс! — счастливо кричит имя птицы Гарри, что бросила у его ног Распределяющую шляпу. — Так вот, что великий Дамблдор прислал своему великому Избранному, — презрительно усмехнулся Реддл, оскалившись, — певчую птичку и разваливающуюся от старости шляпу, — в этот момент с его уст срывается шипение, и змей приходит в чувство. С его пустых глазниц стекает алая кровь, отчего у Регулуса поджимается от ужаса живот. Он в панике пытается думать, пытается найти выход, когда Василиск начинает преследовать Гарри. Он бежит, бежит кажется целую вечность, когда ноги Гарри предательски подводят его, а с его переносицы слетают очки. Одна линза с громким хрустом разбивается о каменный пол, и Гарри едва успевает обернуться, чтобы разглядеть ядовитый оскал Василиска. Руки Регулуса дрожат от беспомощности, в его голове кровь стучит в ушах. Он крепче прижимается к холодному телу сестры, слепо ища кулон, в котором зачарована спасительная песнь петуха. Однако Регулус замирает, когда его руки находят в хватке Адары знакомый кожаный переплет. Осознание приходит мгновенно, и Регулус со всей силы рвет страницы дневника, с ужасом наблюдая, как воспоминание Волан-де-Морта сгибается в невыносимой боли, как его тело болезненно выкручивает, подобно измятым страницам книги. В руках Регулуса скомканы отсыревшие страницы. Серые глаза находят озлобленный взгляд Реддла, и Регулус с мстительным удовольствием рвет страницы дальше. Василиск оглушительно визжит, отступая от Гарри, и молниеносным зигзагом мчится к нему, с окровавленных глазниц струится кровь. Регулус в безумной попытке спастись прыгает на изножье статуи Слизерина, чувствуя гулкое биение сердца, и ломает ногти о камень, на дрожащих руках подтягивая свое тело вверх. Острые зубы цепляют его штанину, и Регулус чувствует, как яд жалит ногу, как он медленно отравляет кровь. — Шляпа! — истошно кричит от боли Регулус, прячась в каменной бороде Салазара Слизерина, и крепче сжимая в руках черный дневник Реддла. Сверху падает каменная крошка от яростных ударов Василиска, что пытается дотянуться до него. Он с ужасом оглядывает ногу. На миг у него замирает сердце, когда он видит в своей ноге огромный ядовитый зуб Василиска. — Дамблдор никогда бы не отправил ее просто так! Острота боли стихает лишь на минуту, возвращаясь с новой силой, и Регулус чувствует, как с его глаз льются слезы. Яд Василиска смертелен, от него нет противоядия. Ужас осознания, что это будет его концом, на мгновение парализует Регулуса. Ему кажется, что он чувствует дыхание смерти у своего уха, ее костлявую руку у своего плеча. — Я иду, Регулус! — раздается оглушительный крик Гарри, и Регулус находит в себе силы сделать вдох полной грудью. В следующее мгновение он слышит громкий визг Василиска и на негнущихся ногах выбирается из каменного мешка. Регулус пораженно смотрит на то, как лезвие меча с легкостью рассекает магическую плоть Василиска. Гарри с яростным криком отрезает часть длинного хвоста Василиска, а его руки крепко сжимают серебряную рукоятку, от которой в свете пещеры виднеются всполохи красного света от огненных рубинов. У Регулуса перехватывает дыхание, когда он видит, как острое лезвие блестит от змеиной крови, как Гарри с легкостью орудует мечом Годрика Гриффиндора. — Нет, нет! — кричит Реддл, шипя Василиску приказы. Василиск молнией изворачивается, обнажая зубы, чтобы сожрать Гарри, но в этот самый момент острое лезвие меча пронзает челюсти огромного змея. У Регулуса горят легкие, когда он круглыми от ужаса глазами наблюдает, как Василиск извивается, вырывая из рук Гарри меч. Он яростно кричит: — Разбей кулон Адары! — Гарри едва уворачивается от зубов Василиска, проходит сквозь Реддла, словно через призрака. На хвосте за ним следует Василиск, и Гарри с громким звоном срывает с бледной шеи синий кулон. В сантиметре от зубов Василиска он с несокрушимой решительностью разбивает украшение, и крик петуха эхом раздается по Тайной комнате. В ту же минуту тысячелетняя змея издает свой последний крик, ее зубы блестят в тусклом свете, и она бездыханно падает на пол пещеры. — Действительно, жаль, что магическое дитя моего предка умерло, — хладнокровно изрек из своих уст Реддл, окинув Регулуса презрительным взглядом, — но ты не убьешь меня парочкой вырванных страниц, Реджи, — его взгляд скользит к Гарри, который болезненно сжимает руку. В сгибе его локтя, разорвав плоть и сломав кость, находился огромный клык Василиска, — или даже магическим мечом Гриффиндора. Наслаждайтесь последними мгновениями жизни. Яд Василиска до ужаса эффективен в избавлении от предателей крови и грязнокровок. К тому моменту, как великий Избранный сможет нанести мне рану, боюсь, мисс Малфой сделает уже свой последний вдох. — Тогда избавь Хогвартс от себя, мерзкий полукровка! — шипит Регулус. Его голова кружится от яда, но он находит в себе силы вырвать клык Василиска из руки Гарри, с яростью пронзая дневник сильнейшим ядом. В этот же миг раздался пронзительный и нечеловеческий, звериный визг, и Регулус с ужасом смотрел, как его ладони омыла кровь, как пузырилась алая жидкость в том месте, где огромный клык пронзил пустые страницы. Со страниц доносилось шипение, а сам Реддл стоял перед ними с зияющей грудью, его темные глаза комично округлились, словно не веря в происходящее. В последний миг существования Тома Реддла Регулус успел запомнить его взгляд — беспомощный, отчаянный — и посмотрел на Гарри, который неверующе наблюдал за тем, как воспоминание Волан-де-Морта навсегда растворилось в Тайной комнате. — Мы убили Василиска, — едва слышным шепотом сказал Гарри, его сердце все еще загнанно билось о ребра. — Вы сделали что? — раздался едва разборчивый голос, и взгляд Гарри нашел затуманенные голубые глаза, которые несфокусированно пытались разглядеть их. — Почему выглядите и пахнете так, словно только что вылезли из зловонной трубы? Я не много ожидаю от Поттера, но не знала, что ты будешь уподобляться ему, Регулус. — Адара! — радостно крикнул Регулус, заключая сестру в объятья. Его грязная мантия пропахла потом и подземной сыростью, отчего Адара брезгливо наморщила нос и отодвинулась от него. — Ты жива, — едва сдерживая слезы, сказал он, словно не веря в собственные слова. — Разумеется, — слабо улыбнулась она, ее глаза широко открылись, и в них блеснул прежний огонь. — Не будь плаксой, Реджи, — в этот момент ее глаза находят окровавленную штанину брата. — Ты ранен? В этот момент раздался громогласный крик феникса, и Регулус с изумлением наблюдал, как огненная птица во всем своем уникальном великолепии приземляется у их ног. Ее перья подобны живому огню, но он не чувствует обжигающих языков пламени. Вместо них тепло феникса подобно объятию, словно он приветствует старого друга, и хрустальные слезы Фоукса льются на рану Гарри. — Не двигайся, Поттер, — тихо шепчет Адара, словно боясь нарушить момент. Ее голубые глаза пристально смотрят на то, как феникс дарует свое исцеление великому Избранному, как кожа и кости срастаются с удивительной легкостью. — Слезы феникса обладают… — Величайшей силой, они способны исцелить даже самый смертоносный яд, — заканчивает за неё Гарри. — Я помню. Регулус кладет руку на свою ногу, где пару минут назад находился клык Василиска, и слышит звук рвущейся штанины. К его горлу подкатывает тошнота, когда он видит глубокий след укуса и понимает, что на его ноге навсегда останется шрам. — Уверена, что у тебя найдутся силы излечить и его рану тоже, — феникс мудро смотрит на рану, оставленную Василиском, и его слезы льются с новой силой. Регулус закрывает глаза, чувствуя, как теплая магия, подобно мягким волнам, омывает его, даруя долгожданное облегчение и спокойствие.

_________

Адара просыпается словно после долгой зимы — голова кружится, тело неестественно легкое, а перед глазами все расплывается в туманной дымке. Она чувствует себя словно под спокойной гладью воды, что тепло укутывает ее, даруя обманчивое спокойствие и чувство безопасности. И в тот момент, когда она видит ядовито-зеленые глаза Поттера, его шрам в виде молнии и запекшуюся кровь на щеке, Адара широко распахивает глаза, просыпаясь и с ужасом понимая, что Том Реддл подчинил себе ее тело, что он напал на Грейнджер и Ивон в тот момент, когда она скомандовала им смотреть в зеркало. В тот момент, когда она встретила Грейнджер у выхода из библиотеки, она — и Том Реддл — поняли, что она догадалась. А, значит, оставался лишь вопрос времени, когда об этом узнает Гарри Поттер. — Грейнджер и Ивон… — тихо говорит Адара, когда они идут, пусть медленно, с частыми остановками, к выходу из Тайной комнаты. Подумать только, что это место могло стать ее склепом, что она могла умереть в канализации женского туалета. Воистину бесславная смерть, недостойная Малфоя. Ей было искренне жаль Миртл, но Адаре меньше всего хотелось делить с ней один туалет оставшуюся вечность. — Они окаменели? — с надеждой спросила она, обращаясь к Поттеру. — Да, — кивает он, в его голосе слышится усталость. — Профессор МакГонагалл говорила, что настойка вот-вот будет готова. Они должны скоро проснуться. — Слава Мерлину, — выдыхает Адара, и Поттер задумчиво хмурит брови, наклоняя голову и пронзительным взглядом изучая ее. На ее губах появляется слабая улыбка, когда она отвечает на немой вопрос гриффиндорца: — Я помню почти все, что творил Реддл. Лишь изредка ему удавалось полностью завладеть моим телом, — ее голос полон разочарования. Она была слабой, недостаточно умной, раз с ее опытом и знаниями темный артефакт смог подчинить ее своей воле. — Но понимание того ужаса, что он творил моими руками… Адара остановилась, прикусив губу, — в какой момент она решила излить душу Поттеру? Как будто двенадцатилетний Поттер проникся бы ее словами. Ей не нужна его жалость. — Не называй его так, — почти рычит Поттер, хмурясь. — Он сам променял свое человеческое имя, став монстром, — его зеленые глаза с непоколебимой решимостью смотрят ей в глаза. — Ты разгадала тайну раньше всех нас, поняла, что дело в дневнике. Уверен, — он нервно облизнул губы, — что ты смогла бы уничтожить дневник, будь он обычным артефактом. Ты ни в чем не виновата. — Я… — еле хрипит Адара, круглыми от шока глазами смотря на Поттера. В один миг тот — ее Поттер — растворился в урагане времени, и она смогла ясно разглядеть этого нового Гарри Поттера, который смотрел на нее яркими зелеными глазами. В один миг она увидела того самого Поттера, что повел за собой людей. — Спасибо, — благодарно шепчет она, отворачиваясь и торопясь вслед за Регулусом. Ее глаза обжигают слезы, когда она тяжело делает вдох, чувствуя, как волна облегчения омывает все ее тело. Она крепко цепляется за пропахшую сыростью и кровью мантию брата, когда их несет к выходу из подземелий Хогвартса могучий феникс Дамблдора, и с ужасом смотрит на Локхарта, который с глуповатой улыбкой спрашивает ее, живет ли она в канализации. Уизли заливается громогласным смехом, который эхом отдается от высоких стен, а Поттер и Регулус пытаются скрыть свои улыбки, когда Адара озлобленно рычит на Локхарта: — Действительно, жаль, что я не могу составить компанию Уизли в этом очаровательном месте, — в этот момент она сильно щиплет Регулуса за руку, отчего он болезненно ахает. — Мы были бы прекрасными соседями. Когда она на дрожащих ногах делает глубокий вдох, наслаждаясь свежим ночным воздухом и призрачным лунным светом, ее глаза цепляют красные мантии авроров, что с распахнутыми ртами замирают на месте. Молодой мужчина что-то кричит своей напарнице, и у Адары перехватывает дыхание, когда знакомые фиолетовые волосы сменяются на желтый. Ее сжимают в сокрушительных объятиях, нос утыкается в красный ворот мантии, и Адара пораженно выдыхает: — Дора? — Регулус удивленно вскидывает бровь, наблюдая за сценой перед собой. — Что ты?.. Что ты тут делаешь? — Ты знаешь ее? — изумленно выпаливает он, и Адара утвердительно кивает, говоря: — Она наша сестра. От тети Андромеды, — на этих словах Регулус пораженно открывает рот, изучая глазами Тонкс, что весело улыбается ему. — Рада наконец-то познакомиться с тобой, Октавиан, — она делает шаг назад и о чем-то переговаривается с напарником, не отрывая от нее взгляда, словно боясь, что Адара в любой момент может ускользнуть из ее рук. Ее ладонь мягко сжимает плечо Адары. — Ты здорово перепугала нас всех, — она окидывает Поттера и Уизли вопросительными взглядами и подозрительно косится на Локхарта, презрительно морща нос. — Ах, так вот куда делся профессор Локхарт… — Профессор? — изумленно повторяет за ней Локхарт, и Уизли неохотно каркает: — У него отшибло память. — Допустим, — холодно говорит Тонкс, ее острый взгляд впивается в лица мальчишек, которые были с ног до головы перемазаны в грязи и крови. — И вы втроем… отправились на поиски Тайной комнаты? Вы хоть понимали, как это опасно! — рычит на них она, ало-красная мантия — почти как у Поттера в далеком будущем — развевается от резкого порыва ветра. — Вы могли умереть! — Мы спасли Адару! — кричит на нее в ответ Поттер, обнажая зубы. В его руках была Распределяющая шляпа, которая упорно хранила молчание, и окровавленный меч Гриффиндора, который оставил не одну рану на древнем теле Василиска. Его лицо было в запёкшейся крови, грязные от пыли и сырости волосы прилипли ко лбу, линза очков была разбита, а и без того яркие глаза, казалось, горели изумрудным огнем. Поттер производил действительно устрашающее впечатление. — Пока Главный Аврор, — с удивительным пренебрежением выплевывает Гарри, крепче сжимая рукоятку меча, — ничего не делал! — Мы нашли вход в Тайную комнату, — пытается унять гнев друга Регулус, объясняя их историю, и у Адары сжалось сердце от этих слов. — Мы поняли, что Ужас Слизерина — это Василиск, потому что Гарри смог услышать и понять его голос, — на этих словах золотые глаза Тонкс широко распахиваются, и она завороженно оглядывает Поттера, словно видит его в первый раз. Адара может прочитать по ее губам, как она шепчет слово «змееуст». — И Плакса Миртл… Ее убили пятьдесят лет назад в том туалете случайно. Она услышала голос Наследника Слизерина в тот момент, когда он призывал Василиска. — И тогда вы поняли, что нужно идти туда, — заключила Тонкс, поднимая глаза на растерянного Локхарта, что с открытым ртом изучал величественный Хогвартс. — Как Локхарт оказался в Тайной комнате? — Он хотел сбежать, — фыркнул Рон, — поэтому первым прыгнул в ту яму, что вела в змеиное логово. А потом он пытался отобрать у Регулуса и Гарри палочки… — Это случится с любым, кто попытается отобрать у меня палочку, — машет в сторону Локхарта Регулус. На его губах расплывается улыбка, когда он с озорным блеском в глазах смотрит на Тонкс. — Впечатляет, — смеется Дора, — но мне следует отвести вас к профессору МакГонагалл. Ваша мама, — с неловкостью добавляет она, — очень беспокоилась о вас двоих. Как только Адара переступила порог Больничного крыла, она почувствовала тепло объятий Нарциссы Малфой, сладкий запах ее французских духов и гладкость изумрудного шелка. Теплые материнские руки нежно прижали ее ближе к себе, пока тонкие губы трепетно целовали лицо Адары, а пальцы поправляли пряди светлых волос. Лишь спустя пару минут хладнокровная Нарцисса Малфой смогла отступить, чтобы осмотреть свою дочь, и в ее красных глазах был страх и трепет. Всего за один день Леди Малфой превратилась в изнуренную тревогой ведьму, которая едва не потеряла дочь. Казалось, что она цеплялась за Адару, как будто та ускользнет из ее рук, если она отведет взгляд в сторону. С ее губ срывается еле слышный шепот: — О Мерлин, дорогая, — она цепко оглядывает изможденное лицо дочери, ее руки дрожат от нервов, — ты в порядке?.. — Со мной все хорошо, — покорно говорит Адара, теснее прижимаясь к Нарциссе, которая, казалось, заметила своего сына лишь спустя долгую минуту. Она выхватила своего ребенка, прижимая Регулуса к себе, и убрала его кудрявые волосы в сторону, крепко целуя в лоб. Ее обычно холодные глаза были полны тепла и счастья, когда она оглядывала своих детей. — Вы оба в порядке, — словно мантру повторяла себе Нарцисса, стараясь успокоиться. Поттер и Уизли неотрывно наблюдали за открывшейся сценой, и Гарри с любопытством рассматривал статную женщину в изящной изумрудной мантии. Светлые волосы и ясные голубые глаза напоминали ему об Адаре, и он мог увидеть в ее красивом лице черты Регулуса. Перед ними стояла Леди Малфой, мать Регулуса и Адары, нисколько не стесняясь осуждающих взглядов и пачкая подол своей мантии о пыльный пол Больничного крыла. — Все в порядке, мам, — тихо выдохнул Регулус, чувствуя ком в горле от облегчения на лице матери. Жизнь Терри, жизнь Адары висела на волоске из-за действий отца. — Спасибо, — голубые глаза Нарциссы блестели от непролитых слез, когда она подняла взгляд на Поттера и увидела в его руках окровавленный меч Гриффиндора. — Спасибо, что спасли мою дочь, — ее рука задрожала, когда она прижала голову Адары к своей груди. — Мам, пожалуйста, не плачь, — пытался утешить ее Регулус, гладя Нарциссу по спине. — Как?.. — раздался низкий голос Люциуса Малфоя в Больничном крыле, его серые глаза остро впились в перемазанные в копоти и крови лица троих мальчиков. Его рука крепко сжала трость, стараясь скрыть дрожь. — Как вы нашли вход в Тайную комнату? Как вам удалось спасти мою дочь? — он бросил острый взгляд в хмурое лицо Поттера. Регулус сквозь толщу воды слушал рассказ Гарри, фокусируясь на лице отца, который с каждой подробностью бледнел все сильнее. Изумление отразилось на лице профессора МакГонагалл, которая внимательно запоминала каждую деталь и медленно протянула: — Итак, вы нарушили сотню школьных правил, чуть не погибли в Запретном лесу в логове пауков, убили Василиска… Во имя Мерлина, как вам удалось выбраться из Тайной комнаты живыми? — Но больше всего меня волнует другое, Минерва, — раздался вкрадчивый старческий голос, и сердце Регулуса забилось от счастья, когда он увидел в проходе Больничного крыла директора Дамблдора. На его старческом лице отражалась легкая улыбка, и он приветливо кивнул Регулусу и Поттеру. — Как этот дневник оказался у мисс Малфой? Его иссохшая от времени рука медленно вынула черный дневник с сияющей дырой, которую оставил после себя клык Василиска, из рук Регулуса. Его мудрые старческие глаза встретились взглядом с Адарой, и по ее спине прошла дрожь, когда она почувствовала легкое давление, как будто хитрый уж хотел проскользнуть в узкий проем меж камней. Дамблдор хотел узнать о том, что с ней случилось, из первых рук. Все взгляды устремляются на нее, и Адара притворно опускает взгляд в пол, желая разорвать зрительный взгляд с Дамблдором. Она слишком хорошо помнит чувство стыда и сожаления, чтобы показать его сейчас. — Дневник, — нервно шепчет она. — Я… Я помню, как летом мы с отцом ходили в Косой переулок, и там мне на пару минут удалось ускользнуть в лавку старьевщика. Там я нашла и купила этот дневник, — Регулус ловит косой взгляд Адары и проглатывает ком в горле. Она защищала его даже после того, как едва не погибла от рук Тома Реддла. — Адара, — строго шипит ее имя Нарцисса. Глаза Леди Малфой прожигают лицо Люциуса, который с широко открытыми глазами смотрит на свою дочь. — Как ты мог, Люциус? Как ты мог не уследить за ней! Как ты мог позволить ей ошиваться в этом отвратительном месте! — Успокойся, Нарцисса, приди в чувство, — успокаивает ее директор Дамблдор, и мадам Помфри спешно дает ей успокаивающий настой, на миг отвлекаясь от Локхарта. — Старые вещи всегда хранят историю, и мы редко можем узнать какую именно, хорошую или нет. Боюсь, что мисс Малфой нашла воистину один из темнейших артефактов. — Этот дневник принадлежал Тому Реддлу, — с решимостью говорит Поттер, смотря прямо в глаза Дамблдору. — Он писал в нем, когда учился в Хогвартсе. Он был Наследником Слизерина, он открыл Тайную комнату. — Как интересно, — едва слышным шепотом раздался голос Северуса Снейпа в Больничном крыле, и Адара резко вырвалась из хватки матери, цепляясь за черную мантию крестного. Непомерное чувство счастья окутало Адару, когда она смогла услышать рассудительный голос Северуса. Она встретилась взглядом с его черными глазами, пытаясь взглядом сказать, как ей жаль. — Я думал, что вы умная ученица мисс Малфой, — его рука нежно коснулась светлых волос, но в одном этом действии было ясно все. — Хотя порой я забываюсь. В конце концов, вам только тринадцать. Его черные глаза впиваются в Поттера, который круглыми от удивления глазами наблюдает за взаимодействием грозного профессора Зельеварения и Адары Малфой. — Что ж, мистер Поттер, — холодно продолжает Северус, — вы с мистером Уизли и мистером Малфоем совершили в высшей степени безрассудный, чрезвычайно глупый и опасный поступок, — Адара болезненно поморщилась, слушая правдивые слова профессора. — Не думайте, что вы стали великими волшебниками. Вы выжили благодаря удачному стечению обстоятельств и воле случая, — его глаза впиваются в Поттера. — Не забывайтесь, мистер Поттер. — Разумеется, профессор, — едко отвечает ему Поттер, хмурясь. — Однако я думаю, что мистер Поттер и мистер Уизли проявили выдающиеся качества, достойные самого Годрика Гриффиндора, — тепло отозвался Дамблдор, с весельем смотря из-под своих очков. — И, мистер Малфой, — его мудрый взгляд остановился на Регулусе, — пусть Кандида Когтевран ценила в своих учениках острый ум и жажду знаний, она бы гордилась вами за вашу смелость и самоотверженность. Уверен, что ваш острый ум помог одолеть Василиска. — Как сентиментально, — тихо фыркает Люциус, холодными глазами смотря на Дамблдора. — Мисс Малфой пережила множество опасностей, поэтому ей необходимо отдохнуть, — объявил директор, игнорируя комментарий Лорда Малфоя. Адара внимательно слушала Дамблдора, чье внимание теперь было сфокусировано на ней. — Это было тяжелое испытание. Не только тела, но и духа, — акцентировал он, отчего по спине Адары пробежали мурашки. Он не мог знать того, что Том Реддл делал с ее телом, что с каждым восходом солнца начиналась их битва. Битва, в которой она могла только защищаться. — Наказания не будет. Гораздо более мудрые и взрослые волшебники попадали под подобные ужасные чары. Мисс Малфой просто оказалась не в том месте, не в то время. Думаю, теплая чашка чая и шоколадная лягушка окажутся куда более приятными лекарствами, чем зелья мадам Помфри. — Мадам Помфри также дала настойку мандрагоры всем жертвам Наследника Слизерина, — не забыла упомянуть МакГонагалл, с улыбкой смотря на своих гриффиндорцев. — Совсем скоро они должны проснуться. — Гермиона будет в порядке! — радостно воскликнул Регулус, и Адара не смогла сдержать слабой улыбки, наблюдая, как заискрились его глаза. Нарцисса Малфой поджала губы, наблюдая за радостью сына, но промолчала. — Думаю, нам стоит поговорить, Люциус, — тихо отозвалась она, статно выпрямляя спину, и Люциус покорно последовал за своей женой в коридор Хогвартса подальше от лишних глаз и ушей. — Знаешь, Минерва, Хогвартсу нужно будет отпраздновать победу над Ужасом Слизерина, — улыбается Дамблдор. — Не окажешь мне в просьбе предупредить кухню? — Конечно, Альбус, — уважительно кивает она, удаляясь в вихре темно-зеленой мантии. Она бросает острый взгляд на своих гриффиндорцев. — Не будь к ним слишком снисходителен. Пусть они и спасли мисс Малфой, — ее взгляд смягчается, — но они все равно нарушили правила и подвергли свою жизнь опасности. — Разумеется, — тихо мурлычет он и, как только шаги МакГонагалл стихают, озорно подмигивает мальчикам. — Кажется, я припоминаю, как сказал вам, что за каждым действием следуют последствия. Что вам нужно серьезно относиться к своим поступкам. И что, если вы еще хоть раз нарушите школьные правила, мне придется исключить вас. На этих словах Дамблдора Уизли побелел, как мел, а Поттер в ужасе округлил глаза, застыв с открытым ртом. Адара еле сдержала сардонический смешок — Дамблдор никогда бы не исключил Поттера и Уизли из Хогвартса. — Но порой даже самые мудрые волшебники могут ошибаться. Ваш поступок достоин восхищения. И награды, — он задумчиво замычал, и Адара с ностальгией наблюдала за тем, как Дамблдор собирается осыпать Гриффиндор баллами и отдать львиному факультету Кубок школы. — Думаю, двухсот баллов на каждого из вас будет достойной наградой за вашу смелость. — Мы выиграем Кубок школы! — расплылся в улыбке Уизли, переглядываясь с Поттером, когда Дамблдор мягко качает головой. — Не в этот раз, мистер Уизли, — говорит директор, смотря на Регулуса. — Этот год Большой зал украсит синий цвет. Ах, стены Хогвартса уже и позабыли знамена Кандиды Когтевран. Адара с широкой улыбкой толкнула Регулуса в плечо, приводя его в чувство. Он пораженно охнул, словно не веря в услышанное, и замотал головой. На лице Гарри была яркая улыбка, а Рон раздосадованно застонал, пнув ногой воздух. — Ты это заслужил, — мягко шепчет Адара, с гордостью смотря на брата. Их уводит мадам Помфри, которая все это время корпела над беспамятным Локхартом, а Дамблдор в стороне беседует с Поттером. Адара с ужасом оглядывает постель Ивон. Ее руки бьет дрожь, когда она понимает, что уже через пару часов стеклянный взгляд ее глаз исчезнет. Она сделала все, что могла, — защитила Ивон, Грейнджер, — но чувство вины от этого никуда не делось. — Как у тебя оказался дневник? — тихо задает вопрос Адара, как только мадам Помфри перестает кружить над ней с палочкой и ворохом различных зелий. Она была в полном порядке, хотя ее и клонило в долгий сон от изнурительных месяцев. Регулус поджимает губы, печально смотря в сторону постели Терри. — Я увидел, как отец положил его в котел сестры Рона, — шепчет он, его голос полон печали и разочарования. Рон был прав, его отец запустил череду нападений на магглорожденных. Люциус Малфой стал причиной всего. — Наш отец, — запинается Регулус, его глаза краснеют, — действительно ужасный человек? — Да, — твердо отвечает Адара, сжимая руку брата. По спине Регулуса пробежала дрожь, его знобило, но его взгляд не дрогнул. Лишь пару минут спустя он задал вопрос: — Дневник ведь тогда не сгорел, верно? — Нет, — покачала головой Адара. — Я поняла, что что-то не так… Добби хотел его скрыть, — вспомнила она отчаявшийся взгляд домового эльфа, который доверил ей уничтожить дневник. — Но я едва сумела уговорить его отдать его мне. Я думала, что у меня хватит сил уничтожить его, — слабо улыбнулась Адара. Она замирает, когда слышит рядом с собой голос матери, и прислушивается к ее едва слышным обрывкам фраз: — Она… Она счастлива? — Да, — отвечает ей Дора, ее голос едва разборчив в гомоне Больничного крыла. — Мама никогда не жалела, что ушла от своей семьи. — Я рада это слышать, — говорит Нарцисса, ее голос полон печали и тоски. — Ты очень похожа на Эдварда. — Спасибо за комплимент, — весело отзывается Дора, и Адара знает, что лицо Нарциссы сейчас украшает слабая улыбка. Мадам Помфри тщательно осмотрела веснушчатого Уизли и воодушевленного Поттера, опаивая того целительными зельями и чарами смывая грязь с его лица. Леди Малфой также трепетно вытерла лицо Регулуса и, бросив выразительный взгляд на Дору, сказала: — Мне нужно будет ненадолго уйти в поместье. Я хочу, чтобы домовые эльфы тщательно проверили каждый сантиметр нашего дома, — ее острый взгляд останавливается на Адаре, и она нежно целует свою дочь в лоб, оставляя тонкий шлейф сладких духов. — Ваш отец присмотрит за вами. Регулус чуть хмурится, но лишь молча кивает, ближе прижимаясь к теплому телу матери. — Я люблю вас, — без тени сомнений говорит Нарцисса, исчезая в изумрудном пламени камина. — Гарри, — тихо зовет своих друзей Регулус, как только они выходят в пустой коридор Хогвартса. Авроры почти полностью покинули школу, стоило Дамблдору снова вернуться в древние стены замка, и даже недовольство Люциуса Малфоя сыграло малую роль в принятом решении. Он мог лишь покорно смотреть, как директор возвращается на свое место, лживо улыбаться чиновникам Министерства и пожимать руку Фаджу. Адаре показалось, что у него треснула челюсть от гнева, — с такой силой он сжал зубы, благодаря Поттера. — Да? — вопросительно спрашивает Поттер, на секунду замирая, когда Адара подходит к ним ближе. — Я хотела поговорить с тобой, — спокойно отвечает на его вопрос Адара, и угол ее губ мягко приподнимается, когда она рассматривает детские лица гриффиндорцев. К счастью, очки Поттера починили, и теперь он мог ясно видеть. Наблюдать за тем, как он с трудом передвигался по Больничному крылу, было забавно и весело, но осознание, что именно этот мальчишка держал в своих руках меч Гриффиндора, потрясало ее до глубины души. — Я хотела сказать спасибо. — Что? — пораженно выдыхает он, а Уизли делает громкий вдох и круглыми глазами смотрит на нее, словно у нее выросла вторая голова. — Я благодарна тебе за спасение своей жизни, — добавляет она, — и за то, что присмотрел за Реджи. Шляпа сделала верный выбор. — Он мой друг, — твердо говорит Поттер, краснея. — Наш друг, — он смущенно переглядывается с Уизли. — Мы бы никогда не оставили его одного. — Точно, — важно кивает Уизли, ухмыляясь, и на лице Регулуса расплывается улыбка. Адара почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь, когда на ее плечо привычно легла рука Люциуса Малфоя, а рядом — прямо у ее уха — раздался характерный стук черной трости. Люциус Малфой в своем мрачном и раздраженном великолепии смотрит на гриффиндорцев как на грязь под своими ногами. Его лицо ничего не выражает, но с языка срывается сардонический смешок: — Адара Мелисса Малфой, — его глаза остро впиваются в Уизли и Поттера, рука крепче сжимает плечо Адары. Последний зло нахмуривает брови, упрямо не разрывая зрительного контакта с Лордом Малфоем. Уизли же проглатывает ком в горле, дрожа под змеиными глазами волшебника. — В какой момент Малфои стали благодарить предателей крови и полукровок? — Благодарность заслужена, — твердо отрезает Адара, ее голос полон льда. — Регулус и его друзья спасли меня от Василиска, рискуя собственной жизнью. Я перед ними в неоплатном долгу, как и род Малфоев, — подчеркивает она, чувствуя, как усиливается хватка отца. — Меньшее, что я могу, — это забыть об их статусе крови и сказать слова благодарности. На вашем месте, отец, я бы поступила так же. — Гарри Поттер действительно могущественный волшебник! — восхищенно пищит высокий голос, и Адара резко оборачивается, вырываясь из хватки Люциуса. У ног Лорда Малфоя она видит Добби, который восхищенно смотрит на Поттера. Тот удивленно хлопает глазами и тут же смотрит на Регулуса: — Добби — эльф вашей семьи? — Ты знаешь Добби? — шокировано уточняет Регулус, смотря на домового эльфа, что привлек к себе всеобщее внимание. — Да, — медленно и хищно тянет Люциус, — мне тоже интересно, откуда Гарри Поттер может знать о твоем презренном существовании, Добби. Добби хлопает ушами, руками пытаясь защитить свое тело. Его порванная простынка грязная, руки перевязаны бинтами, и Адара может ясно видеть на его коже синяки. От этого становится тошно, к горлу подкатывает ком. Ее рука чешется от желания схватить палочку и наслать на отца жалящее проклятие, когда видит, как Люциус медленно замахивается своей тростью. — Добби слушал истории, которые рассказывала юная хозяйка! — нещадно подставляет ее Добби, отчего глаза Поттера широко распахиваются. — Добби много раз рассказывали о том, как Гарри Поттер одолел Того-Кого-Нельзя-Называть! Она много раз говорила, что он — могущественный волшебник! — Добби! — останавливает его Адара, чувствуя, как стыд обжигает ее щеки. — Это были детские сказки! — Но Гарри Поттер действительно одолел темного волшебника! — с придыханием говорит он и тут же хватается за горло, когда магия его хозяина кнутом обхватывает его шею, мешая говорить. С губ домового эльфа срываются всхлипы, и Адара яростно рявкает: — Этого достаточно! — Говори, ничтожная тварь, — шипит на него Люциус, обнажая зубы в оскале. — Он предупреждал меня об опасности, что грозит Хогвартсу, — гневно цедит Поттер, его взгляд полон ярости. — Он был тем, кто воровал мои письма, — на этих словах Регулус пораженно ахает, удивленно смотря на Добби. — И если он знал об опасности, то явно от вас, Лорд Малфой, — презрительно шипит он, приводя Люциуса в ярость. — Дневник был опасен! — тут же утвердительно пищит Добби, и удавка на его шее еще сильнее сдавливает горло. — С меня довольно этой глупости, — рычит Люциус. — Я бы ни за что не рискнул своей дочерью!.. — Но рискнул бы дочерями других, — вкрадчиво перебил его Регулус, твердо смотря в лицо отцу. — В конце концов, это был бы лишь сопутствующий ущерб, — ядовито шипит он. — Как хорошо, что полукровка смог вытащить из шляпы меч самого Годрика Гриффиндора. Ты, наверное, видел его, да? Серебряный длинный меч, на нем еще была кровь Василиска. — Да, он намного больше впечатляет, чем огромная змея, — усмехается Поттер. — Следи за своим языком, Октавиан, — цедит сквозь зубы Лорд Малфой. — Это тебе следует следить за своими словами, отец, — усмехается Регулус. — Как думаешь, как скоро мама кинет тебе документы на развод, если узнает правду? У тебя есть два пути. В первом ты теряешь Нарциссу Малфой навсегда, твое имя втаптывают в грязь. Я лично напишу Скиттер, и вся правда окажется на первой полосе Ежедневного пророка, — на этих словах глаза Люциуса широко открываются, и он с громким щелчком закрывает рот. — Во втором ты никогда больше не смеешь угрожать жизням моих друзей, моей сестры, и выходишь сухим из воды, — он угрожающе наступает на Люциуса, который пораженно смотрит на своего наследника. — Семья Уизли, Гарри, Терри, Энтони, Майкл, Ивон и Элиз — все они больше никогда не пострадают от твоих рук, — ядовито заканчивает он. — Это все?.. Это все, что ты хочешь от меня, — хрипло отзывается Люциус, в его глазах отражается неверие и страх. — Да, — твердо говорит Регулус. — В отличие от тебя, я умею держать свое слово. — И я думаю, что вам стоит забрать свой дневник, — с мрачной сардонической улыбкой говорит Поттер, протягивая замершему от шока Люциусу черную книжку, которую все это время держал в кармане своей мантии. Добби тут же испуганно ахает, закрывая глаза руками. — Добби виноват, Добби просит прощения! — воет домовой эльф, цепляясь за школьную мантию Адары. Его огромные глаза смотрят на Адару. — Добби должен был думать о безопасности хозяйки!.. — Ты ни в чем не виноват, Добби. Ты не мог знать, что все получится именно так, — тихо утешает его Адара, осторожно кладя руку на голову домового эльфа, чтобы не причинить ему лишнюю боль. — Совсем скоро ты будешь свободен. — В конце концов, — продолжает говорить Поттер, смотря прямо в душу Люциуса Малфоя, — найденные вещи нужно возвращать своим хозяевам. С туго стиснутыми зубами Люциус принимает дневник, его руки дрожат от гнева, а в его взгляде читается явное желание проклясть Поттера самым темным заклинанием. — И кто поверит в эту глупость, Гарри? — с ухмылкой спрашивает Люциус, наклоняясь к нему. Он с силой швыряет дневник в руки испуганного Добби. Домовой эльф дрожащими от ужаса руками трогает дневник и тут же роняет его на пол. На губах Адары появляется улыбка, когда она видит, как страницы открываются, и на пустом пергаменте виднеется красно-золотой галстук Поттера. Ее глаза тут же смотрят на него и находят лишь грязную рубашку, у которой с силой вырваны верхние пуговицы. — Добби, ты!.. — ахает Адара. — Хозяин дал Добби одежду, — словно не веря своим глазам, шепчет эльф. — Что? — яростно огрызается на него Люциус, но тут же замирает при виде у Добби в руках гриффиндорского галстука. — Хозяин дал Добби свободу, — громко говорит Добби, гордо поднимая свою голову. — Ты жалкое… — зашипел на Поттера Люциус, но прежде, чем он сумел достать палочку из своей трости, магия домового эльфа отбросила его в другой конец коридора. — Не смей трогать Гарри Поттера! — рычит он, выпрямляясь. — Не смей трогать юную хозяйку и ее друзей! — Я, — задыхается Люциус, на дрожащих ногах поднимаясь. Его злой взгляд сфокусирован на Регулусе и Адаре. — Я разберусь с вами обоими позже, — обещает он, исчезая за поворотом коридора. — Тебе нужно поспешить в Больничное крыло, Добби, — мягко напоминает ему Адара, осматривая следы от отцовской трости. — Мадам Помфри готовит целебные зелья даже лучше меня, — улыбается она. — Зелья хозяйки намного лучше, — упрямится Добби, качая головой. Адара тихо фыркает себе под нос — кто бы мог подумать, что искреннее всего о ее навыках отзовется бывший домовой эльф Люциуса Малфоя. — Только не смей больше красть мои письма, — фыркает на него Поттер, взглядом провожая Адару Малфой, которая вела свободного эльфа в Больничное крыло Хогвартса. С самого утра Большой зал гудел от радостных новостей, и Адара с нежностью приняла объятия Элиз, которая гневно шипела на нее: — Я не могу поверить, — пораженно открывала и закрывала рот Розье, когда они сидели за столом Слизерина. Кругом царил гомон и шум, студенты перемешивались между собой, радуясь закончившемуся кошмару. — Ты хоть представляешь, какой переполох был в гостиной Слизерина? Ты хоть представляешь, как я переживала? — ее голубые глаза покраснели, и она судорожно смахнула слезы. — Я весь день пыталась тебя найти, когда узнала, что Ивон окаменела, но тебя нигде не было. А потом… Потом я узнаю, что тебя забрали в Тайную комнату! — срывается Элиз. — Мне кажется, на седьмом курсе я окончательно поседею с тобой и твоими выходками. — Мне жаль, что я заставила тебя волноваться, — утешительно говорит Адара и болезненно охает, когда Элиз накладывает на нее жалящее проклятие. — Ты хоть понимаешь, что чуть не умерла! — змеей шипит на нее Элиз, хмурясь. — Я злюсь на себя… — она в расстроенных чувствах печально выдохнула, осев. — Я ничего не могла сделать, чтобы спасти тебя. — Мне повезло, что у меня есть очень сообразительный брат, — мягко хмыкнула Адара, смотря на стол Когтеврана, который праздновал свою победу. Весь Хогвартс был украшен синими гобеленами с бронзовым орлом, и Адара только сейчас поняла, что никогда раньше этот факультет не выигрывал Кубок Школы. — У которого есть очень смелые друзья. — Уверена, что Поттер бежал спасать тебя чуть ли не на своем Нимбусе, — фыркнула Элиз за секунду до того, как Альбус Дамблдор поднялся из-за учительского стола и громко заговорил, успокаивая учеников: — Этот год был сложным для нас всех. Было много ужаса и боюсь, что темные времена могут наступить намного раньше, чем мне бы хотелось, — Адара с замиранием слушала пророческие слова Дамблдора, игнорируя насмешливые комментарии других слизеринцев. Впереди было неизвестное будущее, что расплывалось с каждым новым временным витком, и лишь небольшие ключевые события сохранялись в новой реальности — например, спасение ее жизни Гарри Поттером. — К сожалению, экзамены будут проведены вовремя, — на этих словах добрая половина школы застонала, и Адара закатила глаза на показушничество Уизли, что картинно падали в обморок от ужаса. — Но сейчас мы будем праздновать конец этого года. И возвращение студентов, что подверглись нападениям. На этих словах Адара вскочила на ноги, за ней спешно последовала Элиз, и там, в дверях Большого зала, появилась Ивон в компании Гермионы Грейнджер. — Гермиона! — закричал с другого конца зала Регулус, буквально выпрыгивая из-за стола Когтеврана и заключая гриффиндорку в свои сокрушительные объятия. Адара не знала, что она говорит, но в этот же момент к ней подлетели Уизли и Поттер. На их лицах отразились яркие улыбки, когда они по очереди обняли свою подругу. — Ты в порядке! — загнанно воскликнула Элиз, крепче прижимая к себе Ивон. — В полном, — мягко кивнула она, пристально посмотрев на Адару. — Боже, я так рада, что с тобой ничего не случилось в Тайной комнате. — Порой мне кажется, что шляпа ошиблась, — важно фыркнула Элиз, — и твое место должно было быть в Гриффиндоре. — Боюсь, красный мне не к лицу, — улыбнулась она, смотря, как в ярко украшенный Большой зал входит лесничий Хогвартса. Адара поймала на себе пронзительный взгляд Поттера, который смущенно покраснел, и ответила приветливым кивком. В конце концов, каждый из них выбрал свой путь. Регулус радостно отходит от Грейнджер, обнимая подошедшего нему Терри. На его лбу остались еле заметные, белесые шрамы, которые сотрутся со временем, и он под радостные крики сел за стол своего факультета. В Малфой-мэнор они вернулись утром четвертого июня, за день до дня рождения Адары. Она собранно зашла в кабинет Люциуса, слыша, как он замер в своем кресле. Его серые глаза пронзили ее острым взглядом. Его тело напряглось, словно готовясь к хищному броску, и он резко прошипел: — Что ты хочешь? Твой брат, — акцентировал Люциус, — уже все сказал. — Ах, да, Регулус бывает резок на слова, — согласилась с ним Адара, ее губы расплылись в самодовольной улыбке. Голубые глаза коварно прищурились, не отрываясь от отца, что замер, как пойманный в ловушку зверь. — Однако я ничего не требовала за свое молчание. — Что ты хочешь? — шепотом спросил ее Лорд Малфой. На лице Адары появилась хищная усмешка. — Сделай меня наследницей.