Только создать

      — У меня просто нет новогоднего настроения. — Они едят китайскую еду в том ресторане, что Кэрри Брэдшоу назвала бы рестораном, куда водят секретных подружек. Мэтт сюда приходит из-за клиента, которому помог сохранить бизнес, — теперь его обеды тут бесплатны. Даже если с плюс один. Питер же так рад не есть в одиночестве, что готов идти с Мэттом хоть в китайский ресторан, хоть в фудтрак в Гарлеме.       — Новогоднее настроение надо создавать. — Паркер задумчиво смотрит на принесённый ютяо. — Ты завтра выходной?       — У меня были дела в офисе… — Мэтт не уверен в своём ответе. Они оба понимают, что офис — это не только офис, но и ночные вылазки.       — Тогда я зайду завтра и мы нарядим ёлку. — Тесто хрустит на зубах.       — Питер, я слепой. Даже если ты завесишь всю мою квартиру гирляндами и ёлками… — Мэтт осекается, слыша, как изменилось сердцебиение напротив. Дело совсем не в ёлке и не в Рождестве. Питер Паркер — несуществующий более — потерял всех. Наверное, у него есть свои рождественские традиции. Может быть, это его первое Рождество в одиночестве. В полнейшем одиночестве… — я их не увижу… так что тебе придётся постараться, чтобы я заметил это твоё «новогоднее настроение».       Питер улыбается. Мэтт уверен, что Питер улыбается.              Парень оказался на пороге лофта с самого утра, как раз когда Мэтт выходил в офис, и попросил ключи. Видимо, за прошедшую ночь у него созрел план. План этот делал Питера Паркера счастливым. Сердце не может врать.       Так что возвращался домой Мэтт Мёрдок с опаской. Впрочем, фантазии оказались более пугающими, чем реальность. Питер действительно натащил в квартиру мишуры, гирлянд и… запахов. Дом утопал в ароматах свежей хвои, тёплого имбиря, сладкой сдобы, сочных цитрусовых и, конечно, корицы и гвоздики.       — С возвращением! — Из комнаты шуршало бумагой, ветками и иголками. Питер точно был счастлив.       Большая пушистая, судя по звуку, ёлка стояла в углу у окна, а перед ней были разложены какие-то новогодние украшения в мягкой бумаге, что шуршала от каждого потока воздуха. Ещё Мэтт слышал совсем слабый гул электричества, видимо, в диодной гирлянде.       Питер осторожно расправлял ветки ёлки, аккуратно вешая стеклянные игрушки. Каждый раз, когда нитка касалась смолистого дерева и оттягивала ветвь вниз, на пол с шелестом падали иголки. Каждый шар Питер разворачивал, задерживая дыхание, словно боясь повредить, иногда он отпрыгивал за диван, чтобы полюбоваться на результат своих трудов.       — Ты так и будешь там стоять? — Мэтт и не заметил, как залип на свой мир в огне, где ярче любого пламени горел Питер Паркер. Неожиданный друг, подкинутый кофейней и ночным ограблением банкомата.       — Я собирался сесть на диван и не мешать тебе. — Мэтт аккуратно прошёл к дивану, оставив по пути трость и портфель. — Знаешь, я не могу наряжать ёлку. Потому что я слепой. Ты же…       — Ну нет! — Питер ловким движением запустил в него скомканную гирлянду. — Я знаю, на что ты способен. С гирляндой справишься!       Всё это было сказочно. Гирлянда под пальцами ощущалась необычно. Совсем не то, к чему он привык, и совершенно не мешала наблюдать за суетящимся Паркером. Он запрыгнул на потолок и оттуда водрузил на макушку ёлки специальную игрушку.       — Подашь гирлянду?       — Да, конечно. — Мэтт встал и кинул ему конец. Питер в несколько движений накинул её на ёлку и спрыгнул прямо перед Мэттом.       Питер Паркер в его жизни стал тем самым свежим воздухом. Счастьем, к которому хотелось прикасаться. Которое хотелось закрыть и спрятать от мира, сберечь, укрыть от всех невзгод. Так они и замерли рядом с украшенной ёлкой, посреди множества новогодних запахов и рождественского почти чуда.       — Питер? — почему-то он сказал это шёпотом.       — Да?       — Я тебя сейчас поцелую. — Он сам не верил в то, что говорил. — Только потом не убегай отсюда. Обещаешь?       — А… — Питер не отстранился. — Хорошо.       Новогоднее настроение действительно надо создавать.