Home is where I belong

В тот день Ацуши не пошел на работу.  Утром он заболел, в каком-то смысле это не было ложью. Просто он не чувствовал себя физически больным. Но, никому в ВДА об этом знать не нужно. Не то чтобы это было что-то важное. В каком-то смысле да, он действительно чувствовал себя виноватым из-за того, что провел день в своей постели, не чувствуя ничего, кроме того, что всю свою жизнь слишком много думал. Но как бы плохо это ни было, седовласый эспер знал, что ему станет лучше. По крайней мере, он на это надеялся. У него не осталось ничего, кроме надежды. Нет, это тоже неправда. Теперь у тигра появились семья, дом и, самое главное, люди, которым он небезразличен. Но, тем не менее, он все еще чувствовал, что ничего этого не заслуживает. Когда говорили, насколько он бесполезен, это оставило след, так ведь? Сейчас, сидя на своем футоне, одеяло обернуто вокруг него, как укрытие, и подушка в его руках, чтобы чувствовать себя немного менее одиноким, он не мог делать ничего, кроме как просто думать. Верьте или нет; он пытался встать и что-то сделать, но его способность не позволяла ему даже стоять прямо. Сегодня работать было просто невозможно. В этом отношении он будет не более чем раздражающим. Конечно, Куникида не был впечатлен, когда он позвонил, чтобы извиниться за день, а Акико уже встала и была готова просто прийти, чтобы сделать ему одну из своих «лечебных процедур», но впервые в жизни он почувствовал себя счастливым, имея такого ленивого наставника в ВДА. Дазай случайно услышал этот звонок и убедил Куникиду позволить ему остаться на сегодня. По крайней мере, до того, как он привлек все внимание блондина к себе. Но тем не менее он был благодарен. Он не хотел никому из них объяснять, что у него нет ни ран, ни болезней. По крайней мере, нигде, где кто-нибудь смог бы это увидеть. Ацуши чувствовал себя счастливым за свою жизнь и никогда всерьез не думал о том, чтобы положить этому конец или сделать что-нибудь, о чем позже пожалел бы. Но иногда дни начинаются тяжело, особенно после кошмара о его прошлом. Обычно Ацуши все равно вставал и пытался бороться со всем, что приходило ему в голову. Сегодня просто не был такой день. Как бы ему ни хотелось просто рассказать кому-нибудь обо всем, что происходит в его голове, это было неважно, и он знал, что либо рассердит всех вокруг себя, либо заставит их покинуть его из-за его настроения. И он определенно этого не хотел. Лучшая идея - просто закрыть это и заставить его исчезнуть одно за другим. Это было бы возможно, не так ли? По крайней мере, на это надеялся Ацуши. На что он не надеялся (или даже не думал, что это возможный сценарий), так это на звук открывающейся двери и веселое: — А ~ цу ~ ши ~ кун, — которое заполнило комнату. Почему, черт возьми, внезапно решил зайти Дазай? Разве он не должен быть на работе? Опять же, как на самом деле сюда попал брюнет-маньяк-самоубийца? Быстро вытирая слезы, которые текли по его щекам, а Ацуши даже этого не заметил, он спрыгнул с футона, неосторожно бросив этим движением свое одеяло на землю. И прежде, чем он смог даже притвориться, что заправляет постель, Дазай встал в дверях его спальни и сделал то, что выглядело так, как будто анализировал с головы до ног младшего из них. Но с обнулителем способностей никто не мог быть уверен, что пришло ему в голову. Весело улыбнувшись, он посмотрел на Дазая и попытался вести себя так, будто ничего не случилось. — О, привет, Дазай-сан. Разве Вы не должны быть на работе, прежде чем Куникида снова захочет отрубить Вам голову? Его глаза обратились к Дазаю, как только он смог, он мог встал на колени и сделал свою кровать более презентабельной. — Знаешь, Куникида очень неприятен сегодня, видя, что один из его коллег сегодня не приходит на работу. Он очень переживает за тебя, но не любит в этом признаваться. Поэтому дразнить его было неинтересно. Сегодня. Какой скучный день ~ — почти пропел бывший глава мафии, подходя ближе к тигру, все еще осматривая пейзаж, в котором он нашел своего кохая. — Ну, но это не причина, по которой вы здесь. У меня все в порядке, просто плохо себя чувствую. Это, вероятно, небольшая болезнь, которая исчезнет завтра. — Эта болезнь включает в себя плач в одиночестве в постели весь день? Чувствуя себя пойманным, Ацуши остановился, поправляя одеяло, и сглотнул, пытаясь подобрать правильные слова. Но он никогда не был хорошим лжецом. Все еще не обращая внимания на лицо своего наставника, он быстро заговорил и попытался замаскироватся тихим прерывистым хихиканьем.  — Вы, должно быть, выдумываете, Дазай-сан. Зачем мне это делать? Я просто забыл застелить постель сегодня утром, так как не думал, что кто-нибудь придет и навестит меня. — Ты такой ужасный лжец. Протянув руку, самый более высокий схватил Ацуши за подбородок достаточно мягко, чтобы не причинить ему вреда, но достаточно сильно, чтобы он мог повернуться к нему своим бледным лицом. Таким образом, бывший глава мафии мог видеть, какие красные у него глаза, полосы слез все еще видны на его щеках, а его нижняя губа выглядела довольно опухшей, что, как подозревал Дазай, произошло от укуса в бессознательном состоянии. Вздох вырвался из его горла; он действительно не должен быть тем, кто справляется с ситуацией, поскольку он сам имеет тенденцию разливать в бутылки все и вся. Но опять же, он просто немного лучше умел скрывать свои эмоции, чем Ацуши, таким образом, заставляя других людей меньше беспокоиться о его собственном благополучии. Инстинктивно закрыв глаза от страха, когда он почувствовал, как рука поворачивает его голову, Ацуши ждал удара по его лицу. В конце концов, после такой боли он всегда приходил в чувства. Но когда он внезапно почувствовал, как большой палец скользнул по его щеке, тигр осторожно открыл глаза, чтобы мельком увидеть перед собой грустную улыбку. Моргнув несколько раз, чтобы убедиться, что он не лунатик, эта улыбка сменилась обычной дерзкой улыбкой Дазая. — Если бы ты был красивой леди, я бы спросил, не хочешь ли ты совершить со мной двойное самоубийство. О, это было бы так романтично! — но вместо того, чтобы поднять настроение, как он планировал, он только заставил Ацуши снова раскрыть глаза, освободившись от хватки Дазаи и вернувшись к заправке постели.  — Что ж, мне жаль, что я не красивая леди. Может, Вам не стоит быть в комнате твоего сослуживца, если Вы хотите еë найти? Бывший глава мафии напрягся от тона Ацуши. Это прозвучало обиженно и как-то злобно, то, что он не хотел, чтобы его кохай чувствовал сейчас. Проклиная себя, он попытался обнять младшего. Но безрезультатно. Прежде чем он смог это сделать, Ацуши уже схватил его за запястья, чтобы удерживать их на месте, подальше от него. — У Вас есть дела поважнее. А теперь, пожалуйста, выйдите из моей комнаты и возвращайтесь к работе. — Я не могу придумать лучшего способа, чем убедиться, что мой кохай в порядке. — Тогда я должен сказать Вам, что это бесполезно. Пожалуйста, уходите. Теперь, закусив собственную губу, Дазай почувствовал, как дрожит тигр. Было такое ощущение, что он был близок к тому, чтобы снова заплакать, а это совсем не было его планом. Черт возьми, почему он не может хотя бы раз исправить одну вещь с младшим? Он действительно не умел утешать людей. Не желая больше расстраивать гетерохромного мальчика, но и не желая оставлять его в покое, Дазай решил пойти ва-банк со своей последней попыткой. Освободив руки от младшего, бывший глава мафии полностью обнял его, приближая тигра (который изо всех сил пытался вырваться из его хватки), пока его спина не оказалась полностью прижатой к верхней части тела. — Ты не обязан говорить мне, что не так, но ты страдаешь. Так что позволь мне помочь тебе, хочешь ты этого или нет. Чувствуя, как его слезы снова заливают его глаза, Ацуши изо всех сил пытался развернуться в хватке Дазая и оттолкнуть его от себя. Он не хотел сейчас находиться рядом с кем-то, ему просто нужно остаться одному, Дазай, пожалуйста, иди домой. — Пожалуйста, оставьте меня в покое! Все это не Ваше дело, и я не какая-то марионетка, с которой Вы можете играть, когда захотите. Оставьте меня в покое. Я заслуживаю молча страдать! Ощущение слабой руки Ацуши на своей груди и его слабость, хотя он явно плачет, немного разбили его сердце. Коричневые глаза стали шире, когда ему пришлось выслушивать всю эту чушь, которую предлагал седовласый мужчина. Он знал, что все это было сделано для того, чтобы увести его от себя. Но он должен признать, что слушать слова, исходящие изо рта Ацуши, по-прежнему несколько больно. Но сейчас это было не важно. Единственное, что сейчас важно, это очевидная истерика Ацуши.  — Пожалуйста, никогда не говори, что ты заслуживаешь страданий. Ты не заслуживаешь страданий. Никто ... — Да! Совершенно верно! Почему они так со мной обращаются? Я всего лишь обуза! Я даже не мог помочь сегодня с работой! Мне нужно просто свернуться калачиком и ... Ацуши не мог продвинуться дальше. Дазай сомкнул оставшиеся сантиметры между их телами и прижал лицо Ацуши к своей груди, чтобы заставить его замолчать, а также попытался утешить его. — Не говори того, что неправда. Эти люди даже не позволили тебе жить, откуда им знать, сколько стоит твоя жизнь? Кто они такие, чтобы это решать? Ты не обуза, Ацуши-кун. На самом деле, я бы скучал по тебе, если бы тебя больше не было. Без тебя все казалось бы намного скучнее. И именно поэтому я пришел сюда, чтобы убедиться, что все в порядке. Я забочусь о тебе, Ацуши-кун. Нравится тебе это или нет. Поэтому, пожалуйста, не говори так о себе. Где-то в середине предложений, которые Дазай говорил, чтобы утешить Ацуши, тигр не мог продолжать слушать, так как его крики становились все громче после каждого слова, сказанного его наставником. Он не был уверен, сможет ли когда-нибудь поверить этим словам, но на мгновение ему стало легче. Находясь в объятиях своего наставника в одиночестве, он почувствовал себя гораздо более ценным и защищенным, чем он когда-либо мог представить, чувствуя себя по-другому. Это просто казалось правильным. Это было похоже на дом. Почувствовав, как рука нежно поглаживает его мягкие серебристые волосы, Ацуши начал немного успокаиваться. Вскоре после этого слезы больше не лились, но тигра начала терзать усталость. Как будто он израсходовал все свои эмоции на сегодня. Дазай, который почувствовал, что его меньшее тело начало расслабляться, осторожно уложил их обоих на кровать, которую только что заправил Ацуши. Она может быть слишком маленькой, чтобы на нем поместились два человека, но тем не менее она был хороша. Следя за тем, чтобы младший находился рядом с ним, бывший глава мафии никогда не останавливался, чтобы гладить его по волосам для большего комфорта. Облегченная улыбка появилась на губах Дазая, когда он, наконец, услышал его ровное дыхание и тихий храп, указывающие на то, что его кохай мирно заснул. Брюнет осторожно опустил голову, чтобы спящий рядом Ацуши оказался на подушке. — Спокойной ночи, Ацуши-кун. Я люблю тебя.