#writinginktober (рисовать словами)

      Я шла на едва уловимый запах. Он наполнял весь коридор и был столь естественным, что у меня не оставалось сомнений — так дышит весь этот дом. Корица, кардамон, гвоздика, мускатный орех. Словно кто-то варил глинтвейн на белом вине или готовил рождественские пироги.       «Странно, — подумала я. — До Рождества еще долго». Но в чужой дом не ходят со своими правилами.       Коридор сворачивал вправо, а пряный аромат между тем усиливался, точно волны набегали на берег. Я заглянула за угол. Передо мной оказалась приоткрытая дверь, а за ней — клетушка, где могли бы расположить не более двух человек. Любопытство взяло верх, и я, позабыв какие бы то ни было приличия, без стука вошла в комнату.       Там вдоль стен на тонких, явно вручную плетенных веревках висели подвязанные пучки трав. Из них я узнала душицу, иван-чай и, кажется, валериану, но остальные были мне неизвестны. Еще больше ингредиентов наполняло всевозможные склянки и жестяные коробки с замысловатой гравировкой, стоявшие на рассохшихся полках. Между всем этим добром я заметила пару рецептурников. На их обложках с трудом можно было что-то прочесть, до того их изъело время. У старомодной плиты, какими уже давно никто не пользуется, стояла невысокая женщина в застиранном фартуке. Она даже не шелохнулась, когда я вошла, и продолжала помешивать свое варево. Это из той кастрюли исходил аромат, сотканный из множества пряных нот. В комнатке царило спокойствие сродни безмятежному сну.       — А вот и ты, — произнесла женщина, так и не взглянув на меня.       — Вы меня ждали? — мой голос было дрогнул, но беспокойство отступило так же неожиданно, как и нахлынуло.       — Конечно, дорогая, тебя давно тут ждут, а особенно сегодня.       Я решительно не понимала, что имеет в виду хозяйка этой комнатки, но ее по-родственному теплый голос убеждал, что все так и должно быть.       — Помнишь, как впервые была тут? Ужасная авария... Но тебе нашелся хоть временных, но приют в стенах моего жилища. Жаль, что ты вернулась к себе так рано. Мы славно побеседовали, но тебе было пора идти. Так что я не в обиде. Тогда мы пили чай.       Напрягшись, я попыталась вспомнить про аварию, и, кажется, в памяти всплывали какие-то фрагменты, но вспомнить тот день так и не выходило.       — Теперь ты снова здесь. Может, немного глинтвейна? — женщина обернулась, и я увидела пожилую даму, которая то старела, то вдруг становилась моложе.       Я кивнула. Старушка поставила передо мной кружку ароматного напитка. Вдохнув его запах, я тут же сделала глоток. Вкус напомнил, как на Рождество мы с сестрами помогали матери варить глинтвейн, но мы всегда готовили его на красном вине, но белое оказалось тоже ничего.       — Вкусно? Вижу, что вкусно. Ты долго плутала, и тебе пора, наконец отдохнуть. А ведь ты так юна...       Почувствовав, как веки тяжелеют и начинают смыкаться, я без приглашения опустилась на застеленную чем-то мягким скамью у стены. Неумолимо клонило в сон, будто я не спала порядка трех дней. Тепло от напитка разливалось по всему телу. Даже одеяла не требовалось. Мне было так хорошо и спокойно. Я засыпала. Старушка тихонько подошла ко мне и, улыбнувшись беззубым ртом, аккуратно укрыла меня белым покрывалом.