Брелок дружбы

      Фрэнк искал брелок в виде дракона по всему дому. Он копался под кроватью, пошарил под матрасом, исследовал полки в шкафах и буфете, залез в корзину для грязного белья, поворчал на маму, которая за шиворот оттащила сына от мусорного бака на улице.       — Ты не подходил к мусорке, — сказала Линда. — Когда ты вообще последний раз к ней подходил, если крошки со стола сметает твоя мама?       Фрэнк вздохнул и уселся на ступеньки. Он ведь мог потерять его на пляже! Тогда никогда не найти. Он в тот день не обратил внимания на свои вещи, потому что разозлился и расстроился, оттого что Джерард затянул разговор про девчонок. Говорил, что однажды ошибся дверью, и вся женская половина класса, воспитанные девочки из состоятельных семей, завизжала чуть ли не ультразвуком, хотя все были в белье. А на пляже почему-то никто не визжит, хотя некоторые купальники откровеннее, чем бельё.       Фрэнк допустил мысль, неужели Джерард стоял и разглядывал исподнее своих одноклассниц? Неужели… неужели ему понравилось на них смотреть? А рядом, между прочим, мальчишка лежит в плавках с принтом с молотами Тора (специально под прочитанный вместе комикс), а он внимания не обратил.       Линда присела рядом и обняла сына за плечи.       — Эй, ну ты чуть не плачешь, — тихо произнесла она.       — Эта вещь для меня много значит, — ответил Фрэнк. — А если бы мы с Джерардом приняли такое условие, когда потерявший брелок теряет и дружбу? Что бы сейчас тогда было?       — Тогда твоя мама поехала бы в Чайна-Таун и купила десяток таких на всякий случай, чтобы Джерарду демонстрировать. Малыш, я уверена, что Джерарду всё равно, потерял ты брелок или под замком хранишь. Не безделушка для него важна, а ты.       — Он тоже просил не придавать брелку значения.       — Вот и не переживай, лады? — Линда поцеловала Фрэнка в висок.       Фрэнк положил голову на мамино плечо.       — Мам, а как думаешь, если Дж… кто-то не обратил внимания, что у его друга плав… одежда с рисунком из его любимого комикса, это означает, что ему наплевать на меня… на друга?       — Фрэнки, я сейчас изо всех стараюсь не рассмеяться. Дай секунду, — Линда глубоко вздохнула и выдохнула. — Ничего. Это ничего не означает. Если только то, что кому-то важно содержание, а не оболочка. Ну, или ореховые глазки заворожили, смотрел только в них.       — Так, отпусти меня.       — Не-а. Ты мой сын, и я имею права обнимать тебя так долго и так крепко, как хочу.       Из недр дома раздался телефонный звонок.       — Пусть звонят, не отпущу, — проговорила Линда.       — А вдруг это Джерард?!       — Ну тогда ладно, беги. Но ты мне должен обнимашки! Час или полтора.       Фрэнк вбежал в дом и схватил трубку.       — Алло, — с придыханием произнёс он.       — Ваш брелок у меня в заложниках, — строго проговорил Джерард.       — Джерард… ты… ты… — Фрэнк не мог подобрать слова благодарности.       — Твоё солнце, я помню. Дракончик, наверное, случайно отцепился от твоего рюкзака и попал в мою пляжную сумку.       — И какой выкуп ты хочешь?       Поцелуй. Скажи «поцелуй». Пожалуйста…       — Мы пойдём в Луна-Парк на Кони-Айлэнд. Под вечер, чтобы с фонариками… И будем кататься на тех аттракционах, которые выберу я.       Фрэнк, ты неудачник.       Хотя… представь-ка… колесо обозрения, вы вдвоём…       — Конечно же, я согласен. Я был бы согласен на всё. Во сколько? Может, в шесть?       — Неинтересно, в семнадцать сорок семь.

***

      Фрэнк топтался рядом с домом, в котором находилась квартира Уэев. Джерард не выходил. А он ещё ни разу не опаздывал. Если пятнадцать двадцать шесть, то ровно в это время он выходил из подъезда. Будто бы специально стоял и ждал. И Фрэнку было как-то не по себе.       Хотя, казалось бы, ну всякое может быть: запачкался и надо переодеться, ключи не может отыскать, в туалет понадобилось…       Фрэнк смотрел-смотрел на часы, стрелки двигались, а Джерард не появлялся. И он решился. Прямым смелым шагом дошёл до нужной двери и… и он понятия не имел, в какой квартире живут Уэи.       После изучения кодовой панели и одновременным покусыванием ногтя на большом пальце, Фрэнк нажал на кнопку вызова консьержа.       Оскар впустил его сразу.       — Мистер Айеро! — произнёс он. — Рад вас видеть. Как поживаете? Не появились ещё итальянские родственники?       — Увы, — ответил Фрэнк. — Я был бы не против получать посылки со спагетти и томатным соусом.       Оскар напомнил мальчику номер этажа, и Фрэнк отправился к лифту.       Пока лифт бесшумно поднимался, Фрэнк всё ещё сомневался в правильности своего решения. А вдруг там его мама? Хотя Джерард уверял, что она не приходит раньше девяти.       Однако увиденное событие после того, как Джерри отворил дверь, заставило его понять, что всё он сделал правильно.       Женщина в сером костюме со строгим пучком из волос и ужасным грозным взглядом смотрела на Джерарда. Тот выглядел очень растерявшимся и красным.       — Что это такое? — чётко выговаривая слова миссис Уэй потрясала каким-то листком перед носом сына. — Я тебя спрашиваю, какого чёрта?       — Фрэнк, ты бы… — начал Джерри, но тут же вздрогнул от звонкой пощёчины.       Нет, это не Фрэнк ему залепил. Это миссис Уэй заставила испугаться даже своего молодого кавалера, ударив сына.       Вторая оплеуха не заставила себя ждать.       И Джерард не удержался на ногах. Он отступил, зацепился за ножку журнального столика и упал на пол. Столик покачнулся, вазочка из тонкого, нежного фарфора не выдержала падения даже с низкой высоты и разлетелась на части. Донну Уэй это разозлило ещё больше. Фрэнк видел в её глазах не только молнии — там извергались вулканы.       И тогда он оттолкнул Джерри и бросился к Джерарду. Упал на колени рядом с ним и схватил в охапку.       — Вставай, пойдём отсюда, — проговорил Фрэнк.       — Это что ещё за… — громким басом начала Донна.       Но тут Фрэнк вскинул на неё такой взгляд, полный ненависти, что она опешила и растерялась.       — Да пусть идут… — услышал он ленивый голос Джерри. — А ты пока успокойся и…       Фрэнк не слушал. Он поднял Джерарда на ноги и утащил прочь из этого дома.       Расплакался Джерард в метро. Но он постеснялся окружающих, поэтому уткнулся в грудь Фрэнка. Старался сдерживаться, подрагивал, но Айеро чувствовал, что футболка намокала.       Фрэнк обнял его и поцеловал в макушку. От этого жеста Джерард вдруг притих, будто бы нежный заботливый поцелуй передал всё желание Фрэнка сделать всё возможное, чтобы его Джерарду, его мальчику, было хорошо. Он заметил недовольный взгляд приличной на вид дамы напротив. Но со времён квартиры Уэев выражение его глаз не изменилось. Оно всё ещё говорило о том, что он набросится на любого, кто хоть слово скажет. Дама поняла и отвернулась.       Когда отворилась дверь жилища Айеро, Линда наблюдала, как её сын, кивнув и тихо сказав: «Мам, мы наверх», увёл за собой растрёпанного заплаканного мальчика с красной щекой.       Кровать Фрэнка была не такой широкой, как в комнате Джерарда, поэтому мальчики лежали совсем рядом. Фрэнк гладил Джерарда по голове, по спине, потирал поясницу.       — Она увидела бланк со школьными предметами, которые я выбрал для изучения в выпускном классе. Естественно, никакой экономики, алгебры повышенной сложности… Я выбрал всё творческое и экологию, потому что оставалась одна позиция. Она закричала, чтобы я переписывал, а я… возразил. Да ещё добавил, что подрабатывал стрижкой газона в пригороде. Что поступать в универ Лиги Плюща вообще не планирую, а пойду в нью-йоркскую Школу визуальных искусств. И её понесло. Фрэнк, прости, что тебе пришлось…       — Всё нормально.       Три стука в дверь, и мама заглянула.       — Простите, можно? Фрэнк, вот полотенце для мальчика, отведи его умыться. И спускайтесь вниз, я приготовила перекусить.       — О, Боже, — прошептал Джерард, увидев себя в зеркале в ванной комнате. Он долго споласкивал лицо прохладной водой, будто бы стараясь не только его освежить, но и смыть негатив. Влажной ладонью пригладил волосы. Вытерся пушистым полотенцем. — Мне стыдно перед твоей мамой.       — За это можешь не волноваться. Я однажды затормозил лицом, падая с велосипеда. Покрасневшая щека её не испугает.       — Как бы я хотел быть мальчишкой из пригорода.       — Джерард, кушай всё, что видишь, — улыбнулась Линда. А видеть Джерард мог многое: румяные тосты, обжаренные рыбные палочки, картофельные шарики, арахисовую пасту, малиновый джем, баночку хумуса, бутылку с кетчупом и большую коробку сока.       — А ты, — обратилась Линда к сыну, — со мной.       И Фрэнк, погладив Джерарда по спине, последовал за мамой.       — Фрэнки, что случилось? — вполголоса спросила Линда, когда они с сыном оказались в гостиной.       — Его ударила мать за желание быть художником и фотографом. Мам, — Фрэнк большими просящими глазами посмотрел на Линду. — Пусть он останется.       — Малыш, но Джерард — не потерявшийся котёнок, мы не можем просто так забрать к себе чужого ребёнка.       — Он потерявшийся, мама. Сильно. И он… — Фрэнк наклонился, чтобы заглянуть в кухню. Джерард прилагал усилие, чтобы отвинтить крышку банки с хумусом. Ничего не получалось. А мордочка у Джерарда, закусившего губу, была при этом такой растерявшейся-милой. Фрэнк улыбнулся и закончил: — И он котёнок.       Линда вздохнула и ласково посмотрела на сына.       — Мама, — продолжил тот. — Ну нельзя же ему обратно домой. Неизвестно, что его там ждёт. Несчастливая жизнь?       На глаза навернулись слёзы. Конечно же, мама это заметила.       — Почему я всегда тебе уступаю? — всплеснула руками Линда.       — Можешь больше никогда этого не делать, но в этом случае — всё правильно.       — Хорошо, пусть переночует, но маме скажет. Нам тут не нужна полиция и статья за похищение. В нашей третьей комнате есть тахта, пойду постелю…       — Но зачем, он бы мог… — и Фрэнк покраснел.       — Затем, что твоя кровать узкая, а ему бы хорошо выспаться, а не путаться в твоих ногах.       — Тогда перенеси мою постель, а ему постели у меня. Не хочу, чтобы Джерард спал в пыли сложенных там коробок.       — Как скажешь, малыш, — Линда поцеловала сына и отправилась наверх.       Позже Фрэнк стоял у приоткрытой дверцы в свою комнату и любовно смотрел на друга. Джерард позвонил Джерри, чтобы он передал маме информацию о его ночёвке. А сейчас спал на матрасе без подушки, которую сжимал в своих руках, будто бы плюшевого медведя.       На плечо Фрэнку легла мамина ладонь.       — Ооо, — умилительно протянула Линда. — Хочешь быть вместо этой подушечки, да?       — Мам!       Джерард зашевелился.       — Тссс! — Линда увела Фрэнка и прикрыла дверь.       — Вот что поможет: сон, сладкое и любовь. Со сном он справляется сам, сладкое обеспечу я, а любовь…       Фрэнк закатил глаза и отправился в ванную, закрывшись в которой захихикал.       Готовясь уснуть на тахте, с которой недавно сняли целлофановый чехол, он посмотрел в окно. В свете фонарей на ступеньках сидела мама рядом с большой лейкой. Она положила локти на колени, щёки на ладони и смотрела вдаль. Фрэнк знал — мама так размышляла.        А о чём, он понял утром. Когда внезапно затормозил, увидев сквозь открытые двери следующую компанию за столиком на заднем дворе: Джерард, такой маленький и беззащитный, сидел, опустил голову, мама разливала чай, а миссис Уэй смотрела прямо перед собой.       Фрэнк уж было бросился туда, чтобы увести друга, но поймал мамин строгий взгляд и еле заметное покачивание головой. Так и остался в гостиной. Он хотел подслушать, но мама подошла и закрыла двери.       Фрэнк всё равно приложил ухо.       — Мама… ты — моя мама, но пойми, ты меня совсем не знаешь, — услышал он голосок Джерарда. — Ты пытаешься сделать из меня… себя. А я не могу это принять. Я — это я. Мне так было плохо все эти годы, с тех пор, как ушёл папа, а ты…       Фрэнк приподнялся и заглянул в мутное стекло в створках. Если Джерард заплачет, он влетит в сад и вытащит его из-за стола.       Он не услышал, что ответила миссис Уэй, потому что мимо пролетел автомобиль. А потом он услышал шаги и отпрыгнул от двери.       Мама зашла внутрь.       — Малыш, не пытай себя, — сказала она, отправляясь на кухню. — Рассматривается один вопрос, моё предложение, и Джерард должен решить сам. И я не хочу, чтобы ты знал, о чём речь. Потому что, если… неважно.       Линда взяла с кухонного стола поднос с «корзиночками», начинёнными сливочным кремом, и отправилась обратно на задний двор.       — Я тоже ставлю условие, — возмутился Фрэнк. — Хоть одна слезинка, и это совещание прекращается.       — Принимается, — Линда отставила одну «корзиночку» на стол для Фрэнка.       Фрэнк без удовольствия жевал пирожное и ходил туда-сюда. Но, однако, спрятался, когда компания возвращалась в гостиную — залетел в мамину комнату. Когда услышал, что от их дома отъезжает машина, реально испугался — а вдруг миссис Уэй увезла сына?       Мальчик резко отворил дверь. Если что, он побежит за этой тачкой.       Услышав стук створки о стену, Джерард, сидящий на диване, повернул голову и улыбнулся.       — Ну что ж, Фрэнки, — произнесла стоящая у входной двери Линда. — Отправляйся чистить комнату. До конца лета, а там…       Линда не успела договорить. Внезапно телепортировавшийся сын крепко её обнял, жмурясь от счастья.

***

      — Я боюсь, — Джерард посмотрел из окна «Понтиака» на школьный двор. Здесь не было мальчиков и девочек в одинаковой синей форме. Толпа пестрела разными цветами и видами одежды. Ребята радостно здоровались, обнимались после летних каникул. — Я же никого не знаю…       — Ты знаешь меня, — произнёс Фрэнк. Он положил ладони на плечи своего парня, наклонился и поцеловал в щёку. — Я тебя познакомлю с ребятами. Не заметишь, как вольёшься в компанию.       — Мама звонила и просила вернуться. Сказала, что будет меня лично отвозить сюда, в Хобокен, на учёбу каждое утро. Я пока не готов… Я ведь не надоел вам?       — Вовсе нет. Мама рада, потому что появился любитель поливать цветы, мыть посуду, пылесосить, беседовать с ней о старом кино и печь по утрам блинчики.       — Это проще, чем стричь газон.       Фрэнк улыбнулся и был счастлив увидеть ответную улыбку. Счастлив каждый раз, когда такое случалось.       — Ну что, идём? Нехорошо опаздывать на первый урок в новом учебном году.       Мальчишки выбрались из машины, поправили куртки и рюкзаки, на которых болтались одинаковые, в виде драконов, брелки дружбы.