Курение сближает?

- Северус! - тихо позвал его Гарри. Мужчина оторвался от чрезвычайно занимательного тома о зельях за авторством Эмиля Дагворт-Грейнджера. Не скрывая недовольства, он посмотрел на сидевшего напротив него в таком же кресле Гарри. - Мне холодно! Брови Северуса недоуменно поднялись: они оба сидели в нескольких шагах от камина, а потому озноб выглядел подозрительно. Зельевар поднялся на ноги и подошел к парню. Сегодня Гарри был одет лишь в тонкую рубашку жемчужного цвета и брюки, которые с некоторого времени полюбил больше джинсов. Лицо Гарри и впрямь было подозрительно красным, хотя всё можно было списать на отсветы огня. Тогда Северус наклонился к парню и аккуратно поцеловал его в лоб. Кожа и правда была горячей, но, кажется, не очень сильно. Зельевар нахмурился, взмахом палочки трансфигурировал кресло в кровать и разложил на ней Гарри. Парень щурился даже в полутемной комнате, его руки и ноги были холодными, как у лягушонка, а лицо так и полыхало болезненным румянцем высокой температуры. Северус было приподнялся, чтобы сходить за Перечным, но тут Гарри посмотрел ему в глаза и жалобно попросил: “Не уходи! Без тебя холодно!” Северус почувствовал прилив нежности от этой формулировки и мягко улыбнулся. - Гарри, ты заболел. За пять минут такое уже не вылечить, так что мне нужно как можно скорее дать тебе зелья. - Мне не нужны зелья, мне нужен ты! - пробурчал парень, а затем нагло схватил Северуса за руки, которыми тот упирался для равновесия в кровать, и дернул на себя. Мужчина, не сдержав вскрика, рухнул прямо на больного, который, кажется, был ничуть не против: он довольно улыбнулся, прижал к себе Северуса, как мягкую игрушку, обжигая горячей кожей, спрятал голову у него под мышкой и, похоже, собрался спать! К счастью, тут зельевар-таки вспомнил, что может колдовать и, пусть и с некоторым трудом приманил к себе несколько флаконов. Потом он аккуратно приподнял голову парня и посмотрел в его сонно сощуренные глаза. Гарри выглядел настолько соблазнительным, взъерошенным, мягким и сонным, что Северус не смог сдержать порыв: навалился на возлюбленного, окончательно подминая под себя и поцеловал в губы. Затем потерся пахом о тело Гарри и не смог не заметить... ммм, свидетельство искренней заинтересованности Гарри в происходящем. Вы не можете себе представить, каких усилий ему стоило остановиться и отстраниться от Гарри. Затем он протянул парню руку, помогая сесть, и подал первый пузырек. Гарри, доверяя любимому зельевару, без задней мысли открыл его и выпил содержимое в один глоток. Зелье было кисло-горьким и просто отвратительным на вкус, но больной лишь поморщился, посидел пару секунд неподвижно, пытаясь абстрагироваться от ужасного привкуса, а затем выпил второе зелье. По его горлу словно прошёл огонь, Гарри захрипел, закашлялся, схватился за горло. Однако уже через пару секунд это ощущение исчезло без следа, оставив после себя только мягкую прохладу и облегчение. - Ну, вот видишь, какой ты молодец! - Северус уголками губ улыбнулся парню. - Температура исчезнет через несколько часов. К завтрашнему дню будешь, как новенький. - Гарри помолчал. - Сев, ты меня не любишь, да? Совсем? - Мужчина ошарашенно посмотрел на печального Гарри, который, похоже, собирался плакать. - Ну что ты, Гарри? Как это не люблю? Не любил бы, так выгнал бы, отправил в больничное крыло и не целовал бы вот так. - и он мягко и осторожно прикоснулся губами к приоткрытым устам парня, погладил его язык и снова отстранился. - Значит, точно не любишь. - вздохнул Гарри. От такого выводы Северус выпал в осадок, но затем понял, что происходило: у Гарри был бред, вызванный температурой. Поэтому мужчина нежно посмотрел на раскрасневшегося парня, а затем наклонился к нему и прикоснулся губами к кончику носа, затем к правому уголку губ, к правой щеке, обхватил мочку уха, чуть прикусил и принялся зализывать. Потом несколько раз провел губами по лбу и перешел на шею. Гарри под его прикосновениями сначала напрягся, а затем расслабился, начал громко дышать и коротко постанывать, подставляясь под прикосновения. Однако доводить до чего-то большего Северус пока не собирался, поэтому он легко прикоснулся к губам любимого мальчишки и пробормотал: “Сомниум”. Гарри возмущенно посмотрел на зельевара, но через пару секунд его глаза закрылись, и он засопел. Северус же призвал еще одну баночку, открыл ее и покрыл лоб Гарри толстым слоем мази фиолетового цвета, которая должна была окончательно свести все симптомы простуды на нет. Потом он посидел секунду в неподвижности, призвал одеяло, укрыл им обоих и, крепко обняв Гарри, практически тут же заснул. *** На следующее утро они так и проснулись одновременно в обнимку: Гарри лежал на животе, а Северус закинул на него левую руку и ногу, уткнулся губами в шею. После пробуждения они несколько секунд лежали неподвижно, вспоминая последние события дня и наслаждаясь близостью. Затем Гарри завозился и перевернулся, всем весом опрокидываясь на любимого, с улыбкой посмотрел на сонное лицо своего учителя, поцеловал в мягкие со сна губы, а затем прошептал: “С добрым утром, любимый!” - Доброе утро. - Северус улыбнулся уголками губ, глядя на любимого мальчишку, а затем вспомнил то, что говорил Гарри в бреду и решил развеять все его страхи и заблуждения. - Я люблю тебя, Гарри. - Парень смотрел на него, широко раскрыв глаза, а затем по-глупому переспросил. - Правда? - Правда, Гарри. Я. Люблю. Тебя. - Северус... Я... Я так люблю тебя... Больше всего на свете! - Глаза Гарри блестели, в них стояли слезы. - Ну... Ну что ж ты, маленький. Я не знал, что ты так... переживаешь из-за этого. - Тут Северус бросил взгляд на часы, которые показывали: 8:17. - Мы опаздываем! Гарри тут же скатился с Северуса, поправил помятую одежду, поцеловал в щеку поднимающегося любимого, помахал ему рукой, схватил портфель и выбежал в коридор. Северус же потер щеку, которой секунду назад касались его губы, улыбнулся своим мыслям и пошел в ванную: умываться и одеваться. Хорошо, что звонок для начала урока звенит для учеников, а не для преподавателей, а значит учителям позволено немного опоздать. Потом вспомнил сегодняшнее расписание и рассмеялся: у него всяко будет повод снять пару десятков баллов с Гарри, не из злобы, а ради принципа, разумеется.