Мне не нужны эти дни прекрасные
Если в них нет тебя, если в них
я скучаю
Мои глаза погаснут, а руки
пульс потеряют
У вас не будет утра, когда ты проснёшься раньше и будешь смотреть на то, как её каштановые волосы красиво лежат на подушке; когда ты заметишь, что она потрясающе выглядит даже во сне со вчерашним макияжем на лице и в белой помятой рубашке.
Вы проснётесь в обед, забив на всё и забыв обо всех делах, обязанностях,
принципах. Она на пять минут раньше тебя, успевая до твоего пробуждения вспомнить вчерашние события и отметить, что голова не болит, а значит, вина в бутылке на двоих было действительно мало.
- Привет, - она не ушла с кровати и не стала начинать день с молчания, что уже можно считать успехом.
- Доброе утро, - отвечаешь ты, отмечая в свою очередь, что не отказался бы от таблетки, так как в тебя вчера попало в разы больше алкоголя.
Пока чувство вины благополучно покинуло вас, не выдержав, видимо, осенней хандры; пока вы не до конца осознаете действительность и последствия всех давно не минутных слабостей; пока вы вместе в одной постели, жизнь кажется такой, какой должна быть.
- Скорее, день, - уточняет Вика, разблокировав и заблокировав обратно телефон.
- Когда ты уезжаешь? - вопрос опережает твоё возвращение в реальность, и ты как будто впервые слышишь об этом, воспринимая свой же голос.
Она смотрит на тебя с грустью, понимая, что сейчас ей жутко хочется остаться; только если можно было бы остаться в этом моменте, в этом утре, в этом месте.
Вчера она так же сидела на кровати, смотря на беспорядок вокруг, созданный попытками уместить всю свою жизнь в два чемодана, и понимая, что откладывать всё на последние дни перед переездом было не самой лучшей идеей.
Но посреди этих мыслей она ловила себя на том, что, сколько бы неправильных решений она не приняла за этот месяц, переезд - тот самый свет в оконце. То, что спасёт её.
Кто не думает так, уезжая в никуда, которое выбрал сам?
- Послезавтра, - Вика расставляет всё по своим местам, окончательно встряхивая тебя и давая сигнал, что это не шутка, ошибка или очередной жестокий сон.
- Понятно, - отвечаешь ты, явно ещё будучи не в состоянии просить её остаться.
- Я буду кофе, - говорит Каштанова, вставая наконец с кровати, - Тебе сделать?
- Да, - отвечаешь ты, следуя за ней.
Следуя за ней.
Пока она принимает душ, ты вспоминаешь про свой телефон, доставая его из кармана куртки и видя несколько пропущенных звонков и сообщений, написанных и отправленных с волнением и беспокойством.
Ты чувствуешь себя, как сбежавший подросток, которому на утро просто нечего сказать, понимая, что переборщил и что оправдываться просто нет сил.
Всё-таки звонишь, решив оповестить жену о том, что всё в порядке, и ты просто уснул на работе, ведь там так много возможностей для этого.
Она не допрашивает, то ли поняв за время совместной жизни, что это бессмысленно, то ли считая, что в отношениях главное доверять, и напоминает, что они уехали с детьми к её маме на несколько дней.
Говоришь что-то про то, что тебе жаль, что из-за тренировки, разряженного телефона и плохой памяти даже не проводил их, чувствуя отвращение к себе самому, но вместе с тем успокаивая и Юлю, и что-то внутри.
- У тебя нет сегодня тренировки? - спрашивает Вика, ставя на стол две чашки с чёрным кофе.
- Есть, вечерняя, - отвечаешь ей и себе, совершенно не думая до этого о работе.
Она кивает и мешает кофе ложкой, до этого зная ответ на свой вопрос.
- Тебе уже нашли замену? - заполняя тишину, ты продолжаешь говорить о том, что волнует, если честно, не так сильно.
На самом деле тебя волнует, почему она так решила; почему ты узнал об этом в последний момент; какой город она выбрала; есть ли что-то ещё, о чём ты хотел бы знать.
Но люди часто молчат о том, о чём нужно сказать, а жизнь потом просто смеётся над ними.
- Да, - Каштанова делает первый глоток, - Хороший мужчина, когда-то мы вместе работали.
Ты киваешь, и дальше ваш плотный завтрак проходит в молчании. В таком обычном молчании. Когда не хочется заполнить образовавшуюся неловкость разговорами, потому что неловкости нет, но нет и комфорта. Есть просто два человека, находящихся слишком близко и предельно далеко. Два человека, которые в мыслях о своём и немного друг о друге, потерявшихся в этом и потерявших общую нить.
- Я могу сходить у тебя в душ? - с небольшим замешательством произносишь ты, как будто просишь о чём-то неудобном, но она отвечает "Конечно", улыбается и даёт полотенце.
Наверно, показывая, что ты не нарушаешь этой просьбой её личное пространство и личные границы ванной комнаты.
В гораздо лучшем виде, а благодаря тому и состоянии, выходишь из ванной, вставая в проходе её комнаты.
Вика осталась в пижаме, которую надела после душа, давая всем понять, что все её дела и она сама сегодня находятся дома.
- Уходишь? - спрашивает она, на секунду подняв взгляд со страниц своего ежедневника.
Ты видишь женщину с каштановыми волосами с блокнотом в руках и невольно усмехаешься, несмотря на разъедающее чувство внутри. Хотя это всего лишь обыкновенное явление, учитывая, что сны идут из подсознания.
Как показывает твоё: иногда это образы, а не точные объекты. Но сути это не меняет.
- Если ты не против, до вечера, - отвечаешь ты, не предвещая ничего хорошего от этого предложения.
- Не против, - противоречит твоему предчувствию Каштанова и просит захлопнуть дверь.
Она сама не верит, но с этой минуты правда надеется, что ты вернёшься.
День проходит так же медленно, как быстро. Из разряда, когда время ползёт в моменте, как черепаха, но вот ты только вышел из её квартиры, как уже идёшь обратно.
Обратно к ней.
Спрашиваешь по смс-ке, нужно ли что-то купить и не представляешь, как жил без неё; как пытался жить без неё.
Сука, когда же ты уже проснёшься?
Вряд ли то, что происходит второй вечер подряд можно считать традицией, но к хорошему быстро привыкаешь, и вот вы снова пьёте вместе вино на её кухне.
Не алкоголизм, не праздник, не прощание. Просто пьёте вместе вино.
- Почему ты решила уехать? - начинаешь всё-таки этот разговор, а ком начинает подкатывать к горлу.
- Я решила сбежать, - признаётся Каштанова, невесело смеясь, сама не до конца различая меру шутки и правды в этой фразе.
Вы смотрите друг на друга и понимаете, что не до шуток. Но ей действительно смешно.
Она не знает, как объяснить решение, которое не может понять сама.
Оно в равной степени как резкое, так и обдуманное; беспричинное и имеющее массу причин, которые просто не совместить в полноценную картину.
В её жизни наступил момент, когда проще свалить, чем всё построить заново на прежнем месте, где строить не из чего и негде.
Да, это грёбанные метафоры, которые вы заслужили.
- Куда? - спрашиваешь, опустошая второй бокал.
Когда она выбирала куда, понимала одно: если не знаешь, куда бежать, выбирай то, в чём уверен.
И она уверена в месте, где ей всегда было хорошо. Лишь бы жизнь не разрушила сказку. Лишь бы обыденность не разрушила любовь.
- Почему ты здесь? - переводит тему.
- Останься, - просишь ты, сам не зная, зачем, но уже понимая, что не имеешь на это никакого права.
Три темы за десять секунд. И все мимо.
Вика вздыхает и с пониманием смотрит на тебя, надеясь, что и ты ответишь тем же.
- Подумай не о себе, а обо мне, - в ответ просит она.
У каждого из вас своя версия происходящего. Вы оба здесь неслучайно, но оба не можете ничего изменить.
Жутко глупо, несправедливо, но честно.
За последний месяц ваше общее чувство вины сменилось прожигающей пустотой. Что, конечно, можно считать своего рода обнулением.
Сигнал послан - получай. Вот вам и все законы Вселенной.
Она подойдёт к тебе сама и поцелует так, как не смогла бы никогда, если бы не чувствовала, насколько неважно всё вокруг, в том числе вся ваша несовместная жизнь; если бы не чувствовала, что это всё до боли взаимно. До сильной боли потом.
Вы не маленькие дети. И даже не пытаетесь.
Её спальня станет твоей на эти две ночи. И там произойдёт всё, что не могло произойти.
- Вы понимаете, что не удержите её? - спрашивает женщина с каштановыми волосами, держа в руках полный стакан с водой.
- И не пытаюсь, - спокойно отвечаешь ты.
- Вы даже не представляете, как сильно пытаетесь, - говорит она и разжимает ладонь, - Она все равно уйдёт. Улетит.
Стакан летит и с грохотом разбивается об пол.
Она все равно уйдёт.
Она уйдёт.
Уйдёт.
Ты просыпаешься с отдышкой и садишься. Она спит рядом и явно не собирается просыпаться от твоих кошмаров. А ты с облегчением снова ложишься рядом, потому что она всё ещё здесь.
И учитывая, что вы пока в её квартире, это неудивительно.
Вы проведёте день, заказывая доставки с едой и не обращая внимание ни на что, включая чемоданы, стоящие в углу, и некоторые моменты, которые ей всё-таки приходится решать по телефону.
Ты не знаешь, куда она уезжает, но тебе и не стоит этого знать.
Вы приложили друг друга туда, где болит, но не было никаких гарантий, что всё пройдёт так быстро и просто. Кроме этих дней.
Вам придётся уже по-отдельности со всем разбираться и решать свои проблемы, которые только увеличатся. Это сейчас в голове туман, который никто не хочет развеевать, но то покалывание внутри, которое уже даёт о себе знать, скоро прорежется ножами, и каждый по полной почувствует свою боль.
Она - там, где тебя никогда не будет. Одна или с тем, кого ты вряд ли когда-нибудь узнаешь.
Ты - всё ещё здесь. Только как - уже неизвестно.
Все границы стёрты, а вы все равно удаляетесь друг от друга. Уже не прямые, существующие параллельно, и даже не ломанные, пересекающиеся по воле случая. Вы - просто точки, к тому же уже почти в разных плоскостях. Что там с этим делают, вообще не ваша область.
- Спасибо, что ты здесь, - она в очередной раз за этот день обнимает тебя, осознавая, как быстро летит время.
Ты только крепче прижимаешь её, а внутри что-то окончательно рушиться.
- Мне так плохо, - говоришь без грусти, но так, что она прожигает насквозь, давая понять, что всё это - и следствие, и причина, и их отсутствие.
- Мне тоже, - с надрывом отвечает она, начиная ваш личный ад и засыпая через пять минут в слезах у тебя на плече в вашу последнюю совместную ночь.
Никто не даёт гарантий, что за ближайшие два дня одиночества в своей квартире ты не сопьёшься, через три дня не разрушишь свою семью окончательно, а через неделю не найдёшь её в каком-нибудь красивом месте по координатам, которые чудом свалятся с крыши ледового дворца.
Никто не даёт гарантий, что она по приезде на новое место первым делом не найдёт себе психотерапевта и не сменит номер телефона.
Есть только гарантии, что всё, что было в этом месте, останется только здесь. Что это будет вашей общей тайной, сказкой или совместным кошмаром.
И даже если мне очень
хочется кричать,
Я никому не расскажу
то, что между нами когда-то было
- Я буду скучать.
- Я тоже.
И это точно конец. Конец вашего такого короткого несчастья.
- Что вы теперь будете делать? - задаёт свой вопрос психотерапевт.
- Строить всё заново. В месте, где не из чего и негде, - отвечаешь ты, выходишь и хлопаешь дверью.
Она проснётся по будильнику, который ты не услышишь, крепко погрузившись в свой сон без снов. Она сделает всё медленно и, возможно, будет надеяться, что ты за время её сборов проснёшься и всё изменишь, но ты не сделаешь этого и откроешь глаза только тогда, когда пройдёт несколько часов с момента её ухода, встанешь и увидишь на столе чашку с остывшим кофе и записку с просьбой застелить постель, закрыть дверь на ключ и оставить его у консьержа, а также несколько слов, которые будут твоим единственным доказательством, что всё это было. И, может, было даже не зря.
Но вы правильно сделали, что сожгли мосты.
