По длинной дороге

В твоих глазах - отблески слез И острые иглы вины. Сегодня ты мне в подарок принес Легкий призрак весны.

Ангел одиноко стоял на крыше Исакия, уставившись невидящим взором на замерший в зимней рассветной дымке город. Вся его фигура дышала скорбью, роскошные белоснежные крылья печально поникли, пачкаясь о грязную поверхность. То, что он собирался сделать не было злом. Но и благом было едва ли. Принято считать, что такие как он не имеют чувств, однако чем тогда считать жалость, плескавшуюся внутри? Сзади зашуршали крылья. Неслышным шагом подошел второй ангел. Этот был более потрепанным, крылья его были в засохшей крови и грязи, многих перьев не хватало. На бледном осунувшемся лице лишь ярко сверкали глаза – зеленые, напоминавшие молодую зелень листвы. - Не делай этого, прошу, - пылко прошептал-прохрипел. – Я не вытяну в одиночку. Знает, значит. Первый ангел развернулся и окинул взглядом новоприбывшего – так смотрят на безнадежного больного: с жалостью, страхом и любовью. - Это непросто, - он пытался найти слова, - но так будет лучше и для тебя самого. В конце концов подопечный твой уже все… - Мы еще побарахтаемся, - упрямо возразил потрепанный, - Панки так не сдаются. - Ну, я не панк, я не могу вытягивать двоих. Да и ты, кстати, когда панком заделался? - Если он уйдет, мой не справится, - отчаяние в голосе вымораживало хуже зимнего морозца и северного ветра. - Попроси помощи у других ангелов, вокруг него столько людей… - Они боятся влезать во все это. Только ты не боишься. - Не боялся – поправил ангел с белоснежными крыльями, - пока не получил прямую угрозу… Он помолчал и добавил: - Если не уйдет, то либо сопьется, либо сгорит в депрессивном огне. А может и то, и другое. Пойми, Мел, это – край. Мой стоит на краю, а твой толкает его в пропасть. - Риф, - ангел Мел уселся поспешно на крышу, словно ноги не держали, - мой уже почти упал. С этой его новой затеей… Она выпьет из него всю жизненную силу, если рядом не будет родственной души. Риф посмотрел на собрата. Почти сорок лет назад это был красивый и цветущий ангел-хранитель, справляющийся с любыми подопечными. На хорошем счету, ни одна душа не проиграла под его ведомством. И вот теперь перед ни стоял почти безумец, постаревший почти на век за эти несчастные земные годы. Сказочка людская – не стареют ангелы. Блажь. Еще как стареют. Особенно ангелы-хранители. Особенно, если подопечных теряют. А Мел ой как близок сейчас к этому. Бедолага. Бывают же такие души – там не один, там пяток ангелов нужен, чтоб вытянуть. Волей-неволей и самому Рифу пришлось подключиться к спасению бедового человека. Угораздило же попасть в ангелы-хранители к человеку, встретившему родственную душу. Да еще и вот такую… Проблемную. Каждый день – как поле боя. Тогда-то и сблизился с Мелом. И жалко его было, да и человека его - тоже. Но свой подопечный был важнее. - Я ничем не могу помочь, - добавил в голос сталь, скрывая искреннее сожаление. – Извини, но тяни-не тяни – все одно. Мел молча поднялся и побрел прочь, даже не пытаясь взлететь. Риф постоял еще немного и, дождавшись, пока солнце окончательно встало, взмахнул крыльями, улетая за солнечным лучиком. *** Андрей Князев почти невидяще смотрел на экран компьютера. Рука застыла на мышке, зависшей на кнопке отправить. Больше двадцати лет в одной упряжке – и он сейчас намерен это разорвать. Одним движением. Казалось, на плечах лежит тяжелая плита. Или это та плита, что похоронит его, не нажми он кнопку? Решиться было сложно. Уйти из группы невозможно тяжело, не уйти – предать себя, все, что он сделал и сделает. Он еще раз перечитал текст. Ни изменить, ни добавить. Творческие разногласия - вот и повод. Красиво, официально, мирно. И, по сути, прыжок в неизвестность. Хорошо, если не в бездну. Красивый текст не поменяет уродливой картинки реальности. Солнечный зайчик, пробежавший по лицу разрушил тягостное оцепенение. Андрей моргнул, раз, другой. Стало легче, словно кто-то принял на себя часть невидимой ноши. Нос зачесался, будто по нему перышком мазнули. - Так надо, - сказал сам себе Князь, решительно нажимая на «отправить». На долю секунды ему показалось, что он услышал странный хрустальный звук, похожий на разбившуюся ледяную слезинку… Но это, конечно, был всего лишь небольшой глюк.