История о непредсказуемом Хван Хёнджине

Джисона кроет не по детстки. Он держит телефон в руках и смотрит видео, нервно стуча пальцами по столу. Он хочет быстрее пойти к Хвану, но досмотреть то надо. Сейчас, наблюдая за движениями парня на экране, Хан понимает, почему тот не хотел показывать ему раньше. Блондин глаз не может оторвать от сего искусства. То, с какими чувствами танцует старший, то, сколько эмоций он в это вкладывает – завораживает, чертенок. Хёнджин всегда был таким: харизматичным, талантливым, элегантным и красивым. Его трудолюбивость подкупала, а внутренний мир казался самым нежным и прелестным. Он был идеалом, которым Хан никогда не перестанет восхищаться. А еще он был адски горячим. И данное видео в сотый раз подтверждало факты. Его рубашка, которая под конец танца осталась лишь с одной застегнутой пуговицей, кружила голову. В какой-то момент просмотра у Джисона спирает дыхание. – Мне показалось? – он перематывает на несколько секунд назад. – Да не, быть не может, – пересматривает еще пару раз и всё ещё не верит своим глазам. – Блять. Какого хуя, Хван Хёнджин!? Блондин вскакивает с кресла, быстрым шагом направляясь в комнату старшего. Пирсинг. Пирсинг, блять! У Хвана на видео был ёбанный пирсинг. Мало того, что Хан не знал об этом, так и сам Хёнджин не удосужился поделиться такой интересной информацией. "Наверняка, он думал, что будет весело понаблюдать за моей реакцией". Джисон коварно ухмыляется своим мыслям, прекрасно зная, что это как раз таки в стиле длинноволосого – учудить что-нибудь, не предупреждая младшего и потом следить за его поведением. Такое бывало не раз, но Хан всё никак не может привыкнуть к непредсказуемым действиям своего парня. – И ты думаешь, это весело? – Хан распахивает дверь, заходит внутрь и сразу закрывает её за собой. В это время Хёнджин спокойно сидит на кровати, уткнувшись в экран смартфона, а когда слышит родной голос, лениво поднимает голову на источник звука, довольно улыбаясь. – Ты о чем, Хани? – откладывает телефон в сторону и смотрит, как блондин медленно подходит к кровати. Старший наклоняется чуть назад, опираясь на две руки, перед этим проведя пятерней меж длинных темных волос, – И тебя, что, стучаться не учили? – Умоляю, когда в последний раз я заходил к тебе со стуком? – глаза закатываются, а сам Хан забирается коленками на кровать, подползая к парню. Садится напротив, указательным пальцем поднимая голову за подбородок. Хван дышит глубоко, смотрит лисьими глазами прямо в душу и облизывается, предвкушая прекрасное времяпровождение. – И как тебе? – шепот прямо в губы. – Что именно? Твой танец, твоя харизма, твоя дьявольская улыбка, не застегнутая рубашка или блядский пирсинг? – рука осторожно пробирается под домашнюю футболку, оглаживая подтянутый живот. – Всё вместе... – на выдохе произносит старший, одной рукой зарываясь в блондинистые волосы. Хёнджин ненавидит, когда парень тянет время своими разговорами, так что, не дожидаясь ответа, льнет к манящим губам напротив. Поцелуй выходит смазанным и от того очень жарким. А с Ханом по другому и не бывает. Либо очень нежно, медленно, сладко, либо страстно, жарко и неугомонно. Третьего не дано. Но им это нравится. Они терзают губы друг друга, пока младший не отстраняется. – Ну так что? Объясниться не хочешь? – Блять, а мы можем потрахаться и потом я тебе всё расскажу? – Хван не сильно толкает парня в грудь, чтобы тот лег спиной на кровать, а сам садится сверху на него, широко расставляя колени. – Нет уж, сначала говори, – ладони будто на автомате сжимают чужие бедра, лаская их, – Ну или можешь рассказывать в процессе, – Джисон видит, что старший настроен вовсе не на разговоры, но по издеваться то хочется. Хёнджин начинает тереться об твердеющий член через слои одежды, закидывая голову и прикрывая глаза. – Что ты хочешь услышать? Да, я сделал пирсинг. Да, не рассказывал тебе про него. Сам виноват. Если бы уделял мне больше внимания, то давно бы уже его увидел, – дуется Хван, но двигаться не перестаёт, – Да, я сам сказал, чтобы ты меня не тревожил во время подготовки к танцу, но ты же знаешь меня. Ляпнул, не подумав. А потом скучал. – Малыш, ты мог просто сказать мне и я бы сразу пришёл. Я думал, ты и вправду занят. Откуда мне было знать, я ведь не умею читать мысли, – блондин приподнимается, усаживаясь так, чтобы обоим было удобно и целует несколько раз коротко в линию челюсти. – Вот видишь, опять от тебя все проблемы, – театрально вздыхает и закатывает глаза, – Если бы ты научился читать мои мысли, всё было бы гораздо легче и твой член уже был бы во мне. – Так и скажи, что ты со мной лишь ради секса, – улыбается довольно и смотрит в лисьи глаза. – Ох, вот меня и раскусили, – Хёнджин больше не сдерживается и впивается в родные губы, снова начиная тереться, но продолжается это не долго. Хан берет старшего под бедра и валит на кровать, снова побеждая в этой бесконечной борьбе за место доминанта. Не то чтобы тот был против. – Ладно, на сейчас ты отделался, но потом мы еще поговорим об этом. А сейчас, покажи мне своё новое приобретение. Хёнджин торопливо снимает с себя футболку и из под опущенных век смотрит на реакцию своего парня. Тот застывает. Словами не описать, как же ему нравится то, как смотрится пирсинг на животе старшего. Он осторожно, совсем легко касается кончиками пальцев украшения, слыша, как вздыхает Хван от столь томного прикосновения. – Тебе... тебе нравится? – видно, что тот нервничает, ведь они даже никогда не говорили на эту тему и он не знал, как младший к этому относится. – Да, конечно, малыш. Это очень красиво. Ты сам захотел? – Джисон поднимает голову и видит лёгкий кивок. – Я на самом деле уже давно хотел, но просто всё не решался. А сейчас как раз были планы на плеер и я подумал, почему бы и не... ах... – не успевая договорить, Хёнджин прогибается в спине от резкого приятного ощущения чужого языка около пупка. – Джи...сон, ты что делаешь? В ответ тот получает лишь задорный взгляд и игривую улыбку. Хан снова припадает к месту рядом с пирсингом, кусает, рисует влажным языком узоры, одновременно с этим приспуская домашние штаны со старшего. Он опускается ниже, поцелуями проводя короткую дорожку до резинки трусов и поддевая её зубами. Хван смотрит на это безобразие, не в силах отвести взгляда. Да и зачем? Такой вид старшего вполне устраивает. Сердце заходится в бешеном ритме, когда светловолосый всё же снимает штаны вместе с трусами со старшего и сразу же мажет языком по головке. – Блять, малыш, ты такой вкусный, – после услышанных слов Хёнджин тянет младшего на себя, вовлекая в ещё один поцелуй. Целоваться с Джисоном было крышесносно. Он понял это ещё при их самом первом поцелуе. Как сейчас помнит ту ночь, когда они вдвоём остались в танцевальном зале, потому что младший просил потренировать движения с ним. Оба уставшие, запыхавшиеся, смотрели друг на друга глазами, пропитанными теплотой. Хёнджин не помнит, кто первым потянулся целоваться, но он помнит сам поцелуй. Он не был таким страстным, как сейчас, но был трепетным и нежным, что хотелось растаять. Хан отрывается от чужих губ и видит как обрывается ниточка слюны между ними, когда встает с кровати. Хёнджин хнычет, когда осознает, что тот всё ещё полностью одет. Младший берёт из комода смазку с презервативом и направляется обратно, по пути стаскивая с себя черную майку, будто читая мысли. Встаёт на колени перед Хваном, наконец, полностью раздеваясь и открывая полупустой тюбик. Прозрачная жидкость льется на ладонь, пальцами одной руки он берёт половину и размазывает по члену старшего, начиная плавно водить по нему рукой, а вторую устраивает между ягодиц. Обводит, ласкает, и только когда Хёнджин начинает двигаться, прося о большем, вводит один палец, а затем и второй. Растягивает нарочито медленно, любуясь выражением лица парня. Взгляд снова падает на относительно свежий пирсинг и Джисон не может ничего с собой поделать. Легонько кусает низ живота, прислушиваясь к тихому вдоху сверху. – Так значит, любишь играться с огнём? – Что...? – Хёнджин сначала не может понять вопрос, он слишком сконцентрирован на своем удовольствии от действий младшего. – Песня, под которую ты танцевал. Нравится играть с огнём? – Хан убирает ладонь с члена Хвана и приподнимает голову парня напротив за подбородок в своей обычной манере. Рассматривает прекрасные черты лица и теперь сам припадает к влажным и искусанным губам, продолжая двигать пальцами в старшем. – Да, очень, – они отрываются лишь чтобы получить глоток нужного воздуха и снова потеряться в поцелуе. Через какое-то время в старшем уже двигалось три пальца, резво и грубо, но не больно. Джисон знал, как приносить ему удовольствие, особенно после трёхнедельного "перерыва" от секса. – Ах... Ну ты там долго еще? – Хёнджин уже хочет почувствовать в себе что-то по серьезнее пальцев. – Скажи, чего ты хочешь, малыш. – Блять, Хан, вообще не до этих игр сейчас, – глаза закатываются то ли от слов младшего, то ли от удовольствия. – Ну пожалуйста? Ради меня, солнце, – даже при таких ласковых словечках Джисон умудряется звучать чертовски горячо. Может всё же это так влияют обстоятельства, при которых он говорит? – Трахни меня уже, твою мать. – Мою мамочку не трогай. Внутри становится пусто и Хёнджин смотрит, как блондин сначала раскатывает презерватив по члену, после чего размазывает смазку по нему, сразу приближаясь к старшему. – Ты готов, малыш? – Ты, блять, шутишь? – на последнем слове он впивается ногтями в широкие плечи парня, чувствуя, как в него наконец входят. Секс. Четыре буквы, а сколько эмоций. Два тела сплетаются, разговаривая на своём языке, общаясь с помощью страсти. Эти двое парней всегда относились к сексу, как к чему-то очень особенному, хоть сейчас по ним и не скажешь. Они по настоящему любят друг друга и только поэтому сейчас, смотря в глаза напротив, Джисон видит не похоть, а любовь. Похоть, конечно, тоже, но намного меньше. Стоны старшего становятся выше с каждым толчком, а ногти царапают плечи и спину. Джисон почти сразу перешел на быстрый темп, зная, как именно нравится его мальчику. Хан покрывает лицо поцелуями, а одна рука сжимает талию старшего. Сердце заходится в бешенном ритме, а глаза закатываются теперь уж точно от удовольствия. – Хан... Хан-а, можно... я побуду сверху? – слова не звучат как вопрос, ведь брюнет знает, что Джисон не откажет в его желании. Они переворачиваются, и теперь Хёнджин сам берёт член и направляет к себе, медленно насаживаясь до конца. Хан лишь закусывает губу и начинает надрачивать старшему, одной рукой придерживая его за бедро. Хван ускоряется, двигается в собстенном темпе, упираясь обеими руками в грудь младшего. Комната пропахивает сексом и явно поднимается температура в помещении. Но обоих это сейчас не волнует. Волнует лишь человек перед ними, который доставляет ощущение счастья, тепла и страсти одновременно. Когда Хван уже начинает чуть ли не прыгать на члене, он чувствует, что приближается к концу, но сказать ничего не успевает и кончает в руку младшего с громким стоном. – Блять, прости, что не предупредил, – произносит после оргазма тот и продолжает двигаться, чтобы доставить удовольствие своему парню. – Не извиняйся, малыш... Всё хорошо, я... я тоже уже близко. Хан заканчивает чуть позже, пуская семя в презерватив. Оба дышат загнанно и ложатся на мягкие подушки, а Джисон убирает использованную вещь на пол, думая о том, что потом уберёт. – Я люблю тебя, – спустя несколько минут тихо произносит Хёнджин, когда они лежат друг к другу лицом и с трепетом смотрят в глаза. – И я тебя, солнышко, – поцелуй в лоб старшего выходит слишком милым, слишком теплым и чувственным. – Но к твоему пирсингу мы ещё вернемся, не сомневайся.