Кошмар

Подперев рукой голову, Польша, зевая, осматривал папку одного из своих пациентов. Глаза всё слипались и, не выдержав, он всё-таки падает на стол. Но тут же дёргается и поднимает глаза, смотря в сторону двери, где стоял Германия. Он прошёл к столу и сел на стул, скрещивая руки на груди и нахмурив брови. — Почему пришёл в таком состоянии на работу, да и ещё с утра? — Германия… Я... Мне не спалось всю ночь. — парень облокотился на спинку кресла, устало выдыхая. — Это всё из-за байки США? Он ведь постоянно одну и ту же историю рассказывает. — говоря это, Герман снял очки и начал протирать линзы. — Да. Но тебе не кажется, что на этот раз это правда? Мы ведь не знаем его диагноз. И-и… — Знаем. Мне сегодня передали все документы; самого пациента привезут ближе к обеду. И я тебя уверяю: он — самый мирный из всех, кто у нас был. — Спасибо, ты меня успокоил. И какой же у него диагноз? — Диссоциальное расстройство личности. И пока ты не спросил насчёт того, как он сюда попал, он лёг сам, по рекомендаций лечащего врача.

* * *

После услышанного Польше и вправду стало спокойней на душе, хоть он и поведал многое в этой больнице. Но преступников боялся знатно, хоть и лично с ними не виделся, так как работал парень совсем в другом отделении, в отличие от Германии. Ему всегда казалось, что его друг пошёл в отца, которого Герман упоминал очень редко да и то, чтобы объяснить Польше некоторые особенности своей психики. Так получилось, что Рейх — отец Германии, был преступником. Он продавал органы людей, а также убивал своих пациентов (Рейх работал хирургом) и где-то к 50-ти годам попал в психиатрическую больницу. Благо Герман к этому времени вырос и получил образование, поэтому ему не привыкать слышать разные байки или историй своих пациентов, ведь он, в прямом смысле, жил с ними. Польше оставалось принять этот факт и только поддержать друга ради приличия. Ведь он знал, что поддержка тому не нужна вовсе, ведь травмы никакой нет. А вот у Польши травма от этой работы была, и появилась она на практике, о которой он хотел поспешно забыть. День закончился хоть и быстро, но усталость не прошла. И под конец дня хотелось просто упасть на кровать и провалиться в сон. Он даже планировал уйти пораньше, так как дел было не так уж и много. Но планам не суждено было сбыться, и Польша собрался домой только в 10 вечера. Собрав всё нужное в портфель, Польша устало выдохнул и вышел из кабинета. Закрыв его на ключ, он резко оборачивается назад и видит, что дверь в неврозное отделение приоткрыта. "Санитары? " — подумал он и уже хотел расслабиться, как услышал странное рычание, доносящееся оттуда. На что тело парня дёрнулось от испуга. Конечно, многие говорили, что по ночам больные могут говорить во сне или издавать странные звуки, а то и ходить, и чтобы такого не было, их обычно привязывают к кроватям. Сжав ручку портфеля и мотнув головой, Польша направился в сторону выхода, тут же услышав тихий, скрипящий голос, который звал его. Парень чуть ли не закричал, но сразу взял себя в руки и не стал обращать на это внимание. Но как бы он не хотел слышать этот ужасный голос, который проникал в сознание, точно в яблочко, звук становился громче и всё продолжал звать. Поляк сглотнул, когда услышал грохот за своей спиной и, медленно повернув голову, увидел, как санитар уронил коробку. — Фух… Это всего лишь санитар. — успокоил сам себя воплощение и вытер пот со лба. — С кем Вы разговариваете? — А? Да ни с кем, хе-хе. Доброй ночи. Пожелал поляк и быстро выбежал из больницы, — не хотелось, чтобы его приняли за какого-нибудь психа, который сам с собой болтает. Но благо, что этот санитар работает только в ночную смену и никак не сможет рассказать об этом. Да и зачем ему вообще говорить? Проезжая тёмные улицы, Польша всё думал о том голосе, который звал его. Для него было всё в новинку, так как раньше таких инцидентов не было. И вообще, его отделение самое мирное в больнице, поэтому он не редко оставался до поздна, а то и вовсе ночевал. Это можно было списать всё на недосып и стресс, из-за которых возникли слуховые галлюцинации, что поляк, конечно же, и сделал, и, успокоившись, не стал забивать себе голову такой ерундой.

* * *

На следующий день Польша пришёл к обеду, так как ему сегодня придётся оставаться в ночную смену из-за того, что возникли некоторые проблемы в отделении, которые нужно было срочно решить. Сидя в кабинете и попивая чай с яблочным пирогом, который он приготовил ещё с утра, парень выписывал препараты больным. Его трапезу прервал звук открывающейся двери. Это оказался Германия. Он зашёл в кабинет и, закрыв за собой дверь, сел на стул. Ничего не говоря, колега стал протирать линзы очков тряпкой. — Ты в порядке? Сел и ничего не сказал. — отложив пирог в сторону, тот встал и подошёл к другу. — Дело в том, что мой новый пациент будет находиться у тебя в отделении, пока начальство не решит, куда его отправить. — Как? Ты ведь сказал, что в остром будет? Ещё тогда при Америке. — Да, но, как видишь, его решили отправить в отделение неврозов. Да и я изначально не знал его диагноз, сказал, не обдумав, — парень пожал плечами, встал со стула и положил папку на стол. — Тут его дело, прочти. Польша кивнул, проводив Германа до двери, сразу же сел за стол и, открыв папку, стал читать. Само дело оказалось обычным: Фамилия, имя, дата рождения и т. д. Только было одно маленькое «но». Он поступил в психиатрическую больницу не по своему желанию, а по принудительному, из-за решения суда. Вот тут поляк чуть ли не в обморок грохнулся. Хватило его душу и на одного преступника, уж на второго её точно не хватит. Конечно, он мог попросить перевести его, но понимал, что скорее всего он уж слишком мирный или попусту нету мест. Достав из ящика таблетки успокоительного, он закинул их в рот и запил чаем. Всё же придётся смириться с этим. Может он не такой уж и плохой каким кажется? На часах стукнуло час дня. В это время все собираются на групповые занятия, где обсуждают проблемы и стараются их решить. Польша сидел на стуле и ждал, пока все соберутся, чтобы начать; и он уже не нервничал так, как раньше. Ведь что же с ним может случиться в обычной психбольнице, где везде санитары? Поэтому он был максимально спокоен и расслаблен. — Давайте начнём наше групповое занятие, где мы, надеюсь, продвинемся вперёд и не будем отставать от других. — приподнимая уголки губ, говорил Польша. Но заметив, что на одном стуле пусто, стал смотреть по сторонам, — не хватало ещё одного участника. К счастью, новый пациент пришёл быстро, и занятие можно было начать. — Можешь рассказать о себе, не обязательно выкладывать всё, если не хочешь. — воплощение говорил мягко и с улыбкой на лице, за что его любили многие и больше доверяли. — Меня зовут Рейхоугольник, можно просто Ру. Лёг сюда по собственному желанию. Слушая его, парень всё время отводил глаза в сторону, потому что глаза Рейхоугольника всё время были направлены только на него, вызывая некий дискомфорт. Весь сеанс было очень трудно проводить, так как Рейх не хотел открываться всем. Ну, подумаешь, не хочет... Может, волнуется или пока не уверен в себе. Но случай тут был совсем другой: Рейхоугольник отвечал кратко, говорил сухо, иногда не договаривая, и всё время смотрел на врача. Польша уже хотел побыстрее закончить занятие и уйти на обед. Но время как будто специально шло медленно или вовсе останавливалось для него. — На этом, пожалуй, на сегодня всё. Все отлично постарались, удачного дня. Все присутствующие захлопали в ладоши, а затем потихоньку начали расходиться. Однако Ру не планировал покидать поляка так быстро, поэтому подошёл к нему. Польша от страха внутри весь сжался, ведь пациент был очень высокий, к тому же он ещё и сидит. Подняв глаза, тот вопросительно посмотрел. — Когда мы сможем увидеться с Вами снова? — голос Рейха был очень тяжёлым и тихим. — Не сможем, извините. Я не ваш лечащий врач, но следующие групповые занятия будут через неделю. — Тогда… – Рейхоугольник не смог договорить, так как его окликнула медсестра, и ему пришлось идти в палату. Воплощение не стал говорить Германий, что было на сеансе, посчитав это пустяком. Может, он слишком себя накручивает и ничего такого не было? Но Герман всё-таки учуял беспокойство друга и предложил всё рассказать, на что Польша согласился. — Ну, рассказывай. — Германия сидел как обычно, возле стола и протирал очки по привычке. — Его зовут Ру. — жуя яблоко, он начал свой рассказ. — Прожуй сначала, и потом говори. — Ру его имя, точнее Рейхоугольник. Он очень высокий, выше, чем ты. Примерно метра два. Ру постоянно смотрел на меня, отчего мне было не по себе. — Хм. А он и правда высокий... Больше ничего странного не происходило? — Нет. Ты останешься сегодня на ночное дежурство? — Не могу, прости. Сегодня пришёл к 8 утра, и мне ещё дома нужно с бумагами разобраться. Но завтра обязательно останусь с тобой. — Угу.

* * *

Солнце в скором времени сменилось луной, а ясное небо укрылось тёмный одеялом с белыми точками. На территории больницы зажглись фонари. Поляк как обычно сидел у себя,и, казалось, ночь должна пройти спокойно, только вот сердце яблочка чувствовало, что сегодня ему придётся не сладко. Чиркая ручкой по бумажкам и осторожно и внимательно заполняя каждый документ, он погрузился в работу, не обращая ни на что внимания. Да и не кому было отвлекать его от работы. Только вот дверь со скрипом отворилась, заставляя обратить внимание. Подняв глаза, он увидел, как что-то чёрное прошло мимо его кабинета, а ручка, которая была в его руках, упала на пол и закатилась под стол. Недолго думая, парень резко встал из-за стола и выбежал из кабинета.