Говорят, в богатстве несчастных не бывает

      С такой высоты Сеул выглядел невероятно. Весь в ещё не потухших огоньках предрассветного города. Глядя в окно иллюминатора, Ара задумалась над тем, когда же она в последний раз была дома? Кажется, почти что год назад. Да… Прошло действительно много времени с её последнего визита в Корею. Салон самолёта всё ещё был погружен в убаюкивающую лёгкую темноту, а голос бортпроводницы, разбудивший её во время объявления, только совсем недавно сообщил о том, что они приступают к посадке через 15 минут. Нажав на кнопку вызова стюардессы, девушка снова откинулась на своё сидение.       — Слушаю Вас, госпожа Мун, — учтиво произнесла подошедшая девушка, слегка наклоняясь вперёд и вежливо улыбаясь.       — Американо, пожалуйста, и стакан воды, — ответила она, приоткрыв глаза.

***

      Как только автоматические двери VIP-выхода аэропорта Инчхон открылись, в её лицо сразу же подул освежающий прохладный ветер. Девушка подняла взгляд к ещё немного пасмурному утреннему небу и сделала глубокий вдох и выдох. Что ж, пора подготовить себя ко всему тому, что ждет её дома. Простая студенческая жизнь осталась там, в Милане. А здесь она дочь влиятельного человека, находящаяся, словно мишень, у всех на виду. У всех, кто ожидает сравнять репутацию семьи Мун с землёй.       Секретарь На коснулась её плеча, указывая головой на чёрный Mercedes Benz V-класса, который уже ожидал их с водителем, что вышел открыть дверь и забрать чемоданы. Это был молодой парень, одетый в строгий, но простой чёрный костюм с белой рубашкой и галстуком. Он спокойно стоял у открытой двери автомобиля. Заметив Ару и секретаря, он вежливо поклонился.       — Добро пожаловать домой, младшая госпожа, — уверенно произнёс он.       — Спасибо большое. — Она слегка поклонилась в ответ и сразу же прошла в салон авто, желая только поскорее добраться до дома, принять заветный душ и расслабиться в своей спальне.

***

«Oh, Father tell me, do we get what we deserve?»

— Way Down We Go by KALEO

      Когда железные ворота неспешно раскрываются по команде охраны, которая даёт на это добро, тонированная машина аккуратно продвигается вглубь огромной зелёной территории семейного особняка, находящегося вдали от города ближе к небольшому лесу. Коротко стриженный газон, искусно подстриженные садовниками деревья и кустарники, разделённые между собой небольшими прямоугольными островками, белые декоративные фонари и несколько мелких тропинок, устланных каменными плитами, ведущих к небольшим бежевым беседкам из дерева, бассейну в задней части территории, детской площадке и многому другому. Всему тому, что может пожелать каждый в этой семье для расслабления. Самая крупная тропа заканчивается окольцевав величественный фонтан из белого мрамора, находящийся прямо перед самим домом. Особняк же был выполнен в классическом светлом стиле, с крупными окнами в белых изящных ставнях и голубой крышей. Изысканно, не правда ли?       Взглянув в окно автомобиля, Ара сразу же заметила уже ожидающих её бабушку и маму. Женщины стояли в конце огромной и широкой лестницы, по которой нужно было подняться для того, чтобы войти в дом. Сделав шаг из машины, она сразу же направилась в их сторону, напоследок кинув взгляд на секретаря На, которая ободряюще ей кивнула.       — Добро пожаловать домой, моя Весна, — услышала она ласковый голос бабушки, как только подошла. «Моя Весна» — это прозвище бабушка дала ей ещё в далёком детстве, ассоциируя светлую розоватую кожу маленькой девочки с нежно-розовыми лепестками Сакуры. Ведь цветущие на деревья розовые лепесточки — один из символов наступления весны. Бабушка выглядела, как всегда, просто и от этого неимоверно стильно. Женщина была в классическом французском тёмно-зелёном платье с рукавом в три четверти. На её шее и в ушах был жемчужный набор, который Ара и её младшие двоюродные сёстры подарили ей на прошлогодний день рождения. Её лицо озарила тёплая улыбка, а руки призывно раскрылись. Девушка тут же бросилась в тёплые объятья любимого члена семьи.       — Хальмонии, я так сильно скучала, — прошептала она, чувствуя, как глаза снова немного наполняются слезами. Так как девушка была намного выше своей бабушки, она словно полностью закрывала её, пока пожилые руки успокаивающе поглаживали спину и волосы.       — Я вообще-то, возможно, тоже соскучилась, — услышала она слегка обиженный голос мамы, которая наблюдала за ними и ждала, когда тоже сможет наконец почувствовать тепло своей дочери. Старшая госпожа Мун, как всегда, выглядела строго и роскошно: классические немного узкие белые брюки и голубая шёлковая рубашка, её руки украшали любимые женщиной золотые часы Bvlgari, браслет, инкрустированный мелкими бриллиантами, и шикарное кольцо в 5 карат. Тёмно-каштановые, передавшиеся своим цветом по наследству девушке, волосы по плечи были сделаны лёгкой укладкой.       — Извини, мама, я очень рада тебя видеть, — ответила Ара, так же крепко сжимая в объятьях свою маму. Чувствуя, как одновременно с этими объятьями её постепенно охватывает тревога. Такое знакомое, но немного забытое за год ощущение. А что вообще люди должны чувствовать рядом со своей мамой? Привыкшая к жёстким замечаниям и критике, полной хлёстких слов, девушка уже привыкла ощущать лёгкую тревогу от взаимодействий с ней. Так было с самого детства. Никогда невозможно было угадать, какое сегодня настроение у мамы. Похвалит? Позаботится? Или же наругает и ударит? С какой силой? Будет ли слишком больно? Или больнее сделают её слова? Мун Мисук относилась к таким женщинам, к которым обращаются только на «Вы» и шёпотом. Она заслужила своё положение в обществе, подчиняя себе всех тех, кто был, с её точки зрения, слабым и нуждался в помощи. С её мнением считались, а если нет, то она заставляла этих людей пожалеть об этом. Ведь считая себя добрым человеком, она порой совсем не беспокоилась чувствах других. Её уважали, сильно. Настолько же сильно, насколько боялись. Такой она была всегда. Ещё даже до встречи с отцом Ары. На самом деле папа всегда шутил, что именно тем, чем привлекла его мама, был её непростой характер.       — Я тоже рада тебя видеть, доченька. Слава Богу, что ты безопасно добралась. Как прошёл полёт? — начала лёгкий диалог женщина, пока они, закончив с приветствиями, решили пройти внутрь особняка.       — Да, я почти весь свой полёт спала, так что всё хорошо, — сказала она, снимая наушники с шеи и передавая их вместе со своей сумкой поприветствовавшей их у входа главной помощнице по дому. — Отнесите в мою комнату, пожалуйста.       — Мы с бабушкой решили сами для тебя приготовить кимпаб и кимчи чиге.       — Да, Ара-я, я сама лично крутила кимпаб для своей внучки, — присоединилась к разговору бабушка, потрепав девушку за щеку. — Прям как ты любишь.       — Тётя Ара, тётя Ара, — услышала она озорной детский голос, а потом уже в центральный холл дома ворвался маленький ураганчик, одетый в розовый сарафан. Волосы малышки, от природы слегка вьющиеся на концах, были собраны в два милых хвостика и перевязаны такими же, как и её сарафан, розовыми лентами. Девочка подбежала и обняла её за ноги.       — Наёна-а, аккуратнее, ты же могла упасть, — засмеялась девушка, присаживаясь на корточки и обнимая племянницу.       — Господи, Ара-я, она уже итак себе все колени отбила. Не ребенок, а турбодвигатель какой-то, — вмешался голос жены старшего брата, которая подошла к ним, оглядывая их умиротворённой улыбкой. Бывшая Мин, ныне Мун Суа — дочь маминой близкой подруги детства и папиного партнёра по бизнесу. Казалось, будто девушка помнит её с тех самых пор, как помнит себя. Суа буквально выросла в их доме, дружа с Джей Би с детства, посещая одну школу, одни кружки и курсы. Они частенько любят вспоминать, как Ара и младший брат Суы обожали врываться в комнату старших, доставая их ради забавы. Обозлённые подростки потом за ужином обиженно жаловались родителям, что младшие не дали им досмотреть сериал или закончить домашнее задание, на что взрослые лишь смеялись.       Мун Джебом и Мин Суа были лучшими друзьями. Лучшими друзьями, которые не знали, что их судьбу за них уже давным-давно решили. Как только они, закончив магистратуру за границей, вернулись в Корею, их огорошили новостью о предстоящей помолвке. Ара как сейчас помнит шок на лице брата и слёзы, застившие в глазах его будущей жены. Тетушка Бора (мама Суы) потом рассказывала, какой скандал устроила девушка, а Джей Би, насколько она помнит, принял новость довольно спокойно. В реальности, в которой они находились, это была вполне частая практика, но если во времена их родителей их просто знакомили друг с другом, оставляя выбор молодым, то сейчас многих, так же, как и её старшего брата, просто ставили перед фактом.       — Ничего, коленки заживут. До свадьбы точно заживут, правда? — сказала она, смотря на девочку. — Онни, рада тебя видеть!       — И я тебя, малышка! Добро пожаловать домой! — тепло поприветствовала её Суа.

***

      Первое, что притягивает к себе её взгляд, как только она переступает порог своей комнаты, — огромная картина над кроватью, на которой изображён пышный букет изысканных нежно-розовых гортензий. Да, папа, правда, постарался над её подарком в шестнадцатый день рождения. Картина, которую написал любимый на тот момент арт-деятель Ары. Конечно же, не обошлось без шуток старших братьев о том, что очень странно так радоваться, когда можно было попросить и получить что угодно. Юная девушка даже не обратила своё внимание на эти слова, отчетливо понимая, что все их подколы, порой безобидные, а порой очень даже обидные, связаны лишь с детской ревностью к отцу. То, что младшая госпожа Мун Ара — его единственная дочь, о которой он так долго мечтал, занимало в сердце мужчины особое место — было фактом для всех членов их семьи.       От изголовья кровати, расположенного у дальней от входа стены, отходили два коридора: один из которых вел в просторную гардеробную, а другой — в личную ванную. Сама же кровать, как и вся мебель, была выполнена из белого дерева, в то время как стены, шторы и ковер были бежевых тонов. Почти всю правую стену занимало огромное окно, через которое можно было выйти на балкон с видом на заднюю зеленую территорию особняка. Туалетный столик находился по левую стену, ближе к коридору, уводящему к личной ванной. Также на левой прикроватной тумбе стояла фотография в рамке, на которой были изображены 18-летние Ара, Сонха и Йонха, вместе с друзьями и двоюродными братьями. Это была фотография с её проводов, перед тем, как девушка улетела на первый курс в Италию. Да уж, «знатно мы тогда повеселились», — подумала она, оглядывая фотографию и слегка улыбаясь. Ара вспомнила, как они втроем потом абсолютно пьяные завалились в особняк под утро, аккуратно пытаясь пробраться в её комнату, не дай Бог не попавшись бабушке, которая порой просыпалась пугающе рано. На правой же прикроватной тумбе, вместе с её любимыми свечами самых разных ароматов, среди которых были и цветочные, в вазе стоял букет шикарных белых роз. Она уже догадывалась, от кого они. Рядом с ним девушка заметила открытку. «Для моей дочери хоть белый пароход», — гласила там фирменная фраза её отца. Конечно же, Мун До Джин прекрасно помнил, как его принцесса любит белые голландские розы, поэтому, узнав о её возвращении, заранее позаботился о знаке внимания. С улыбкой вздохнув, вдыхая запах цветов и оставив открытку обратно, она направилась открывать чемодан, чтобы отправиться в душ.

***

      Переодевшись в свою черную атласную пижаму после долгих расслабляющих водных процедур и удобно облокотившись на довольно-таки мягкое изголовье кровати, Ара читала книгу в абсолютной тишине своей комнаты, наполненной только тихим шелестением перелистываемых страниц. На тумбочке уже горела одна из свеч, а также стоял поднос с сервизом для ромашкового чая. Её покой нарушили два аккуратных стука в дверь.       — Входите, — произнесла она, отложив книгу на кровать и выпрямившись. В ту же секунду дверь открылась, а на её пороге появился он. Такой до боли в душе родной, излучающий ауру абсолютного спокойствия и безопасности. Мин Юнги — человек, с которым Ара росла с детства, товарищ, соратник, хранитель секретов и самый лучший из всех друзей, которые когда-либо у неё были. Тот самый, кто научил её играть в гольф, кто находил для неё первоначальные издания всех её любимых романов, вытирал её слёзы после впервые разбитого подросткового сердца и тот самый, с которым они в детстве доставали его старшую сестру и её старшего брата. Юнги был старше на 3 года и являлся младшим братом Суы, а соответственно последним ребёнком семьи Мин. Девушка разделила с ним слишком много. Слишком много настолько ценного, что занимает огромную часть её сердца. Он один из немногих людей в этом цирке лицемерия, кто знал её без масок. Настоящую. Парень был одет в белую рубашку с черным галстуком, заправленную в классические брюки того же цвета, что и галстук. Он снял своё длинное коричневое пальто широкого кроя, закинул за плечо и поднял на неё, выглядывающий из черных прядей, спадающих на лоб, внимательный лисий взгляд.       — Юнги-я, — тихо произнесла Ара, пока он в несколько крупных шагов пересек комнату и крепко сжал её, поднявшуюся с кровати, в объятьях. Она почувствовала, как глаза вновь наполняются непрошенными слезами от запаха близкого человека и прикосновений его рук, которые словно пытаются склеить её обратно.       — Я этого ублюдка каждое своё слово заставлю проглотить обратно. Я заставлю ответить его за свои поступки, — зло произнес он, слегка отстраняясь и оглядывая лицо подруги. Парень начал аккуратно стирать с её щек скатившиеся в тот же миг слёзы. — За каждую слезинку, за каждую твою слезинку он ответит, Ара-я, — шепотом добавил Юнги.       — Нет, нет, — помотала головой девушка, упираясь в грудную клетку друга. — Не надо, тебе даже не надо марать о него руки. Для меня он смешан с грязью, и я не хочу, чтобы ты даже прикасался к этой мерзости, — сказала она, крепче сжимая его в объятьях. — Ты сразу приехал, я же сказала тебе спокойно закончить свои дела и подъехать ближе к ужину, — улыбнулась она, после того как, успокоившись, они заново присели на кровать.       — Так я и закончил, просто немного быстрее, чем обычно, — сказал парень в ответ, всем своим видом показывая, как он доволен, что добрался раньше остальных. — На пороге меня встретила наша умненькая племянница и сообщила о том, что тётя Ара уже прилетела и мне срочно нужно пойти поздороваться, — заулыбался он. — Как себя чувствуешь? Выглядишь уставшей, — добавил, снова внимательно оглядывая.       — Нормально, намного лучше, чем в первые дни, правда, — спокойно ответила Ара. — С психологом мы участили сеансы до раза в неделю. Она сказала, что хочет ещё понаблюдать за моим состоянием. Спать уже могу, хоть и с небольшой помощью мелатонина, — вымученно ухмыльнувшись, добавила девушка.       — Я рад слышать, что тебе помогает. Я привез твой любимый чизкейк к ужину. Попросил подать вместе с остальными десертами.       — Ты шутишь? — слегка похлопала в ладоши она, снова бросаясь на смеющегося друга с объятиями.       За неделю до вылета Ары в Сеул.       Барселона, Испания.       — Ты уже говорила с мамой? — слышит она голос своей близняшки из телефона, чье лицо видно в экране видеозвонка. Сонха стоит за плитой, усердно перемешивая соус для пасты и параллельно поглядывая на неё. На девушке розовая пижама с сердечками, волосы собраны в смешной высокий пучок, а на талии обвязан фартук.       — Да, говорила, и с мамой, и с тётей. Было, знаешь ли, довольно сложно одной переубеждать их в том, что нам правда нужен визит в Корею прямо в середине семестра, когда вот-вот должны начаться мидки, — с упрёком ответила ей Йонха, пока печатала свою научную работу по истории экономики, дедлайн которой уже вот-вот горел. Она поправила свои очки на переносице и взглянула в экран.       — Ты же знаешь, что мы поругались с Марселем в тот день. Я была вообще не в состоянии ещё с нашими говорить, — возмущённо сказала её близняшка. — Наорал и ушёл, хлопнув дверью, да ещё и в нашу годовщину.       — А по какому поводу, не напомнишь? Хотя нет, стой, я вспомнила, что нашему зятьку Марселю уже даже повод не нужен для того, чтобы тебя морально раскачивать, — раздраженно продолжила Йонха, выдохнув и взглянув на вид ночной Барселоны с окна её квартиры, что находилась на 16 этаже. Всё пространство было окутано полумраком, ведь свет горел лишь в прихожей у входа и от настольной лампы, что сейчас находилась на столе в гостиной, где она и работала.       — Ты правда сейчас хочешь это обсудить? И перестаньте вы обе уже называть его зятьком. За него замуж я выйду только, наверное, в параллельной Вселенной. Я не хочу тратить нервы на ссоры. Нам их нужно приберечь, если мы вслед за Арой собрались в Сеул лететь.       — Да, в этом я с тобой согласна. В общем, я поговорила с ними и получила добро. Билеты выкуплены. Секретарь Им уже отправила на почту и мне, и тебе, глянь, как освободишься. Секретарь Им нас встретит, — сказала девушка, отпивая из чашки, стоящей неподалеку от ноутбука, кофе. — Уже поздновато что-то готовить, надо написать Адриану, чтобы захватил еду с собой. Я как раз так сильно хотела лазанью с того итальянского ресторана, — задумчиво добавила она.       — Ты про то место, которое близко к вашей квартире? Нас с Арой ты тоже туда водила, — Йонха на реплику сестры лишь кивнула. — Кстати, а Адриан как отреагировал? Не помню, что ты упоминала о том, что обсуждала с ним это, — спросила Сонха.       — Как он может отреагировать? Он не особо в восторге от того, что я так неожиданно поставила его перед фактом, но он понимает, что это уже принятое мною решение, которое оспариваться не будет.

***

      Семейные ужины порой могли быть слишком утомляющими… Нет, не так. Они всегда были утомляющими, а порой, очень редко, могли быть утешающими. Их устраивали очень часто, с поводом и без. Знаете, когда вы являетесь членом высшего общества со сложным иерархическим строем, в каждой ячейке этого самого общества присутствует бред рода: «Семья — это самое главное в жизни», «Без родственников мы никто», «Кровь — не вода» и так далее по списку. Как же от этого тошнит. Нет, Ара никогда не отрицала того факта, что правда любит свою семью, но это касалось далеко не каждого, кто был связан с ней по крови. Поправляя последние штрихи своего образа, она услышала голоса, доносившиеся с первого этажа, которые означали, что её дорогие дяди, тёти, а также двоюродные братья и сестры были уже здесь. Так как настроения наряжаться у неё совершенно не было, девушка надела лишь простую черную водолазку с короткими рукавами и широкие коричнево-серые брюки. Затянув ремешок своих часов Cartier и поправив челку вместе с волосами, собранными в низкий пучок, она кивнула Юнги, ждущему её на кровати.       — Йа-а, Мин Юнги, мог бы и сказать нам, что приедешь пораньше, — услышали они голос одного из её двоюродных братьев, пока неспеша спускались с широкой величественной лестницы, выполненной из бежевого мрамора и устланной темно-синим ковриком.       — Я же написал Ёнгану, когда выходил из офиса, — спокойно ответил тот.       — Ты как будто не знаешь, что старший братец меня ни во что не ставит, — обиженно добавил Мун Сонган — один из сыновей младшего брата отца Ары, то есть сын её младшего дяди. Всего детей у дяди Дохёна было трое: старшая дочь и двое сыновей. Оба из которых имели отличные дружеские, даже почти братские отношения с Юнги, потому они точно так же, как и Ара, знали его с детства.       — Не драматизируй, пожалуйста, я увидел сообщение Юнги и смахнул, потому что был с отцом на собрании, а потом я просто забыл. Не все тут бездельничают, как ты, — услышали они голос выше названного Ёнгана, который вслед за братом вышел к ним в холл.       — Он у нас в будущем завоюет звезду Мишлен, как ты можешь называть нашего талантливого шефа бездельником? — тут же вклинилась в разговор девушка, улыбаясь и сходу обнимая Сонгана, стоя при этом на цыпочках, так как он был намного выше. Сонган унаследовал гены дедушки и был очень сильно на него похож своим высоким ростом в 192 см, широкими плечами и массивным телосложением, хотя при всем своём устрашающем виде и чрезмерной физической силе был абсолютно мягок и безобиден. Аре с раннего возраста он казался очень похожим на мишку. Отличительный от других мягкий характер Сонгана взрастил в нём любовь к кулинарии, что и привело к его решению уйти в эту отрасль целиком.       — Неожиданно ты, однако, решила нас навестить, сестричка, — улыбаясь, сказал парень, обнимая её. Он был всего лишь на год старше Ары и учился в университете Корё, параллельно занимаясь делами холдинга. Ёнган с самых ранних лет обладал цепким умом, проницательностью, гибкостью и умением находить быстрое решение любой возникшей проблемы. Не сказать, конечно, что братец обладал какими-то высшими моральными ценностями, он, наоборот, в отличие от Сонгана имел довольно-таки капризный, нарциссический и резкий характер, приправленный долей сарказма. Правда, сейчас, будучи отныне единственным наследником должности и отрасли дела всей жизни их отца, он старался вести себя соответственно, бросив наконец свои бесконечные походы по клубам и разного рода пассиям. — Для тебя тут тоже есть сюрприз, — добавил он, кидая в сторону коридора. Как только Ара отошла от него и взглянула туда, куда он показывал, вместе с переполняющим её счастьем, её охватило и чувство небольшого шока.