Летний праздник

Коноха этим вечером была жива как никогда. По улицам разносился аромат уличной еды, продавцы зазывали покупателей, был слышен крик и смех детей и слегка подвыпивших жителей. Все было залито светом бумажных фонарей, покачивавшихся на ветру и, всегда гордо ярчайший, знак страны Огня на резиденции Хокаге сливался с этой толпой. Приятно было вернуться сюда из темного ночного леса с долгой миссии. И отчет приняли быстро, без обычных растянутых проволочек. Так что у Итачи даже появилось время зайти домой, снять потрепанную форму Анбу и умыть лицо. Но переодеваться в юкату было слишком долго, если он хотел и прийти вовремя, и пройтись по улице как нормальный человек, не прыгая по столбам и крышам. Хотя выбор между фестивалем и сном был труден. Все же атмосфера праздника мало привлекала Итачи. Вот только одна-единственная причина пойти перевешивала все минусы. Его тянуло и звало, одолевало желание сильнейшее, чем нужды тела и логика. Праздник в их квартале был скромнее, чем в остальной деревне. Все же сегодня у полицейских работы больше. Что позволяло дышать свободнее и облегчало поиск. Микото сидела за явно ради сегодня поставленным столиком у «Учиха Сенбей» и переговаривалась с парочкой соседей. Судя по веселым лицам и бутылочкам сакэ, обсуждались темы людско-бытовые, обычные сплетни, воспоминания и шутки. - Итачи! – мать достаточно быстро заметила его и, кивнув на прощание собеседникам, поднялась из-за стола. Ее обычно распущенные волосы были собраны в традиционную прическу, украшенную серебряной шпилькой с подвеской в виде цветка гибискуса. В простой лиловой юкате, подпоясанной сине-зеленым оби она выглядела совсем молодой, такой, какой была до рождения детей. – Ты всё-таки пришел. - Здравствуй, окаа-сан. Ото-сан на дежурстве? – спросить в первую очередь хотелось совсем о другом, но семейный протокол требовал иного порядка. Сначала обязанности сына, шиноби, а потом лишь старшего брата. - Да. Надо же следить за порядком. Оставлять работать одних подчиненных, а самому веселиться не в его духе, сам же знаешь, - не смотря на веселый тон этих слов, Микото вздохнула, но потом обычно мягко улыбнулась. – Прости, я выпила немного больше, чем нужно. Как твоя миссия? - Успешно завершена, отчет сдан в штабе. Детали засекречены, но никаких полезных для клана данных не было. Второй вздох матери был тяжелее первого и у младшего Учихи в горле застрял ком. - Я не об этом. Ты… я рада, что ты не пострадал, Итачи, - тот коротко кивнул. - Хочешь есть? Сейчас должна быть свежая партия сенбея. - Нет, спасибо. Где Саске? - Он тут, развлекается. У нас как в центре, соорудили парочку игр с призами. Совсем как на фестивале в гражданском городе. Только усложнили, конечно. Они остановились, наблюдая за играющим в кингё-сукуй* мальчиком с учиховскими темными, но неповторимо топорщащимися на затылке волосами. - Знаешь, он очень скучал по тебе. Волновался. Но я тебе не говорила, хорошо? Он уже взрослый и понимает долг шиноби. - Я понял. Спасибо, каа-сан. Наконец, пой порвался и игра закончилась. Пойманных рыбок вручили радостно улыбающемуся мальчику. - Саске! Он обернулся на голос матери и засиял ещё больше, чем раньше. - Окаа-сан, смотри что- нии-сан! – если бы не банка с золотыми рыбками, Итачи бы ждали теплые объятия маленьких рук. Вернее, если бы не она и не привычка останавливать такой порыв отото ударом по лбу. - Привет, Саске. - Ты надолго вернулся? Как миссия? Потренируешься со мной завтра? – видимо, праздник сильно повлиял на Саске, потому что такого урагана вопросов не было уже как пару лет. - Смотри, я выиграл! - Не знаю, нормально, в другой раз, вижу, – однако мастерство старших братьев не пропьешь. Только применишь не вовремя. И сдуешь весь огонек и азарт. - Здорово же… рыбки. Я ещё победил. Больше всех их словил. - И что ты с ними будешь делать? Есть? - Итачи, не дразни брата. - Держать как домашних питомцев. Я так думал. Хотя у нас все равно нет аквариума, и в пруду им веселее будет, с кои. И вы тоже сможете любоваться. - Не боишься, что они их съедят? Кои, может, и миролюбивые, но они и своих мальков едят, – глаза Саске расширились. – Ты не знал? Они большую часть икры и мальков съедают после нереста. Рыбы это тебе не люди, - хотя у людей забота о младших тоже не всегда работает, особенно в сложные времена. Как в эпоху смуты до появления скрытых селений. Или при попытке государственного переворота. Ведь не выпустившийся из Академии малек легкая и желанная добыча. - Разве купить аквариум так трудно? С отцом я поговорю, а ты, Саске, не забывай за ними следить, хорошо? - Да, конечно! – казалось, семья уже привыкла к проявлениям мрачности Итачи. Родители списывали на профдеформацию, а Саске… младший довольствовался уже тем, что Итачи с ним разговаривает и просто успел научиться скрывать уязвимость, когда нужно. Иногда это получалось даже с братом. На губах матери и младшего сына играла одинаковая улыбка и вечерний полумрак смягчал и без того почти зеркально схожие черты. И даже гармоничность цветов одежд Саске, нежно-голубой юкаты и сиреневого оби, с цветами Микото казалась не простым совпадением. И было это ощущение не только на уровне схожести внешности, но и чего-то более глубокого, внутреннего. Даже если Микото и была шиноби, даже если она убивала людей и поддерживала восстание, в то время как Саске был шестилетним ребенком, в котором оставалась жалость к птицам с подбитыми крыльями и во время клановых собраний сопевшим в подушку. Или то сходство было лишь в разуме наблюдавшего Итачи. Который замер, думая, как далек он от них сейчас, смывший кровь со своих рук всего полчаса назад. В одежде, на темной ткани которой ее мелкие капли были незаметны. Отчужденный. Чужой. Привычно, но все равно не так. Это не голый факт, не колющая сердце игла или тешащий самолюбие показатель силы. - Тогда пошли, уже поздно и я слегка устала. Итачи, ты тоже не задерживайся, пожалуйста. - А фейерверк?! - Я могу последить за ним, - и так хотелось избавиться от тяжелого тумана своих мыслей, чужой глупости и собирающегося напряжения в воздухе перед бурей. Зачем же иначе он пришел сюда, если не чтобы почувствовать преданную близость самого (единственного по-настоящему) важного человека? Младшего брата. Поразительно, но именно это делало его похожим на сверстников, людей, та растерянность, гнев и желание дотянуться, завладеть вниманием, которым обладал безраздельно ещё пару лет назад. - Заодно и будет причина вернуться пораньше. - Саске, ты как? - Каа-сан, пожалуйста, я буду слушаться нии-сана, а завтра встану в обычное время, честно. - Ох, ну хорошо. Дай мне рыбок, я их временно приспособлю куда-нибудь. Итачи, под твою ответственность. А ты не создавай нии-сану проблем. - Каа-сан, ты лучшая! - Вы тоже у меня замечательные. Микото обняла обоих детей и поцеловала поочередно в макушки, рассмеявшись на ошарашенные в первые мгновения выражения лиц сыновей. Она ушла медленной походкой, прямой, не смотря на легкий, лишь красящий ее пьяный румянец, помахав им на прощание. Итачи смотрел в сторону ее удаляющейся спины, когда за его рукав мягко потянули маленькие пальцы, тут же отдернувшиеся, будто от огня и этим обжегшие душу. - Нии-сан, что ты хочешь делать? Пойти в центр деревни? - Нет. Саске потупил взгляд в землю и тень печали легла на его лицо. - Я понимаю, если тебе не хочется со мной возиться. Тебе не обязательно- - Я первый предложил побыть с тобой. Потому что это то, чего я хочу. Но только не на празднике, - не среди гама всеобщего празднества Конохи или незаметного, но постоянного наблюдения и осуждения соклановцев. - Так что это скорее тебе не захочется. - Ах, миссия, извини, я забыл. И мне хочется. Даже если ты не хочешь смотреть фейерверки. - Да ну? Я не припомню, чтобы говорил такое. Я покажу тебе одно место, где видно будет лучше, чем здесь. Только не говори родителям, куда я тебя водил, - Саске тут же согласно закивал и поспешил за братом, который не дал никаких пояснений. Они скоро покинули квартал и шли по тропинке к внутренней тренировочной зоне. Мягко шелестела листва под дуновениями теплого, летнего ветра, путь освещала полная луна, но все равно их окружал полумрак, скрывающий в своей мантии детали и даль. Мимо то и дело проплывали крошечные огоньки светлячков, вторя звездам на небе. Поистине, правду говорят, летом – ночь*. Скоро они подошли к подножию холма, покрытого густым лесом, через который лунный свет почти не пробивался и с довольно крутым склоном. Старший Учиха активировал шаринган и взял брата за руку. Так тонка была та ручка, то запястье, которое он даже сейчас, сам будучи лишь на границе с взрослостью тела мог бы сломать одним движением. Такая крамольная мысль быстро пропала втуне темных вод разума, оставив лишь круги на поверхности обсидиановой глади, но и они растворились. На сегодня об этом можно забыть. Младший без возражений и лишних вопросов, доверившись, следовал за Итачи, пусть почти ничего не видя, но чувствуя твердую хватку на своей ладони. И этого было достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но пульс на пару счетов ускорился и Итачи решил совместить приятное с полезным, поговорить с братишкой и отвлечь его. - Не думал, что ты так легко согласишься покинуть праздник. - Я все равно уже почти во все попробовал поиграть. И с тобой мне все равно не сравниться, буду как дурак, с вертушкой вместо нормального приза. - Если я его тебе подарю, не устроит? Ту же маску, чтобы ты больше тайком не таскал мою. - Это не то совсем. Она же ненастоящей будет, даже если внешне такая же. Как кузнецами сделанная жемчужная ветка, вместо добытой с горы Хорай*, - сразу видно, что кто-то недавно перечитывал сборник сказок. - О, простите, Кагуя-химэ, чуть не покрыл себя позором, посватавшись с лживым даром. – Я не химэ и не шути, нии-сан, плохо выходит, - выдавил из себя зардевшийся Саске. «Сейчас ты на нее очень походишь» - подумалось Итачи, но он не стал развивать эту тему, а то с младшего станется демонстративно развернуться и, надув щеки, пойти самому обратно домой. По пути гордо навернувшись. - Тебе действительно надо ещё тренироваться в искусстве шиноби, но есть кое-что, в чем ты превосходишь даже меня, - во многих вещах, на самом деле, но это не прямые и явные достижения, которых так жаждет мальчик и чему сможет поверить. - Твой подарок был лучшим. Суми-э* не простой стиль. - Будто ты так долго этот фонарик видел, чтоб так хорошо рассмотреть, сразу на миссию ушел. - Ты так в Академии к похвале привык, что не замечаешь и не благодаришь? - В Академии хорошо учиться просто. А благодарить имеет смысл только за по-настоящему заслуженное, - узнаваемое влияние воспитание отца терпко осело на языке. - И не это важно! Мы же твой День рождения даже не отметили. До сих пор. А в прошлом году тоже пропустили, с экзаменом. - Так не твой же. - В прошлом году тебя и на мой не было. И в этот раз не будет? - Ещё не знаю. Незаметно для обоих, они поднялись на самую вершину. С обратной стороны склон был пологим и каменным, но такого рода, что попытавшись взобраться по нему, скорее оторвешь кусок, чем ухватишься за выступ. Но под ногами этой хрупкости не ощущалось, а ещё был удивительный вид на скалу Хокаге и всю деревню. Будто специально кем-то принесенный, почти у самого края лежал камень, как рад подходящий, чтобы двое из Учиха могли расположиться в ожидании. - Поскорее уже Академию закончить и стать настоящим шиноби. Тогда вместе будем на миссии ходить, и с то-саном тоже, - неожиданно, будто не заметив сколько времени прошло, как часто бывает в раздумьях, произнес Саске. - В полиции служить. - Я в Анбу, забыл? - Ну тогда я тоже там буду! И маску я твою знаю, да даже в другой отличу. - Вот поэтому путь тебе туда заказан. И закончи для начала Академию, стань и прояви себя чуунином. Саске насупился, подобрал к себе ноги и, устроив на коленях подбородок, устремив взор вперед, в бескрайнее небо, которое скоро должно окраситься яркими огнями, похожими на цветы. Он бы ещё отодвинулся от вредного нии-сана, да некуда. А он, в свою очередь, не сводил глаз с отото и, казалось, начнись действие, заметил бы это только по восторгу на чужом лице. - Ты настолько редко меня видишь, что фейерверки больше знакомы? - Не устаю любоваться при каждой новой встрече. А фейерверки… Я был на некоторых гражданских праздниках и должен признать, они гораздо пышнее и ярче, чем наш. Но все же, есть в нем нечто, трогающее душу глубже, чем просто красотой. День основания Конохи особенный для любого шиноби праздник. Хотя отмечать его стали совсем недавно и каждый мы с тобой провели вместе. - Странно… Коноха же такая древняя, чего отмечать, если никогда не отмечали? - В сравнении со странами, деревни, даже Коноха очень молоды. А ввел праздник Третий, решив ободрить жителей через несколько лет после нападения Кьюби, в честь годовщины окончания Третьей мировой войны шиноби. И на самом деле, сегодня лишь номинальная дата основания деревни, специально выбранная. Официальной можно считать день, когда Учиха и Сенджу заключили договор о перемирии и объединении. Но некоторые считают с момента строительства самой Конохи, или после вступления в союз последнего клана или вступления Хаширамы Сенджу на должность первого Хокаге. - Он на тебя немного похож внешне, если не на скалу смотреть, а на фотографию в учебнике. А… ты хотел бы быть Хокаге? - Хм, разве? Возможно. Получилось бы забавно. Видишь ли, он был старшим братом, и у него был младший, который сначала был советником, а потом Нидайме Хокаге. Хотя если вдаваться в детали, мы на них совсем не похожи. - Мы же особенные и единственные друг у друга братья, естественно не похожи, – улыбнулся Саске. – И все равно здорово. Ты – Хокаге, а я – помощник*. Только ты не умирай так быстро как Хаширама. Мне Хокаге быть не очень хочется. Тем более после такого великого, как ты. Послышались хлопки, эхом раздающиеся по долине, и небо засветилось. В небе появлялись разные фигуры, четкие и яркие несколько мгновений, чтобы потом опасть вниз, раствориться и смениться новыми. Жители ликовали, наблюдая с замершим дыханием. Но братья не видели этого. Итачи прижимал к себе Саске, перетащив его к себе на колени, а тот смущенно обхватил его плечи. Они сидели так и пока искры рассекали небо, и когда последний, наибольший залп залил все светом ярким, как днем, и когда все погрузилось в ещё более глубокую, чем до начала, темноту. Когда свежесть ночи переменилась на прохладу и стала пробираться под легкую ткань юкаты, пробуждая Саске, который совсем задремал и едва мог держать веки открытыми. - Нии-сан? Мы можем пойти домой? Итачи с заминкой кивнул. Он чувствовал, будто очнулся после лучшего в мире сна, таким нереальным казалось, что он позволил себе проявить хоть толику того, что терзало душу. Но он все ещё чувствовал тепло и тяжесть маленького тела, его дыхание на своем плече. И пускай момент прошел, оставив лишь ненадежные воспоминания, впереди был путь домой, наедине. И так близко. Не желая большего, Итачи нес за спиной своего младшего брата, испытывая такое спокойствие и ощущая абсолютную естественность и правильность, какие не мог проявить ни перед кем другим. Но тут послышались слова, которые заставили его сердце сбиться с ритма и испытать не радость, а счастье. - Нии-сан, прости. Я соврал. Мне все равно на должность, и каким Хокаге ты будешь, главное чтобы ты был. Потому что я тебя люблю, - сонно, из последних сил держась на грани яви и сны прошептал Саске. Не зная, что эти слова значат для брата.