The best of both worlds

      — Твое лицо кажется мне знакомым, — сообщает как-то Мобиусу Локи перед очередным заданием. — Мы нигде не встречались прежде?       — В рай тебя бы не пустили, — привычно отмахивается Мобиус.       Это уже превратилось в рутину: Локи кривляется, а Мобиус отбивается, как может. О симпатии Локи к нему теперь прознала почти каждая собака в агенстве. Локи не стеснялся в открытую оказывать Мобиусу знаки внимания — чаще, слава Хранителям, это были безобидные шутки. И все же в последнее время Локи с ними зачастил, и это начинало порядком раздражать.       Во всяком случае, Мобиус старался выглядеть раздраженным.       — Может, вы просто стерли мне память?       — А ты видишь на мне черный костюм?       Судя по большим честным глазам Локи, он так и не понял, причем здесь люди в черных костюмах. Зато загорелся очередной безумной идеей, и Мобиус поспешил поскорее убраться от него подальше.       Однако далеко уйти не удалось.       Локи находит Мобиуса в столовой спустя время. На обед как раз подают говядину: Мобиус ждал этого знаменательного события одиннадцать дней. Или недель: время в Тайном агенстве — странная штука.       — Где ты пропадал? Я нигде не мог тебя найти. — Не дожидаясь приглашения, Локи падает на соседний стул.       — Я? Где пропадал ты? Тебя не было на брифинге.       — Я был занят.       Локи скалится акульей улыбкой и тянется через стол за картошкой фри. Мобиус предупреждающе шлепает его по руке. Локи обиженно нахохливается, как курица на насесте, но его плохое настроение не затягивается надолго: энергия так и прет из него, он едва не взрывается от счастья, хоть за огнетушителем беги. Мобиус невольно настораживается, хотя виду и не подает.       — Даже не спросишь, чем я занимался?       Мобиус вскидывает бровь.       — Я надеялся, после официального принятия в наши ряды ты станешь ответственнее.       — Какой смысл заводить роман с боссом, если это не дает мне права делать все, что я захочу?       Мобиус чуть не давится картошкой:       — Нет у нас никакого романа!       Гнусная улыбочка Локи окончательно перестает ему нравиться.       — А вот у меня есть запись, подтверждающая обратное.       Какое-то время они молча смотрят друг на друга: Мобиус — подозрительно, Локи — торжествующе. Наконец Мобиус разрывает навязчивую тишину. Фыркнув, он распечатывает одноразовую вилку и возвращается к еде. Мясо уже успело остыть.       — Брось, неужели тебе ни капельки не интересно? — расстроенно тянет Локи. — Ты же следователь. Ищейка. Где твое профессиональное любопытство?       — У меня обед.       Локи выдыхает через нос и откидывается на спинку стула. Его взгляд опускается на еду, к которой Мобиус почти не притронулся. Не говоря ни слова, он выхватывает тарелку из-под его носа и отбегает от стола на пару шагов.       — Тогда поешь в другом месте.

***

      До зала допроса они добираются бегом, потому что говядину Локи таки обронил, а инстинкт самосохранения, как оказалось, все же остался при нем.       — Поверь, это стоит десятка твоих обедов!       — Неужели.       Мобиус замахивается на него вилкой, но Локи больше не реагирует: он уже вовсю возится с проигрывателем. Тарелка с полурастерянной картошкой, половина которой теперь раскидана по коридору, стоит здесь же, на столике. Мобиус опускает столовый прибор.       — Что… Что это?       — Это моя жизнь. — Локи тыкает пальцем в название на пленке.       Мобиус наощупь находит стул и садится, не сводя взгляда с голограммы. По спине пробегает холод. Он видит себя — свое лицо, только моложе, и какое-то… Другое.       — Я же говорил, что мы где-то встречались, — довольно заявляет Локи и жмет на «Play».       Картинка оживает: Мобиус замечает гористый каньон, покрытый розовым золотом солнца, и неказистые домики на заднем плане. По небу ползет сине-серая дымка: близится ночь.       — Флагстафф далековато отсюда, — слышит он собственный голос — более высокий, звучный, без нынешней хрипотцы, но все же его. — Может, тебя подбросить?       На его двойнике грубая кожаная куртка, белая футболка и джинсы. Темные глаза, прищурившись, глядят из-под нахмуренных бровей, оценивая незнакомого красавца.       — Почему бы и нет? — а это уже голос Локи — глядит на него поверх темных очков со своей неизменной лисьей улыбкой.       Двойник кидает Локи шлем, и Мобиус замечает, что его экранная копия опирается на новенькую серебристую Хонду. Локи вежливо отказывается от защитной экипировки.       — Уверен? Моя красавица здесь самая быстрая, размажет по дороге и поминай, как звали.       — Тогда, полагаю, это тебе нужна защита.       Мобиус жмет на паузу. Мир перед глазами идет кругом.       — Как ты это сделал? — сипло вопрошает он, не глядя на Локи.       — Хотелось бы мне сказать, что я нашел этот отрывок специально, при помощи ваших навороченных технологий и своего непревзойденного ума, но… Это вышло случайно. Мне просто захотелось понастальгировать.       — Я всегда работал здесь.       — Всегда ли?       Вопрос Локи гудит и множится в голове, крошась на десятки разных ладов. Липкий страх забивается под ребра, заставляя сердце болезненно подпрыгнуть. Мобиус перепроверяет пленку, не подделана ли она. Трет лицо дрожащими пальцами и качает головой.       У него такое чувство, будто его предали.       — Что ж, — тонкие руки опускаются на его плечи, гладят, обвиваются вокруг шеи, — как говорится, один раз — совпадение, второй — уже судьба.       Мобиус отрывает руки от лица.       — О чем это ты?       Локи присаживается за соседний стул, весь как на иголках.       — Ты и я. Наша встреча. Все это было предначертано еще на заре времен, до твоей работы в ТВА, — он расплывается в блаженной улыбке и подается вперед, касаясь коленом его бедра. — Даже Хранители захотели, чтобы ты был моим.       Мобиус качает головой.       — Ты не понимаешь.       Он занимал место в Священном Таймлайне, как и все смертные. Он жил, дышал, катался на этом байке, а значит, это было предрешено. Он был частью истории, но потом что-то произошло.       — Я был аномалией.       — И тебя не удалили, как остальных! А это значит…       — Нужно рассказать Равонне.       А потом перекопать вдоль и поперек все файлы о создании ТВА. Мобиус уже знает, через кого он может достать даже те документы, к которым ему закрыт доступ.       Он решительно поднимается из-за стола. К нему потихоньку возвращается былая уверенность, но все вокруг — стены, мебель, вся организация — кажется теперь одной большой иллюзией. Подойдешь ближе — и она рассыпется на пиксели, и останется лишь одна-единственная ярко-желтая линия, утекающая в бесконечность.       Локи склоняет голову, глядя на него снизу вверх.       — Не думаю, что это хорошая идея.       Мобиус останавливается с кассетой в руках. Полуоборачивается, мажет по Локи подозрительным взглядом, словно пытаясь понять, живой перед ним человек или голограмма, все это время участвовавшая во всеобщем заговоре.       — Почему?       — Нет, показать-то ты можешь… — Локи поджимает губы, и Мобиус на нервах уже готов устроить ему хорошую взбучку, чтобы уж не тянул с сюрпризами. К счастью, у Локи хватает ума продолжить говорить самостоятельно: — Просто, возможно, ты не захочешь, чтобы твои коллеги видели некоторые кадры нашего совместного времяпрепровождения.       Мобиус ненадолго зависает:       — А что было после нашего разговора?       — Ничего такого, чего не должно было случиться, — голос у Локи преувеличенно будничный, и это пугает вдвойне. — Ты прокатил меня на своем скутере. А потом я прокатил тебя на своем.       — У тебя разве есть байк?       По оскалу Локи Мобиус быстро понимает, о каком «скутере» идет речь. Жар стремительно обволакивает впалые щеки. Мобиус кладет кассету на стол.       — О, кстати.       Локи отбегает к шкафу с документами и сует Мобиусу под нос… Черную кожаную куртку. Ту самую, которая принадлежала его двойнику на пленке. Мобиус неверяще оглядывает ее, аккуратно сжимает пальцами. Куртка тяжелая, поношенная, и смотрится скорее серой, чем черной. Но она принадлежит ему, и от этой мысли становится чертовски тепло.       — Как… ты ее достал?       — А, пустяки, — пожимает плечами Локи, — пришлось сбегать в Священный Таймлайн, но я уже все починил, так что ты не волнуйся.       Мобиус слишком окрылен мыслями о своей прошлой жизни в Таймлайне, поэтому смысл сказанного доходит до него только после того, как в дверь начинают стучать — очень требовательно, так, что если бы Организация не находилась вне пространства и времени, можно было бы подумать, что к ним пытаются ворваться грабители.       — Мистер Лафейсон! — звучит с той стороны голос Равонны. — Немедленно откройте дверь. Вы нарушили одну из основных статей кодекса ТВА и должны понести наказание.       Мобиус поднимает на Локи тяжелый взгляд, но тот только шире улыбается и разводит руками.       — Ты как раз хотел поговорить со своей подружкой.       Мобиус пихает куртку ему в грудь:       — Спрячь где-нибудь, пока никто не увидел.       — Скажи ей, что накажешь меня за нее.       Мобиус вяло ворчит, когда Локи склоняется к нему, чтобы на прощание чмокнуть его в щеку. Мобиус просто не успевает отпихнуть его раньше, вот и все — во всяком случае, так он это себе объясняет.       Равонна врывается в зал допросов через минуту, когда Локи находится уже на другом конце штаба. Мобиус, склонив голову, так же, как и всегда, обещает приучить «этого засранца» к дисциплине и клянется, что «такого больше не повторится». Равонна, вроде, остывает и начинает рассказывать что-то о новом Варианте, но Мобиус почти ее не слушает. На его ладонях — золотые песчинки и запах соленой воды. Поддерживая разговор о прытком Варианте, Мобиус незаметным движением умыкает кассету со стола.       Стоит пересмотреть некоторые сцены из жизни Локи повнимательнее. И, может, однажды что-то из них повторить.