Там, где нас нет.

И я затеял побег.

Тут движения нет и нет результата.

Жизнь — не лимонад, а там облака как сахарная вата.

И пусть это наивно,

И я могу и один быть, но без тебя

Все́ одинаково.

Стала безвкусной сахарная вата...

***

А знаешь, прошло столько времени... Говорят, оно лечит. Правда ли это? Хм. Не знаю. Но в моём случае оно лишь калечит, заставляя только что вылеченные раны снова болеть и выделять больше крови... Снова я слышу этот твой звонкий смех. Смех, что не даёт мне спокойно спать по ночам...

***

Ха-ха-ха. М-да. Вот уж какой год я и правда не могу поверить, что его нет. Я случайно отвлекаюсь. Смотрю в окно. Погода такая... пасмурная. Он бы заварил мне тёплый чай с сахаром, укутал бы в одеяло и сказал бы: «У природы нет плохой погоды.», на что бы я уж точно согласился. Он закутался в одеяло вместе со мной и мы бы часами могли сидеть вот так. А если бы погода была яркой и солнечной — мы бы уж точно пошли в лунопарк. И я купил бы ему много сахарной ваты...

***

День. Молча накладываю обед. В одном наушнике еле слышно звучат песни той самой Лас-Вегасской рок-инди группы, которую ты так любил. Чёрт. Громко и с какой-то грустью вздыхаю. Кажется, я снова приготовил обед на двоих. И действительно: на столе уже стоят две тарелки с едой; одна кружка с чаем, и другая — с кофе; чуть правее, так ровно, как только можно лежит по одной вилке рядом с каждой тарелкой. — Прости... Я вслух уже брежу. Сохраняю место ушедшего... Делаю из тебя вечного изгнанника... Гостя, что навсегда опоздал к трапезе.* Я не хочу этого.

***

Ещё один дождливый день без тебя.* На часах четыре пятьдесят шесть утра. Рассвет. В нашей комнате довольно-таки светлые шторы, поэтому солнечный луч падает на шкаф, находящийся рядом с окном и бесшумно скользит по всему помещению. Он такой... живой. Прям как ты. Ну, знаешь... «живой» не в буквальном смысле слова. Можно сказать, оживлённый. Этот... луч, скользящий по комнате, он подобен ребёнку. Такому радостному и беззаботному... Иногда я смотрю со стороны на все эти свои размышления и понимаю: кажется, я старею. Поток воздуха проходит через щель открытого окна, проникая в комнату, полную тишины и безмолвия. Слышу пение птиц. Они такие же. I know that, o-o-oh woah, Birds fly in different directions. Woah I hope to see you again*— Чёрт, выравлось. Я остановил себя на мысленном напеве одной из твоих любимых песен. Снова не могу их забыть. Снова вздыхаю. Что я такое делаю?.. Надо ложиться спать.

***

Я медленно встаю с кровати, стараясь наступать на пол как можно тише. Будто боюсь разбудить тебя. Но... Здесь никого нет. Забираю телефон с тумбочки. Свет включённого экрана светит мне в глаза. Не самое приятное ощущение. Смотрю, который час. Девять двадцать четыре. Мда, в такое время ты уж точно не спишь. Может, ты просто тихо сидишь на кухне и читаешь книгу?.. Где-то глубоко во мне начинает светить луч надежды. Я даже на несколько секунд и правда верю, что как только зайду на кухню — сразу увижу тебя, надвисшего над одной книгой. Знаешь, а я так люблю вспоминать тебя. Моменты, проведённые рядом с тобой. Цепляюсь за каждую вещь, что напоминает о твоём уходе. Всё это так похоже на счастье... пускай даже и на призрачное.* Здесь всё напоминает мне о твоём отсутствии: раскрытая книга, мирно лежавшая на столе; ручки, хаотично разбросанные по его же поверхности; игрушечный Лис; ещё одна книга, в бумажном переплёте и нетронутый кофе, приготовленный специально для тебя. Я покрутил эти две книжки в руках. «Странник по звёздам» («Странник по звёздам»... это так на тебя похоже. Надеюсь, сейчас, ты путешествуешь по звёздам тоже, забыв обо мне...) Джека Лондона в тонкой, картонной светло-жёлтой обложке и ещё какая-то в плотной синей, практически в два раза больше этой. Я сразу заметил знакомого мне автора. Конечно, ты говорил мне о том, что читаешь Сент-Экзюпери, но я и представить не мог, чем именно тебя он так зацепил. Правда, я никогда не интересовался, что же такое ты читаешь. Я взял книгу в синей обложке. М-да, она была довольно-таки толстой. В верху книги золотыми буквами был написан автор: Антуан де Сент-Экзюпери, а на тёмно-жёлтой середине книги показалась надпись «Полное собрание повестей и романов в одном томе». На синей, нижней части книги красовался какой-то непонятный золотой узор с жёлтым треугольником. Я открыл номер страницы, что первым пришёл в голову. В самом верху страницы жирными буквами в красивой чёрной рамке показалось название: Ночной полёт. Ах да. Прочитав это название я вдруг вспомнил, как ты мог часами рассказывать про этого автора. И ты как-то сказал, что практически во всех его произведениях играет роль авиация, так как это была его страсть, его профессия по жизни. Ха-ха. Ты знал о нём больше, чем обо мне. Я ревную. Так, ладно. Надо приступать к чтению. «Холмы под крылом самолёта уже вреза́ли в свои чёрные тени золото наступавшего вечера...»*