Куда шея повернёт, туда голова и смотрит

Не Хуайсан была личностью романтической, нежной, а ещё до боли избалованной. Она любила всякие безделушки, дрянные книжные романы, слезливые истории про любовь, красиво одеваться и вообще предпочитала никогда не брать в руки саблю своего клана, а вместо этого надевать причудливые наряды, да мечтать, сидя у окошка и обмахиваясь веером. Мир этот, конечно, не сказка, ровно как и прошлый, однако в новой жизни её положение было невероятно высоким и ценным, а знание будущего так хорошо ложилось в голове, что беспокоиться было просто не о чём. Она жила так, как того хотела, делала то, что хотела и никто, кроме разве что старшего брата, был ей не указ. Конечно, мягкий и покладистый характер казался остальным слабостью, однако помимо прочего у девушки присутствовали мозги, которые в прошлой жизни она использовала не просто по назначению, чтобы избежать проблем; она их и создавала, потому что иначе просто было не выжить. Будь сильная нужда — она бы показала свои таланты управлять людьми, словно шашками, даже не в шахматной партии, однако в новой жизни всё было без надобности. Старший брат был сильным и упрямым, война обошла её стороной, и Не Хуайсан свободно проводила своё время, исполняя все те хотелки и желания, которые в прошлом мире зачастую из-за двух кредитов были ей попросту недоступны. Поэтому, когда её романтическая душа захотела любви, Не Хуайсан подошла к вопросу точно также, как привыкла выбирать веера. Выбрать веер на самом деле только кажется лёгкой задачей — а ведь даже такая вещь должна быть удобной в руке. Лёгкой, красивой, дерево не должно вызывать потливость в руке, чтобы не скользить, помещаться в тот или иной карман. Или, наоборот, чуть побольше, чтобы получше спрятать лицо и так и норовившую появиться на лице ухмылку. Будущего мужа нужно было выбирать с умом. Не то чтобы ей вообще хотелось мужа — Не Хуайсан поморщилась от одной только мысли о том, что нужно будет сыграть свадьбу (пышные торжества она искренне ненавидела всем сердцем), разделить брачное ложе (секс ещё с прошлой жизни ей казался чем-то невероятно грязным и непонятным, даже если она любила читать и смотреть на картинки книг пошлого содержания что обычной любви, что весьма запретной), да ещё и ребёнка завести (детей, пожалуй, Не Хуайсан ненавидела больше всего в своей жизни и от одной лишь мысли, что этого самого ребёнка нужно будет вначале зачать, потом выносить, потом ещё и родить — уже снились сплошные кошмары. А ведь это нечто нужно будет ещё и воспитать!). Однако, во-первых, она всё же хотела иметь партнёра и никто иной, кроме как муж, ей не подходил. Ведь кто, как не муж, должен стать самым родным человеком? У любого друга наверняка будет ещё один друг, а вот жена — она ведь только одна! Следовательно, если муж не хочет внезапно проснуться кастрированным нищим и на улице в какой-то подворотне, избитым настолько, что даже встать не в состоянии от того, что в задницу заманенные мёдом пчёлы решили наведаться, жена будет ему самой близкой женщиной. Время после войны Не Хуайсан казалось самым подходящим для выбора своего спутника жизни — ей исполнилось двадцать два года, все остальные кланы восстанавливаются, тогда как её находится на вершине (с которой разве что дурацкий орден Цзинь может посоперничать, но этих богатеев в столице, центре, никто никогда сдвинуть не сможет), сама она ещё ого-го какая выгодная партия, разве что братец у неё шумный, громкий, сильный и вообще глава клана, но последнее мелочь. Если знать, как правильно надавить, то всё решаемо. Во-вторых, одной было просто… скучно. Не Хуайсан могла иметь сколько угодно маленьких хобби: от сбора коллекции похабных и просто романтических книжек, каллиграфии, шопинга, росписи вееров, но это вовсе не значило, что ей не было самую малость одиноко. Двадцати лет такого одиночества хватило. Хотелось бы иметь ещё хотя бы одного (а более одного она точно не была готова вынести, ибо общество людей она также искренне не любила) родного человека, где муж более чем подходил. Так что для выполнения своей задумки Не Хуайсан села за стол и первым делом достала журнал красавцев местной Поднебесной. Первое место занимал прекрасный юноша Лань Сичэнь. Девушка долгое время смотрела на его прекрасную улыбку, на добрые глаза, с нежностью вспоминала их разговоры об искусстве в облачных глубинах, чуть-чуть попищала от переполнявших её чувств прекрасного, но в конечном итоге выдохнула с огромным нежеланием. И посмотрела на свою комнату. Надо сказать, что сколько бы раз дагэ не сжигал лишние наряды, сколько бы раз не выкидывал веера, как бы сильно не ломал в труху кисти для каллиграфии, но её имущество, так сказать, было весьма велико. И это не говоря уже о том, что в некоторых лабиринтах пещеры, где и был расположен орден Не, были тайные комнаты с её книгами, коих за эти самые двадцать лет свободного плавания набралось столько, что перевозить одну лишь дорогую сердцу макулатуру будут целую вечность, не иначе. Не Хуайсан с тоской в сердце посмотрела на прекрасного юношу, что был лишь на год её старше, но в конечном итоге перевернула страницу, начиная новый разворот с очередным прекрасным принцем. В Гусу Лань просто не смогут уместиться все её вещи, там почиталась скромность и не приветствовалась лишняя расточительность. Вторым человеком оказался прекрасный Лань Вандзи. Не Хуайсан от трепетности не посмела и пальцем коснуться его лица, что, как и его старший брат, был искусстно, словно качественная фотография, нарисован во весь разворот — хоть прямо сейчас вешай плакат на стену. Вот только Лань Сичэнь нравился ей намного больше, нежели Лань Вандзи, к тому же Второй Нефрит ордена Лань был явно занят неким Вэй Усянем, так что если уж и уходить замужней девой в Облачные Глубины, то только со старшим из Нефритовых Близнецов. Третьим прекрасным юношей оказался Цзинь Цзысюань, на которого Не Хуайсан бросила мимолётный взгляд, открывая третью страницу. Наследник Цзинь был несметно богат и красив, к тому же его семейка девушку ни капли не страшила — и не с таким дерьмом связывалась — однако уже помолвлен. Согласно будущему, Дева Цзян вскоре сделает его своим мужем, так что отнимать чужого мужчину она не собиралась. Четвёртым был сам Вэй Усянь, вот только его лицо занимало страницу по плечи. Далее, на этом же развороте, оказался и Цзян Чэн, на которого Не Хуайсан обратила более пристальное внимание, поджав губы, ведь тот был хоть и чуть младше неё (что в местных порядках считалось не совсем приличным; здесь именно невеста должна быть всегда моложе, что за сущая глупость? Будто пять лет разницы что-то весомое сделают), однако уже являлся главой ордена. Пусть и сильно исхудавшего в деньгах, людях, да и вообще на политической арене. Тут надо сказать, что Не Хуайсан совершенно не волновало в будущем муже ни происхождение, ни денежное положение, ни даже лицо. Её брат на лицо был совершенно обычным, лишь чуть выше среднего, сама она точно такая же простая девушка, так что требовать невероятной красоты от будущего мужа казалось ей сущей глупостью. Да, новая семья богата, но Не Хуайсан не волновал даже статус — она, так сказать, Принцесса своего клана, так что такие мелочи её совершенно не волновали. Так что на Цзян Чэна Не Хуайсан смотрела с любопытством, мысленно прикидывая себе роль Хозяйки Пристани Лотоса. Там можно было бы построить себе целую библиотеку для книг, а того самого Вэй Усяня попросить что-то от сырости изобрести, чтобы книги точно не пострадали (да и вообще, тот наверняка сам поможет даже уложить такое большое собрание правильно, парень ведь тем же самым увлекается, она-то об этом прекрасно знает — именно у неё тот одалживал подобные сочинения в Гусу). Если так подумать, закусила губу Не Хуайсан, то Цзян Чэн очень хорош на роль мужа. Он красив, имеет статус, глава ордена. Сама Принцесса Не сможет получить себе при помощи свадебного приданного равноправную роль в заключенном союзе, а, следовательно, станет не наследницей ордена Не, а практически на одном уровне с дагэ, то есть равной. Этот брак точно будет благословлён небесами! Он уравновесит два ордена в денежном эквиваленте (орден Не понятия не имел, что делать с резко навалившимися наградами, так что большая их часть лежала в закромах без дела; у ордена Цзян же этих запасов как раз и не хватало), уравнит политическую арену, а также Не Хуайсан будет свободна, так как получит равный статус. Однако сама Не Хуайсан искала вовсе не политический порядок, выдавая себя замуж в качестве уравновешивания между орденами; она искала себе мужа, на роль которого Цзян Чэн совершенно не казался ей подходящим. Характер у него хороший, но ведь совершенно не отличается от дагэ! А нужен ей в жизни кто-нибудь ещё, помимо старшего брата, на роль крикуна под ухом? Вэй Усянь слишком энергичный и видеть его каждый день будет утомительно. Цзян Яньли вообще была для неё незнакомкой, которую по канону превозносили, просто потому что о мёртвых плохого не говорят! А что будет, если она окажется в положении? От нахлынувших логичных мыслей Не Хуайсан пришла в сущий ужас — какой, должно быть, будет шум и гам! Нет-нет-нет-нет-нет, — помотала она головой, — ни за что на свете! Поспешно она вновь перевернула страницу, где шестое место занимал какой-то парень из Цзинь, седьмым был тоже кто-то ей незнакомый… Не Хуайсан всё с меньшей надеждой переворачивала страницы в выпуске, пока не прошла всю десятку, двадцатку, а также окончание на номере тридцать. Ни один мужчина там ей не понравился и от натуги мысли, где же ещё она сможет найти себе мужа, красивого, доброго, но при этом чтобы ублажал все её потребности и требования, Не Хуайсан весьма приуныла, печально развалившись на собственном мягком ложе. Было ей до того грустно, что она невольно чуть слезу не пустила — а что в этом такого? Будучи одной в комнате и привыкнув в этой жизни к тому, что можно не скрывать свои эмоции, но и даже наслаждаться каждому их проявлению, девушка не прятала ничего в душе. — Ах, — вдохнула молодая госпожа. — И как же мне быть? Неужели он единственный мой вариант? Говорила Не Хуайсан, конечно же, про Цзян Чэна, ведь как ни крути, но приобретение более весомого статуса всё же равнялось внеплановому получению сразу двух родственников, что аж на двух больше, нежели бы ей хотелось иметь. К тому же, именно этот парень уже имел честь немного её опорочить, на что можно было в конечном итоге надавить и получить желаемого супруга. Однако Не Хуайсан всё ещё прибывала в сомнениях. Да, глава ордена Цзян был самым лучшим из представленных, выбором, да, он был бы хорошим супругом, но не спешит ли она? Быть может, есть в этом мире человек, что был бы намного лучше молодого юноши? — Наследница Не Хуайсан! — Раздался громкий шёпот от двери. — Это слуга Мими, могу я войти? — Входи! — крикнула чуть громче Не Хуайсан, тут же садясь на кровати прямо. Мими, верная и молодая девочка, мышкой шмыгнула внутрь, держа в руках две больших сумки, которые поспешила положить рядом с ней. — Они пришли? Неужели все пришли?! — Неимоверно обрадовалась Не Хуайсан, плача уже от чистого счастья, ибо Мими принесла ей книги, что были уже давно оплачены, но никак не приходили из-за каких-то перебоев в доставке. — Все! — Обрадовала её слуга. — Помимо прочего, я купила госпоже новые выпуски журналов! Я прочла в кафе рядом все новинки ваших любимых авторов и сразу же оплатила новые сборники, так что можете не волноваться — уже вскоре я принесу вам продолжение! Не Хуайсан не вытерпела и вытерла слёзы, шмыгнув носом, так растрогала её доброта и действия Мими. — Мими! — Вздохнула она, — Возможно, ты примешь моё предложение и выйдешь за меня замуж? Мими только рассмеялась: — Что вы, что вы! Я бы с удовольствием, но муж будет против! Ладно, — отсмеявшись, опасливо посмотрела та в сторону дверей. — До скорой встречи, госпожа. Не Хуайсан кивнула, проводив ту взглядом. Мими не была её официальной слугой, просто приносила книги из города, за что получала оговоренную сумму, так что попадаться брату на глаза ей явно не стоило. Сама девушка тем временем обратила внимание на несколько журналов — прочла об авторах, ведь некоторые написали о том, что закончат выпускать какие-то серии, а кто-то наоборот, начал новую. Просмотрела новинки, узнала новости, с удовольствием посмотрела на выпущенную коллекцию вверов. И добралась до нового сборника прекрасных парней Поднебесной. Поджав губы, Не Хуайсан вздохнула и открыла сборник, с большим сожалением смотря на уже знакомого Лань Сичэня (она действительно не могла выйти за него замуж; сколько дней понадобиться, чтобы просто дотащить её собранную библиотеку до этих высоких гор? А чтобы поднять их все вверх?), и… Совершенно внезапно для себя остановилась на новом мужчине, которого в предыдущем собрании не было. То был Цзинь Гуанъяо, занявший аж второе место и оттого распечатанный в большом варианте. У него было не крупное тело, чуть тонкое даже (смотрела Не Хуайсан по шее и подбородку, ибо одежда в этом мире никогда ничего не могла сказать наверняка!), невероятно красивое лицо. Красная точка на лбу придавала изюминки, глаза были хитрыми, улыбка простой и вежливой. Одежда красивой, но в то же время почему-то не так сильно богато украшенной, как у других представителей этого же клана. Будь выражение лица чуть более дружелюбным, то тот бы непременно занял первое место, ибо, в отличие от Лань Сичэнь, оно было чуть более мужественным. Не Хуайсан засмотрелась на него. Мужчина — думать о нём, как о юноше, совершенно не получалось! — очаровывал с первого взгляда. Мимолётно в голове пошёл анализ: после войны тот недавно занял более официальное положение под боком своего отца, поэтому-то в старом выпуске его и не было. Умён, хитёр, есть своя мораль (он добр к тому, кто добр к нему, что легко доказывалось действительно многочисленными примерами канона!), а также он имел невероятно точную память. Сама девушка точной памятью похвастаться не могла, ибо в голове у неё часто мысли смешивались в только понятный для неё клубок, так много их было и так сильно они нередко наслаивались друг на друга. Но вряд ли вообще кто-либо сможет сравниться с памятью Цзинь Гуанъяо. Он имел слабое золотое ядро, так как начал тренировки неприлично поздно и долго не имел хорошего наставника, однако это не умаляет его упорного труда. Хорошие организационно-лидерские качества, к тому же успешная сторона манипулирования. Последнее Не Хуайсан не пугало совершенно, она и сама отчасти была такой. — Хочу, — вырвалось изо рта. Она проследила взглядом по его подбородку, дошла до висков, очертила длинные прямые волосы, остановилась на пустых глазах. Те, конечно же, не искрились жизнью, были даже слегка мрачноватыми, но девушку это ни капельки не волновало. В его положении только такие и должны быть, иначе в мире будет весьма трудновато не то что выжить, просто успешно существовать, чтобы не опасаться за свою жизнь ежесекундно. Не говоря уже о том муравейнике, в который этот человек имел несчастье (и, самое главное, даже не понимая того, что именно за несчастье) попасть. Невероятную радость доставляло и то, что мужчина был свободен, как птица. Ну, то есть да, цепей что на теле, что в душе имелось точно многовато, но именно любовная сторона была чиста. По канону он любил Цинь Су, что оказалась ему сестрой по отцовской линии, так что Не Хуайсан могла в любой момент сдвинуть наглую девицу в сторону своей персоной. Оставался другой вопрос — как это сделать? Причём действовать надо, наверное, быстро. Если вскоре дагэ станет с Цзинь Гуанъяо названными братьями, процесс бракосочетания это весьма усложнит. — Хочу, — решительно и окончательно произнесла Не Хуайсан без тени улыбки. Зайди в комнату брат, он бы подивился такому выражению лица, но его не было, а сестра смотрела на красивого мужчину, который — как неожиданно! — так хорошо подходил ко всем её запросам, что упускать его стало бы величайшей ошибкой. В голове стали вертеться разного рода идеи: Не Хуайсан обдумывала своё положение, его положение, отношения брата к мужчине, настроение старейшин её клана, отношение ордена Цзинь к примкнувшего к ним Мэн Яо, к ордену Не, сети Цзинь Гуаншаня, старейшин ордена Цзинь; нельзя было забывать и о слухах, что до сих пор обмусоливал простой народ о самом Цзинь Гуанъяо. — Хочу.

***

Первым делом Не Хуайсан занялась своим любимым и неповторимым дагэ, потому что прекрасно понимала, как сильно он выйдет из себя, если узнает о её возникшем желании найти себе мужа от кого-то, кто был бы не ею. — Дагэ, — серьёзно сказала она за завтракам на следующий же день. Брат мгновенно приподнял лицо от тарелки, в одной руке держа мясо, а вторую по привычке положив на саблю. Не Хуайсан смерила его взглядом, отчего тот выпрямился, нахмурив брови и явно вникнув в то, насколько серьёзно ситуация. — Я хочу замуж. Старший братец так сильно поперхнулся, что лицо его даже раскраснелось от пропавшего в лёгких воздуха, однако стоит отдать ему честь, к внезапным и сумасбродным выходкам своей сестры он хоть и не был готов, но собраться смог быстро. По крайней мере, откашляться получилось до того, как ещё более опешившие слуги вокруг решились позвать медика, которого глава просто из-за гордости ненавидел до глубины души, ещё больше ненавидя показывать хоть крупицу слабости. — С дубу рухнула? — Уточнил тот. Не Хуайсан нахмурилась, кинула взгляд на окно, что дальние-дальние родственники много-много лет назад прорубили в скале и тем самым дали выход на лес, где как-раз таки и росла дубовая роща, да скривила губы — настолько точный и ужасно русский подкол вышел у брата, а ведь тот ни разу не попаданец и вообще! — Нет, — качнула она головой. — Дагэ. Мне уже двадцать два. Когда, если не сейчас? Сказать, что «Дагэ» был в шоке — значит ничего не сказать. Лишь усилием воли взрослый мужчина удерживался от того, чтобы положить руку на пульс и проверить, не помер ли он случайно, не слишком ли сильно подействовало на него искажение ци, не попал ли он в какую-то ужасную и смешную иллюзию? В смешанных чувствах он вспомнил, как года два назад на что-то такое как раз намекали старейшины, практически перед самой войной, но потом навалилось куча проблем и разговоры временно поутихли. Сейчас старейшины про сестру более-менее позабыли, гораздо более обеспокоенные именно его наследником. — Ладно, — решил он согласиться; если уж сестра сама решила пойти на такой шаг, то, наверное, в этой пустой голове хоть одна целая извилина должна быть. — За кого? — Ещё не знаю! — Весело ответила девушка. — Но у меня есть всего одно условие! Дагэ, ты ведь не будешь сильно против, если мой избранник окажется простолюдином или кем-то из мелкого клана? Не Минцзюэ нахмурился сильнее, но отрицательно качнул головой. Ему вообще было без разницы, за кого выходит сестра — мужчине в любом случае вначале нужно будет пройти уже через его пристальный надзор, потому что подпускать к этой глупой девочке он совершенно никого не собирался, готовясь выполнить свой братский долг в любое время дня, ночи, жизни и тем более в посмертии. Особенно в посмертии, хотя умирать в ближайшие лет тридцать (особенно раньше самой сестры) было чревато для его младшей большими такими проблемами в виде принятия титула главы клана, с которыми та ну просто не справится. А оставить их с ними он тоже не мог, оттого и помирать совершенно не собирался, даже если медик бухтит там что-то непонятное. — Отлично! — хлопнула та ладонями. — Я уже подготовила приказ, тебе останется только его подписать! — Что за условие-то? — сощурил он глаза. Сестра весьма подозрительно спрятала половину лица за веером, как делала всегда, если собиралась сообщить что-то, что может ему не только не понравится, не только ввести в ярость, но и пагубно повлиять на искажение ци. — Я выйду замуж только за того, кто построит летучий корабль! — Провозгласила эта дурочка.

***

Довольно и как можно незаметней потирая ручки, Не Хуайсан рассматривала зал, в котором были представлены маленькие кораблики с парусами. На организацию данного мероприятия потребовалось потратить целых три месяца, два из которых были отданы всем подходящим по возрасту мужчинам для того, чтобы соорудить сам кораблик; и это не говоря уже о том, насколько сильно зол был дагэ, как только услышал её требование к своему будущему жениху. Не просто зол, а в самой настоящей ярости, от которой её спасло только лишь много-много уговоров и обещания несколько раз позаниматься с саблей. На что только не пойдёшь ради своей цели! Тренироваться Не Хуайсан тоже ненавидела, хотя и признавала надобность, ибо если не упёртость дагэ, то никогда бы бегать и прыгать она не стала и, следовательно, легко могла прибавить в весе, причём довольно внушительно прибавить, ибо теперь были и деньги, и хорошие повара, чтобы довольствоваться всеми явствами мира. Осознав насколько она готова пожертвовать ради своей будущей свадьбы и конкретно этого условия, дагэ пришлось провести целых семь! СЕМЬ! Весьма жестких и требовательных тренировок, после которых он немного подостыл и тяжёлой рукой дал подпись как глава ордена. Надо ли говорить, что уже через час Не Хуайсан тут же сбежала с тренировки, ибо мгновенно новость распространилась по всей Поднебесной и отменить этот приказ глава Не был уже не в силах? Не Хуайсан вежливо кивала приглашённым гостям, рассматривая предоставленные кораблики. Большая их часть была богато украшена золотом и всякими драгоценностями, от которых в этой жизни уже даже не рябило в глазах, поэтому она придирчиво осматривала каждый, хоть и скрывала выражение лица за веером и простеньким любопытным выражением лица. Она примерно знала, где именно стоит корабль Цзинь Гуанъяо, однако идти туда сразу было не только подозрительно, но и не слишком нужным. Радовал уже тот факт, что самый главный претендент хотя бы предоставил кораблик, потому что Не Хуайсан прекрасно понимала — никаких богатств у этого человека пока что не имеется и в своём ордене он не золотой журавлик, а пока ещё черная ворона. У Цзинь Гуанъяо не имеется возможности, чтобы украсить нужный объект согласно её статусу в качестве достойного подарка, следовательно, предоставь он что-то менее богатое, чем остальные претенденты мелких орденов, мог просто напросто опозориться и вновь породить слухи, что никак не смогут добавить ему статуса в глазах общественности. С другой же стороны, Не Хуайсан также не могла придумать ничего более, что могло бы подходить как и для её знаменитой личности, так и для его непростого положения. Да и других претендентов окончательно сбрасывать со счётов тоже не стоило, ибо Цзинь Гуанъяо прекрасен как распускающийся лотос, однако цветы нередко так до конца и не раскрываются при морозе. Не Хуайсан вдумчиво смотрела на один из золотых кораблей, что был прекрасно украшен по бокам причудливыми камнями и думала, не будут ли те звенеть во время полёта. А как он будет лететь в небе? Поднять кораблик в этом мира на самом деле не слишком большая проблема, всего лишь взять за основу мечи, но ведь что-то слишком блестящее точно привлечёт птиц. Тех же юрких сорок, к примеру, которым только дай что-то, что может сверкать на солнце. Не обошли стороной её мысли и о других дарах, что щедро предоставили гости; не так щедро, как если бы они действительно что-то дарили, но при этом так, словно намекали на нечто большее, чем просто кораблик. Лишь малая часть людей ничего дополнительного не привезла с собой в качестве дара; Цзинь Гуанъяо был в числе последних и относится к этому можно было по-разному, ведь и причины могли быть диаметрально противоположны друг другу: не хватило денег; решил не везти, прекрасно зная характер дагэ; не планирует жениться на ней и потому не прилагает силы на что-то, что может не окупиться с закулисной стороны; Цзинь Гуаншань не одобрил со стороны клана Цзинь конкретно его фигуру, так как признал относительно недавно и потому дал инструкции, согласно которым она не должна выбрать Цзинь Гуанъяо. На глаза попался интересный кораблик из стекла. Не Хуайсан чуть сузила глаза, сделав шаг ближе, потому что смотрелось это действительно невероятно и она даже с любопытством впервые посмотрела на имя создателя — Су Шэ, надо же, а ведь знаком с канона. Задумка действительно прекрасна. Вот только годится такой кораблик не для неё, а для чего-то в военном направлении или где-то, где были бы только мужчины, ибо дамам не пристало показывать исподнее, а более большая модель, что обязательно будет построена из маленькой (о чём другим пока знать вовсе не обязательно) для неё окажется непригодной. Что — печально. Стекло отдаёт легким зеленоватым оттенком под цвет одежд её ордена (удивительно хорошо подобрана тема, остальные корабли больше кричат о хозяине и уже его собственном ордене, пытаясь таким образом запомниться) и могло бы пройти отбор, однако Не Хуайсан планирует построить с нуля точную увеличенную модель, следовательно не сможет сделать более тёмный оттенок и потому корабль не будет успешен со стороны женского одобрения. А показывать своё исподнее даже мужчинам не захочется (если те, конечно, вспомнят о таком раскладе; обычно о подобном задумываются исключительно девушки, привыкшие носить юбки). — Прекрасная модель, — сказала она, слегка подмахивая веером и вторя мыслям. Рядом стоящий Су Шэ от шока раскрыл рот, но после мгновенно прикрыл. Он благодарно сделал поклон, опустив голову, совершенно не ожидав похвалы за, в сравнении с другими кораблями, свою простую работу. Не Хуайсан же в последний раз полюбовалась тонко сделанный штурвалом и практически невидимыми парусами, после чего продолжила идти. Высшее общество тихо переговаривалось, смотря за тем, как она любуется каждым кораблём. Кто-то стоял возле своего творения, кто-то безуспешно пытался произвести впечатление на её старшего брата, кто-то подлизывался к старейшинам, кто-то просто общался с друзьями и знакомыми, обговаривая приём и причуду наследницы ордена Не. Девушка не обращала на них особого внимания, придирчиво продолжала обдумывать плюсы и минусы каждого корабля, на данный момент запомнив только одно-единственное имя, собственно, уже знакомого ей. Кораблики невесомо парили над своим местом, показывая, что они действительно могут летать. Не Хуайсан медленно приближалась к тому, где будет заветное имя и старалась давить предвкушающую лыбу; особенно сильно пришлось приложить усилия возле самого корабля. Он был единственным, что оказался сделан из железа — на таком не поплывёшь без специального заклинания, это уж точно, но не для моря он и был сделан. Сталь, не слишком дорогая, однако лёгкая и твёрдая, что хорошо для полёта. Имелся раздвижной прозрачный купол, явно продуманный на случай непогоды или слишком сильного ветра, что неимоверно порадовало, ибо со слабым золотым ядром Не Хуайсан всегда мёрзла во время полёта с братом на сабле. Цзинь Гуанъяо, мгновенно вспомнила она, также имел весьма слабое ядро, которое тоже не давало возможности к полёту, поэтому он явно понимал её проблему. Корпус был почему-то выкрашен в карий, который на свету отдавал то мутноват-зелёным, то золотым. Не Хуайсан какое-то время пыталась понять значение цвета (объединение двух кланов? Но почему тогда не более выраженные и чёткие?), когда после она ошеломлённо моргнула, понимая, что выкрашено это в цвет её глаз. Конечно же Цзинь Гуанъяо не мог не помнить о такой детали и решил воспользоваться ею. Паруса были белыми. Она серьёзно напрягла память, но это на данный момент был единственный корабль с белыми парусами за всю эту жизнь: никто, кроме рыбаков, не надевает на свои лодки белых парусов. Да и у бедняков те скорее серые от грязи, нежели белые. Остальные кланы, конечно же, красят в свои благородные цвета, показывая принадлежность к ордену. «Почему паруса белые?» — серьёзно задумалась Не Хуайсан. Цзинь Гуанъяо не мог выбрать такой цвет без большого скрытого смысла, прямо как цвет корпуса, потому что иначе это действительно был намёк на бедных и нищих людей. Мужчина в его ситуации просто не мог оставить это без внимания, не мог не учесть такую деталь. Но они были белыми и Не Хуайсан не понимала, почему. Временно оставив мысль, она перевела взгляд на доски в плато; золота на корабле вообще не было, как и драгоценных камней, но он был хорошо украшен и без этого, имея свою изюминку. Кроме того, тип заклинания тоже был не так прост — он оказался другим, не как у простого меча, что, повинуясь поле хозяина, сам летит. Нет, корабль Цзинь Гуанъяо собирал энергию из окружения, часть накапливал, а часть использовал. У него не было штурвала, точно не было и капитанской каюты; кораблик был именно корабликом, а не кораблём. Последнему нужно было много людей для управления, а кораблику хватит и несколько человек. Корабли из золота сверкали на свету; с камнями играли музыки лёгкими переливами стуков; корабль Су Шэ из стекла был самым необычным; корабль Цзинь Гуанъяо был простым, но утончённым. Она продолжила путь, думая и думая о том, почему паруса белые, почему корпус у него из железа, как этим кораблём должен управлять заклинатель со слабым ядром, если у него нет штурвала, почему он такой простой?

***

Всё дело в том, что сделать для заклинателя кораблик своими руками не слишком сложная задача, да и заклинание, опять же, вполне себе существует. Гораздо больше Не Хуайсан смотрела на то, что именно они сделали и как, какой смысл вложили и чего добивались (её расположения, расположения брата, расположения старейшин их клана, простого участия, от которого не получилось отвертеться из-за родителей). Были кораблики, которые ей нравились. Она всегда могла оценить вид, этого не отнять, потому что кто не любит красивые вещи? Однако Не Хуайсан с самого начала написала в указе «Я выйду замуж только за того, кто построит летучий корабль!» и от своих слов отступать была не намерена. Точнее, от своего желания получить самый настоящий летающий корабль, потому что перемещаться на большие расстояния с братом было хоть и удобно, но не всегда практично, а ни с кем более наследница клана из-за высокого статуса больше не могла стоять так близко, особенно на мече в воздухе! Поэтому на модели кораблей она смотрела с мыслями «На таком летать будет как-то не очень»… Построить большой корабль из золота? Не проблема, денег у ордене Не лопатами можно грести, вот только тратиться зазря, особенно на такие большие суммы? Зачем? Как на таком вообще можно летать в жизни? Кто на корабль вешает изумруды, бриллианты? Для чего? Да, корабли красивые; но больше половины просто не поняли, чего именно от них хотят. В объявлении от брата была фраза «Летучий корабль», а после шло описание моделей и большинство людей не поняли скрытый смысл — не поняли, что нужно будет построить корабль по этой самой модели. Не Хуайсан уверена более чем на сто процентов, что Цзинь Гуанъяо понял этот скрытый смысл. У него ведь ядро слабее, он точно думал о подобном транспорте. Кто-то тоже смог это понять, но остальные просто построили модели маленьких и вычурных корабликов. Верный своему слову брат допустил до мероприятия и многих бродячих заклинателей, дополнительно потратив комнаты для них, ванны, еду и чуть более приличную одежду, однако такие заклинатели строили простые корабли и ничем особым не выделились; им брат уже сделал предложение вступить в орден и начать тренировки, чтобы нарастить мощь клана. Многие уже с удовольствием согласились. Не Хуайсан задумчиво смотрела на стену, когда размышления прервал брат, резко открывая двери. От этого она привычно подскочила на месте, потому что такие резкие и внезапные действия рано или поздно точно оставят наследницу клана Не заикой, как бы неодобрительно брат не щурился на испуг. Особенно, если врываться так резко утром. — Ну что? — прямо спросил тот, входя внутрь и усаживаясь на кровать. Не Хуайсан спрятала половину лица за веером. — Дагэ, — кивнула она в качестве приветствия. — Ты сегодня так рано ко мне пришёл… — Растеряно опустила девушка глаза вниз. Не Хуайсан выбрала Цзинь Гуанъяо в самом начале, но ни в коем случае не собиралась делать ему никаких поблажек. Испытание тот должен был пройти наравне со всеми остальными и именно поэтому она тянула с ответом, даже если тот уже был готов. Кораблик Цзинь Гуанъяо был простым, но вся проблема в том, что именно эта простота и отражала его чистое и простое, весьма искреннее сердце. Не Хуайсан знала будущее, она знала характер персонажей и реальных людей так хорошо, словно была им мать родной, а не очередной фанаткой. Сложно оставаться равнодушной, когда буквально вместе с героем переживаешь его утраты и неудачи, победы и поражения. Цзинь Гуанъяо всегда был добр к тем, кто был добр к нему. Вот и всё. Вот так вот просто и легко. — Ближе к делу, — раздражённо поторопил тот. — Цзинь Гуанъяо, — твёрдо прошептала она имя, невольно кивнув головой. — Его кораблик простой, но каждая деталь была тщательно продуманной и сделанной именно его руками. Там нет золота или драгоценных камней, но я с самого начала не слишком желала видеть много украшений на модели, о чём уже предупреждала всех участников в требованиях. Его паруса белые, дагэ, и это мучило меня всю ночь, потому что это единственный корабль с белыми парусами. Почему они белые? Это так и осталось для меня неведомо. Корпус сделан в цвет моих глаз, а ведь даже ты не сможешь точно вспомнить, какой он, не так ли? Мне нравится его подход к тому, как он отнёсся к заданию, к тому же я слышала, что он не принёс дополнительных даров. Впрочем, последнее не имеет ни плюсов, ни минусов, — она легко пожала плечами. — У него другое заклинание, а ещё есть брезент для укрытия от дождя… Видно, что в своё творение он вложил душу, а ведь сделать подделку такой сущий пустяк, не заслуживающий особого внимания… Дагэ, этот мужчина тщательно подумал, прежде чем приступить к работе и также аккуратно всё выполнил, попадая в каждое моё требование. Если он действовал так в создании маленького кораблика, то разве не будет он столь же усерден в создании семьи и моего счастья? По окончании длинной речи мужчина на кровати глубоко вздохнул, пряча половину лица в руках, опираясь локтями в колени. Явно глубоко задумавшись, глава клана Не долгое время ничего не отвечал. А что ему было ответить? Хоть он и не понимал никакого смысла в этой её просьбе найти мужа через кораблик, не мог он отрицать и правду, что слетела с её уст, потому что Цзинь Гуанъяо, раннее дослужившийся аж до его помощника во время войны, был именно таким человеком: внимательным, тщательным, с невероятной памятью даже к самым мелким и незначительным деталям. Нельзя было спорить и о том, что он вложил даже в такой маленький кораблик частичку души, потому что мужчина так относился ко всему, за что брался своими руками и за то, что ему поручали сделать остальные люди. Вот только Не Минцзюэ в последнее время имел с ним совершенно ужасные отношения. Его не радовало неожиданное предательство с тыла и убийство некоторых членов его ордена, не радовало и неожиданное шпионство на стороне ордена Цишань Вэнь, не помогало для Цзинь Гуанъяо и его внезапное присоединение к ордену Цзинь, не добавляло плюсов внезапное признание от Цзинь Гуаншаня (наоборот, это шло ему только в глубокий минус, ибо мужчина был самым настоящим ублюдком, совершенно не заслуживающий уважения или хотя бы приличного отношения). Однако слова сестры заставили его вспомнить не то, что произошло за последние четыре месяца, а именно те самые времена, когда он получил в качестве своего помощника именно простого юношу Мэн Яо. И соотнести это с тем, что для его сестры сейчас сделал именно Мэн Яо, с тем, что он делал раньше для него, совершенно не составило труда — что тогда, что сейчас, мужчина вложил в свои действия душу и это словно немного приоткрыло ему глаза, показало, что ещё не всё потеряно. Цзинь Гуанъяо был теперь для главы ордена Не не кем-то, кто имел тайные замысли, а человеком с душой. И это было самым главным при выборе будущего мужа для Не Хуайсан. Ни деньги, ни статус, ни связи, ни даже сила! Его сестра искала просто хорошего человека и нашла его именно в Цзинь Гуанъяо, среди более чем трёхсот претендентов! — Дагэ? — позвала взволнованная сестра, когда тишина стала затягиваться. — Он станет тебе замечательным мужем, — твёрдо сказал Не Минцзюэ, вкладывая в слова и веру, и силу, и власть, и приказ. — Вечером я оглашу твой выбор. — А до тех пор держи его в тайне, ладно? — Смущённо попросила сестра, краснея щеками. Дагэ в ответ на её вопрос только закатил глаза, но согласно кивнул, усмехаясь.

***

Шокированное лицо Цзинь Гуанъяо надо было не то что видеть, а просто сразу снимать на камеру, чтобы можно было сравнить результат до и после, потому что выражение сменилось лишь самую крохотную малость, увидеть которую простому глазу было бы невероятно сложно. Я, как могла, наблюдала за ним из-под веера, а потому легко заметила, как все обернулись к только недавно признанному Цзиню, как он на тон побелел лицом и чуть туже натянул губы в так и не дрогнувшей улыбке. А потом мгновенно опустила глаза в пол, ибо брат не ограничился одним именем, а, с ухмылкой наблюдая за нами двумя, пошёл раскрывать все мои секреты прямо на глазах всего честного народа, объясняя, почему именно мой выбор пал на этого мужчину — то есть пересказывал чуть ли не дословно мою утреннюю речь (вот же ж эту память ему в задницу! Почему, сцуко, он решил её использовать именно сейчас, а не при прочтении документов?). Я позорно спряталась за веером, глубоко и размеренно дыша, потому что смелости посмотреть на шокированный моим выбором и причиной выбора, народ то и дело кидал на меня любопытные взгляды, постоянно шептаясь между собой. Через шепот мне и стало известно о том, что Цзинь Гуанъяо сейчас направляется к нам с братом. Кое-как я опустила веер вниз и хоть смотрела в землю, но, словно по команде, одновременно с кивком брата сделала чуть более глубокий поклон, чтобы поприветствовать подошедшего мужчину, который ответил тем же, согласно статусу, а после сказал несколько вежливых слов главе ордена Не, что сводились к благодарности за честный и справедливый выбор. Уловив тонкий смысл, брат хмыкнул — ещё бы, Цзинь Цзысюнь, чтоб он на хуе вертелся, принёс так много добра, что было просто неприлично, который и принять было прям неловко и отдать обратно возможности нет никакой, однако стало известно об этом только после вручения, оттого даже члены его ордена попросту не успели мальчишку остановить. После этого брат быстро откланялся, находя глазами Лань Сичэня (тот также принял участие в корабликах, его был странно-голубым и с синеватыми парусами, что прекрасно смотрелся, однако попросту сливался бы с синевой неба при полёте) и оставляя тем самым нас с Цзинь Гуанъяо наедине, хоть и на виду сего многочисленного народа. — Дева Не, прошу, примите мою благодарность за ваши слова о моём творении. — Что вы, — осторожно потупилась я, впервые разговаривая с настолько вежливым парнем. Ну, не совсем впервые, первым был Лань Сичэнь в Облачных глубинах, но Цзинь Гуанъяо теперь был со мной помолвлен, что создавало совершенно другой претендент. — Дагэ во многом их приукрасил, — добавила немного лжи, о чём прекрасно понимали мы оба. Приукрашивать вещи брат совершенно не умел и не мог, говоря так прямо, словно был стеной. — Могу ли я узнать, что понравилось вам больше всего? — С интересом спросил мужчина. По сути, у Цзинь Гуанъяо не было выбора с моею помолвкой. У него не доставало совершенно ничего, чтобы иметь возможность отказаться и после этого не упасть в грязь (в прямом и переносном смысле; его в ордене Цзинь после отказа просто свои же убьют, а мне предоставят выбор из других Цзиней), поэтому после того, как брат назвал его имя, отказаться он просто не мог. Нет денег, нет статуса (ну, он был, но, опять же, его не было), нет власти, нет и силы. У него был только его ум и этот ум явно уже ему сказал, что отказаться нет никакой возможности. — А могу ли я узнать, как именно вам пришла идея сделать его таким, каким он у вас получился? — Ответила я вопросом на вопрос, медленно подбирая слова. Нервно опустив взгляд, я кинулась искать по привычке дагэ, просто чтобы поднять свой моральный дух. Тот смотрел на меня издалека, будучи с Лань Сичэнем, так что я поспешила вернуть взгляд на мужчину рядом — иначе тот наверняка догадается, в какую сторону я смотрю, мозги у него были, и голова тоже прекрасно работала. Цзинь Гуанъяо легко подхватил тему, рассказывая о процессе построения. Я прекрасно осознавала, что он ещё понятия не имеет, как со мной взаимодействовать и что говорить, как наладить хорошие отношения — для него всё это было впервые, потому что обычно слухи идут далеко впереди такого прекрасного человека, — а потому не обращала внимания на пристальный взгляд, что был тщательно от меня сокрыт, но точно не мог не присутствовать. Сама в ответ с удовольствием слушала его рассказ (белые паруса, потому что облака белые? Так просто и гениально!), анализировала каждое его движение и эмоции по отношению к моей персоне, к моему выбору. К сожалению, его лицо показывало положительные эмоции, но совершенно не передавало нейтральных, будь то удивление, растерянность, смущение или же лёгкий шок. Отрицательных также не было, только положительные. По окончании рассказа я решилась ответить на его вопрос о том, что же больше всего мне понравилось: — Господин Цзинь, в вашем творении мне понравилось всё и именно поэтому я его выбрала, — неловко я опустила глаза, но голос сохранила хоть немного уверенным. — Вы сделали его для меня и это тронуло меня больше всего. Железный корпус, потому что он должен быть безопасен, брезент, потому что я могу заболеть, оттенки моих глаз, о которых, кстати, вы не упомянули, но я поняла это ещё вчера, даже другое заклинание, потому что я не смогла бы в ином случае самостоятельно им воспользоваться. Как я могла его не выбрать? Цзинь Гуанъяо был моими словами явно шокирован, надеюсь, также хоть немного тронут. Он благодарно мне поклонился и завёл лёгкий разговор о моих предпочтениях и хобби, во время которого я старалась слишком сильно не заговариваться и задавать встречные вопросы (иногда меня могло понести в далёкие дебри монолога, и я более чем уверена, что мужчина рядом бы всё выслушал и даже задавал бы вопросы, но хороший диалог происходит только тогда, как вам обоим интересен разговор). Также поспрашивала его о том, работает ли он над другими проектами наподобие корабля (нет, это было впервые, когда он что-то создавал — удивительно!), о самой его работе. В основном Цзинь Гуанъяо сейчас занят организацией различных мероприятий, а также введением документации, налаживанием связей с другими кланами, которые являются дружными, вассальными или подконтрольными во владениях ордена Цзинь. — Уверена, вы невероятно способный человек, — сказала я, улыбаясь от того, как хорошо у нас идёт разговор; неловких пауз не возникало, а о них я переживала больше всего. — Дева Не, вы мне льстите, — покачал тот ласково головой. Я всеми силами постаралась не смотреть на его свободные пряди, которые так и хотелось пожамкать. Хоть немного. Быть таким красивым — противозаконно! И улыбаться вот так, чуточку искренне и с немного ожившими глазами, тоже против человеческого существования! — Ничуть, ведь в ином случае, разве глава ордена Цзинь стал бы надеяться именно на вашу помощь? Не принижайте свои заслуги, — я чуть шире улыбнулась. Цзинь Гуанъяо никак не отреагировал, просто вновь меня поблагодарив, а после перевёл тему на меня и мои занятия. Я пожала плечами, вполне честно рассказывая, что в основном управлением клана занимается именно дагэ, о чём мужчина рядом уже и без того прекрасно знал, но явно спрашивал в качестве ответной услуги и тем самым давая нам двоим время сориентироваться, чтобы подобрать другую тему для разговора. И тем удивительнее для меня было быть внезапно прерванной самим дагэ, что несколько бесцеремонно влез в беседу. — Пора расходиться, — всё также прямолинейно высказался тот. Я оглянулась, впервые замечая, что большинство людей уже несколько напились и действительно расходятся по предоставленным комнатам для отдыха. Рядом стоящий с дагэ Лань Сичэнь смотрел на меня и Цзинь Гуанъяо с доброй и радостной улыбкой (явно за нас двоих, потому что мы оба ему не чужие люди и дороги, а потому этот добрый человек за нас и радуется!). — Ох, уже так поздно, — натурально удивилась я. — Господин Цзинь, я прошу прощения, что заняла своими разговорами весь вечер, вам, наверное, хотелось бы поговорить со своими знакомыми… — Дева Не, не стоит извиняться. Я и сам виноват, что не отпускал вас, что совершенно неприлично для гостя по отношению к хозяйке, — остановил тот поднятой рукой мои слова. — Но ведь именно хозяйка вас и не отпускала, — качнула я головой. — Господин, разве смогли бы вы покинуть меня во время беседы, что мною и была инициирована? — Именно гость должен дать знать, что разговоры его утомили, не стоит Деве Не переживать, — улыбнулся мужчина. Я почти слишком неприлично на него засмотрелась, тем самым едва ли не потеряв смысл нашего разговора окончательно. — Вы слишком добры к хозяйке… — Довольно! — прервал меня внезапно брат, про которого я уже успела забыть, если честно. Смутившись пуще прежнего, я поспешила раскланяться: — Дагэ прав, уже довольно поздно и мне пора покинуть гостей. Впрочем, я уверена, что мой старший брат составит вам приятную компанию. — Сегодняшний вечер был невероятно удивителен, но я не смею больше вас задерживать. Добрых вам снов, Дева Не. От такого окончательно завершения разговора я даже расстроилась, а потому, не сдержавшись, кинула на брата неприятный взгляд и поспешила спрятать лицо за веером. Тот, впрочем, мой намёк уловил и сгустил ауру недовольства, поджав губы. — Приятного всем вечера, — обратилась я к троице, после чего поклонилась и поспешила уйти. Уходить, впрочем, мне совершенно не хотелось, но это сменилось на диаметрально противоположное, стоило только услышать фразу Лань Сичэня: — Вот видишь, не стоило тебе переживать об их отношениях, я уверен, чувства Девы Не и А-Яо полностью взаимны. Невольно я даже капельку посочувствовала своему избраннику — он-то уйти от брата и этого святого няшки Лань Сичэня уже не может.

***

Цзинь Гуаншань от предложения помолвки отказываться не стал, откуда, я уверена, он собирался взять столько пользы для своего клана и себя лично, сколько сможет уместить на своей спине, не образовав горба. Стоит начать хотя бы с того, что Цзинь Гуанъяо хоть и был ему весьма полезным, но совершенно не нравился; не нравился мужчина и своей мачехе, не нравился и всем остальным в Башне Кои и Ланьлинь Цзине в частности, а это не говоря уже о всех тех старейшинах, что любят всем перемыть косточки своими разговорами за чашечкой чая или вина. Помолвка Цзинь Гуанъяо и Не Хуайсан радовала каждого. Так как мир заклинателей знал, что брат мой болен и оставалось ему неизвестно сколько жить, а наследников заводить тот как не спешил, так и не собирается, то логично предположить и строить планы на мою персону, которая вскоре встанет во глава клана Не. Отсюда вытекает, что мой муж возьмёт положение чуть ниже моего (как если бы я вышла замуж за Лань Сичэня) и наш с ним наследник продолжит главенство ветви. Орден Цзинь с этого мог поиметь многое, а так как Цзинь Гуанъяо уходит в другой клан, а не мозолит глаза у них, то всего-то и оставалось, что какое-то время его потерпеть. Ну, пусть Цзинь Гуаншань надеется и дальше. Вот только фиг ему с маслом. Цзинь Гуанъяо во время помолвки — которую мы определили по среднему сроку в год, во время которого мой брат и глава клана Цзинь уже стали тратить на приготовление к самому торжеству — начал красиво за мной ухаживать. Выражалась это в частых, но не слишком, письмах, редких подарках (иногда дорогих, к чему руку явно приложил орден Цзинь, а не сам Цзинь Гуанъяо; а иногда совершенно простых, навроде книги, которая в столице уже была в продаже, но на территории Не ещё не прибыла), а ещё назначенных встречах. Встречи проводить, понятное дело, без посторонних было совершенно нельзя и не к месту, а потому, ежели Цзинь Гуанъяо приезжал в Цинхэ Не, за нами мог следовать брат и слуги, либо же его помощники. Если же я приезжала к нему, то частенько встречалась с Цзинь Гуаншанем, а ещё, что удивительно, с Цзинь Цзысюанем. Последний явно был более искренним и пытался поладить с братом, но пока что получалось у него точно не очень, потому что последний путался и не мог до конца понять чистые намерения, слишком привыкнув к сложным махинациям остального ордена Цзинь. Ещё мы ездили в орден Лань вместе. Лань Сичэнь был нашим общим другом (но намного ближе к мужчине, нежели ко мне, с их-то историей), а так как женщинам и мужчинам дозволено было встречаться только в Цайе, то братом эти поездки разрешались. Цзинь Гуанъяо вполне искренне спрашивал, не скучно ли мне одной в таком ограниченном правилами Гусу, но я честно говорила, что они хорошо скрашивают мои вечера походами в город у горы, а в остальном вполне можно отдохнуть и даже слегка похудеть к свадьбе, чтобы влезть в красивые наряды. Таким образом, когда до свадьбы осталось только два месяца и основные приготовления были завершены, наше с Цзинь Гуанъяо чувства, на мой взгляд, совершенно точно были взаимны. Конечно, о великой любви и речи не шло — мне больше нравилось тренировать свои мозги и анализ над человеком, любоваться его красотой и получать небывалое удовольствие от общения, но с его стороны тоже шло именно это, а большего мне не надо. К тому же у нас было развито чувство верности, следовать пути своего отца никто из нас не собирался, поэтому с этой стороны я также совершенно не волновалась. Однако когда пошли более важные вопросы, нас также втянули в процесс. Одним из этих вопросов оказалась мама Цзинь Гуанъяо, точнее, её портрет, о котором я решила заговорить. — Уверена, ваша матушка хотела бы присутствовать на нашей свадьбе, — неловко начала я издалека во время одной из наших встреч. Тема родителей Цзинь Гуанъяо никогда раннее между нами двумя не поднималась, хотя бы потому что они и без того были на слуху. После объявления помолвки слухи о работе его матери поутихли, явно стараниями самого Цзинь Гуаншаня, чтобы получить больше благосклонности от старейшин клана Не, однако забывать о них и вовсе никто не спешил. Что уж говорить про его отца-кобеля, которому раз в неделю на регулярной основе выносит мозги за походы в бордели к проституткам мадам Цзинь? Мужчина ни единым мускулом на лице не показал о том, как он относится к этой теме, однако сдержанно ответил: — Моя матушка давно мертва, Дева Не. Мне нравилось, как он произносил своим невероятным голосом «Дева Не», также мне доставляло удовольствие называть его «Господин Цзинь», поэтому до сих пор именно так мы к друг другу и обращались. Не знаю, как к этому относился сам мужчина, ибо он тему не поднимал, то ли не решившись, то ли посчитав это неуместным, то ли думая, что статус спрашивать о таком ему не позволяет. Я лично никуда не спешила и тему не видела смысла поднимать первой, поэтому имена так ни разу и не были нами произнесены. — Я слышала об этом, — кивнула я головой, не решившись принести слова сожаления или утешения. Опустила глаза, набираясь смелости. — Господин Цзинь, как вы знаете, мы исполним церемониальные поклоны в ордене Не, однако выходит, что лишь вы сделаете поклон родителям другой стороны. Я бы хотела сделать то же самое, а потому прошу подготовить фотографию, если это вас не затруднит. Ваша матушка воспитала вас и я не могу проявить такое неуважение к ней. Я кинула взгляд на мужчину, но тот смотрел куда-то в сторону сада. Он поджал губы, но благодарно кивнул и хотел было перевести тему, однако я решила надавить: — Также я буду рада поприветствовать каждого вашего гостя, независимо от его статуса, достатка и рода деятельности. Мы примем их так, как подобает принимать гостей в Цинхэ Не. Какое-то время мы молчали. Я старалась не смотреть на него, хотя так и подмывало проанализировать выражение лица, постараться понять все мысли, что кружились в его голове и пытались анализировать уже меня и мои слова. Однако не стала, пытаясь проявить уважение и дать несколько минут привести себя в надлежащий вид — мысленно я явно навела тот ещё беспорядок. Женщины любят получать поддержку в трудную минуту, однако не каждый мужчина будет рад утешению от женщины, которую именно он должен защищать и поддерживать. Цзинь Гуанъяо как раз из таких людей, которым не нравится показывать даже намёк на слабость, хотя он был слаб телом. Кхм, слаб по сравнению с другими заклинателями. Чем-то это походило на дагэ. — Благодарю, — коротко кивнул он в конечном итоге. Я поспешно перевела тему на цветы, что должны будут расцвести в назначенную дату и Цзинь Гуанъяо легко подхватил, делая вид, что ранее никакого эпизода не было. Хотя этот разговор был не последним. С братом у меня тоже был один, немаловажный, да настолько, что крик стоял несколько часов. Благо хоть эхо так благородно отражалось от стен, что никто не смог понять смысла нашей громогласной ссоры. — Дагэ, ты не понимаешь! — Драматично складывала я руки на груди, потом суматошно обмахивалась веером, потом снова складывала руки. — Господин Цзинь не строит против нас никакие козни, я сама так решила! Он же и словом об этом не обмолвился! — Ну вот пусть и будет так, как я решил! Нечего устраивать балаган! — А что же будет после?! — Вопрошала я. — Дагэ, этот мужчина решил стать моим мужем и оберегать меня, как же он сможет исполнить свои клятвы, если ты своим указом не позволишь?! — Это не указ! — Кричал брат, что есть мочи. — Это традиции ордена Не! Традиции и обычаи Поднебесной! — Традиции, которым несколько сотен лет! — Упрямо указала я, ибо то была правда. Женщины в ордене Не последний раз несколько столетий назад и рождались, а чтобы был инцидент, хотя бы немного схожий с моим, где принимали мужа в клан, а не выдавали жену в другую семью? Я первая в этом деле и намерена сделать всё правильно, особенно в отношении такого человека, как Цзинь Гуанъяо! — Дагэ, в этом вопросе я готова стоять до последнего и ты не смеешь мне перечить! Отработав целых двадцать тренировок — что ни сделаешь ради своего успешного будущего! — и явно убедив брата, что я готова в этом уступить только после своей смерти, он был вынужден согласиться, правда, объявлять старейшинам совершенно не спешил, ибо получить дополнительный геморрой прямо перед свадьбой ему также не хотелось. — До меня дошли слухи, — осторожно поднял тему Цзинь Гуанъяо на нашей следующей встрече, — что вы сильно повздорили с братом. — Господин Цзинь, не стоит вам о таком переживать, — легко рассмеялась я, пытаясь не показывать, насколько сильно на меня повлиял резкий сброс аж десяти килограмм по вине ярых тренировок. То, что выбрала я самого лучшего мужа, оказалось настоящей реальностью за несколько дней до свадьбы. По традиции невеста не ест целых десять дней до своей свадебной церемонии, что я была готова с честью перетерпеть, пытаясь не упасть в голодный обморок, однако жалуясь всем и каждому, ведь пожаловаться на несправедливость мира — дело святое и вообще чуть ли не моя обязанность по отношению к старшему брату. Случайно пожаловавшись в письме, причём вообще мельком, на такую традицию Цзинь Гуанъяо, я совершенно не ожидала получить подарок в виде искусных вееров. Вееров, что были сделаны из шоколада и печенья. Даже брат, привыкший ломать то одно красивое творение, то другое, на данный момент яро и явно в качестве мести контролировавший мою голодовку, не смог ничего заподозрить. За несколько дней до свадьбы я пила больше воды, запивая сладость, но голод притупился. И было мне ну ни капельки не стыдно, ведь шло такое нарушений традиций по вине будущего мужа, которому совершенно точно было не стыдно ломать мою сильную волю.

***

На свадьбе рядом с Цзинь Гуаншанем не было его законной жены, зато был портрет мёртвого человека. Не знаю, сколько ярости испытывала его жена и сам глава ордена Цзинь, но я глубоко поклонилась матушке своего мужа, мысленно пообещав себе узнать о местонахождении её могилы и обязательно в будущем добиться ей перезахоронения в гробнице Цинхэ Не, рядом со своими биологическими родителями. Сейчас для этих действий было ещё не совсем подходящее время, но в будущем своё обещание мёртвой я собиралась исполнить. Ещё больше удивились люди, когда во время церемонии стало ясно, что никаким младшим супругом я Цзинь Гуанъяо не беру и брать не собираюсь. Именно эта причина и стала нашей с братом большой ссоры, потому что так резко убрать все свои подозрения в сторону уже Не Гуанъяо он просто не мог, но и меня желая послушаться, прекрасно понимая, что главой клана в будущем я становится не хочу, а только лишь при равном партнёрстве, что назначается исключительно во время свадьбы, Не Гуанъяо в будущем сможет стать во главе ордена Не. То есть в случае моей смерти орден не будет ждать взросления нашего наследника, а может сразу рассчитывать на моего мужа. Не Гуанъяо от этого явно растерялся и не знал, куда себя деть. Конечно, в руки он себя взял быстро, но это только на виду остальных, внутри же, я была уверена, он тронут таким моим поступком (потому что мужчина точно знал, что дагэ ещё не полностью вернул к нему своё доверие) и явно захочет отплатить мне тем же, просто потому что такой он человек, что я поняла ещё во время нашей помолвки — на каждый мой подарок он старался дать два, три, пять, причём не спеша и выбирая вдумчиво, но обязательно больше, нежели ему самому подарили. Сиси, одетая в хорошую и качественную одежду, присутствовала на торжестве. Было заметно, что ей слегка некомфортно, женщина также не хотела долго задерживаться, чтобы не повредить репутации Не Гуанъяо, однако я успела её поприветствовать и выразить благодарность за поздравления. После чего оставила, не желая лишний раз вносить сумятицу.

***

После долгого и трудного дня настал тот момент, которого я ждала с волнением и лёгкой паникой. У меня никогда не было парня. Никогда. Я и целовалось-то впервые за все две жизни на спор с самим Цзян Чэном по пьяне в Облачных Глубинах, но те воспоминания мутные от алкоголя в крови. Я могла сколько угодно читать книги и романы, сколько угодно интересоваться подобным и слушать всякого рода истории, однако знание не помогало собраться с мыслями. Я даже попросту понятия не имела, хочу ли на самом деле вообще заняться сексом — может быть, попросить альтернативы? Фроттаж там, ручная работа?.. Рот? Первым делом слуги помогли мне принять ванну, натереть тело маслами, после чего оставили в комнате. В саму комнату, согласно традиции, должна была прийти моя мать, либо же мать мужа, однако обе были мертвы. Следующим на эту роль выбрали госпожу Цзинь, но та не согласилась ни под каким предлогом, ибо это бы значило признать Цзинь Гуанъяо своим сыном, на что женщина просто не могла пойти. Разговора о сексе у меня также никогда и ни с кем не было, оттого я и нервничала. Мне хотелось узнать правду — как для женщины происходит первый половой акт? Что я должна делать, как напрячь мышцы? Что будет в первый раз лучше для моего неподготовленного к таким действиям тела? Я могла бы спросить о таком своего мужа, уверена, он знает, но мне казалось это несколько не столь постыдным, сколь сбивающим правильный настрой. А он нам очень даже нужен в первую брачную ночь. У меня не было близких подруг, которые могли бы поделиться; не было взрослых женщин, что дали бы мне совета и совершили тем самым благой поступок. Поэтому сидела я в этой комнате одна. Муж на данный момент ещё на торжестве и разговаривает с гостями, а жена должна подготовить себя. У меня от лёгкого страха слезились глаза, ибо тело к такому резкому стрессу оказалось не готово (вот разум был готов, а тело не справлялось с волнением) — должна ли я сама себя хоть как-то подготовить? Но как? Хотелось выпить воды или что-то съесть, но я побоялась, что в животе вода будет перекатываться во время сего важного процесса. Да и лёгкая тошнота к хоть какому-то аппетиту не располагала. — Так, ладно, — вздохнула я, решив встать и походить, несмотря на уже весьма уставшие, после трудного дня, ноги. — Главное — не спешить. Да. Потихоньку, постепенно, а там у меня примерные знания есть. Я кивнула. План был хиленьким, но вроде нормальным. Другого, в принципе, не имелось. Да и Не Гуанъяо тоже спешить по такому вопросе не станет. Где-то открылась дверь. Я от страху чуть на месте не описалась и запоздало поняла, что надо было бы сходить в туалет, но теперь это будет офигеть как странно и смущающе… но и разве смогу я терпеть позыв природы? — Госпожа Не Хуайсан? — Внезапно спросил знакомый голос. — Могу я войти? Женский. Сипло вдохнула воздуха, ибо раннее задержала дыхание. Вспомнить, где бы его слышала, мне так и не удалось, но я с огромным облегчением отозвалась, приглашая войти ту, кто решил меня навестить в такой непростой момент жизни. Это оказалась Сиси. Если раньше мне казалось хорошей идеей позвать её, потому что она была для Цзинь Гуанъяо важным человеком, то теперь я испытала небывалое облегчение, что она решила прийти к нему на свадьбу, ибо это значило, что и ко мне она тоже пришла. — Я просто, — замялась женщина. — Не могла не заметить, что Госпожа Цзинь не отлучилась с торжества. Образовалась неловкая пауза. — Я очень рада, что вы решили меня проведать. — Обмахиваясь веером, чтобы сдерживать слёзы, отметила я, облизнув сухие губы. — Могу ли я попросить совета? — С удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Итак, да, то, что кровь должна быть во время первого раза — миф, это всего лишь значит, что проход разработали плохо и нужно было стараться лучше. Лучше всего вообще получить оргазм до проникновения, чтобы мышцы расслабились, но об этом мой муж уже осведомлен и переживать мне не стоит. Подготавливать себя также нет нужды, наоборот, этим я могу понапрасну себя накрутить и расстроить от неудачи, так что нужно просто ждать. Есть ли у меня масло? В ванной было, а что? Лучше всего принести ближе, да? Хорошо, сейчас принесу. Ох, заодно схожу на всякий случай в уборную. Всё ли из причёски убрано острое? Нет, пару шпилек оставили. Убрать? Сейчас уберу, уколоться случайно во время процесса мне не хочется, а мужчине действительно неоткуда знать, сколько там этих железяк. После необходимо принять ванну или, на крайний случай, вытереть все жидкости, иначе утром присохнет и точно будет противное ощущение. А ещё лучше после окончания сходить в туалет, чтобы избежать местной версии цистита. А чтобы сходить, можно выпить воды, никто, кроме меня, не заметит, если что-то случайно всё же булькнет. И даже если вдруг заметят, то всё равно ничего страшного не случится, подумаешь, живот булькнул? Приняла ли я травы против зачатия? Да, детей мы решили пока что не заводить, а попривыкнуть к совместной семейной жизни, поэтому я выпила отвар утром и несколько минут назад ещё один, по назначению медика. Есть ли у меня мази, чтобы после секса намазать уставшие мышцы? Нет, такого нет, можете об этом намекнуть мужу? А то самой немного стыдно попросить, да. — Вам не стоит так сильно бояться, Госпожа Не, — отметила Сиси. — Если вам что-то не понравится, то стоит лишь сказать. В этом деле есть много альтернатив, могу вас уверить, что-нибудь да подойдёт. — Я совсем не страшусь, — взмахнула я рукой с веером, обмахивая лицо. — Господин Ц- Господин Не очень добр и я испытываю к нему нежные чувства, просто для меня всё это нечто новое, а оттого и волнуюсь. А тихо волноваться я совершенно не умею, это вам любой заклинатель скажет, — для достоверности покивала. — Я и на ровном месте могу слезу пустить, а то и вовсе в обморок упасть, что уж тут говорить про сегодняшнее торжество? Сиси помычала, но после спросила: — А отчего вы не зовёте мужа по имени? — Признаться честно, мне просто нравится, как это звучит, — опустила я глаза в пол. — Господин Не добился всего своими руками, показав невероятные способности как силы и ловкости, так и ума, а потому я испытываю к нему огромное уважение, которое никак нельзя выразить простым именем. Обращение к нему «Господин» кажется мне более подходящим. Да и имя, данное ему отцом, нравится мне намного меньше, чем то, что было у него раннее. Когда в будущем я буду обращаться к нему по имени, то непременно воспользуюсь тем, что дала ему его матушка. Если, конечно, он не будет против… Как думаете, будет? — Уверена, что ему понравится, — искренне улыбнулась женщина. — Хорошо, — кивнула я, снова махнув веером. Потом, не удержавшись, присмотрелась и нагло откусила шоколадную сторону. Шокированное выражение лица надо было видеть. — Будете? — Запоздало спросила. Женщина приняла в руки веер, но её осознания и улыбки я уже не видела, спеша облизать пальцы — ручка, конечно, печенюшная, но я махала им так сильно и в комнате так тепло, что таять сладость начала уже давно. Стоило мне облизнуть последний палец, как за ширмой послышались мужские шаги. Лёгкий шум явно поднят специально, чтобы уведомить меня о приходе, ибо Не Гуанъяо ходит так тихо и незаметно, что его даже дагэ частенько шугается от неожиданности. Сиси ободряюще кивнула мне, забрав веер с собой, чтобы не допустить таяния, а после скрылась с мужской стороны, выполняя обещание сказать мужу о мази. Кровь в ушах не дала расслышать их разговор шёпотом, так что я просто… села, пожав плечами. Разговор сбросил большую часть напряжения, а с теперь уже мужем мне всегда было спокойно. Сложно не быть спокойной с тем, кто может решить все твои проблемы сразу же после того, как узнает о них. Совершенно неожиданно для меня Сиси вернулась обратно и вышла через женскую сторону, снова кивнув мне. Я запоздало поняла, что выйди она через мужскую сторону и слухов было бы не миновать. Хорошо, что хоть кто-то, помимо меня, об этом вспомнил. Ну, как там говорят в моём прошлом мире, с богом. Появление мужа неожиданностью не стало. В лёгком мраке было не слишком заметно, однако мне показалось, что цвет его кожи всё же несколько бледнее, что радовало — не одна я волнуюсь. Был ли раньше у моего мужа опыт или же нет мне было неведомо и я даже не знала, хочу ли об этом знать. Мало ли там ещё один ящик пандоры? Открывать его сегодня не было никакого желания. Он уже принял ванну и распустил волосы, выходя ко мне в одной плотной накидке. Я мельком провела взглядом по телу, но потом обратила наконец-то внимание на то, что так долго мне хотелось взять в руки. Эти длинные волосы. Свои длинные волосы мне особо не нравилось ни трогать, ни заплетать, ни что-либо ещё, однако чужие то и дело хотелось намотать на кулак, почувствовать густоту, мягкость или же жесткость. Пока месть не было смелости попросить у мужчины позаплетать их в косы, однако в скором будущем я непременно её наберусь и воплощу желание в реальность. Зато сегодня я впервые их коснусь и уже это будет мне в радость. Не Гуанъяо точно также осмотрел и меня; на его губах застыла улыбка, которую я сразу узнала, как взволнованную и мигом поняла, что у него также не имеется опыта, однако хватает знаний. Впрочем, Не Гуанъяо также стесняется своего тела. Я знаю, что там явно есть шрамы и, вполне вероятно, многие из них не делают ему чести, а потому любой на его месте не захотел бы показывать что-то настолько личное. Мы ещё ни разу не целовались, к слову. Как-то… наслаждались больше общением, разговорами, подарками, комплиментами, письмами. Этой атмосферой романтики. Может быть, вина была в том, что никто из нас понятия не имел, в какой момент нужно сделать шаг вперёд? Я решила встать. Встала. Надеясь, что не слишком сильно шатаюсь в стороны, медленно подошла к нему и приложила руку к щеке. Мужчина наклонил голову к моей ладони и осторожно прикоснулся к моему плечу горячей кожей, посылая мурашки. Как волнительно. Его пальцы невесомо, словно прикосновения бабочек, прошли выше, коснулись ключицы, очертили шею (у меня в этот момент онемел рот, отчего не получилось даже сглотнуть), да остановились на щеке. Я не могла отвести глаз от его изучающего взгляда. Даже моргание казалось чем-то лишним, потому что из-за него я могла упустить какие-то важные детали в его выражении лица, в его чувствах, что так редко можно именно увидеть, а не проанализировать самостоятельно, основываясь на том, что я могу знать и о чём могу лишь догадываться. Поэтому, когда он наклонился вперёд, было сложно не закрыть глаза. Инстинктивно я чуть потянулась вперёд, отвечая на наш первый поцелуй. Второй рукой взялась за его лицо, отстранилась, чтобы вдохнуть воздуха с благовониями, а после снова сделала шаг вперёд, окончательно прижимаясь к тёплому телу. Он провёл пальцем по спине, собирая мурашки, не слишком сильно погладил бок у ребёр, а после положил руку на спину всей ладонью, словно до сего момента просто готовил меня к тому, что будет касаться двумя руками. Но, что гораздо важнее, его губы раскрылись. Мои тоже — я даже не поняла, как это произошло, — он наклонился сильнее, а после коснулся меня языком, тем самым прошибая с головы до ног. — Ух ты, — случайно вырвалось у меня. Не Гуанъяо только тихо рассмеялся. Это был приятный смех, совсем немного подтрунивающий надо мною, но совершенно не обидный. От такого яркого эмоционального проявления так близко, можно было почувствовать, как дрожит его грудь, подстраиваясь под новый ритм дыхания. — Да как ты можешь быть таким красивым? — Недовольно-игриво спросила, театрально нахмурив свои густые брови. — Что же будет делать бедная жена рядом с таким прекрасным Господином Не? — Надеюсь, она будет как можно чаще целовать своего мужа, — игриво сузил тот глаза. Я ахнула, прикрыв рот ладонью. — Видимо, так и придётся сделать. Конец фразы затих в новом поцелуе.