Скажи, что не так?

Время тянулось словно тонкая струйка воды, стекающая по горизонтальной поверхности, то есть практически не шло. Я помогала маме собирать вещи в ее длительную поездку, то и дело спрашивая, как эта командировка поможет ей изменить жизнь, но женщина только отмахивалась, говоря, что у нас и так все хорошо, и менять что-то не имеет смысла. А я просто надеялась, что очередная новая работа отчима вынудит его не появляться дома по ночам, но, к сожалению, магазин, в который он устроился, работал с 9:00 до 21:00, как и я. И как только мама переступила порог квартиры, ещё раз напоминая нам с Рафаэлем о недоработках в ремонте и протягивая мне бумажку с номером телефона рабочих, я тут же оказалась в своей комнате, с закрытой на ключ дверью, дабы собраться на работу и покинуть это опасное место нахождения. Впервые я приняла решение отправиться в новое издательство на такси в качестве некого бонуса самой себе. Огромное здание, точно такое же, как и в Милане, встретило меня золотой вывеской с названием и милым охранником, вежливо открывающим мне дверь. - Здравствуйте, вы Оделия Беккер? - неожиданно спросил женский голос за моей спиной. - Да, - коротко ответила я, оглядываясь по сторонам. - Сейчас я покажу вам ваше рабочее место, Андреа сказал, что у вас уже есть работа на сегодня, верно? - поинтересовалась девушка, ведя меня в небольшое помещение. - Да, работа есть. - ответила я, усаживаясь за большой стол. Новая, но все ещё неизвестная мне коллега скромно улыбнулась и ушла, оставляя меня одну с совершенно новым для меня местом пребывания. Все происходящее казалось мне каким-то сном, будто тогда, ударившись головой об угол стола на кухне, я потеряла сознание и впала в кому, а все те события, произошедшие со мной за последние 10 дней - просто галлюцинации и видения. Отвлечься от всех мыслей было достаточно сложно, но мне нужно было приступать к работе, дабы не провалиться в первый день. Андреа пару раз заглянул в мой кабинет, постоянно делая мне комплименты за мой труд и те произведения, которые, по его словам, были написаны даже интереснее, чем у Дэна Брауна. И хотя я понимала, что он говорит так на эмоциях, радуясь приобретению нового и очень ценного сотрудника, мне все равно было приятно осознавать, что меня взяли не по блату, как подружку известного вокалиста, а за мой многолетний труд, в который я вкладывала все свои силы и сбережения. Так и проходила первая неделя моей совершенно новой жизни. Каждый день, в семь утра, я убегала из дома, дабы успеть на работу, хотя ехать было 20 минут, а быть нужно было к 9:00, но я старалась как можно раньше покидать свою комнату, чтобы не пересекаться с отчимом где-нибудь в коридоре или на кухне. А с Рафаэлем творилось что-то необъяснимое. Пить он стал больше, но при этом совершенно не лез ко мне, не дожидался моего прихода и не караулил ночью возле моей двери. Единственное, что немного пугало меня, это постоянные ссылки на биографию Дамиано в нашем семейном компьютере. Он будто бы пытался узнать о нем как можно больше, постоянно расспрашивая меня о наших с фронтменом отношениях. Я же держалась, как стена, говоря отчиму, что с группой мы виделись за это неделю от силы два раза, а с Дамиано нет ничего, кроме совместного написания новых текстов. И это была абсолютная ложь, в которую Рафаэль свято верил, хотя по его лицу и глазам нетрудно было догадаться, что мои ответы на его вопросы все равно не особо радовали его. Я каждый вечер проводила на студии. Просто сидела на диване, придумывая начало книги, пока мои друзья сочиняли новую музыку, ну или просто общались между собой. И мне казалось, что за 10 дней пребывания в одном доме, общения 24 часа в сутки и постоянных совместных посиделок, мы наобщались на несколько месяцев вперёд, но каждый раз, когда я прощалась с ними и скрывалась за дверью, желание вернуться обратно накрывало меня с головой, и я с нетерпением ждала нашей следующей встречи. А Дамиано искал любую возможность подъехать к моему издательству или дому, дабы вырвать меня из ежедневной рутины и провести со мной время, отвлекая посиделками в парке или просмотрами фильмов у него дома. И мне было настолько комфортно от происходящего, что я совершенно забывала о страхе возвращаться домой, просиживая в его объятиях до глубокой ночи. - И как тебе новый ремонт дома? - спросил Дамиано, застегивая на мне свою куртку. - Из всего нового мне нравится только коврик в ванной, - протянула я, чувствуя чужое дыхание в районе своей шеи, пока прохладный ветер колыхал мои волосы, - и то, я бы вышвырнула его, потому что он слишком розовый. Фронтмен тихо засмеялся, видимо, представляя меня, всю такую жгучую брюнетку, на розовом до соплей коврике. Мы сидели на нашей любимой лавочке, закрытой от лишних взглядов высокими деревьями, которые в сумраке ночи казались огромной стеной, защищающей нас от всего мира. И мне было совершенно плевать, что было 2:30, а мне нужно было начинать новый день уже через 4 часа. - А мама не расспрашивала тебя обо мне? - поинтересовался парень, ехидно приподнимая уголки губ. - Немного, - тихо ответила я, смотря в его чёрные из-за окружающей темноты зрачки. - но я не сказала ей ничего, планирую сделать это чуть-чуть позже. - Она целыми днями на работе, да? - немного растеряно прошептал фронтмен, задевая носом мочку моего уха. Я не сказала Дамиано о том, что мама уехала в Берлин, а я уже неделю живу одна с отчимом в квартире. Я прекрасно понимала, как у него будет реакция, и не хотела, чтобы он беспокоился за меня, потому что у группы и так было много событий, которые вынуждали их нервничать и постоянно пребывать в работе, а мои происшествия только тормозили их, вынуждая все время думать обо мне, а не о тех делах, которые были им нужнее. - Уходит рано утром, возвращается поздно ночью, - краснея от собственной лжи, ответила я. - Я ее не понимаю, - начал Дамиано, затягиваясь тлеющей сигаретой, - она же взрослая женщина, должна осознавать, что с таким графиком и таким мужем дальше того, что есть сейчас, она не продвинется. Неужели она не может поговорить с этим Рафаэлем? - Любое сказанное тобой в его сторону плохое слово отпечатывается синяком на твоём лице, - дрожащим от обиды голосом ответила я, стараясь не смотреть ему в глаза, дабы не вызывать жалость. - Тебе нужно валить оттуда, как можно быстрее… - снова завёл ту же тему фронтмен. - Во-первых, я не могу оставить маму одну с ним, во-вторых, мне нужно работать как минимум 2 года, чтобы накопить на съемную комнату где-нибудь в Риме… ты и сам знаешь цены, - строго проговорила я, устремляя свой взгляд в ночную пустоту. - Ты знаешь, что в любой момент можешь переехать ко мне, - повышая голос, ответил на мое заявление парень. Я снова, как и несколько предыдущих раз, закатила глаза, томно выдыхая дым из горла, и помотала головой, показывая собеседнику, что в очередной раз объяснять ему причину я не стану. - Какие планы на завтра? - игнорируя слова Дамиано, спокойно поинтересовалась я. - Мы в семь едем на примерку, нашли нового стилиста, с Пауло все-таки решили не связываться. - Я рада, что вы послушали мой совет, - расплываясь в улыбке, ответила я. - Вик тоже рада, что мы послушали ее совет, - сделал акцент на слове «ее» Дамиано, ухмыляясь с того, как мои щёки залились румянцем, а глаза смущенно забегали по его лицу, - жаль, что мы сейчас не у меня дома… Его намёки заставили мое тело сжаться от напряжения внизу живота, а мысли спутаться в тугой комок, который возможно было разорвать только прикосновениями его тёплых ладоней, но согласиться на приятную ночь я не могла из-за осознания того, что в первую неделю новой работы я опаздывать не хочу. Просидев с Дамиано на лавочке ещё, от силы, несколько минут, я попросила его довести меня до дома, дабы подольше насладиться его приятной компанией и нежной хваткой в районе ладоней. Фронтмен нехотя отлип от моей шеи, на которой оставлял влажные поцелуи, пока я молча курила уже четвёртую за последние тридцать минут сигарету. Весь вечер он вёл себя максимально мило, постоянно терся об меня, как котёнок, и мне казалось, ещё немного, и он просто свернётся клубочком на моих ногах, скромно мурлыкая от моих прикосновений. Тёмные переулки немного пугали меня, ведь я отвыкла от них за эти 10 дней, проведённых в тихом и спокойном доме, в котором бояться можно было только того, что нас застукают во время поцелуя. Фронтмен шёл медленно, будто специально тянул время, а я старалась подстраиваться под его шаги, чувствуя, как сильно хочется спать. Свет в окнах не горел, что не могло не радовать мою тревожащуюся душу, и я успокаивалась, понимая, что смогу спокойно зайти в квартиру и даже, возможно, принять душ, не боясь выходить из комнаты. - Смотри! - громко заорал Дамиано, убегая куда-то в сторону. Я резко дёрнулась, оглушаясь от его крика и мысленно прося прощения у всех людей, которые решили на ночь оставить окна открытыми. Одинокий фонарь не достаточно хорошо освещал территорию вокруг меня, поэтому я судорожно крутилась в разные стороны, пытаясь определить местоположение своего неожиданно сорвавшегося с места спутника. Но быстрое и неожиданное дергание за плечо заставило меня резко развернуться, уже подготовив кулаки, но лицо больно впечаталось в чёрную ткань, натянутую на металлические прутья. - Это он! - весело воскликнул фронтмен, крутя в одной руке тот самый зонт, который вырвался из моих рук, когда Дамиано первый раз провожал меня до дома. - Где ты его нашёл?! - радуясь, как ребёнок, проорала я. - Валялся скрученный под машиной. - А я чувствовала, что не надо покупать новый. Дамиано мило улыбнулся, приподнимая брови, и, сложив предмет, протянул его мне, мягко задевая своими пальцами мою ладонь. - Если бы не он, ты тогда не обняла бы меня, и возможно, между нами все было бы не так, как сейчас… - протянул парень, делая шаг в мою сторону. - Этот судьбоносный зонт три года верно служил мне, чтобы в один прекрасный день зацепить наши сердца, полностью меняя жизнь, но при этом самому отправиться на верную смерть. - повторяя действия Дамиано, сказала я. Он ничего не ответил, лишь хитро улыбнулся и притянул меня к себя, впиваясь в мои губы настойчивым, но очень нежным поцелуем. Его подрагивающие от холода руки прижали мое крошечное тело к себе, боясь сжать сильно, будто я хрустальная и могу расколоться, а мои пальцы зарылись в его волосы, все также аккуратно и завораживающе оттягивая мелкие пряди, вызывая на чужом лице легкую улыбку и тяжелые выдохи, врывающиеся в мой рот. И вмиг все окружающее будто исчезло, а земля из-под ног провалилась куда-то глубоко, оставляя нас висеть в воздухе, состоящем только из любви и тепла, которые наши сердца качали, как кровь, разгоняя по всему телу. И только зонтик, висящий на моей руке, изредка задевал мою ногу из-за лёгкого ветра, напоминания о существовании реальности, в которой так не хотелось снова оказываться, загоняясь мыслями в пустой голове и проблемами, рушащими жизнь. И если этот зонт улетел, дабы помочь нам осознать наши чувства и начать отношения, наполненные заботой, любовью и радостями, неужели он вернулся, чтобы все разрушить?..