Скажи, что не так?

Тёплый ветер раздувал уложенные с вечера волосы, шум, доносящийся с людных переулков заполнял атмосферу своим весельем, а яркие солнечные лучи нежно щекотали заплаканные щеки. Я осталась у него. Он застилал мне кровать в гостевой комнате, пока я судорожно отмывала воспоминания вечера в душе. Он напоил меня вкуснейшим зелёным чаем и несколько раз предлагал что-нибудь съесть, но я согласилась лишь на сделанный им на скорую руку сэндвич. И он зашёл ко мне в комнату, когда мои глаза уже практически слипались от усталости и перенесённой истерики, пообещал, что все будет хорошо и нежно поцеловал в щеку, когда мое сознание уже отключалось. Но я ушла с утра. Тихо собралась и закрыла за собой дверь, оставив на кухонном столе маленькую записку со словом «спасибо.». И мне стало стыдно, когда мой телефон начал разрываться от его звонков в попытках узнать, где я и что со мной. Но я не взяла трубку, лишь написала короткое СМС о том, что мне срочно нужно домой, что в его глазах было правдой, а в моих ложью. Я боялась всего, что происходило со мной последние две недели. Наше общение было непостоянным - то мы срывались друг на друга, задевая колкими шуточками и язвительностью, то целовались и обнимались в парке, а потом он мило укладывал меня спать в своей квартире, повторяя успокаивающие мой мозг слова. Я боялась этой нежности и защищала себя грубостью по отношению к нему, потому что я никогда не испытывала на себе подобную ласку со стороны противоположного пола. Каждый раз, когда кто-то целовал меня, трогал мое тело или говорил приятные слова, в моей голове появлялся образ отчима, его голос и больно сжимающие мое тело руки. И моя защитная реакция мешала жить мне и другим, но я не могла ничего сделать с этим, потому что не умела. Дома никого не было, только завядшие цветы, подаренные Дамиано неделю назад и стоящие в высокой вазе. Я выпила успокоительное, переоделась в более деловую одежду и, подойдя к зеркалу, надела на себя маску равнодушия. Сегодня у меня было только два запланированных дела - работа в издательстве и поездка в торговый центр, дабы купить себе что-то из легкой одежды на время поездки в Милан. Милан… Десять дней беспрерывного общения с ребятами, круглые сутки провождения с ними в одном доме и работа с фронтменом. Я до безумия сильно хотела этого, ведь это идеальная возможность вырваться из привычного ритма жизни и почувствовать себя свободным человеком. Но в тоже время я боялась этого. Я была знакома с ними всего две недели, а уже собиралась ехать на такой своеобразный отдых. Но Вик весь вчерашний вечер уверяла меня в том, что если я откажусь от этой поездки, она тоже не поедет туда. И, конечно, я понимала, что это были просто уговоры с ее стороны, ведь она не может не поехать в Милан, но мне было безумно приятно осознавать, насколько сильно она хочет видеть меня в их доме. Неожиданно выпавший из стопки бумаг лист заставил меня вспомнить, что я так и не передала ребятам анкеты с кучей вопросов. И чем раньше я это сделала бы, тем лучше было бы и для них, и для меня. Уже готовая к выходу, я села на кровать и достала из сумки телефон, открывая нашу общую беседу. На часах было десять утра, и не факт, что после такой бурной ночи они уже проснулись и пришли в себя, но я увидела, что каждый из них уже был в сети с утра, поэтому я решила всё-таки написать им. Я: не знаю, доползете вы до телефонов после такой веселой ночи, бухарики, но мне нужно узнать, где вы будете сегодня в 17:00. Томас: надеюсь, ты хочешь привезти что-нибудь от головы???(( Я: да, анкеты со ста вопросами для книги) Томас: хорошее такое лекарство, чтобы умереть. Вик: если бухарики доползут до студии к 15:00, то в 17:00 мы точно будем там) Я: отлично!! Заеду, объясню, отдам. Целую в ваши ноющие от похмелья мозги) До издательства я как обычно добиралась пешком, ловя на себя заинтересованные взгляды людей. После появления меня рядом с такой известной группой, многие прохожие стали узнавать мое лицо и провожать меня взглядами. Я никак не реагировала на это, просто спокойно шла по своим делам, чувствуя внутренне, что мне нравится такое внимание со стороны незнакомцев. В здании, где я работала, творился откровенный пиздец. Писатели носились из помещения в помещение с огромными пачками бумаг и книг, уборщицы бегали за ними с мусорными мешками и хватали летающие листы, запихивая их в пакеты, а директор, наблюдая за этой картиной, перебирал папки на своём огромном рабочем столе. - Опять пересмотр? - спросила я у проходящей мимо коллеги. - Ага, - быстро кинула она, убегая в конец длинного коридора. Раз в месяц у нас проходила некая уборка. Работники разбирали абсолютно все листы, папки, документы и книги в поисках ненужного. Такие моменты бесили меня больше всего, потому что иногда выкидывали недописанные, но действительно достойные работы. В своём небольшом кабинете я убирала часа три. Даже подумать не могла, что два небольших шкафчика и стол с ящиками скрывают столько белоснежных листов. Я нашла пару своих работ, которые так и не отдала директору на прочтение, что собиралась сделать сегодня перед тем, как уйти. Старые черновики я с горем пополам выкинула, недописанные убирала обратно в папки и ставила на стол. - Тук-тук, можно? - зачем-то спросила вошедшая девушка, - начала читать твой роман, если честно, потрясена. - Спасибо, Клара, - мило ответила я. - Слышала, ты едешь с группой в Милан, - произнесла девушка. - Да, еду. - С чего бы вдруг? - неожиданно поинтересовалась она. - В каком смысле? - непонимающе повела бровью я. - Ну, вы вроде только две недели знакомы, а они уже берут тебя с собой, - задумчиво начала она, - или ты уже кого-то из них подцепила? Я посмотрела на неё, ухмыльнулась и приподняла брови. - Я - писатель, которого они наняли на работу, чтобы, во-первых, я помогала фронтмену писать тексты к песням, во-вторых, писала книгу о них и их жизни. Еду я с ними для того, чтобы работать, а именно писать новую музыку и собирать информацию для книги, пока они будут не сильно заняты. - спокойно сказала я, - ещё вопросы будут? Девушка промолчала, цокнула языком и злобно вышла из кабинета, а я ухмыльнулась и продолжила свои дела. И вот, наконец, закончив все, я отнесла начальнику ещё несколько найденных мною работ, получив взамен конверт с премией и добрую улыбку Алессандро. Тех денег, завернутых в белую упаковку, хватило бы и на шоппинг, и на откладывание запаса на будущее, и на билеты, и на развлечения в Милане, чему я была несомненно рада. Окрылённая таким счастливым событием, я добралась до студии и встала перед огромной железной дверью, разделяющей меня от ребят. Нервозность была заметна по моим дрожащим рукам, а ноги хотели начать медленно уходить, но осознание того, что я все равно рано или поздно увижусь с ним, не давало мне возможность просто взять и уйти. Именно поэтому я с ноги распахнула дверь, весело заваливаясь внутрь помещения, но удивление от увиденного мною заставило меня резко остановиться и немного напрячься. Ребята выглядели так, будто пили несколько дней в подряд, а сразу же после пьянки ехали выступать на сцене, давать интервью и фотографироваться с фанатами. Томас лежал на диване, свесив голову вниз и лениво перебирая струны на гитаре. Практически на полу, скрючившись, еле сидела Виктория, монотонно и без остановки толкая рукой Томаса, намекая тем самым на его ошибки. Итан сидел на стуле напротив своих друзей и бодро перебирал какие-то бумаги. А Дамиано стоял возле окна, делая одну затяжку за другой и смотря на меня исподлобья сердитым взглядом. - Как знала… - протянула я, доставая из сумки баночку с таблетками, прихваченную мною перед выходом из дома. - Наша спасительница пришла! - простонал Томас, вставая с дивана и подходя ко мне. - Вы что, не выпили с утра таблетки? - поинтересовалась я, протягивая парню маленькую баночку. - Да мы как-то обычно без них быстро приходим в себя, а сегодня что-то пошло через жопу до такой степени, что никто так и не решился сходить в аптеку из-за лени, - сказала Вик, обнимая меня. Я улыбнулась и обняла ее в ответ, кладя голову на женское плечо. Своим взглядом я столкнулась со взглядом фронтмена, продолжавшего курить уже вторую за все это время сигарету. - Так, - начала я, доставая листы из сумки, - это анкеты каждому из вас, здесь 100 самых разных вопросов, которые, очень надеюсь, помогут мне больше узнать о вас для книги. Времени на ответы у вас есть до отъезда в Милан. Уже там я все прочитаю и буду думать, что делать дальше. Пока ребята вчитывались в вопросы, обсуждая их между собой, я подошла к Дамиано и протянула ему его лист. Парень принял его из моих рук, кидая на меня двухзначный взгляд и сразу же отложил в сторону, продолжая смотреть в мои глаза и крутить в губах тлеющую сигарету. - Не хочешь посмотреть? - спросила я, указывая на лист. - Не хочешь поговорить? - спросил он, раздраженно закусывая губу. Я уставилась на него, приподнимая бровь и показывая ему тем самым своё недопонимание. Он заметил это и, схватив меня за запястье, потянул за собой к выходу из помещения, и я поймала непонимающие взгляды ребят, сидящих на диване. - Что ты хочешь? - спросила я, дергаясь от громко захлопнутой двери. Мы стояли в темном коридоре, ведущем к выходу из здания. Парень прижал меня к стене, а сам немного отошёл, окидывая взглядом мое тело. - Почему ты ушла?! - злобно спросил он, стискивая зубы. - Потому что мне надо было домой, я же написала теб… - ответила я, будучи перебитой. - Не ври! - начал он, крутя пальцем перед моим лицом, - ты чего-то боишься? Я не понимаю, ты меня боишься? Я не сделаю тебе ничего плохого и не делал ни разу, но ты просто блять взяла и ушла! Я уставилась на него и нахмурила брови. - Просто ушла, что в этом такого? Я сказала тебе «спасибо» за твою помощь и ушла, потому что мне нужно было домой и на работу! Почему ты орешь на меня вообще? - заорала я, резко отстраняясь от холодной стены. Он вскинул голову и закатил глаза, хватая свою голову руками. - Я помог тебе, спас от неприятной ситуации, я обработал твои раны, я остановил твою истерику, я уложил тебя спать, а ты просто сбежала от меня! - проорал фронтмен в ответ. - Значит найди ту, которая не будет сбегать от тебя по утрам! - закончила я наш диалог. Я вырвала свою руку из его, развернулась на 180 и быстрым шагом направилась к выходу на улицу, кидая громкое «пока, ребят» ничего не понимающим людям, сидящим в студии. Злость во мне кипела ещё сильнее, чем даже после первых наших с ним встреч. Я не сделала ничего криминально ужасного, а он наорал на меня так, будто я сбежала, прихватив с собой все его драгоценности. Мне было и обидно, и неприятно осознавать, что наше, казалось бы, прогрессирующее общение вдруг неожиданно рухнуло на самую первую ступеньку. Два часа хождения по магазинам немного успокоили мой мозг. Вик звонила мне, дабы узнать, что случилось, и я вкратце рассказала ей, на что девушка удивилась, ведь даже не знала, что произошло после того, как их увезли из клуба. Купив несколько вещей и пару купальников, я вернулась домой, даже не задумываясь о том, чтобы тихо зайти в квартиру, ведь я не знала, есть ли дома отчим, и один ли он. Увидев мамины тапочки и услышав работающий на кухне телевизор, я тихо прошла в комнату, закрывая на ключ дверь. На разбор купленных вещей из пакетов у меня ушло минут десять, и, переодевшись в домашнюю одежду, я вдруг неожиданно почувствовала голод, перекрывающийся легким страхом идти на кухню. Но усиливающееся желание что-нибудь перекусить заставило мои ноги подойти к двери, а руки повернуть замок. Я направилась в сторону кухни, молясь, чтобы там никого не было, но моя просьба не была услышана сверху. Отчим сидел за столом, еле держа в руках вилку и шатаясь от выпитого крепкого алкоголя. Я тихо прошла мимо него к холодильнику и стала выбирать, что мне такого взять, стараясь не шуметь, дабы не привлекать его внимание. - Слышал, у тебя там хорошие отношения с вокалииистом, - еле протянул он своим заплетающимся языком. Я промолчала, лишь кинула взгляд на его спину. Отвечать ему что-то было бы самым плохим решением в моей жизни, поэтому я продолжила молча накладывать еду в тарелку. Слыша, как Рафаэль пробормотал себе что-то под нос, я взяла в руки тарелку и направилась в сторону выхода из помещения, чтобы уйти обратно в свою комнату, но резкое отдёргивание со спины выбило у меня из рук посуду, и она с грохотом упала на пол, разбиваясь на мелкие осколки. - Ты моя! Ясно тебе?! Ты принадлежишь только мне! - прорычал мужчина, срывая с моего тонкого тела ночную рубашку. Крепкие руки больно впились в бедра и одним ловким движением кинули меня на стол. Я не чувствовала ничего, кроме отвращения к самой себе и происходящему вокруг меня. Слёзы в глазах даже не собирались появляться, а руки не стремились оттолкнуть его. И пока мужское тело вдалбливало меня в твёрдую поверхность стола, а чужие руки оставляли синяки на тонкой коже, только одна мысль с каждым толчком выбивалась из моей головы: Мне очень стыдно перед Дамиано.