Скажи, что не так?

      Рафаэль Беккер — добрейшей души человек, бывший преподаватель кафедры психологии, любящий и заботливый семьянин не долго продержался после увольнения. Он всегда говорил студентам «не решайте проблемы алкоголем и кулаками!», а сам спивался до чертиков и бил всех подряд.              Наследства, оставшегося от отца, хватило на то, чтобы купить крошечную квартиру на окраине Рима. Почему именно там? Все гораздо проще, чем может показаться. У нас было от силы пять часов, чтобы полностью поменять свою жизнь, а Италия — первая страна, которая пришла в голову матери.              Первые шесть лет моей жизни были идеальными, наполненными дорогими подарками и вечным весельем. Потом умер отец, которого я совершенно не помню из-за его вечных поездок по бизнесу. Два года мать убивалась, живя только ради меня одной. Так она бы уже давно повесилась, ведь любила его бездумно, несмотря на ежедневные следы ярко-красной помады, оставленной его любовницами на рубашке.              Ох, Рафаэль буквально вытянул ее из депрессии, как из болота, затягивающего ее с каждым днём все больше и больше. Красивые ухаживания, вечные подарки и признания в любви сделали из неё живого человека. Но Гретта всегда была чертовски легкомысленной, помешанной на доверии к любимому человеку, что даже, когда ее новый муж начал откровенно бухать и размахивать кулаками, она смотрела на него, словно через розовые очки, которые крепко держались на ее кривой от перелома переносице, постоянно повторяя мне, что это просто временные трудности.              А я молча наблюдала за ней, пряча все колюще-режущие предметы в доме. И, пожалуй, единственное, что спасало меня — это моя творческая деятельность. Я писала все, начиная от стихов, заканчивая фантастикой. Это занятие успокаивало меня, нравилось маме и было совершенно по барабану отчиму.              А я сочиняла, переносила на лист и показывала на каком-то странном сайте свои работы. О нем я узнала от учительницы, которая проверяла мое сочинение на тему «ненависть» на заключительном экзамене. 1300 слов о том, как в человеке зарождается гнев и обида, заставили всех в школе ненароком подумать, что я пишу о своей жизни. Но я блестяще умела врать, и мои слова «нет, что вы, я просто пересмотрела драму по телевизору» успокоили школьного психолога.              Мои работы стали нравиться людям, и в какой-то день какой-то директор какого-то издательства предложил мне публиковать мои работы в его сборниках. Я согласилась и стала зарабатывать деньги, половину из которых отдавала своей работающей по двенадцать часов в сутки матери.               Как говорится «сам танцую, сам пою, сам билеты продаю».              Так было у меня в жизни. Я жила, как хотела, поэтому мое тело было забито татуировками, ухо проколото 6 раз, а в носу был пирсинг.              Но каждый раз, переступая порог ненавистной мне квартиры, я снимала кольцо с крыла носа, потому что боялась, но не того, что его увидят, а того, что его сорвут вместе с кожей.              Никто из появившихся у меня в Риме друзей не знал, почему мои кости выпирают так, будто сейчас разорвут бледную кожу, а мой характер больше смахивает на дьявольский.              Я ненавидела всех и все. Я готова была разорвать каждого, кто задавал мне глупые вопросы. Я стремилась быть лучше других, что у меня неплохо получалось, ведь девушки жутко завидовали моим внешним данным, поэтому дружила я только с парнями. Я любила экстрим, я могла разжечь пожар в сердце любого мужчины, а потом кинуть его, как тряпку в ведро с его слезами.              Но все это в миг испарялось, как только я заходила в квартиру и слышала пьяный вопль отчима и его друзей. Мои ноги умели тихо пробираться от прихожей до комнаты, замок закрываться за одну миллисекунду, а глотка молчать до самого утра.              И моя подушка всегда была мокрой.