На вкус, как яд

Из приятной дымки сна вырвал противный птичий щебет. Так, вроде, звучал дверной звонок. Сложно было помнить, когда в гости захаживали разве что доставщики, и те оставляли еду у порога. Просто отвратительный звук прибавил силы головной боли, с которой пришлось очнуться. До того противное пульсирующее ощущение било по виску и отдавало в основание шеи. Первым же желанием стало убийство того, кто стоял за дверью, но для этого пришлось бы подняться с постели. В последнее время это стоило колоссальных усилий. Недовольное ворчание сопровождало каждый шаг до входной двери. Сами собой пальцы нашли маленький рубильник — щелк — раздражающий щебет прекратился. — Эй! Я знаю, что ты отключил звонок! Открывай, Монстр! — дверь задрожала от требовательного стука, а уши почти заложило от крика. Эндрю мог просто игнорировать стерву, но понимал бесполезность своих действий. Сумасбродную вряд ли что-то в этом мире могло остановить, даже — тем более — личные границы других людей. Помедлив немного, парень все же повернул ручку. В квартиру тут же ворвалась незваная гостья, без всякого дозволения двинулась на кухню. Вся запыхавшаяся, она рухнула на свободный стул. Эндрю следил, как глаза блондинки метаются из стороны в сторону. Изучение обстановки, впрочем, не дало чего-то конкретного: всюду пустые коробки из-под лапши быстрого приготовления и банки от энергетиков, грязная посуда, обертки от сладостей. — Когда ты в последний раз нормально ел? — никак не унималась девушка, кривя уродливо брови. — Позавчера, — хрип был похож на скрип двери в кладовку, которую уже полгода Эндрю не мог починить. — Монстр, что непонятного в слове “нормально”? — тот лишь пожал плечами. — Ты просто отвратительно выглядишь. Что с твоими волосами, одеждой и вообще квартирой? Разве ты не рьяный чистюля и перфекционист? — Нет, мне похуй, — в противоречие сказанному, взгляд все же зацепился за отражение на зеркальных дверцах шкафа. Напротив стоял заспанный блондин с грязными спутанными волосами, отросшей щетиной на подбородке и нижней челюсти, помятой щекой и такой же неряшливой пижамой. — И что? — И то. Ваймак уже неделю ждет твоего ответа или новости о найденном трупе в этой дыре. Ты, вообще, что последние два месяца делал, раз он послал МЕНЯ, а не кого-то из Монстриков? — Не твое дело, Рейнольдс, — теперь уже испепеляя взглядом девушку за столом, а не свое отражение, парировал со злостью Эндрю. На самом деле “Монстры” уже заходили, но каждый раз все заканчивалось одинаково, отличались лишь методы. После того как Эндрю был вынужден взять перерыв в работе, Ники заходил каждую неделю, что невероятно раздражало. Потому на третий раз дверь ему попросту не открыли, как и на четвертый, пятый, шестой стал последним. Именно тогда пришлось отключить мобильник, а провода дверного звонка были перерезаны. После явился Кевин. Именно он установил переключатель и привез значительное количество продовольствия, которое сейчас как раз догнивало в холодильнике. И пресловутый близнец пришел пару недель назад, но он даже не пытался войти в квартиру — лишь услышав раздраженное “съеби” за дверью, скрылся. — Ясно, — безучастно ответила Элисон, рассматривая маникюр, как самую интересную вещь в мире. — В эту пятницу я должна выгулять тебя, раз ты в таком состоянии, — болотного цвета глаза многозначительно обвели взглядом взъерошенную светлую макушку, хмурое лицо и явно несвежую одежду. — Мы пойдем в неплохой бар. — Бар? — маска равнодушия треснула, когда Эндрю скривился от отвращения. Перед глазами тут же всплыли неприятные воспоминания. Главная сплетница всего издательства просто не могла не знать новостей об одном бармене, связавшимся с ним. Неужели Элисон просто доставляло удовольствие причинять другим, в частности, ему, дискомфорт? — Успокойся. Это не такое захолустье, как “Райские сумерки”, — сразу поняла настроение разговора Рейнольдс. Она подняла руки, признавая поражение, когда блондин уперто сложил руки на груди. — Не бар. Тогда кафе? Слушай, я просто обязана вытащить тебя из дома и вернуть к жизни, иначе Ваймак просто не даст мне отпуск. Монстр, сжалься хоть в этот раз. Не сказать, что в Эндрю было много жалости. Нет, но, несмотря на отвратительный характер, Рейнольдс часто спасала его задницу от горящих дедлайнов и тирад Ваймака на тему распределения собственного времени и строгого расписания дня. Он был должен своему редактору пару одолжений. Потому с тяжелым вздохом, согласился и спровадил девушку. Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Только сейчас Эндрю позволил себе расслабиться. Напряженная поза потеряла всю твердость, а раздражение с лица было стерто глубоким безразличием. Эмоции утекали, как песок сквозь пальцы. Теперь их было невероятно сложно удержать, испытать, понять. Чувственным человеком Миньярда назвать не поворачивался язык, однако сейчас все было откровенно плачевно. Каждый день начинался одинаково. Первый вдох после пробуждения душил спертым воздухом и пылью, потом проступала пульсирующая головная боль, затекшие мышцы без конца ныли, а глаза страдали от маленького лучика света, пробившегося меж плотных штор. В сознании вертелась мысль о неимоверной усталости, несмотря на шестнадцати часовой сон. Стены квартиры сдавливали, духота ощущалась огромным тяжелым пластом на плечах и тисками в груди. Помещение вообще не проветривалось, и все же Эндрю мерз. Он надевал теплые пижамы, шерстяные свитеры и носки, кутался в пледы, а ночью и вовсе мог включить обогреватель. Ничего. Все было бесполезно в попытках согреть собственное тело. С течением времени и на это сил перестало хватать, а озноб уже въедался в кости и подсознание, как что-то отвратительное, но неотъемлемое.

***

Все началось чуть больше трех месяцев назад. Именно тогда Эндрю познакомился в одном из баров с привлекательным на вид барменом. Взгляд зацепился лишь за подтянутое тело и довольно бледную кожу без мерзких красных точек на лице и родинок. Остальное и не было столь важным. Уже во вторую встречу парня удалось затащить в подсобку, и только на четвертую узнать его имя. Роланд был довольно понятливым к строгим требованиям «не распускать руки», но все еще не был достаточно интересным и стоящим. Эта интрижка позволяла получить эмоциональную разрядку, избавиться от стресса. Как ни странно, это помогало работе. При любом раздражении, которое копилось внутри, блондин следовал привычной дорогой в тот недорогой бар, чтобы выплеснуть негатив путем сексуальной разрядки. Одного только Эндрю не учел — чужого мнения. Ожидаемо, такое отношение скоро наскучило Роланду. С каждым днем появлялось все больше требований, грязных слов и откровенных намеков. Буквально все внутри дрожало от напряжения и неприязни, а старые триггеры заставляли всплывать неприятные воспоминания. Хорошим решением было бы просто разорвать отношения с барменом и забыть дорогу в заведение, но в голове часто вплывали слова Элисон о скором дедлайне и волнениях в офисе по поводу новой книги Эндрю. Как бы ни хотелось бросить Роланда, стоило признать, что по-другому с нервным состоянием не справиться. Протоптанная дорожка была эффективнее и куда менее времязатратной, чем поиск нового пути. Беседы с терапевтом мало что давали, пока его личный психолог, Добсон, была в затяжном отпуске. Би могла бы справиться с таким состоянием Эндрю, даже помогла бы найти источник сил и подобия эмоциональной стабильности. Спусковым крюком стал один из вечеров в баре. Работа над книгой как раз была окончена, а Рейнольс, наконец, получила финальную рукопись для редактуры. Усталость стала приятным чувством завершенности. Стоило же отметить это событие, верно? А заодно поговорить с Роландом. Прежде чем напиваться, Эндрю принял решение поставить точку в их с барменом небольшой интрижке, потому заказал лишь один виски и смаковал весь вечер полупустой стакан. Почти перед закрытием, к его столу подошел виновник раздражения Миньярда. Отчего-то парень был весел, а морда и вовсе светилась наглостью. Бармен бесцеремонно уселся на бедра блондина, придавив своим весом. Попытки спихнуть тушку с себя не увенчались успехом — тело просто не слушалось. Эндрю даже не заметил, как опьянел. Опьянел? От одного шота? Запоздало он понял, что дело вовсе не в алкоголе, но тогда уже было поздно. За подбородок резко схватили холодные пальцы, заставляя раскрыть рот. Чужой язык тут же проскользнул внутрь вместе с какой-то мерзкой теплой жидкостью и шипучей таблеткой. Нос накрыли ладонью, перекрывая доступ к кислороду. Хотелось просто выплюнуть всю мерзость, а после еще харкнуть мудаку в лицо, но тело не слушалось. Когда воздуха стало не хватать, пришлось все же сглотнуть. По телу разлился неприятный химический жар, ударяя куда-то вниз, а рассудок начал плыть все сильнее, тонул в темноте. Очнулся Эндрю только на следующий день. Первыми чувствами стали аномальный холод и боль. При каждом движении по телу прокатывалась волна пульсирующей боли, особенно невыносимо гудела голова и ныла поясница. Мысли все еще были спутаны, но в сознании уже всплыли отвратительные картины вчерашнего вечера. Снова это произошло. Он же был так осторожен. Роланд следовал указаниям, почти не переходил границы, был на вид слабее, мягче. Так почему опять? Сколько бы ни угрожал, сколько бы ни кричал, сколько бы ни молил о пощаде, никогда ничего так просто не заканчивалось. Грудь сдавило от чувства обиды и унижения. Вроде привычные эмоции, но чувствуются так же мерзко, как в первый. После этого были обследования, сдача анализов и прием у терапевтов. В голове все вертелась навязчивая мысль: “С Би было бы проще. Би помогла бы сейчас”. Со временем Эндрю все же признал, что нуждается в женщине, пусть старался не привязываться. Сейчас же ее отсутствие ощущалось огромной черной дырой, в которую утекали все эмоции, которые совсем недавно стал осознавать Миньярд. Все, что он строил несколько лет с таким усердием, рухнуло в один момент из-за какого-то мнимого, временного, желания спокойствия. Кошмары снова преследовали, лишая сна. Силы будто кто-то выкачивал. Часто настигали приступы тошноты, аппетит пропал вовсе. Порой Эндрю по несколько часов пялился в пустую страницу Word не в силах напечатать хоть символ. Все становилось хуже с каждым днем. Руки не доходили даже до простых бытовых дел, собственный внешний вид перестал волновать, квартира постепенно начала превращаться в мусорку.

***

Тем утром было отвратительно пасмурно, а ледяной ветер пробирался в квартиру сквозь открытое на кухне окно. На этот раз сон был прерван довольно раздражающей трелью будильника, но вставать с кровати, конечно, не хотелось. Когда холод уже сложно было переносить, Эндрю поднялся с постели, придерживая одеяло на плечах. Организм требовал очередную дозу кофеина и хоть толику тепла от горячего напитка. Утро ждало очередное разочарование. Кофейного порошка совсем не осталось, как и какао, а сахар и вовсе давно был истрачен. Миньярд снова осудил себя за пустое поедание сладких кубиков в моменты стресса. Согреться помог разве что долгий душ, да такой горячий, что пар сочился из щели под дверью. Где-то спустя час на стоянке у жилого комплекса показался вычурный розовый автомобиль с открытым верхом. Кабриолет так и кричал о состоянии кошелька своей владелицы, которая припарковалась на два места по диагонали. Блондинка набрала номер, но в трубке тут же послышались короткие гудки. До балкона на 8 этаже донеслась звонкая вереница матерных выражений, ей Эндрю наслаждался, выкуривая уже вторую сигарету подряд. Приткнуть окурок в переполненную пепельницу казалась слишком трудной задачей, потому он просто полетел за ограждение щелчком пальцев. Элисон ждала внизу уже почти десять минут, когда Миньярд все же соизволил явиться. Лицо мужчины, привычно, ничего не выражало, но выглядело многим более усталым. Изнеможение выдавали синяки под глазами темнее, чем обычно. Губы обветрены и покусаны до крови, ногти неровно отросли, лак вовсе слез. Скованные движения также не укрылись от проницательного взгляда Элисон — уж слишком много внимания она уделяла внешности окружающих и себя самой. — Ну, хоть побрился и причесался, — вместо приветствия кинула язвительный комментарий та. — Можешь пойти на хер или отвезти меня поесть, — раздраженно бросил Эндрю. Он обогнул блондинку, привалившуюся бедром к капоту своей машины, быстро забрался на переднее сидение. Он даже не стал утруждаться пристегиванием ремня безопасности. — Как любезно мне разрешили. На этот раз даже по-доброму как-то, — Элисон все же подчинилась. На своих бежевых каблуках она круто развернулась и уселась в салон, подмяв ткань юбки нестандартного фасона под себя. С макушки тут же скользнула плетеная шляпа с бежевой лентой в тон платью с пестрым платочным рисунком. — Неужели у тебя кончился кофе, раз ты так спешишь? Эндрю нечего было ответить. Он просто отвернулся в другую сторону, что-то проворчав неразборчиво. К подобной реакции за годы работы с Монстром редактор давно успела привыкнуть. Без промедлений женщина завела мотор авто. Миньярд должен был признать, что кабриолет чертовки был хорош. Плавный разгон и тихий двигатель, позволяющий слушать шум дороги. Самым прекрасным в нем была цена. Пусть Элисон не разбиралась в технике и механике, но никогда не прогадывала, выбирая самое дорогое. Порой хотелось даже смириться с кричащим цветом, лишь бы получить в собственность такую красотку. Дорога заняла не больше двадцати минут, что было странно в утро пятницы. Машина подъехала прямо к входу в кофейню — как и всегда, Рейнольдс не волновали штрафы за парковку. Эндрю вышел из машины первым, затем уже девушка, на вид уже не такая невозмутимая. Можно было заметить, как темп шага все укорялся, большой палец поглаживал костяшки на указательном. Такое нервное поведение настораживало, но отступать поздно. Неприметная снаружи вывеска округлой формы с изображением лапы животного скорее напоминала логотип зоомагазина. Надпись поперек гласила: “Лисья Нора”. Эндрю нашел название более подходящим какому-нибудь бару, а не кафе-ресторану. При входе в глаза сразу бросился непривычный дизайн стен. Серый бетон странно подходил неровной по верхнему краю кирпичной кладке. Внутри все было выдержано в одном стиле, но пространство разделялось на две зоны. Первой был ресторан, где столов было больше; вторая - кафе. Специфичное решение для ресторана на самом деле имело смысл. Элисон вела их в сторону, откуда доносился мягкий запах кофе и выпечки. Здесь было больше комфортных зеленых диванов с подушками. Над широкой спинкой тянулась небольшая книжная полка: много классики, парочка зарубежных авторов и немногочисленные сборники стихов. У каждого небольшого столика стояла парочка табуретов или кресло в тон подушкам. Стулья повыше были у барной стойки, которая и вовсе была сложена из тяжелых, каменных блоков, а кое-где в выемках клубочками была свернута гирлянда. Само по себе место можно было назвать уютным. Больше всего Эндрю радовало отсутствие людей в кафе, хоть и были те, кто занимал столики в зоне ресторана. Элисон села за самый дальний стол, вальяжно развалившись в кресле. Пришлось последовать за ней. — Кто? — короткая фраза заставила Элисон вздрогнуть и перевести взгляд на Эндрю. Мужчина равнодушно прожигал ее взглядом, пока мысли судорожно копошились в голове. — О чем ты? — Не держи меня за идиота, Рейнольдс. — Ой, ладно, — слишком быстро сдалась та. Элисон наклонилась немого ближе и, понизив тон голоса, начала щебетать пташкой. — Ее зовут Рене. Последний курс университета. Она тут подрабатывает. Я считаю ее безумно милой, а в этой обтягивающей бедра юбке, подчеркивающим грудь ярком фартуке еще и сексуальной. На самом деле она иногда берет смены в “ресторане”, но тут ее встретить проще. — Мы пришли, потому что ты хочешь трахнуть официантку? — прямо уточнил Эндрю. Рейнольдс не была невинной маленькой девочкой, что смущается при слове “секс”. Однако даже тут она чуть поперхнулась воздухом, выпав из равновесия окончательно. Ее темно-зеленые глаза метались по залу в надежде не увидеть кого-то поблизости, хоть на вид была более-менее спокойна. — Никогда не привыкну к подобному, — обреченно вздохнула девушка. Для ответа на вопрос потребовалось некоторое время. — Даже если так, тут довольно вкусно, персонал приятный. “Норой” владеет моя подруга со своим мужем, так что я часто захаживаю. — Зачем тогда ты притащила меня сюда? — Вы готовы сделать заказ? — оборвал фразу Миньярда подошедший официант. Внимательнее рассмотрев гостей и уловив настроение, парень понял, в чем ошибся. Смутившись, постарался извиниться. — Я не вовремя, прошу прощения. Я могу подойти еще позднее. Как же Эндрю не любил, когда его перебивали. Внутри уже росло раздражение. Можно было бы принять за благо, что голос наглого официанта не был грубым или слишком резким, скорее наоборот. Миньярд хотел уже впиться в паренька жгучим взглядом, вылить тону негодования словесным потоком, но замер. Перед столиком был парень лет двадцати-двадцати трех, который покраснел от смущения. Его губы сложились в неловкой улыбке, а ярко-голубые глаза чуть прищурились. “Интересный,” — пронеслась мысль в голове Миньярда, когда взгляд зацепился за приметные шрамы на правой щеке крест-накрест. От левой скулы, пересекая краешек губ, тянулся заметный след от старого пореза. — Хей, парень, а где Рене? — первой выразила недовольство Элисон, пока Эндрю продолжал изучать незнакомца. — Я подменяю, пока она на больничном, — почти сочувственно вздохнул невысокий симпатичный лицом рыжий парень. — Так я могу чем-то помочь вам? Эндрю должен был признать, что официант был куда интереснее меню на столе. В голову ударила шальная мысль о том, что на столе парень выглядел бы еще интереснее. Сложно было не понять, почему. В глазах блондина парень был очень привлекателен. Как можно не зацепиться взглядом за худощавое тело в объемной серой футболке, которая ко всему прочему имела широкое горло и сползала на одну сторону. Ворот открывал вид на слабо загорелую кожу около ключиц. Фигуру обтягивал оранжевый фартук через одно плечо на завязках где-то сбоку, а на длинных ногах, в противовес объемному верху, — зеленые брюки в облипку. — Мне пирожное “Пина колада” под белой глазурью и большой раф с кокосовым сиропом, — пока парень черкал что-то о заказе Элисон, девушка не упустила возможности высказать ядовитый комментарий. — Не бар, так кафе, Монстр? — Заткни пасть, Рейнольдс, — в тоне не было эмоций. Эндрю все же соизволил открыть меню. Страницы пестрили сладкими десертами и выпечкой, напитки тоже выглядели интересными. — Что-то сладкое и сытное, — наконец выдал тот неопределенный ответ. — Возможно, Вам понравятся фруктовые и ягодные тосты, — рыжий приблизился к столу еще на шаг, и взял из рук Эндрю меню. Длинные пальцы со шрамами стали листать страницы вместо блондина, указывая нужные блюда. — Также советую вафли под карамельным топпингом и блины с маком и шоколадом. Из напитков, думаю, подойдет латте соленая карамель или мятный сироп для ягодных тостов. — Тебя не спрашивал, — напомнил грубо Эндрю, хотя был признателен небольшому экскурсу по меню. Элисон только закатила глаза. — Два последних десерта и латте с карамелью. — Ожидайте, — выдал уже немного растерянно работник, пока забирал меню. Желание дождаться заказ в тишине было практически неисполнимо. Девушка в кресле напротив прожигала взглядом, совсем позабыв об отсутствии объекта вожделения. Ее молчания не хватило даже на пять минут. Даже этого времени хватило, чтобы начать блуждать в более откровенных мыслях о парне в ярком рыжем фартуке (или уже без него). — Что это было? — как пощечина сработал комментарий Рейнольдс. — Ты же буквально раздевал его глазами! Неужели хочешь трахнуть официанта? Он не ответил, а на возвращенный подкол лишь фыркнул. Мозг вряд ли признает, что редактор права. Даже если это так. Еще какое-то время после этого блондинка пыталась разговорить угрюмого Эндрю, но безуспешно. От назревающего срыва спас заказанный раф, который заткнул чертов рот. Десерты вынесли примерно в одно время, и тогда можно было передохнуть от нескончаемой болтовни. Это был первый раз за последний месяц, когда Эндрю нормально завтракал или вообще ел. Только сейчас подступил настоящий голод — еды из доставки и быстрозавариваемой лапши не было достаточно. Вкус чувствовался настолько остро, что скулы сводило от сладости кофе и количества сахара в вафлях. Блины с маком тоже оказались довольно неплохими, а главное – сытными. Сладости и хороший кофе смогли вдохнуть немного жизни в тело, что не упустила из виду Элисон. Она бросила какой-то комментарий на тему трупов и зомби, но была проигнорирована. Мысли и взгляд Миньярда снова возвращались к парню со шрамами. На бейдже значилось короткое “Нил”. Эндрю отметил про себя простоту имени. При всей его банальности внешность была невероятно притягивающая, а шрамы совсем не умоляли привлекательности. Обвораживающая улыбка для клиентов добавляла больше шарма. Телосложение, пусть и было худощавым на первый взгляд, оказалось спортивным и подтянутым — особенно выделялись ноги. Походка была слишком ровной и плавной, шаги тихими. В один момент Эндрю потерял из виду официанта, но долго ждать не пришлось. Нил появился с другой стороны, бесшумно и мягко огибая кресло Элисон, остановился прямо рядом с ним. От неожиданности тело вздрогнуло само собой, за что Эндрю получил извиняющийся взгляд парня, который от досады прикусил ручку зубами. — Могу я предложить что-то еще или же подать... — Счет, — оборвал Миньярд, не в силах больше находиться в одном помещении с вызывающим парнем. Еще несколько минут и кое-кто слетит с катушек, а дурацкая ручка между этих пухлых губ будет прямо в глотке рыжего. Когда за столом остались только они с Элисон, мозг стал усиленно анализировать причину собственной реакции на худощавого и, вероятно, проблемного парня — простого официанта в какой-то забегаловке. Как там это называют люди? Гей-паника? Что ж, это было объяснимо. Тело, лицо, глаза и голос — все вызывало интерес и ничего не отторгало. Впервые за последние несколько лет Эндрю загорелся идеей. Раньше он зацикливался на желании написать тот или иной сюжет своих детективов, а сейчас — на человеке. Счет оплатила наличкой Элисон, пихнув неплохие чаевые. Их стащил Миньярд, убедившись, что растерянный Нил следит за этим. Купюры на выходе вернулись к фыркавшей блондинке. Возвращение домой далось тяжелее. Элисон все косила глаза, но вопросов не задавала. Ее наманикюренные ноготки барабанили по рулю, дыхание часто выходило слишком нервным, а зубы покусывали губы. Это начало раздражать, однако терпение девушки закончилось первым: — Что это было? — наконец выдала после остановки на светофоре. — Конкретнее, Рейнольдс. — Не налетел на месте, когда он перебил тебя — перечисляя, она загибала пальцы. — Следил все время за ним, — загнула второй, — твоя грубость была тупой фальшью, — третий, но потом просто развела руки в стороны. — Монстр, ты же пожирал его глазами! — Шизофрения или астигматизм, Рейнольдс? — встретился наконец взглядом с блондинкой Эндрю. Та от неожиданности вздрогнула, стушевалась. — Выбирай причину галлюцинаций. — Шиза, — сразу нашлась Элисон. — Может, другие люди тебя не видят и не страдают так? — Просто я живу, чтобы портить тебе жизнь. — Оно и видно. Больше никаких надоедливых разговоров не велось. Элисон лишь раз спросила, когда он начнет работать над новой книгой или хоть начнет следить за квартирой. Ответы, конечно, были максимально размытыми или колкими.