Беспокойные

Волосы Уиллоу сделались на мгновение эльфийски-серебрянными, и блаженная улыбка появилась на совершенно умиротворенном лице. Баффи почти завидовала ей. Быть частью большой и древней силы и точно знать, что делаешь все правильно – она многое отдала бы за такую гармонию со своей судьбой. Она тут же отругала себя. Черта с два Уиллоу была в гармонии с собой. Она днями и ночами не выходила из квартиры и почти не выходила из своего магического транса. Ее предназначение было для нее куда важнее ее жизни. Она тяготилась отношениями к Кеннеди, да и сама Кеннеди, не получая того, что ей было нужно, все чаще пропадала на миссиях и все реже спала в своей постели. И все-таки Баффи самым позорным образом была рада сбросить часть своей ответственности за хаос в мире хоть на кого-нибудь, пусть даже на Уиллоу. И она ненавидела себя за это. Помимо всего прочего. – Эй? – Ангел появился в дверях позади нее, осторожно подошел и так же осторожно обнял ее. – Трудный день? – Трудная жизнь, – выдохнула Баффи, откидываясь головой ему на плечо. – Хочешь, я сегодня побуду здесь? – спросил он. – Просто посижу с тобой вот так? Он крепче прижал ее к себе, и от воспоминаний у нее защипало в носу и в горле встал ком. «Лучшая ночь в моей жизни», – сказал Спайк, и даже этим признанием он будто ставил на карту всего себя. Ангел был рядом. Они прошли через многое вместе, и многое, что раньше казалось им несокрушимыми препятствиями и неразрешимыми противоречиями, теперь не имело значения. Они оба понимали, что нужно просто ловить мгновения и быть рядом к теми, кто дорог. И все-таки что-то отравляло для Баффи даже саму возможность счастья. Почему-то она больше не была уверена, что хочет, чтобы Ангел остался здесь и просто обнимал ее всю ночь, как тогда, после смерти матери. Она пустила на его место Спайка только один раз, а он взял и сделал эту обязанность священной, и это место – благословенным. И теперь обратиться за утешением к кому-то другому – даже к Ангелу – казалось ей несправедливостью, почти оскорблением его памяти. Она отстранилась и покачала головой. – Прости. – Все еще винишь себя? – спросил Ангел, и Спайк, присутствуя незримо рядом с ними, понял, что это так. Баффи все еще была отравлена чувством вины, и это оно, а не тоска по Спайку удерживала ее от того, чтобы быть с Ангелом. Он лишил ее счастья, даже избавив от своего навязчивого присутствия. – Нет… То есть, да. Но не в этом дело, – она покачала головой. – Мне надо на охоту. – Пойти с тобой? – Нет, – резко сказала она и добавила спокойнее: – Я справлюсь. Справлялась она плохо. Всё было не важно, и ей почти хотелось, чтобы все это закончилось, чтобы кто-нибудь из них был достаточно быстр или силен, и… Зубы вонзились ей в шею до того, как Баффи успела осознать, что это возможно. – Блин! – выдохнула она, мгновенно придя в себя, и вонзила кол в сердце вампира, распылив его между старых гаражей. Баффи прижала ладонь к двум отверстиям на шее рядом со шрамом, оставленным когда-то Ангелом. Потом убрала руку и посмотрела на кровь на пальцах. Спайк никогда не делал этого. И никогда не целовал ее там. И не пробовал ее крови. Спайк содрогнулся, не в силах представить это, как святотатство. Впереди был еще один вампир, напавший на девушку, которую ей нужно было отбить…

***

Спайк с огромным усилием оторвался от колодца, потому что что-то тянуло его обратно – и не только ужас, с которым он ожидал вот-вот увидеть смерть Победительницы. – Спайк? Спайк! Очнись! – кто-то тряс его за плечи. Спайк еле-еле разлепил веки. Чье-то лицо плавало перед ним в тумане. – Тара… – Да. Спайк, хватит! Больше нельзя! – Ч-что? Он никак не мог прийти в себя. И вдруг… – Ай! Резкий, хоть и не очень сильный удар пришелся ему по носу. Спайк охнул, тут же значительно протрезвев. – Какого! Бля! Ты ударила меня? – Д-да… прости. – Ты?? Ударила меня?! – Т-ты тоже однажды меня ударил, – как бы оправдываясь, напомнила она. – Чтобы помочь. Мы квиты. – Помочь? – Что-то происходит здесь, – она огляделась с тревожным видом. – Тебя не было пару часов. И все вокруг… смотри. Спайк огляделся и вздрогнул, увидев, что пушистые облачка, окружавшие их здесь, из белых сделались грязно-серыми и черно-коричневыми, как весенний снег на обочинах дороги. – Черт. Я сломал твой рай. – Это не рай, – покачала головой Тара.

***

– А мы не можем просто спать? – спросил Спайк, когда Тара подошла к колодцу через некоторое время. Облака не стали белее, но и других ухудшений не последовало, так что они решили, что могут рискнуть и продолжить наблюдение. И все-таки Спайку было неспокойно. Он натворил достаточно мерзостей при жизни, и не горел желанием продолжать после смерти. – Мы же видели их и во сне тоже? – Да, но в снах мы теряем себя самих. Мы не можем управлять тем, на кого настроиться. Мы видим только то, что нам показывают. – Типа как центральное телевидение вместо DVD? – Да, и трансляция с цензурой. – Пф! Если кое-кто продолжит крутиться вокруг Баффи, я сам попрошу мне все это зацензурить. – Мне жаль, – Тара посмотрела на него с сочувствием. – Хэй, ты не в том положении, чтобы, – огрызнулся он и осекся. Не было никакого удовлетворения в том, чтобы вставлять шпильки Таре. Она просто смотрела на него своими грустными, терпеливыми глазами и ждала, пока он перебесится. Как воспитательница в детском саду. – Прости, – буркнул он. – Ничего. Я была бы рада, если бы Уиллоу нашла свое счастье. Я была уверена, что так и было, пока ты не открыл мне глаза, – теперь она сама казалась виноватой. – И я сомневаюсь, что Баффи счастлива без тебя. Надеюсь, мы сможем этому помочь. – Знать бы еще, что она будет счастлива со мной, сестричка, – вздохнул Спайк, когда Тара уже наклонилась к колодцу.

***

Им повезло на этот раз. Баффи, в легкой пижаме, в последний раз уныло посмотрела на свое отражение в зеркале и отправилась в спальню. Дон уже спала на второй кровати, и Баффи старалась двигаться как можно тише, чтобы не скрипели пружины. Тара изо всех сил потянулась к ней, чтобы связь между ними не порвалась и Баффи взяла ее в свой сон. Странное дело, но они оказались в пустыне. Той самой, в окрестностях Саннидейла, куда Джайлз однажды возил Баффи для исполнения ритуала. Тара никогда не была там, но она сразу узнала это место. Они были вдвоем. Была ночь и между ними горел маленький костер. Баффи удивленно заозиралась по сторонам и, повернувшись, увидела ее. – Тара! – Здравствуй, Баффи! – Тара не смогла сдержать улыбки и едва сдержала слезы. Она так соскучилась! Соскучилась по ним по всем, соскучилась по жизни. Соскучилась даже по себе самой – как бы удивительно это ни было. – Что ты… что мы здесь делаем? – Баффи, я пришла поговорить с тобой, – Тара взяла себя в руки. – С момента моей смерти я нахожусь в месте, которое сначала приняла за рай. В нем все было так, как ты однажды описывала. Но это не рай. Мне кажется, мы застряли где-то между мирами, между измерениями. – «Мы»? – Спайк появился здесь несколько дней назад. – О, господи, – каждая черточка на лице Баффи застыла – привычное выражение, которым она пыталась сдержать свои чувства внутри, не дать им выплеснуться. – Для него это место – не рай. Ему там плохо… И с его прибытием это место начало показывать свою истинную сущность. Баффи, нам не выбраться оттуда без вашей помощи. – Как… как нам найти вас? – Баффи справилась с собой и начала действовать – а это всегда получалось у нее лучше всего. – Я не знаю. Расскажи Джайлзу и… Уиллоу… Ищите что-нибудь о месте, которое представляется одним раем, другим – адом. О карманных измерениях. Мы будем следить за вами, но я не знаю, как долго мы еще сможем поддерживать связь. – Хорошо! Я… я постараюсь. – Спасибо! Тара почувствовала, как ее тянут за плечо из темноты. Но она не могла уйти. Не сразу. – Баффи? – Да? – Ты именно такой герой, который нужен этому миру. Не сомневайся в этом, хорошо? – Э… – И еще кое-что… Тара поняла, что каким бы воображаемым ни был этот разговор, она не преодолеет следующую фразу без запинки. – П-передай Уиллоу, что она моя вечность? – Э-э… хорошо… – на ее лице мелькнула тень какого-то намерения и тоски одновременно. – А ты… скажи Спайку… – Да? – Мы вытащим вас оттуда. Тара кивнула. И исчезла одновременно с тем, как погас костер.

***

– Тара! Черт! Эй? Ты здесь? Она с трудом втянула воздух и попыталась выплыть на поверхность сна. – Да… – Черт. Слава богу… Зараза… Слова сыпались вокруг, но она не видела за ними смысла. Они были чужими здесь, слишком взволнованными, слишком… живыми… – Спайк? – Эй, я здесь, – он тряхнул ее на плечи, и Тара наконец-то поняла, что нужно открыть глаза. Раньше и с открытыми, и с закрытыми глазами, она видела здесь одно и то же. Но теперь нет, теперь он… Его лицо перестало плавать в тумане и сделалось встревоженным и очень суровым. – Как ты? – спросил он. – В порядке… кажется. – Тебе удалось?.. – в его голосе была плохо скрываемая надежда, и Тара поспешила его успокоить. – Да-да! Я говорила с Баффи. Мне кажется, она все поняла. Если только… – Если только что? – Если только она не решит, что это просто странный сон. – Черт… Надеюсь, Победительнице этого хватит. Не то чтобы мы могли попробовать еще раз. – Почему? – Тара все еще с трудом соображала, но в его словах правда было что-то тревожное. – Потому что, – Спайк оглянулся через плечо. Тара приподнялась на локтях с подушки из черных облаков, и увидела… Весь воздух вокруг из серебристо-лазурного стал пурпурно-угольным. Сажа летала хлопьями в завихрениях маленьких смерчей, и время от времени черноту прошивали иглы молний. – Мир разрушается дальше… – пробормотала она, поднимаясь на ноги. Чуть только она успела это сказать, как перед ними открылся разлом, и из проема между мирами показалось нечто отдаленно напоминающее лицо – с огромными пустыми глазницами и ртом, двигающимся не в такт словам, которые из него доносились. – Как вы смеете противиться воле великого Осириса! – пророкотало существо, и Тара вздрогнула. Осирис! Уиллоу уже однажды имела с ним дело… Вряд ли он был доволен ими. – О, г-господин? – пробормотала она, опуская голову и поглядывая на него исподлобья. – М-мы не хотели оскорбить тебя. – Тогда как же ты объяснишь свои действия, ведьма? Ты должна быть счастлива, что попала сюда! Что обрела покой! Покой… Да, покой – это то, чего Тара не испытывала с того дня, когда впервые познакомилась с Уиллоу. Вся их жизнь была полна тревог и волнений: за свою жизнь, за судьбу вселенной, за Уиллоу, за то, что Уиллоу может сделать с ней, и за то, что она делала бы без Уиллоу… Она не знала покоя с тех самых пор. Но до тех пор она не знала счастья. – Мы не можем обрести покой, пока беспокоимся за тех, кого любим, – она сделала шаг к древнему богу, и почувствовала, как Спайк за спиной шевельнулся, должно быть, уверенный, что им следует двигаться в обратную сторону. – Т-ты так давно на Земле и под Землей, ты должен это знать. – Вы могли бы обрести покой, если бы соблюдали правила и не цеплялись за прошлое, – Таре показалось, что в рокоте голоса Осириса прозвучали ворчливые нотки. Бог действительно был очень старым, и она едва сдержала улыбку, представив, как бы они смеялись над этим с Уиллоу. Уиллоу уморительно изображала их старого профессора литературы… – В чем дело, ведьма?! – лицо метнулось к ней, и Тара поняла, что все-таки не сдержалась. Спайк схватил ее за руку. – Ни в чем! Я-я просто хотела узнать, что это за правила? Нам не объяснили их, поэтому мы не можем их соблюдать! – Умно, сестричка, – шепнул Спайк. – Но это правда! – оскорблено пробормотала Тара в ответ. – Почему мы здесь? Что это за место? Почему здесь только мы вдвоем? Где другие умершие? Где Аня? Новые Победительницы? – Победительницы исполнили свой долг, – ответил Осирис. – Аньянку забрали демоны. Я человеческий бог, я не властен там. – Я не человек, – заметил Спайк. – Ты стал им, – возразил Осирис. – Что значит «исполнили свой долг»? – Тара прищурилась, почувствовав зацепку. Может быть, ей показалось, но на лишенном черт лице Осириса мелькнуло подобие замешательства. – Вы здесь, потому что вы связали свое предназначение с Землей, – неохотно ответил бог. – Силы, более древние, чем я и моя религия, наделили вас властью и обязанностью защищать мир, – он повернулся к Спайку, – и хранить его, – он посмотрел на Тару. – Вы погибли раньше, чем ваше предназначение было исполнено. Но я не могу вернуть вас, вы перешли черту смерти и принадлежите мне. Я мог бы отпустить вас дальше, если вы добровольно откажетесь от Земли, и от покоя. Но знайте, что ты отправишься в рай, а ты – в ад. – Нет! – твердо сказала Тара, вцепившись в руку Спайка, который только недавно хватался за нее. Удивительно, что они почти ни разу не разговаривали как следует при жизни, но сейчас ей казалось, что она не переживет, если потеряет его. Они были вместе в этом кошмаре. И, даже если он закончится, они буду единственными, кто будет знать, что это был за кошмар. – Ваш лучший выход – принять от меня дар покоя. – Прости, приятель, нам это тоже не подходит, – сказал Спайк, но на всякий случай потянул Тару еще на пару шагов назад. – Если вы продолжите бунтовать, этот мир распадется окончательно, и те измерения, которые зовут вас, явятся забрать ваши души. Подумайте об этом! Сказав это, Осирис начал медленно рассыпаться на маленькие частички, напоминающие ртуть. – Измерения, которые зовут… Ты что сейчас, про ад? – спросил Спайк и повернулся к Таре. – Эй, он про ад? Черт. – Но ты же сам сказал, что мы привязаны к Земле! – крикнула Тара вдогонку богу. – Что это значит? Как привязаны? Когда Осирис растаял, оставив их в месте, совсем не напоминавшем приют вечного покоя, Спайк почесал в затылке, и сказал: – Насчет себя у меня предположения есть. Спорю на что угодно, это из-за той чертовой цацки, которую Ангел мне сбагрил. Сделал меня защитником чего-то там. Но я как-то думал, что это должность пожизненная. А не посмертная, знаешь? – Ага, – пробормотала Тара, пытаясь осмыслить все это. – В-выходит, ты ошибался. – Но мы все равно не знаем, почему здесь ты.

***

– Уиллоу? – Баффи постучалась в комнату подруги. Уиллоу еще не вставала. Баффи думала, стоит ли рассказывать ей о сне, всю дорогу, пока чистила зубы и принимала душ. С одной стороны, сон был одним из тех, что кажутся реальнее некуда и в итоге неминуемо приводят к какому-нибудь пророчеству или миссии. С другой стороны, если она вдруг ошибалась… ей не хотелось бы дать Уиллоу пустую надежду. Не тогда, когда она только-только начала обретать свой новый путь. И всё же… если был хоть малейший шанс, что Тара из сна действительно была настоящей… и если был хотя бы малейший шанс, что Спайк тоже… Они должны были попытаться им помочь. Если бы она была на месте Уиллоу, она хотела бы знать. – Баффи? – раздался сонный голос из-за двери. – Уилл, ты не спишь? Можно я войду? – Да, я уже почти… Баффи хватило одного слова, и она вошла в комнату, обнаружив весьма растрепанную Уиллоу, только наполовину сумевшую выбраться из-под одеяла. – Я тебя разбудила, – поняла Баффи. – Прости. – Ничего, мне все равно надо было… там, – Уиллоу сделала неопределенный жест рукой. – всякие хранительские штуки сами себя не сохранят, правильно? – Эти штуки тебя выматывают. Тебе надо беречь себя, – заметила Баффи, мысленно ругая себя за то, что ее слова не вязались с тем, что она собиралась рассказать Уиллоу. – Ну, да, наверное, – Уиллоу пожала плечами и смущенно улыбнулась, напомнив Баффи отличницу-тихоню, с которой она познакомилась в старшей школе. – Но теперь же уже осталось немного, да? Скоро мы найдем всех Хранительниц, и мне вообще нечего будет делать. – Надеюсь. Как успехи на этом фронте? – У, отлично! – у Уилл загорелись глаза. – Я связалась с Эстель в Лилле, Светой в Москве и еще одной девушкой – ее имя мне не выговорить. Она из Тибета. Еще двое, судя по тому, что я вижу, находятся где-то недалеко, прямо в Калифорнии, у меня под носом. Джайлз и Дон собирались сегодня поехать их искать. – Это правда замечательно, – Баффи улыбнулась. Похоже, тот бардак, в который она их всех втянула, постепенно начинал выглядеть не так безнадежно. – О чем ты хотела поговорить? – Уиллоу не дала ей посмаковать приятное чувство временного облегчения. – Да, точно. Уилл… Это такое дело… В общем, я не хочу тебя волновать, потому что это может оказаться большим жирным нулем. Но это может оказаться и очень важно. Поэтому я должна сказать… – О-оу, с частью, где ты «не хочешь меня волновать», у тебя уже провал. Так что давай, переходи к той части, где ты рассказываешь мне то, что «очень важно». Баффи улыбнулась грустно и нашла руку подруги, уже отчаянно цеплявшуюся за одеяло, будто она знала, что сейчас будет сказано. – Уиллоу, я видела сон… Один из тех снов, знаешь? – Ох, ёшечки! – Уиллоу вцепилась в руку Баффи в ответ. Остатки сна и усталости будто разом смахнули с ее лица. – Что-то опять грядет? Что-то жуткое? – Нет! Не совсем… – поправилась Баффи. – Уиллоу… Ко мне приходила Тара. – Что? О… – рука Уиллоу выпустила пальца Баффи и спряталась под одеяло. – К-как? – Я не знаю. Она явилась мне и сказала, что они со Спайком застряли в каком-то мире, который представлялся раем ей, но для Спайка оказался адом, и теперь она хочет помочь ему и… возможно, выбраться оттуда. Она сказала, что мы должны разузнать о карманных измерениях, может быть, это одно из них… Я не знаю, насколько это возможно, но это то, что я видела, – Баффи выпалила все разом, почти не останавливаясь, чтобы вздохнуть, будто боялась, что может забыть сон, как часто случалось, стоило только начать рассказывать кому-нибудь о том, что приснилось. – Спайк с ней? В одном карманном изменении? – Уиллоу нахмурилась. – Это очень странно… Баффи, прости, пожалуйста, но ты не… – Не выдаю ли я фантазию за реальность, потому что мне хочется, чтобы она была реальностью? – Э… да? Баффи тряхнула головой. Теперь, когда она рассказала сон, и он не растаял под натиском слов и не превратился в абсурдную мешанину, она была уверена больше, чем прежде, что видела что-то настоящее. – Не думаю. Я бы не стала тревожить тебя, если бы у меня не было причин верить, что это правда была Тара. Кроме того… – и тут ей в голову пришло кое-что, что не было ни фантазией, ни умозаключением, а было… воспоминанием. – Она уже однажды являлась мне в видении! Уиллоу уставилась на нее во все глаза. – Что? Когда? – Когда после заклинания мы все видели странные сны, и я впервые увидела первую Победительницу. В том моем видении она говорила голосом Тары. И потом я увидела ее саму. – Но… почему? – Я не знаю. Она сказала, что «ее позаимствовали». Я тогда подумала, что просто мое подсознание подсунуло мне знакомый голос, и не придала этому значения. Может быть, так и было. Но вдруг это что-то значит? – Хм… – Уиллоу задумалась. – Возможно, ты права. Мне надо побольше узнать об этом сне. Блин, Джайлз как назло уехал. – Ничего. Мы можем начать с поиска информации о карманных измерениях с раем и адом – два по цене одного. – Мне кажется, я даже знаю, где посмотреть… Дай мне две минуты, чтобы умыться?

*

Уиллоу нужно было куда больше, чем две минуты, чтобы осмыслить происшедшее. Но даже начать осмыслять это казалось чем-то настолько невероятным, что она решила сосредоточиться на том, что она могла сделать, и не позволять себе ни надеяться, ни бояться. Она наскоро заправила постель и, за неимением более удобного рабочего места в их временном жилище, разложила необходимые книги прямо поверх покрывала. Баффи присоединилась к ней, и вместе они начали быстро просматривать все, что могло хоть как-то помочь. – Ага! – воскликнула Уиллоу совсем немного времени спустя. – Я так и думала. У-у-у, старый, лживый хрыч, ну, только попадись мне… – Уилл! Уилл, все хорошо? – Баффи положила ладонь на ее руку, и Уиллоу одернула себя. Она сама не заметила, как ее ногти вонзились в кожаную обложку с такой силой, что сделали в ней маленькие ямки. – Да, прости… Есть одно место. Нечто вроде чистилища, куда попадают люди, не заслужившие ни рая ни ада, но покинувшие земную жизнь и заслужившие покой. В зависимости от того, к чему больше склоняется их душа, иногда они могут чувствовать себя в раю или в аду. – Но… как они туда попадают? И почему Тара и Спайк? И почему они смогли там встретиться? – Насчет последнего – без понятия. Но я знаю, кто помещает туда души. Осирис. Древний бог загробного мира. У него много имен в разных культурах, но он любит это. Он ответственен за размещения человеческих душ, и, если не может послать их ни в рай, ни в ад, он запирает их в своих чистилищах. Поэтому я так злюсь: когда Тара умерла, я… я просила его вернуть ее, но он сказал, что это невозможно… А она была у него, все это время, представляешь?.. – Уилл, – Баффи сжала ее руку и заглянула ей в глаза. Уиллоу тут же стало стыдно. – Я знаю, Баффи. То, что случилось со мной – моя вина, и я не должна перекладывать ее на какого-то престарелого бога. Просто… Я так стараюсь уйти от этого, справиться со своей жизнью, но иногда мне кажется, что мне не хватает какой-то части меня, чтобы снова стать целой. И эта часть… – …Тара, – закончила Баффи. – …потеряна навсегда, – кивнула Уиллоу. – Мы найдем ее. Уиллоу снова кивнула, стараясь не закапать слезами старую книжку. Джайлз ее убьет. – Да. Если она там, думаю, мы сможем попробовать найти ритуал, открывающий портал или что-то в этом роде… А ведь это вполне логично, что она там, правда? – ей вдруг вспомнилось кое-что. – Помнишь, когда Первые стали являться нам, чтобы запугать и рассорить? Они не смогли тогда принять образ Тары, когда пришли ко мне. Это может быть связано с тем, что она… как бы… не совсем умерла? Как думаешь? Надежда упрямыми коготочками цеплялась за Уиллоу помимо ее воли. – Хм, очень может быть, – согласилась Баффи. – Единственное, чего я не понимаю… Ты сказала, что люди, которые оказываются в этих измерениях, не могут двинуться дальше – в рай или ад. И я могу понять, почему это может касаться Спайка – я бы сама сломала голову, если бы меня попросили определить его в Слизерин или Гриффиндор. Но почему Тара? В смысле, я не встречала более однозначно хорошего человека… типа… никогда? – Да-а, – Уиллоу невольно улыбнулась с нежностью. Она до си пор испытывала теплое и немножко дурацкое чувство гордости, когда кто-то из ее друзей отмечал, какая Тара замечательная… Теперь это чувство было окрашено печалью, но все-таки оставалось светлым. Ее самое большое везение в жизни – что такая девушка как Тара полюбила ее, увидела в ней что-то достойное любви, и не сдавалась в этой любви до последнего, даже когда Уиллоу не заслуживала ее. – Может быть, есть какая-то другая причина, почему она там? Что-нибудь связанное с твоим видением первой Победительницы? – Должно быть. Похоже, нам придется все-таки подождать Джайлза.

*

Джайлз и Дон приехали раньше, чем их ожидали. Они без проблем нашли одну из Хранительниц, Кэтрин, но, явившись по адресу, где Уиллоу чувствовала вторую, не встретили никого. Уиллоу пришлось отвлечься от книг, чтобы раскрыть перед Кэтрин все тайны мироздания. К счастью, для нее, похоже, это стало скорее приятной новостью, чем шоком. Новые Победительницы, которых они находили, воспринимали свалившееся на них предназначение по-разному. Но Хранители как будто были в целом морально устойчивее изначально. Возможно, это было связано с тем, что им редко приходилось непосредственно сражаться со злом, но было что-то в самом моменте принятия известия: они часто вели себя так, будто знали о даре заранее, только не знали, как называется то, что они в себе ощущали. И сама Уиллоу чувствовала с появлением каждой новой Хранительницы, будто внутри нее наполняется бусинами полупустое ожерелье. И что она сама – и это ожерелье, и одна из бусинок. Ощутив то же самое с появлением Кэтрин, Уиллоу вдруг почувствовала, что упускает какое-то важное откровение. Какая-то мысль, какая-то догадка билась на задворках сознания, пытаясь достучаться до нее, но Уиллоу не могла ее ухватить. Пока Уиллоу говорила с новенькой, Баффи рассказывала Джайлзу новости. Когда Уиллоу вернулась в кухню, чтобы присоединиться к ним, а заодно – к обеду – Джайлз уже объяснял Баффи какой-то параграф в одной из книг, которые они не досмотрели. – Уиллоу! У Джайлза есть идея, почему Тара оказалась у Осириса. – Да. «Заслуженный покой» – это только один из случаев помещения душ в нейтральных зонах, не такой уж частый, по сути. Более важное условие – это сильная связь людей с Землей, какая-то незаконченная миссия, которая не пускает их дальше. – Я думала, это о призраках? – Нет. Призраки – это души, знающие о своем незаконченном деле или винящие себя в чем-то и потому сами обрекающие себя на вечное беспокойство. Души, имеющие миссию, но погибшие до ее завершения, готовы к покою сами, но не отпускаются богами. – И опять же, это явно подходит Спайку, потому что он стал защитником земли, получив амулет. – Значит, у Тары тоже была миссия, просто мы не знаем, какая… – проговорила Уиллоу. – И наверняка ответ поможет нам с дальнейшим планом, – предложила Баффи с энтузиазмом. – Уилл, есть идеи? – Вообще-то… – догадка, шевелящаяся в подсознании, медленно выплывала на передний план. – Джайлз, Баффи рассказала тебе о том, что первая Победительница говорила с ней голосом Тары? – Да. Уиллоу сглотнула. – А не может быть такого, что она просто говорила с ней… через потенциального Хранителя? – Что? Ты думаешь?.. – у Баффи упала челюсть и округлились глаза. Уиллоу кивнула. – …Что Тара – тоже одна из Хранительниц. Может быть, стоящая ближе ко мне в нашем внутреннем созвездии, чем другие. Я же говорила, что внутри связь Хранителей представляется мне созвездием или ожерельем? Поэтому нас и притянуло друг к другу так сразу. Она улыбнулась. Ее переполнял восторг. Догадка выросла и распустилась прекрасным цветком откровения. Ну, конечно же! Как она сразу не догадалась, что та болезненная пустота, которую она ощущала без Тары, была не только горем потери любви, но и горем потери родной души, части их единого целого. – Мы могли бы нести свет вместе… С самого начала… Мы должны были… Да? – спросила она сквозь слезы и непонятную радость. – Это… очень возможно, – признал Джайлз. – И та Хранительница, которую вы не нашли сегодня… Уиллоу сказала, она совсем рядом? – На соседней улице, – кивнул Джайлз. – Что если она не на соседней улице, а прямо здесь? Смотрит на нас из другого мира? Уиллоу больше не могла держаться. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Слезы сотрясали всё ее существо так, что было сложно даже стоять, и она опустилась на колени прямо там, на полу кухни. Дон метнулась к ней тут же, обхватила ее руками и, прижав к себе, стала гладить по волосам. – Это… это просто… Простите… Это слишком… слишком… много… Я сейчас… Сейчас пройдет, – Уиллоу пыталась говорить, но Дон прошелестела ей на ухо: – Тшшш. Не волнуйся. Выплесни это. Это хорошо. Всё будет хорошо.