Underground Stars

Звук оборудования разносился по комнате, прорываясь за ткань плотных медицинских штор. Опущенные широкие плечи Наоки сигнализировали не только уныние, но и усталость. Он сидел над Харето, едва держа глаза открытыми — не мог уйти, оставить его одного. Сенку заглянул, изучая обстановку. — Наоки, все данные о Ламоне я собрал и отсортировал. — М? — очнулся Уемура, обернувшись на голос. — А... Не знаешь, сколько уже здесь сижу? По полу проехало что-то, похожее на сервировочный столик. Так оно и было. Ишигами затянул его за собой и подвёл к Наоки. Он привёз ужин таким образом. — Двенадцать часов и двадцать три минуты. Твоя жена велела мне приготовить ужин... Вернее, я сам предложил, — Сенку смущенно кашлянул. — Спасибо, — улыбнулся Наоки. — Значит, уже снова вечер, да? Что с Шую? — Мы убедились, что он остыл, а потом они с Док вернулись в Дом, — отвечал Ишигами, обходя койку, чтобы рассмотреть Харето. — И Ген ушёл работать. — Значит, один остался. Сенку, твоего отца вернули недавно, — произнёс мужчина, рассматривая свой сэндвич. — Ты считаешь его поддельным. Ишигами вздрогнул и сжал ручку столика. Взгляд Наоки говорил лишь о его уверенности в этом вопросе. Словно он долго об этом размышлял. — Верно. Я уверен, что он просто клон, — ответ лишь на толику содержал смятение. — Что, если прежде его уже клонировали? — Исключено. — Но тот человек... клон твоего отца, он ведь тоже настоящий. Только по-своему, — Уемура неспешно поднёс ко рту еду, но откусил пока только корочку. — И что? В таком случае, сто миллионов процентов он для меня просто незнакомец, — Сенку хмыкнул и скрестил руки на груди. Уемура принял ответ и задумчиво посмотрел на Юруши. — Если потеряю Харето, то никогда не смогу сделать ему замену. Даже с терабайтами данных о нём, идентичным лицом и ходом мыслей. Потому, что знать правду — тяжёлое бремя. — Я тебя понимаю. — Так что значит возможность создать клона человека, которого знал при жизни? Нужно либо тонуть в чувстве вины и ненависти к себе, либо же ненавидеть того, кого ты клонируешь. Либо, что не менее жестоко, отнестись к этому с безразличием, — Наоки отпил горячий чай и тяжело вздохнул. — Потому что, в конце концов, ты создаёшь существо с сознанием. Осознавать себя — каждодневная боль. Тень хмурости упала на бледное лицо Ишигами. — Ты звучишь так, словно вкладываешь нож мне в руки и объявляешь жертву, — ответил Сенку. — Это... неверное толкование. Просто побуждаю тебя обратить внимание на слабости, — в пустых глазах Уемуры сверкнуло беспокойство. — Вообще-то, я... пацифист. С губ сорвалась нервная усмешка. Сенку готов был услышать от этого парня что угодно, но не это. Хотя, возможно, так и выглядит пацифизм в Дарктоне. Туфли с плотной подошвой цокали по паркету. Глава концерна "НН" был явно не в духе, нарезая круги по кабинету. — Я в шаге от того, чтобы выгнать тебя к чёртовой матери, — прорычал старший Нанами. — Не надо блефовать, босс. Я понятия не имею, почему Вайнберг так заинтересовалась Вашим Данко, — махнул рукой Пьюр, закинув ноги на журнальный столик. — Может, доктор недостаточно хорошо промыл ей мозги? Джей кипел от злости, глядя на наглое лицо Гесперида. — Зовите ко мне Уингфилда, — крикнул он в свои часы, те только провибрировали в ответ. — Ты совершенно не заинтересован работой, — Джей пнул Пьюра коленом по ноге, но тот только сильнее развалился на диване. — Потому, что мне скучно. Пойди и соблазни певичку, пойди вдохнови её на поддержку концерна, репутация должна быть безупречной! — дразнящим тоном ответил Пьюр. — Да срать я хотел на тебя и твою лживую контору. Получай мой минимум или иди к чёрту. — Сукин сын... — прорычал мужчина, — я позабочусь о том, чтобы тебя разобрали на органы под местной анестезией. — Как страшно, сейчас заплачу, — зевнул Пьюр и поднялся с дивана. — Так что мне делать? — Сядь. Гесперид незамедлительно исполнил приказ. Если бы Пьюр мог ослушаться, он бы это сделал. Каждую секунду его разрывало от гнева, особенно в те моменты, когда ему приходилось подчиняться. Неизвестно, сколько раз этим пользовалась BG. — Вызывали? — спокойно спросил Ксено. Его взгляд метнулся к Пьюру и тот развёл руками. — Ксено! Как дела? Ничего не хочешь мне рассказать? — натянул улыбку Нанами. — Я могу только напомнить Вам, что мои операции будут работать так, как надо, только если я буду проводить лоботомию, — опережая претензии, ответил доктор. — Вы понимаете, насколько это бредово звучит? Атмосфера в кабинете стала более напряжённой. С тех пор, как Ксено и Пьюр начали заниматься продвижением в массы личных идей концерна, они неплохо сработались. У них обоих была не самая лучшая репутация. Пьюр был абсолютно беспечен, ведь не мог ослушаться физически — покорность заложена в нём с рождения, генетически. А вот Ксено, наоборот, должен быть более покорным, но что-то в нём постоянно вызывает у вышестоящих подозрение. Уингфилд всегда был занят чем-то. Он плотно сидел на таблетках, которые заменяли ему сон и еду, потому и успевал всё и везде. Для BG дела концерна были первой важности, туда направили лучших людей из организаций. — Лиллиан должна мотивировать горожан присоединяться к проекту космической станции, — заговорил Пьюр. — Совмещать провал Кассиопеи-03 и масштабную жилую станцию Мойра-11 на орбите — гиблое дело. Болванчики и деятели искусств такое не вывезут. — BG взяли на себя привлечение организаций, нам всего-то нужно держать ближе обычных служащих, — раздражённо ответил Нанами. Ксено и Пьюр одновременно усмехнулись и тут же неловко отвернули головы, словно пойманные на уроке болтающие школьники. — Мы, чёрт возьми, строим гигантскую станцию прямо на орбите, а вы двое находите это забавным? — взорвался Джей, стремительно приближаясь к Уингфилду. — Делаете вид, что занимаетесь чем-то серьёзным, после того, как потеряли связь с колонией? — за этот вопрос Ксено получил крепкий удар ладонью по щеке. Из-за этого тут же заложило ухо. — Доктор прав, — ухмыльнулся Гесперид, которого ударить бы не посмели. — Тратить ресурсы на станцию, в которую максимум войдёт миллиона полтора населения Уайтона... Искусственно создавать важность билетов на эту консервную банку... Куда делись амбиции, ради которых люди доверились компании? — Это последняя воля Оливера Твена, Пьюр! — прикрикнул Джей. — Последняя воля старого самоубийцы? Класс. Я Ваш фанат! — Закрой рот! — Нанами замахнулся на Гесперида, но удержался в последнюю секунду. Его сверкающий яростью взгляд метнулся к двери в кабинет. — Сай, бери это на себя. — Да, сэр, — ответил Сай. Уингфилд и Пьюр одновременно обернулись, удивлённые незаметным появлением любимого сына главы концерна. — Живые люди проблематичны и бестолковы. Виртуальные будут более покорны, — с расслабленным вздохом добавил Джей. Очень скоро оба мужчины оказались за дверью. Ксено потирал горящую от удара щёку, а Пьюр беспечно закурил, шагая вместе с ним по коридору. — Ты собираешься выполнять последнее его указание? Мне кажется, он не был в себе, когда приказал убрать её, — вздохнул Уингфилд. — Да, певичка попала под горячую руку. Но я не могу ослушаться, ты же знаешь. Если хочешь, можешь прийти и попрощаться с ней. — Делать мне больше нечего, — буркнул Ксено в ответ. Для Вайнберг остались последние сутки жизни, затем она останется лишь в цифровом варианте. Сай — последний, к кому стал бы обращаться старший Нанами. Причиной тому было не отсутствие доверия, а уровень его навыков. Многие проекты в интернете, которые серьезно меняли общество Уайтона, были его заслугой. Порой он курировал знаменитостей и публичных учёных, порой он создавал подобных в моменты, когда это было необходимо BG. Убийство, о котором теперь размышлял Пьюр, было для него делом не новым. Геспериды вообще очень быстро стали брать на руки кровь, которую проливает компания. Гесперид разработает план и заручится некоторой поддержкой, чтобы прибрать за собой. Яркие картинки неизбежно преследовали Ксено, пока он добирался до базы, на которой последнее время работал. Иногда он намеренно долго не посещал концерн или медицинский сектор, даже дом — никто не должен знать, где он. Лифт тихо известил о том, что подъехал к минус седьмому этажу, и мужчина вышел, крутя в руке ключ-карту. Пару коридоров спустя он попал в рабочий кабинет. — Они убирают Лиллиан Вайнберг, заменят на нейросеть, — спокойно известил он. — Да ты что, правда? Это случилось раньше, чем я предполагала, — ответил ему мягкий голос за ширмой. Ксено подошёл ближе. Спрятанная в одном из защищённых уголков Уингфилда, коих было немного по Уайтону, настоящая Лиллиан Вайнберг пила свой чай с бумажной книгой в руках. — У тебя дома были тайники, — хмыкнул учёный, открывая небольшой холодильник, чтобы заправить его принесённой едой. — Она действительно мыслит как я, раз так быстро вышла на наши отношения с Бьякуей, — она произнесла это с такой хвалебной интонацией, что Ксено закатил глаза. — Что мы будем делать теперь? — серьёзно спросил он, усаживаясь за компьютер. После разблокировки рабочего экрана что-то было не так. Ксено просмотрел все ярлыки, перешёл на историю браузера, а затем на панель с кодом. Ничего необычного, но... Что-то было не так. — Ты не пользовалась техникой здесь? Ты ведь помнишь, что активность нужно контролировать? — спросил он, не отрывая взгляда от кода. Певица улыбнулась, но вид её поджатых губ выдал, что ответ давался ей нелегко. И с вопросами это никак связано не было. — Мы должны бежать, Ксено. — Чудесная семейная традиция. Вот только это никогда не заканчивалось хорошо, если ты помнишь, — нервно посмеялся Уингфилд. Хороший исход, плохой исход — это хотя бы что-то. Значит, что попытка была совершена. Сидеть на месте в такой ситуации и выжидать, когда всё раскроется, Лиллиан не могла. — Меня не ждёт в Дарктоне ничего, кроме смерти, — выдохнул мужчина, присев на край разложенного кресла. — Ты сам захотел спасти меня, а теперь прячешь голову в песок? — возмутилась Лиллиан. — Я тебя совсем не понимаю. В голове не укладывалось, сколько противоречивых чувств и мнений Уингфилд носит в себе. В день, когда Лиллиан очнулась без потери воспоминаний, Ксено сказал, что не хочет, чтобы смерть Бьякуи была напрасной. Он не смог навредить человеку, о котором так заботился его наставник. Впрочем, тут был и ответ, смог бы он сделать с Сенку то, что сделал с бесполезным проводником. — Скажи, в какое примерно время Пьюр будет "меня" убивать? — спокойно спросила Вайнберг. Учёный посмотрел на часы. — Этой ночью. Где-то через часов шесть. Некоторые приказы начальства вызывают неудержимый протест. Вынуждая делать нечто бессмысленно, они пробуждают в сердцах людей сомнение: в нужном ли месте мы находимся? Подавляя индивидуальность, рабочий быт воздвигает стену, оставляя лишь щёлки света беззаботных моментов, которые были доступны нам в юности... которые мы не ценили. На крючки в примерочной Январь подвесила ещё парочку вешалок. Она шустро переоделась и выбежала к зеркалу, осматривая себя. Массивные розовые туфли на высокой платформе были украшены цепями и металлическими вставками. Нежно-розовая фатиновая юбка ниже колен и белый топ с длинными рукавами отлично сидели на ней, эта нарочитая невинность сочеталась с её не лишённым молодости лицом. Геспериды стареют в два раза медленнее обычных людей. — А туфли ничего, — оценил образ Снайдер. — Ты уверена, что ты себе ноги не переломаешь? — Нет, но так же намного интереснее, — с широкой улыбкой ответила Январь. К новой одежде она купила красный рюкзак с нашивками и утеплённую джинсовку. Деньги Стенли, обналиченные далеко отсюда, уже терпели серьёзные потери. Сам мужчина купил себе новую куртку, в которой точно не замёрзнет от долгой ходьбы. Они не оставались на месте больше, чем на полчаса. Нужно было хорошенько скрываться. — Пора под землю, — Стенли убрал в рюкзак бумажные пакеты, в которых был их ужин, и посильнее натянул капюшон. — Как тебе, кстати, такой опыт? Ты же у нас с неба свалилась. Январь убрала руки за спину, сосредоточенно шагая в новой обуви. Прежде она носила лишь максимально мягкую обувь, больше напоминающую носки, потому новые ощущения приводили её в восторг. Она столько лет смотрела на ту одежду, что надевала сегодня, лишь на фото в интернете. Стиль Стенли нравился ей не меньше, к тому же, он охотно делится своим опытом насчёт абсолютно разной одежды. — Быть там, где тебя не контролируют, очень волнительно, — честно поделилась женщина. — Неужели у тебя совсем не было своей воли? Этот вопрос Снайдер порой задавал и себе. На самом деле, он впервые встречает кого-то настолько же связанного по рукам и ногам. Свободы хотелось во всём, особенно в том, как хочешь показывать чувства. Несмотря на свои важные роли в механизме их города, они оба были эмоционально заброшены. — Ты слышал о теории слепцов? Она была создана, когда мир раскалывался на Дарктон и Уайтон. Суть в том, что все люди слепы, но никто из них не знает, из-за чего. Из-за слепящего света или непроглядной тьмы. Этой неожиданной речью Январь слегка удивила мужчину, так что тот пару секунд смотрел на неё, не зная, что ответить. — Так..? — Как думаешь, слепы ли мы с тобой? — добавила она. — Или мы притворялись..? — Я понял, к чему ты ведёшь. Не думал, что кто-то твоего статуса может быть "ослеплён". Разве это не про простых людей? Январь ненадолго взяла паузу. — В космосе темно, Стенли. По сырым толстым стенам расползалась плесень. В холоде и грязи заканчивают жизнь те, кто потратил её на вещества и сомнительные способы заработка. — Почему у меня от этих мест смутное чувство ностальгии? — задал себе вопрос Ген, с сомнением спускаясь в темноту по блестящей от влаги лестнице. По наводкам ищеек именно в этих подземных жилищах последний раз видели его родителей. Асагири выслушал мнение о своей идее от Луи, тот порывался пойти с ним, но был жестоко отвергнут. По крайней мере, он был полезен, рассказав, что из привычного места эта парочка ушла. Тусклый холодный свет освещал коридор, комнаты в котором были закрыты толстыми дверьми. Некоторые были заброшены, завалены хламом и грязными подстилками. Ген прошёл до самого конца коридора и без особой надежды дёрнул ручку на себя. Заперто не было. Взгляду предстала мрачная комната, освещённая светом парочки экранов и одного светильника, основной свет не горел. На входящего тут же обернулся мужчина, работающий за мониторами. — Оу, это ты, — холодно, но с долей удивления выдал тот. — Зачем ты тут? — Да так, проходил мимо, папа, — ухмыльнулся Ген и перевёл скучающий взгляд на разложенный диван. На нём, прижавшись к мягкой подушке спиной, сидела безумно худая женщина с отсутствующим взглядом. — Я слышал, что ты решил уехать в Уайтон, — отец отвернулся к монитору, сосредоточенно набирая очередной код. — Не совсем. — Действительно, куда уж тебе там быть, — усмехнулся мужчина. Ген молча сделал выводы и подошёл ближе к дивану. Он осмотрел мать, та всё ещё никак не реагировала на него. — Она уже давно не в себе. Вряд ли она тебя узнает, — отец взял со стола пустую жестяную банку и запустил ей в жену. Такого даже Асагири не ожидал, потому не успел хоть как-то остановить "снаряд". Женщине прилетело прямо в голову, но та даже не подняла глаз. — Это ведь ты подсадил её на наркотики, а теперь глумишься? — процедил сквозь зубы Ген. Об этом ему рассказал Луи, а тот, как ни странно, узнал об этом через него самого в прошлом. Отец только посмеялся. — Мама, — позвал проводник. — Мама, привет. Молчание. — Мам, я просто повидаться хотел. Я принёс кое-какую еду, поужинаешь. Я вспомнил, что тебе нравилась эта лапша, — Ген улыбнулся и поставил пакет с едой на столик у дивана. — Мама. Посмотри на меня, — голос стал тише без воли на то от Асагири. — Мам. Взгляд женщины вдруг переместился к ладони, на которую Ген опирался, чуть склонившись к ней. Затем она подняла глаза на его лицо. — Ген, — прошептала она сухими губами. Проводник вздрогнул и быстро протянул ей бутылку воды. Женщина неуверенно её приняла и сделала несколько больших глотков. Ненадолго её взгляд прояснился и она протянула ладонь к сыну. Изменилось всё так же быстро. — Ты кто? Ну, скажи ему, что я всё отработала, да? Скажи, я не знаю, где... Она начала что-то крайне быстро бормотать, а в глазах Асагири медленно погас огонёк надежды. Проводник поднялся и быстрым шагом покинул комнату. Всё его тело продрогло от страха и безысходности, каждая косточка словно оказалась в холодной воде, искусственные руки дрожали. Вместе с этим потоком чувств кое-что оказалось приятным. Казалось, что сейчас у него, как ни у кого другого, есть право заплакать. Как ещё ребенок мог себя повести, когда женщина, в которой когда-то был целый его мир, вдруг смотрит на тебя... И не видит. Ген понял, что уже давно заблудился в толпе, однако, его действительно никто не ищет. Зато он себя наконец нашёл. *** Одним из самых популярных ночных клубов, подконтрольных Эдему, был Неоновый демон. Выше — отель, затем ресторан и казино. Всё это принадлежало людям, которые крепко вцепились в свои места. До людей этих, впрочем, юной девушке с маленькой ролью танцовщицы дела не было. Черри оставила своё имя, когда умерла её бабушка. Та была единственной родной кровью, так что начать новую жизнь оказалось легко. Больше её никто не знал. Черри едва исполнилось пятнадцать, когда она встретила свою первую любовь — Руби Мемори. В "демоне" он работал помощником ди-джея и был её ровесником. — А эта тёмненькая хороша, — послышался голос одного из частых посетителей. Все в этой приватной зоне были влиятельными. Все хотели посмотреть на молоденькую японку на пилоне. Черри было одиноко от этого внимания, но обаянием она от кого угодно могла получить неплохое обращение. Некоторые даже не тянули к ней руки, уважая её изящность и доброту её глаз. — Черри, познакомься с нашим новым другом, — мужчина лет сорока подозвал Черри, а та спокойно подошла, рассматривая новое лицо. — Эй, Нон, подними хоть рожу, когда такая принцесса смотрит! Молодой парень отвлёкся от экрана ноутбука и замер. Его безучастный секунду назад взгляд вдруг стал изучающим и воодушевленным. — Привет, принцесса, — заулыбался он. — Какое у вас имя интересное, — ответила Черри добродушно, присаживаясь за предложенное место. За работу хостес можно заработать немало, да и часто гости дарили ей что-нибудь на память. — Для айтишника довольно посредственное, я старался, — ответил Нон. — Что? — Он хреново шутит, не удивляйся, — рассмеялся один из гостей. — Черри, а ты эти серьги уже вчера надевала! Хочешь новые? Девушка рассмеялась, коснувшись рукой в сетчатых перчатках до мочки уха. — Они мне просто нравятся. А что, Вам не по душе, мистер Дир? — ответила она с улыбкой. Судя по тому, как легко Черри общалась даже с самыми сомнительными людьми, Нон понял, что она совсем не так проста, как кажется. Ему хотелось вновь заговорить с ней, но он был плох не только в шутках и никнеймах — общение для него как чужой язык. Танцовщица побыла в компании ещё минут десять, а затем ушла расслабленной походкой куда-то в толпу. — Она каждый день здесь? — рассеянно спросил Нон, пока образ Черри намертво заседал в его мыслях. — Вишня моя, ты устала? — Руби закинул в рюкзак несколько банок консервов, торопливо собираясь домой после смены. Надетое Черри пальто оказалось незнакомым Руби и тот находил вокруг неё пару кругов. — Какая красота. Кто подарил? — Мисс Валь, — это была её постоянная посетительница, которая владеет несколькими крупными магазинами одежды. — Она предлагала мне устроиться к ней в цех. Им обоим приходилось крутиться в этой непостоянной системе, но Руби смог заработать на свою комнату. Он жил в общежитии до встречи с Черри. Её появление в жизни... Окрылило его. Её задор и мечтательность втянули в танец его юный, но спокойный нрав. — И куда ты денешь свою страсть, вишня моя? — спросил он, поглаживая указательным пальцем её щёку. — Хи-хи, — кокетливо посмеялась она, а затем взяла его за руку. — Пойдём домой, Руби. Скромную комнату в достаточно тихом районе раздобыл Руби, чтобы Черри могла спокойно спать днём после тяжёлых смен. Они вместе сделали ремонт — нелепо, но вполне уютно получилось. — Давай мазь, — бросил Руби, когда заметил, как дрожали плечи его ненаглядной. Мышцы болели от смены к смене всё сильнее, но она клялась, что привыкла к этому. Черри спокойно обнажила спину, не отвлекаясь от просмотра сериала на телефоне. — Холодно, — пожаловалась она, чем вызвала обречённый вздох Руби, ведь он так долго тёр свои ладони, чтобы согреть их. — Прости. Тебе нужно больше есть, чтобы меньше мёрзнуть. — Ты как моя бабушка, — рассмеялась девушка. — Я растираю тебе спину, как ты можешь сейчас вспоминать бабушку? — Руби отчаянно вскрикнул и стукнулся лбом о её лопатки. У Черри было полное непонимания лицо, но она и не из любопытных, так что просто продолжила смотреть сериал. — Ты что, хочешь меня? — внезапно спросила она, прерывая десятиминутную тишину. Этим вопросом она сбила Руби с методичного массажа её плеч. Он и думать забыл о том, что ляпнул без задней мысли, теперь он скорее был настроен усыпить себя, пока мнёт её мягкую кожу. — Смущаешь меня, — спокойно ответил он, краснея, словно олицетворяя собственное имя. Черри простодушно посмеялась. Она откинулась назад, положив голову на плечо юноши. — Ты никогда не смотрел на меня так, как другие, — прошептала она, накрывая ладонью его щёку. — Мне нужно сделать ежедневные задания в игре, давай потом поцелуемся. — Ладно, — Руби рассмеялся и ущипнул девушку за щёку. — Я думал, ты скажешь что-то серьезное снова. Настроился. — У-у, нет, это уже меня смущает. Ох, надеюсь, Рыцарь мне выпадет. Я коплю на него уже три обновления, сил моих больше нет! — Черри устроилась за ноутбуком, пока Руби смущённо натягивал на неё домашнюю футболку. — Рыцарь, не забирай у меня девушку, пожалуйста, — захныкал юноша, снимая с волос резинку. В ту ночь они собрались и отправились работать, как в любую другую прежде. Руби держал Черри за руку всю дорогу, особенно тяжело ему давалось отпускать её каждый раз. Какой бы крепкой ни была их связь, есть вещи, способные её разорвать. Почему-то именно в ту ночь Черри подумала об этом. Обычно её мысли занимали совершенно незначительные вещи, она не задавала миру вопросы, не строила надежд. Ей свойственно было жить настоящим, так тревоги не трогали её. Но в ту ночь всё было иначе. — Руби, я люблю тебя, — произнесла она негромко. — О, — очнулся он, отвлекаясь от рабочего чата. — И я тебя люблю. Ты чего такая грустная, вишня моя? Черри только покачала головой. — Устала. Немного не выспалась, наверное. Потому что мы увлеклись... — Ох... Я виноват? Прости, — он коротко поцеловал её в висок и в ответ услышал многозначительный смешок. Её взгляд опустился к их крепко сомкнутым рукам. Всё затихло, а в следующую секунду на пол упал диско-шар, разлетевшись на сотни осколков. Взрыв был откуда-то снизу, одна из зон с танцполом рухнула в темноту. С балкона это было отлично видно, особенно с позиции танцовщицы. Именно там, где людей особенно много, начался хаос. — Черри, сюда! Нужно уходить! — девушка не знала, кто её звал, она ни на кого не обратила внимание, лишь бросилась в сторону служебных помещений. — Руби! Руби, ты где? — вокруг было так шумно, что даже её крики утопали в этом аду. Темно, жарко. Дышать нечем! — Руби! Сквозь неоднородную толпу вырвался наконец тот, кого она так искала. Он схватил её за плечо, чтобы она была ближе. — Я выведу, — крикнул Руби, со всей силы расталкивая всех, кто мешал вести Черри в сторону пожарного выхода, который знал только персонал. Черри слышала его, а сама не могла уже спокойно вдохнуть. Казалось, что она уже летит с какой-нибудь крыши и выход только один — смерть. Потому она боролась за каждый вздох. Вокруг нужной двери столпились знакомые лица, но видел их сейчас только Руби. Он кричал что-то другим, кажется, ни у кого не было ключ-карты, поэтому они пытались пробиться своими силами. — Сейчас! — крикнул знакомый голос. У двери появилась высокая фигура, замок оказался вскрыт так быстро, что все одновременно закричали что-то с явной надеждой. За дверь хлынула толпа, но Руби держал Черри так, что та ощущала себя парящей на этом скрипящем металлическом балконе. Руби вёл её к ближайшему уличному мосту, но в какой-то момент толпа вдавила их в перила. Тогда он придумал новый путь и тот, кто бежал рядом с ними, кивнул и перепрыгнул на другую сторону. Ниже был другой мост, но до него падать точно больше пяти метров. Глядя вниз, Черри осознала, что следующей прыгать ей, потому она сильнее вцепилась в Руби. — Я поймаю! — крикнул кто-то снизу. У Руби не было другого выхода. — Смотри мне в глаза, вишня моя! Сначала ты, а я сразу после тебя! — кричал он, помогая ей перелезть через перила. — Ты моя смелая, всё будет хорошо. Ему пришлось столкнуть Черри самостоятельно, от чего сердце разрывалось. Даже в такие моменты он ни на секунду не выпускал её из мыслей. Уверенно перемахнув через перила, Руби тут же почувствовал, как вся платформа валится вниз. Черри поняла, что тот, кто поймал её, потащил её прочь с моста, ведь на тот пришлась теперь вся нагрузка. Он оттаскивал её до тех пор, пока скрежет металла не стих и остались только крики. Обвал задел несколько уровней внизу, люди падали без остановки, смешиваясь в однородную массу. Если бы у Черри спросили, какой ад ждёт за все её ошибки, она бы описала то, что видела в ту ночь. Вместе с десятками людей, под груду обломков, вниз отправился и Руби. *** Двери открыло сразу четверо подростков, а ещё парочка выглянула из комнат дальше по коридору. — О, это ты, — сказала одна из помощниц наставников. — Чего хотел? Ген замялся, потупив взгляд. Ответ казался ему слишком инфантильным. — Хотел поговорить с вашей наставницей, — с улыбкой ответил он. Кучка ребят расступилась, а одна, схватив посетителя под руки, повела его дальше. Они нашли Док на кухне, где она разложила запасы лекарств и составляла список тех, которые пора пополнить. — К Вам пришли! — девчушка подтолкнула Асагири за дверь, а сама убежала. Взгляд у Ками был спокойный, она явно не сразу отвлеклась от своего занятия. В качестве приветствия кивнув, она отвернулась. — Ты ходил к ним? — спросила она. Неловко усевшись напротив, Ген принялся подбирать слова в уме. Благо, Ками могла молчать действительно долго, терпеливо дожидаясь ответа. — Ходил. Отец, кажется, считает меня глупым. Наверное, всегда говорил мне об этом. Я уже не помню, но... — ответил он. — Мама... больше не в сознании. Руки женщины замерли в воздухе. Она внимательно посмотрела на Гена, сочувствие нарисовало меж её бровей пару морщин. Верных слов не было, как не было лишних вопросов. Проводник, с усилием навалившись на руки, поднялся из-за стола и подошёл к Ками. Сначала он просто наклонился, чтобы та погладила его по голове, а затем ослабленно опустился на пол, уткнувшись лбом в её колени. Ровное дыхание сменилось всхлипами. После их разговора лишь Док могла утешить и укротить бурю в сердце. Наверное, стоило что-то сказать, но разговоров не потребовалось. Ген пробыл там ещё около часа, а затем, когда краснота совсем сошла с лица, он ушёл. Чем глубже Сенку погружается в дело, тем меньше его остаётся в реальном мире. Благодаря лаборатории Наоки и его ассортименту оборудования можно было столько всего изучить. С появления Гена в жизнь Ишигами вернулась медицина, причём появление её было эффектным. С ясностью ума он делал заметки, изучая каждый сантиметр тела Гесперида. Он настрочил уже порядка тысячи печатных страниц. Пока внимание его было занято микроскопом, шею вдруг обвили тёплые руки. Прикосновения Гена ни с чем не спутать. Протезы работали исправно. — Ты всё ещё здесь, — прошептал Асагири, прижимаясь щекой к виску молодого учёного. — Ты же знаешь. Без тебя отдыхать совсем не хочется, — расслабленно выдохнул Сенку, развернувшись на стуле. Так Ген мог спокойно сесть ему на колени и прижаться, надёжно обвивая шею руками. Чтобы восполнить отнятое этим холодным днём тепло, Ген оформил лицо Ишигами своими ладонями, немного потёр его щёки и наклонился за поцелуем. Сенку порой отвечал растерянно, что очень очаровывало Гена. Эти первые неумелые движения, затем то, как он входит во вкус и всё кажется таким неожиданно необходимым. — Не знаю, как я сегодня так долго без тебя бродил, — прошептал Асагири, потирая точку меж бровей своего учёного, чтобы тот немного расслабился. — Не то, чтобы я такой прилипала, просто грустно было. Хотелось тебя доставать, цветочек. — Если поцелуи входят в этот тоскливый пакет, то я оформлю подписку, — посмеялся Сенку и прижался к щеке проводника с кучей частых поцелуев. Он знает, что Гена забавляет этот глупый звук. И Ген действительно искренне посмеялся. Он дал себе ещё немного времени в этих ленивых ласках, а затем всё же собрался и сказал: — Я был у родителей. Пары фраз и вид их… очень просто пробудили мои воспоминания. Как-то та-ак. Ишигами с лаской и утешением гладил спину, на которой так фактурно проступали позвонки. Его объятия стали крепче. Не было на это решение Асагири ни капли возмущения или беспокойства. Если Ген так решил, значит, так тому и быть. — Я у тебя сильный, правда? — с улыбкой спросил Ген, чуть отстранившись, чтобы взглянуть в глаза. — Правда, — кивнул Сенку, ощутив на своих губах глупую влюбленную улыбку. — И смелый. Мой. — Ты правда думаешь, что я не ошибся с этим решением? Ген выдохнул и положил голову на плечо Ишигами. — Даже если ты ошибаешься, я буду рядом при любых последствиях, — сказал Сенку немного наигранно серьезно, чтобы Ген веселился. — Если отбросить эти тонкости, то я думаю, что это было не лишним. Тебе виднее, как вспоминать. — Спасибо, — расслабившись, Асагири зевнул сразу после этого тихого признания в любви. На плоскую тарелочку опустилась цепочка и пара серёжек. Лиллиан с тоской смотрела на себя в зеркало, а когда в комнату вошёл Пьюр, она тут же отвела взгляд. — Прости меня, — спокойно сказал Пьюр, проходя в комнату бесшумно и неспешно. — Я не хочу тебя видеть. Уходи, — ответила женщина, с мягкостью в движениях проводя расчёской по волнистым золотым волосам. Пьюру не хотелось её убивать, но в его силах лишь выбрать способ. Даже тут он не властен достаточно. Ему нужно сделать так, чтобы её никогда не нашли. Всё уже готово к её уходу. Бот подхватит эту эстафету и вряд ли кто-то заметит разницу. Разве что её позицию касательно инициатив "НН" сделали явной. — Я пытался защитить тебя, но всё... Теперь всё кончено, — спокойный голос Пьюра был подобен скрежету гвоздём о метал. Он, возможно, хотел звучать не так устрашающе, но давился от боли в горле, словно вот-вот заплачет. К лицу Лиллиан Пьюр прижал платок с хлороформом. Времени на связывания было мало, но он успел спрятать её и, с помощью охраны ЖК, незаметно засунуть в багажник аэромашины. Она очнулась уже там и кричала так громко и отчаянно, что сердце Пьюра сжимали тиски. — Мы с тобой очень похожи, — сказал он, не надеясь на ответ. — Я имею в виду, мы же оба просто функции, а не личности, да? — Никакая я не функция! Я тебя ненавижу! Сдохни! Сдохни, блять! — кричала женщина в ответ. Ничего удивительного в её гневе Пьюр не видел. Наоборот, ему хотелось как можно больше оскорблений, её пылкой ненависти, её пощёчин и толчков. Это напоминало ему о желанном протесте, так вдохновляло. Они улетели довольно далеко от Уайтона, достаточно низко, настолько, что под ногами была сырая земля. Часы подсказали, что они на месте. Казалось удивительным, что настолько глубоко можно попасть на машине. Знающие Дарктон люди впечатляли. Открыв багажник, Пьюр получил пинок от Лиллиан, но выбраться из верёвок она не смогла, потому в этом действии толку не было. Она попыталась ещё, а Гесперид не сопротивлялся, даже стерпел её укус, пока доставал лопату. — Почему нельзя было заранее всё выкопать? Земля твёрдая! Угх, — разминая спину, произнёс Пьюр. — Надеюсь, ты сдохнешь, — прошипела Лиллиан. — Однажды обязательно. Последней мыслью будет то, что это была твоя воля, — улыбнулся мужчина. Он пожал плечами, чувствуя жар в теле из-за физической активности. В голову вдруг пришло то, что он намного менее восприимчив к холоду, а Лиллиан в лёгком белом комбинезоне лежала в открытом багажнике. Бросив лопату, Пьюр быстренько укрыл женщину своей курткой. Та обняла её плечи и дала хоть какое-то тепло. Однако, Лиллиан дрожала и плакала. В её глазах Пьюр видел нечто знакомое. Нечто, доступное только живым существам. Она знала, что с ней будет, смотрела взглядом мученика, запертого в удушающей комнате. Ужас, готовность и протест. Воспитавшие Пьюра учёные часто показывали ему тела тех, кого оставила жизнь. Ещё до того, как за него решили, что он будет служить медицинской организации. Просто так, потому что он был под руками. Затем, как полагает гесперидам, он стал тем, кто отнимает жизни. Не буквально, чаще всего, но Пьюр разницы не видел. Вытащи насильно кого-то из удобного кресла — тоже убийство. Привычного, надёжного и желаемого. Порой, для кого-то это даже хуже смерти. — Отпусти меня. Пожалуйста, — шептала Вайнберг. — Если бы я мог. Тело рухнуло в объятия холодной земли. Куртку Пьюр оставил ей. Пусть греет хотя бы кости. Закапывать оказалось тяжелее. Руки едва слушались, в ушах был привычный Пьюру писк. Всякий раз, как он делал это, слабость и головная боль пробирали каждый сосуд в теле. Ксено зашёл в кабинет и раздражённо бросил на стол ключ-карту. — Ты говорила, что у тебя не было графика работы, а меня уже который раз вызывают за полночь! Я-... Слишком тихо. — Лиллиан? — мужчина заглянул за ширму и никого не увидел. Он проверил прилегающую к кабинету уборную и подсобку — пусто. Паника едва не сбила его с ног. Вот стул как раз сбил, на который он нарвался по пути к монитору. Несколько нехитрых манипуляций и он получил доступ к камерам. Он отчаянно переключал один этаж за другим. Едва увидев знакомый свитер, мелькнувший меж дверьми лифта, Уингфилд выскочил и пробежал несколько этажей на лестнице, а затем, когда ноги и лёгкие начали отказывать, он забежал в лифт. Чёрт возьми, он понятия не имеет, на каком этаже она выйдет. Только что-то шептало на ухо: крыша, крыша, крыша. На такой высоте дул бешеный ветер, а воздух был таким, словно каждый шаг это несколько метров бега. На крыше было просторно, пришлось немало обойти, прежде чем Ксено наткнулся на силуэт женщины. Лиллиан крепко держалась за толстый забор, обвивающий периметр крыши. За ним был небольшой выступ вниз, на котором она стояла... И смотрела вниз так спокойно, словно там бассейн с шариками! — Лиллиан! Женщина услышала лишь что-то похожее на крик и обернулась. На лице её появилась улыбка и она поманила Уингфилда к себе. Тот был так зол, что мечтал высказать ей всё, что он думал. Он вышел за забор и подошёл к ней, вцепившись в сетку. — Ты-... не... пи-... Вайнберг поморщилась и помотала головой, дав понять, что она ничего не слышит. — Да пошла ты к чёрту! Она улыбнулась и кивнула. Ксено был откровенно поражён этой реакции. Он едва не пнул её по ноге, но певица вдруг отпустила решётку и взяла его лицо в ладони. — Что ты делаешь?! — спросил растерянный учёный, невольно хватая её за локти, ведь казалось, что она вот-вот сорвётся. — Пора, — одними губами произнесла она и с силой толкнула Ксено вниз. Он сопротивлялся, но вес её тела в таком шатком положении мужчина уже не смог выдержать.