Underground Stars

Юруши Харето — глава Теней Дарктона. Единственное известное лицо организации. В кругах глав банд знали о его родословной, знали через каких людей его найти, но вот добраться до него и тем более иметь дело с ним никто не хотел. Разумеется, проводнику суждено было встретиться с этим человеком — Ген не был рад этой встрече, но что-то внутри него всё время подталкивало взять карту сотрудничества с ним в свою колоду. Именно эта карта легла на стол, когда Уайтон выставил против него своего человека. И дар, и проклятие. Ранним утром Бьякуя Ишигами впервые проснулся не в капсуле для сна. Ещё вчера дом был полон людей, но сегодня от них не осталось и следа. Пустая квартира, оглушительная тишина. — Нельзя было так оставлять его, — вновь повторил Ген. — Это жестоко. Сенку, почему ты молчишь? — Почему тебя это так волнует? — хмуро бросил Ишигами. Поезд объявил следующую остановку практически пустому вагону и двинулся дальше. — Почему волнует? Угх, — Асагири нервно постучал носком. — Этот человек ничего плохого мне не сделал, с чего бы мне желать ему зла? — А теперь скажи мне ответ, который ты дал только себе, — настоял Сенку. — Иди к чёрту, — Ген отвернулся, окончательно умолкнув. Сенку, впрочем, тоже был не в лучшем расположении духа. Они оба ни слова правды друг другу не сказали буквально со вчерашнего вечера. Док молча рассматривала мелькающие огни окон и фонарей, что ещё не погасли из-за утренней тьмы. Размышления о Бьякуе не покидали её, потому она не бралась гадать, какие там проблемы у парней. Время шло и с ним ускользал шанс узнать правду, она уже пылилась под грудой страховочных миссий. Что ждёт эту правду? Кажется, облик её на земле носила женщина по имени Лиллиан, хотя сама она уже и этого не знает. — Доктор Ками, — позвал её Сенку. — Я слушаю. — Мы покинули Уайтон. Дальше будем заниматься делом экипажа Кассиопеи с главой Манга-клуба, — поделился наконец Сенку. Выбирать слова больше нет важности. — Почему это представляет для него интерес? — удивилась Ками. Младший Ишигами вздохнул и ненадолго замолчал. Он не знает точный ответ, лишь чувствует, что понимает это обстоятельство. — Вы сами как думаете? — спросил он. — Я озвучу нечто очевидное, но Манга-клуб собирает всё, что пытается скрыть BG. Ты нужен ему сейчас, потому что был наиболее близок к Бьякуе, вот и всё, — Док сама себе кивнула. — Что-то не так, — буркнул Ген. — Тебе всегда кажется, что что-то не так, какой от этого прок? — раздражённо выдал Сенку. — Может, начнёшь уже говорить по делу? — Ты говоришь со мной в таком тоне, а я должен падать тебе под ноги и извиваться?! Ссора, состоящая из одних лишь вопросов, отлично выражает, как оба парня не хотят уступать друг другу ни в чём. А были такими покладистыми... Ками всё ещё молчала. — Никто не просит тебя падать, просто пойми меня! — тон Сенку стал выше. — Да кто тебе сказал, что я мо—... Поезд резко затормозил, испуская искры. Толчок вынудил Гена чуть ли не упасть на Сенку, а тот с беспокойством вцепился в него в ту же секунду. Свет погас. В вагоне не было никого, кроме них, поэтому только эти трое могли переглянуться с очевидными вопросами. Спустя несколько секунд тишины, они поднялись и приняли решение покинуть вагон, если рядом окажется платформа. Повезло, хотя пришлось спрыгнуть, предварительно вручную раздвинув двери. Похоже, линию между двумя станциями обесточили, ведь света не оказалось на нескольких огибающих здания платформах в глубине Дарктона, но на нижних мостовых улицах виднелись огни, да и далее по линии поезда был свет. — Что это за район? — спросил Сенку. Ген, обняв себя за локти, уткнулся в воротник куртки Сенку, что тот ему дал ещё дома, чтобы они оба были достаточно утеплены. — Уже Зюйд Лайн, — так обозначалась нейтральная территория между центральным и южным районами Дарктона. — Ох, нет... — Что? — спросили Ген и Сенку одновременно. В спину ударил блуждающий средь стен холодный ветер. Ками почувствовала знакомый запах жжёных проводов, от него всё внутри удушающе сжималось. Разум её посетили воспоминания. Дом почти дрожал от криков и топота детей разных возрастов. В порывах восторга и веселья они громили всё, до чего дойдут руки. Дети резко затихли, когда скрипнула тяжёлая входная дверь. Молодой наставник с двухгодовалым сыном на руках одним своим появлением угомонил всех, кто-то даже начал поднимать с пола разбросанные игрушки. — Что вы тут устроили? — спокойно спросил Шую Юруши, без рук избавляясь от обуви. — А Рума со своими дебильными друзьями знаете, что сделал? — подбежала маленькая девочка с красным от слёз лицом. — Знаете?! — Что? — Наставницу заперли в подвале! — заорала она на весь коридор. Все виновники тут же бросились в рассыпную. Шую вздохнул и поудобнее перехватил сына. — Все быстро постройтесь в коридоре, — громкий тяжёлый голос тут же привёл всех в движение. — Стройтесь! Стройтесь! — суетились дети. Наставник уверенно прошагал к люку в подвал, что был заперт на щеколду и завален коробками со старым барахлом. Ему потребовалось избавиться от всего, что преграждает путь, и Шую блестяще справился с этим одной свободной рукой. Наконец люк был поднят. — Эй, ты там? — Юруши, — тихо подала голос Ками и тут же поднялась по холодной лестнице. — Спасибо. — Дура, каким образом ты там оказалась? — раздражённо спросил Шую, бросая дверцу с грохотом. Ками отшатнулась и наступила на швабру, та резко приняла вертикальное положение и больно стукнула девушку по затылку. Док ни звука не издала, хотя было очевидно, что ей больно. — Мальчик сказал, что сюда кто-то упал. Я спустилась. Они закрыли меня. — Тебя развела кучка детей? Ты как вообще здесь работать собираешься?! — разразился Юруши. Ками искренне удивилась, не выразив и нотки переживаний. — Я не знала, что дети умеют лгать. Не понимаю, зачем им это. — Идиотка. Готовить ты не умеешь, детей тебе не доверить... ты хоть что-то умеешь делать?! А? — кажется, чем меньше Док беспокоится, тем злее становится Шую. Ками пожала плечами. — Я космический инженер и элитный пилот межсветовых рейсов... — Тем не менее, ты настолько тупая, что ложь от правды отличить не можешь! У тебя же, вроде, ребёнок есть, он тебе ни разу не врал? — Я ушла раньше, чем он заговорил, — спокойно ответила Док. Очевидные недочёты в её навыках заботы и дисциплинирования просто тонут в её беспрецедентной стрессоустойчивости. Она, как и говорила, элитный специалист и Данко, которые воспитывались в немыслимых для таких простых людей как Шую условиях. Юруши, вдоволь наругавшись и отчитав детей, ушёл кормить своего драгоценного сына. Маленький Харето был очень тих, много спал и отказывался есть самостоятельно. Его Шую никому не мог доверить. Минуя ужин, наставники объявили отбой, а это значило, что ещё как минимум часа два придётся заглядывать в обе спальни, чтобы никто не устраивал "ночных совещаний". Как раз в это время вернулась старшая наставница. — О, Шую, опять Ками ругал? — озарила тесную кухоньку своей улыбкой женщина. — С чего ты взяла? — буркнул Юруши. Он уселся пить чай с радионяней в кармане рубашки. Старшая наставница не стала выдавать своих наблюдений. — Добрый вечер, Хуан, — Док бросила это, проходя мимо, но её тут же затащили и усадили за стол. Мисс Хуан лишь на десяток лет была старше своих заместителей, она держала этот дом уже достаточно долго, но ей хотелось пожить наконец для себя. Будучи олицетворением позитивного мышления, она блестяще умела разрешать конфликты. Главный её метод — запереть двух воюющих наставников в одном помещении и дать им общее задание. В прошлый раз оказалось, что Шую совершенно не умеет работать в команде... Он просто не мог удержаться от того, чтобы не раскритиковать партнёра и схватиться делать всё самостоятельно. Но Хуан всегда хвалила его, наверное, даже больше нужного. Для молодого отца, что с детства умел лишь убивать за деньги, он был удивительно бойким, свет в его глазах никогда не гас. Док же искренне была готова уживаться с людьми, стоило только составить расписание — она всё сделает и уложится в необходимые рамки. Она не рвалась исправлять свои ошибки, но всегда учитывала их. — Хуан, как понять, что дети лгут? — спросила Док, смиренно глядя на свой чай, в который отправилась долька лимона. — Да что за тупые вопросы у тебя? — заворчал Шую. — По ним же видно! — Мне ничего не видно. Хуан рассмеялась и принялась раскрывать принесённую ей плитку шоколада. — Шую, наша Ками человек буквальный, она никогда не поймёт, почему ты к ней так строг. Прекращай уже этот театр одного актёра! Хи-хи. — Он ко мне строг? — удивилась Док. — Я думала, это называется грубостью... Шую оставалось только сидеть, насупившись, и бесцельно отводить глаза. Его немало раздражало то, что Хуан ищет в его искреннем желании сделать Ками полезной для дома какие-то личные мотивы. Ему не нужны все эти заверения в том, что в глубине души он добр и всех вокруг ценит — это неправда. Его больше волнует то, что если его единственный сын окажется воспитанником этого дома, Ками испортит его или расстроит. Ради Харето он готов весь мир перевернуть и никто никогда не станет ему ценнее. Шли месяца. У Док было немало достижений как у учителя, но её звание наставницы казалось ей неоправданным. Да, у неё была стратегия, но контроль над ситуацией потерять было так легко, что она ещё не один раз окажется запертой в подвале. — Ками, дорогая, ты не могла бы встретить меня сегодня? — поинтересовалась Хуан как обычно громче нужного, ведь именно так звучал её голос по телефону. Док, придерживая смартфон к уху плечом, помешивала кашу на завтрак. Она чуть нахмурилась из-за звона в ушах и кивнула. Осознав, что никто её кивок не увидит, она сказала: — Конечно. Место встречи было в соседнем районе, недалеко от Зюйд Лайн. Хуан должна была ждать Ками у химчистки. Док вопросов не задавала, только согласилась и выслушала важную информацию. Именно из-за этого она так растерянно озиралась, когда на условном месте никого не оказалось. После нескольких звонков оставшихся без ответа, Ками решила зайти в химчистку. Помещение оглушило такой странной тишиной, что тревоги заполонили все мысли девушки. Тогда уже она решила связаться с Шую, под звук гудков она прошла глубже. На холодном белом полу алые пятна сильно бросались в глаза. Смазанными линиями они вели к закрытой двери подсобного помещения. Ками оглянулась и заметила маленькое полотенце, им же она закрыла руку, чтобы открыть дверь. Она едва не уронила ткань, когда отшатнулась из-за увиденного. Хозяин химчистки лежал в куче брошенной кем-то одежды, шея его была перерезана так сильно, что едва ли удерживала голову на месте. — Алло? Ками! — оглушительно послышалось в смартфоне. — Он мёртв... — произнесла Док. — Хуан... Где она? — Что? Что с Хуан? Где ты сейчас?! Со стороны Ками послышался глухой удар и ещё какой-то шум, звонок оборвался. В нос ударил резкий запах нашатырного спирта, в голове загудела боль. Спустя долгую секунду Ками открыла глаза и ощутила во рту какой-то странный предмет, зубы не сомкнуть. Руки, связанные за спиной, уже давно затекли, на ногах тоже была верёвка. Впереди послышалось какое-то отчаянное мычание, только тогда Ками увидела перед собой скованную на железном стуле Хуан. Та была так напугана, но взгляд её выдал некоторую долю облегчения — Док жива и пришла в себя. Помещение вокруг казалось просто бетонной комнатой, но затем Док заметила прикрытую досками яму. Яма была прямо посреди комнаты... Автомастерская? Скрипнула железная дверь и к ним зашла девушка одетая в тёплый спортивный костюм розового цвета. Азиатка с каре и милой улыбкой была такой чужой в этом мрачном месте. Очевидно, вот и причина сложившейся ситуации. — Скажу честно, я вас обеих живыми не отпущу, девчонки, — заговорила она, вальяжно прошагав на свет, — Сначала я хотела просто вас припугнуть, но из-за тебя, — она указала на Хуан. — ...из-за тебя пришлось убить того старика, так что уже нет никакой разницы, живы вы или мертвы, один труп уже есть, правда? Ками и Хуан переглянулись. Если вторая, кажется, знает, кто перед ними, то Ками сейчас задумалась о других деталях, даже смотреть на незнакомку перестала. Тогда-то до неё и дошло — Хуан сидела, пристегнутая к стулу, на котором было множество проводов. Электрический стул. Понять то, к чему всё ведёт, оказалось для Ками мучительно. В глазах всё вдруг стало мутным, отчаяние вынудило слёзы бежать по щекам против воли. Единственное, что сейчас может помочь — тянуть время. Док замычала и начала вырываться. — Бедняжка, никто не научил её избавляться от верёвок, — рассмеялась незнакомка. Хуан, хмурясь, невнятно промычала: — Послушай. Девушка её поняла и энергично прошагала за спину Хуан. Наконец той позволили заговорить. — Ун, если мы обидели тебя чем-то, позволь нам принести извинения, — мягко произнесла Хуан. — Меня зовут Фортуна, никакой Ун больше нет, — разозлилась девушка. — Да и как приставания к моему любимому Шую можно оправдать? Никак! Наконец Ками поняла, кто перед ней. Ун — экс-жена Шую Юруши и мать маленького Харето. Эти двое прошли через разрушительный этап отношений в юном возрасте. У Ун было особое видение мира, она грезила о собственном культе, увлекалась фатализмом и матрицами судьбы. Рождение ребёнка стало началом их разлада. Шую говорил, что любовь между ними прошла. Но Ун считала любовью своё бесконечное собственничество. И теперь Ками действительно понимает, что они здесь делают. — Поверь мне, дорогая Фортуна, я даже мужчин не люблю, к чему мне такой юный молодой человек? — тихо посмеялась Хуан. — Ты видела его? Да будь ты хоть трижды лесбиянкой, ты не могла бы пройти мимо Шую! Я знаю, я это точно знаю, — настояла Ун. «Она сумасшедшая», — подумала Док, глубоко вздохнув. — Нет-нет, это совсем не так, поверь мне! А Ками... Ками моя единственная любовь! — продолжала Хуан. — Что-о? Это правда? — Фортуна повернулась к Док с искренним удивлением. Ками пару раз кивнула. — Да вы гоните! Я знаю, у шавки с Уайтона был мужик... и рожала она, — с возмущением парировала Ун. — Значит трахается она явно не с бабами! — Это разве мешает ей интересоваться женщинами? — с добродушным недоумением ответила Хуан. По крайней мере, эта стратегия не была так провальна, как просто донести Фортуне правду. Дураку понятно, что её перспектива миропонимания не даст ей поверить в существование асексуальной женщины, что родила, не имея ни одного сексуального контакта. — Хватит мне лапшу на уши вешать! — громко выкрикнула Ун. — Ты, Хуан... Ты с ним спала, я знаю! Мне всё донесли. — Что ж, похоже, тебя обманули, — вздохнула Хуан. — Если тебе так будет спокойнее, я уеду. Давай не будем бросаться друг на друга из-за каких-то сплетен. Фортуна промолчала. Размышляя о чём-то, она подошла за спину Док и подняла её голову за волосы. — Правда в том, что я не просто знаю "какие-то сплетни", эти новости мне сообщили мои последователи. А я знаю, они не лгут, сучки. За ложь я отрезаю языки~, — она встряхнула Ками и наклонилась к её уху. — Ты здесь для профилактики. Док распахнула глаза, громко замычав. Она часто закачала головой, настойчивее пыталась избавиться от верёвок, но всё тщетно. — Ками, милая, тише, — Хуан продолжала улыбаться. — Фортуна, что же ты сделаешь, если это всё-таки окажется ложью? — Не окажется. Ты сама знаешь. Даже перед смертью не признаешься? — голос Ун стал холоднее. Она тонула в тёмной злобе, что требовала крови. Хуан молчала какое-то время. Когда Фортуна подняла руку, видимо, чтобы дать нужную ей команду тем, кто следит за всем через камеры, Хуан глубоко вздохнула и произнесла: — Я действительно солгала. Тишину захватили разряды тока и тут же послышался крик. Ками никогда не слышала, чтобы люди так кричали. Так горько, болезненно. В нос ударил запах жжёной плоти. Потребовалось чуть больше минуты, прежде чем всё затихло. Невозможно трудно было открыть глаза. Ками сделала это усилием воли, но вперёд настойчиво не смотрела. Сердце барабанило прямо в ушах, к тому же, из-за этого ужасного запаха вздохнуть было тяжело. Ун отпустила её волосы и вышла из-за спины. — Почему-то легче не стало, — произнесла Фортуна, обнимая себя руками. — Может... — Госпожа Фортуна, нам нужно уходить! — в помещение ворвался какой-то мужчина. Ун посмотрела на него и кивнула, махнув рукой. Из-под спортивной куртки она достала изящный нож-бабочку и без особых эмоций несколько раз вонзила его в Ками. Целилась она на самый низ живота, боль была такой сильной, что сознание куда-то убегало. В завершение она пнула спинку стула, чтобы тот упал в яму, и скрылась. Док осталась там, в сырой холодной яме, изрезанная и со свежей раной на голове от падения. Она не помнит, когда Шую вытащил её оттуда, перед глазами была только их Хуан. Понимающая и внимательная, настоящий пример для таких потерянных в социальной жизни как Шую и Ками. Её больше нет. После того, что случилось, Ками, надолго прикованная к постели, ни с кем не обмолвилась и словом. А Шую не решался даже пройти мимо её двери слишком медленно. Когда ему сказали, что состояние Док возвращается к норме и она уже из личного желания захотела побыть затворницей какое-то время, он собрался с духом и пошёл к ней. Юруши покровительствует Бабл-читос с рождения сына, так что он сразу предпринял всё возможное, чтобы Ун не добралась до кого-то снова. Вина, само собой, никуда не делась. В тёплой комнате было довольно уютно. Ками её гость обнаружил сидящей на полу у зеркала. У неё были довольно мягкие ковры, она любила посидеть иногда абсолютно где попало, так что сейчас Шую ничему не удивился. — Ками, — выдохнул Шую, — я очень виноват. Прости, что тебе пришлось через это пройти. Док посмотрела на него через зеркало и продолжила заплетать на себе косички. Их было уже много, это несколько удивило Шую. — Я не смогла защититься, — она заговорила так тихо, что Шую пришлось сесть рядом с ней. — Сейчас работаю над одной вещью... Тяжело, не моя область. — Что за вещь? — Юруши был в недоумении, но просто поддержал этот разговор. Оказывается... он скучал по её голосу. Ками посмотрела на собственные руки, пару раз их сжала и ответила: — Имплант рук со встроенной технологией из микрохирургии, управляющийся с помощью мыслительного идентификатора, — отчеканила Док. Возникла неловкая пауза. Шую взволнованно решил продолжить беседу. — У тебя уже есть чертежи, наверное, да? — Есть. Ты спал с Хуан? — Да, — парень вздрогнул, — в смысле, не совсем... Нет, нет. Да, ладно, да. — Она была хорошей. Ты любил её? Юруши закрыл лицо руками, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. — Это было несерьёзно, мы оба после этого особо друг с другом не говорили, — поделился он, — разумеется, это было после моего расставания. Я виноват во всём, мне этот крест и нести. Киллеру... нельзя кого-то любить. — Я не бралась судить вас обоих. И не буду. Ками с трудом поднялась, держась за живот, затем уже Шую подскочил, чтобы помочь ей. — Всё же ложь — это не моё, — едва улыбнулась девушка. Но она промолчала о том, что каждую ночь с того самого дня она видела кошмары. Каждую чёртову ночь. Промолчала, скрестив руки на груди. — Давайте просто дойдём до южного района как можно быстрее, — едва Док это сказала, она уверенно и быстро пошла к лестнице на уличный мост. Парни шли следом и старались не смотреть друг на друга — неплохо, ведь нужно было сохранять бдительность. Огни потихоньку начали загораться, но свет был исключительно розовый. Если бы Ген вернул свою память проводника, он смог бы считать эти сигналы. — Куда-то... туда? — Ками растерянно повертелась, когда они подошли к перекрестку. Три пути вели в странные узкие подворотни, в которых ещё проще заблудиться. — Вы ориентируетесь на местности, Ками-сама? — пропел Ген, подойдя к ней ближе. Док вздохнула и призналась: — Смутно. Тест нового обращения прошёл неплохо и Ген даже довольно улыбнулся, ведь уже не выносил этих "мисс", "мистер", "сэр" и "доктор". — Я знаю, как ходить туда, куда мне нужно, но сейчас мы идём, куда нужно вам, поэтому... Да и поезд... Я, конечно, могу быть компетентна, будь обстоятельства другими... — она говорила с прежним "прохладным" голосом, но все предложения в итоге звучали незаконченными. Не может быть... Доктор Ками в абсолютном ступоре. И Ген, и Сенку с волнением оглянулись. — Я чувствую, что мне хочется помочь, но словно упираюсь в стену, — вздохнул Ген. — Ками-сама, что вы знаете о Зюйд Лайн? — Она принадлежит сектантам. Секта Фортуны, — ответила Док. — Она опасна? — Сенку удивлённо выдохнул. Ками промолчала так, что ответ сам пришёл остальным в головы. — "Фортуна"? Пошлость какая... — нервно рассмеялся Ген. Несмотря на то, что на уличных мостах было безлюдно, если посмотреть вниз, можно увидеть огни и услышать шум людей. Они долго спускались со станции, но всё равно не достигли знакомых Сенку битком набитых улиц. Ген молчал и оглядывался, иногда потирая переносицу. Вдруг по мосту выше донёсся топот. Кто-то лёгкий и быстрый пробежал там, привлекая внимание — все обернулись, потому не заметили нарисовавшихся впереди незнакомцев. — Он пошёл туда! — выкрикнул одетый во всё чёрное парень и подпрыгнул, ухватившись за перила пожарной лестницы. Док вдруг резко вдохнула и вытянулась по струнке. Она стояла впереди, потому парни видели лишь мигающий красным индикатор на её затылке. Частицы на её руке принялись ниспадать, пока не приняли форму биты. — Доктор Ками? — нерешительно обратился Сенку, но тут замолчал, увидев впереди двух женщин. Те, когда наткнулись на посторонних на их пути, остановились. Одна женщина была одета в чёрное, как и убежавший вперёд парень, а вторая... Она была словно сияющее алым пламя: изящное багровое платье, накинутое на плечи пальто, что подчёркивало её спокойствие. В руках она держала пару туфель, стоя на ледяном металле босыми ногами. — Фортуна, — дрожащим голосом проговорила Ками. — Мы уже уходим, нас вынудили идти здесь обстоятельства... — Что-то я сомневаюсь, — улыбнулась Фортуна, лёгкими шагами сократив расстояние. Док ухватилась за биту обеими руками, но, кажется, даже не думала нападать. — Пришла вашего щеночка забрать, подруга? — Я-... Эм, о к-ком ты? — она едва не задыхалась от страха. — Ты думаешь, я дура? — нахмурилась женщина. — Нет! Поверь мне, я бы ни за что... — Док не смогла закончить, ведь, вскрикнув, попятилась. Фортуна настигла её и протянула ладонь с острыми напальчниками к лицу. Сенку, шокировано наблюдая за этим, повернулся к Гену, пытаясь безмолвно донести свои мысли. — Пожалуйста, простите за беспокойство~, — мягко пропел Ген, улыбнувшись. Фортуна обратила на него внимание и улыбнулась в ответ. — Ген? А я тебя не узнала, — рассмеялась она. — Ты работаешь на этого мальчика из Уайтона? Ками принадлежит нам, почему бы тебе не отдать её мне, а я доплачу тебе~. — Ген, — Док, видимо, желая его оградить, смогла выпалить только имя. Асагири не испугался. Его улыбка была спокойна, а внимание было чутким. У Ками было такое бледное лицо, что любому бы стало ясно, насколько она поразилась такой учтивости к проводнику. Абсолютно искреннее уважение. Острые серебряные коготки провели тонкие кровавые дорожки по щеке Док прямо к горлу. Однако Фортуна не успела ничего сделать, ведь кто-то просто сбил её с ног серьёзным пинком. Женщина тут же подпрыгнула и отшатнулась назад, сердито глядя на нападающего. — Наставницу не трогай. Эта беспечность в голосе быстро вспоминалась и Док, и Сенку. Ицли всё ещё выглядел побито, но его навыки не давали ему упасть в грязь лицом в ответственный момент. — Не ставь мне условий на моей территории, — нахмурила брови Фортуна. — Никаких условий, я просто не позволю тебе трогать моих людей, — усмехнулся Ицли. — Ты был у неё? Не смог с ней договориться?— спросила Док, тяжело дыша из-за подступающей паники. — Ну, — Ицли потёр уголки губ, — не мог, потому что она засунула кляп мне в рот. Это же Фортуна... Док не нашлась с ответом. Тем не менее, она была скована страхом и не могла думать ни о чём, кроме Сенку за её спиной. Ситуацию можно было решить разговором, Ками чувствовала это, но нужных слов не находила. Ицли выглядел так, словно ему действительно под силу всё исправить. Он набрал в лёгкие воздух, но тут же вздрогнул, одним движением снял с пояса свой мотошлем и спрятал в него голову. Ровно в тот момент раздался выстрел. Как Ицли мог быстро соображать в таких обстоятельствах, так и Док моментально направила частицы закрыть Сенку. Пуля упала Ишигами под ноги. Частицы не дали ей пройти. Все замерли. Фортуна первая пришла в себя, разъярённо крикнув: — Кто посмел стрелять на моей территории?! Откуда был выстрел? — тут же она посмотрела на Ками, чтобы та дала ответ. — Выше... Погодите, я рассчитаю. Док оценила всё: с какой силой пуля столкнулась с частицами, угол полёта и слышимость щелчка триггера. — Туда, — указала Ками на здание позади неё. — Вы ещё можете успеть... — Примерно восемьдесят первый этаж, — добавил Сенку, заметно помрачнев. — Какого хрена ты стоишь? — Фортуна обернулась на свою помощницу. — Немедленно делай, что она тебе сказала! Девушка растерянно кивнула и с поразительной скоростью убежала. Глава Зюйд Лайн тоже собиралась убежать, но сначала она вдруг притянула Ками к себе и поцеловала её в губы. — Почаще оглядывайся, — хихикнула Фортуна и тоже покинула их. — Наставница! Док ахнула, ведь впала в осадок и перестала понимать, что вообще происходит вокруг. Ицли схватил её за руку, призывая бежать, и она абсолютно бездумно последовала за ним. Экстренный спуск привёл четвёрку к забегаловке. Вернее сказать, к чёрному входу в неё. Они перемахнули через сетку посреди подворотни, чтобы срезать путь. Теперь их головы оберегали стены домов. Док упала на колени, тяжело дыша. Сначала казалось, что она устала из-за бега, но потом стало ясно — у неё нервный срыв. — Наставница, — с жалостью в голосе обращался к ней Ицли, сев напротив неё. — Всё обошлось. Состояние Ками легло тяжёлым грузом на всех. Ген и Сенку видели её сильной и холодно мыслящей женщиной, потому испытывали огромную долю смущения от того, что им тоже хотелось бы её пожалеть. Вдруг это будет оскорбительно? Но Ицли на своём примере показывал обратное. Мало того, что он, обладая властью, не смог защитить наставницу его дома, так ещё и успокоить её не в состоянии! — Я принесу воды, — негромко предложил Ген. — Не надо, я в порядке. Скоро пройдёт, — покачала головой Ками. — Нельзя сейчас расходиться. Усадив Док на ступеньку небольшой лестницы у неизвестной двери, Ицли остался рядом. Он снял мотошлем и без всякого предупреждения устроил его на Сенку. — А-а? — голос воспроизвёл усилитель, Ген посчитал это забавным и постучал кулачком там, где должна быть макушка Ишигами. — На вас что, охоту открыли? — улыбнулся Ицли. — У нас с Сенку-чаном есть две версии, — кивнул Ген и глянул на Сенку, чтобы тот дал добро всё рассказать. — Это либо сама BG хочет убрать лишнего ненадёжного человека, либо один наш хороший друг решил закончить начатое. Глава Эдема кивнул, потирая носком кроссовка пол. — Звучит так, словно во второй версии есть способ разрешить конфликт, — сделал выводы Ицли. — Чёрт, ну и темень здесь! Где свет? — Кто-то знает... что ты здесь, — тихо подала голос Док. — Эта мера нужна, чтобы тебе помочь. — Так слухи про электрический стул — правда? Она не показалась мне такой уж безумной... — Ицли решил снова проверить состояние наставницы, так что опустился перед ней на колени. — Не знал, что искусственные руки умеют дрожать, ха-ха. Док хмыкнула, обнимая свои колени. — Мышцы есть мышцы. Под шлемом не было видно пристального взгляда Сенку. В груди не утихает буря с того момента, как они покинули Уайтон. «Я бесполезен», — подумал Сенку. Казалось, даже Ген своим поведением это подтверждает. Чего он добился за всё это время? Ничего. Абсолютно ничего! Как бы сильно Сенку ни пытался рационализировать своё отношение к возвращению Бьякуи, внутри всё ныло и разбивалось, словно хрусталь. — Сенку-чан, — названный чуть не отпрыгнул, когда Асагири обратился к нему и взял за руку. — Испугался? Ишигами бездумно покачал головой. Плевать он хотел на эту пулю, он хочет перевернуть весь Уайтон с ног на голову! Сквозь пелену растерянности и бессилия Сенку не видел, как сильно Ген тянется к нему сейчас... Внезапно переулок охватил приглушённый топот массивных сапог, а на Сенку вдруг кто-то налетел с объятиями. — Сенку! Сенку! Живой! — голос на грани радости и слёз был таким громким, что ухо Ишигами даже через мотошлем немного заложило. — Харето? — удивился Ицли хором с Ками. — Спасибо, наставница, я знал, что на Вас можно положиться! — радостно выдал Юруши, стискивая Сенку сильнее. Гену рядом оставалось только бездумно держать Ишигами за руку и хмуриться. Док поднялась, стряхивая с себя пыль, и подошла к компании молодых людей, что пришли сюда вместе с Харето. Она узнала не всех, но друзей-миньонов Ицли прекрасно помнила. — Здравствуйте, наставница! — хором выдали они, но дальше говорить стал тот, кого вытолкнули вперёд. — Как Ваше здоровье? — Нормально. Что у вас случилось, Мадо? — Босс один отправился к Фортуне. Мы потеряли с ним связь и сразу же обратились к Юруши! — чётко выдал молодой человек выше Док на пару голов. — Электричество... — Да, да, это мы! — Харето наконец отлип от Ишигами и с улыбкой обернулся на Ками. — Я знаю маму, ей бы только... Ками покачала головой. У её сына в этот момент наконец сложился пазл. Он понял, что у Док с этой странной Фортуной явно есть общее прошлое. — Ой! Простите, наставница, — запереживал Харето, — Т-тем не менее, всё обошлось, да? Нам пора уходить. Сенку, Ген, — он вновь обернулся к ним, Ицли даже усмехнулся, ведь это весьма забавно со стороны такого уважаемого человека. — У меня есть для вас работа и... — Что? — спокойно спросил Ген, ведь взгляд Харето остановился на нём. — Ген, дорогой, мы поможем тебе, как сможем. Я долго говорил с Наоки о твоей памяти, он сказал, что шансы у нас есть... — Почему вас это волнует? Я не космический инженер, какой толк от того, кем я там был? — Ген, — буркнул Сенку. Чёртов мотошлем мешает ему сейчас больше всего, он бы снял его, если бы не ценил помощь от других так высоко. По крайней мере, пока он не мог через это переступить. — Эй, не все смотрят на других, как на полезные картишки в покере, ты знаешь это? — голос Ицли звучал так холодно, что абсолютно все обернулись на него. Асагири промолчал, отводя глаза. — Сенку, что не так? — негромко спросил Харето. Покачав головой, мол, не об этом сейчас говорить, Ишигами ответил: — Это наши проблемы, простите. — Давайте дислоцируемся в более комфортное для переговоров место, — произнесла Ками. Все прислушались к ней, так что скоро эта подворотня опустела. Сенку и Ген оказались почти в хвосте большой компании, когда все добрались до земли и спустились в малую туннельную систему. Тусклый свет и эхо шагов немного отвлекали от размышлений, но в какой-то момент Ишигами понял, что его проводник был готов с ним поговорить. Он был готов снова посмотреть ему в глаза и искренне спрашивал о его состоянии. Всё не так плохо, как казалось? Сенку обернулся на идущих позади незнакомых людей, серьёзно задаваясь вопросом: а скоро ли они с Геном будут наедине? — Харето, ты очень взволнован, если я правильно поняла. Что случилось? — спокойно спросила Ками. — Если начну говорить, опять заплачу, — нервно посмеялся глава манга-клуба. — Фух, ну... Вот, у меня были люди из Уайтона, информаторы и исполнители... Сегодня утром уже шестого человека нашли мёртвым. Кто-то просто скашивает все мои драгоценные колоски! Я так переживаю за остальных... Так как Юруши начал всхлипывать, Док тут же погладила его по спине, почти на автомате. Она знает, как следует успокаивать детей. Чудо, что на взрослого это тоже неплохо работает. — Это BY, ясное дело. — Это не просто BY! Среди них есть человек, которого называют "охотником на ведьм", — дрожь в голосе Харето начала обретать нотки злости. — Кошмарит наши каналы связи, а как Кассиопея вернулась, так мои серверные тоже оказались под угрозой. Я разрушу их миссии к чёртовой матери! — Один человек? Тебя нагнул один человек? — у Ицли начался приступ смеха, но возмущённый Харето отвесил ему подзатыльник. — Полагаю, "охотник на ведьм" и ответственный за то, что случилось с Геном, это один человек, — Ками поднесла кулак к подбородку. — Потому что это не та информация, которую можно получить от твоих подчинённых. Они же не знают друг о друге, верно? Это была правда, но только в оффлайн формате. Онлайн же все члены манга-клуба общались между собой — они не знали, кто стоит за десятками никнеймов, настолько они были уверены в каналах связи Харето. Жили его заботой, но не у всех получается всегда держать поводья мёртвой хваткой. — Ага, значит, эта информация, которая есть у проводника, — усмехнулся Ицли. — Через Гена Дарктон посещали многие твои люди из Уайтона. Харето кивнул, но затем вдруг встал как истукан. В него едва не врезался шагающий позади Мадо. — Ксено Уингфилд? — произнёс Юруши, опуская мрачный взгляд себе под ноги. — Так. О том, что наш проводник виноват, никому нельзя трепаться, ясно всем? — Ицли чуть обогнал их и сказал это чётко, так что все моментально затолкали своё мнение на этот счёт подальше. — Прекрасно, — прошептал Ген, тяжело вздохнув. Все продолжили путь. По мере того, как они приближались к одной из баз Харето, людей становилось всё меньше, в конце концов с Ицли остался только Мадо, а с Харето большой мужчина с тяжёлым взглядом — телохранитель от Шую. Отец не разрешал Харето ходить к матери одному. За одной из массивных дверей оказался чей-то подвал. Теперь Ками пошла вперёд и поднялась к люку, постучав по нему пару раз. Свет с поверхности тёплой волной окутал лицо Ками и та слабо улыбнулась. — Здравствуй, Шую, — произнесла она. — Папа! Папа, я здесь, — Харето пулей вылетел из подвала и крепко обнял отца. Шума становилось всё больше и больше, из комнат повыбегали дети, отчего Сенку с Геном в ужасе переглянулись. Ицли уже забрал у Ишигами мотошлем, но дети быстро отняли его и куда-то утащили юного главу Эдема. — Мы не долго будем у тебя, ты же просил привести наставницу. — Спасибо, Харето, молодец, — ответил Шую. Где-то на фоне, кажется, уже рвут на куски Ицли, пока его подчинённый беззвучно смеётся, снимая всё на телефон. — Не надо на мне рисовать! — отчаянно крикнул Ицли. Но никто не придёт ему на помощь. Шую перевёл невозмутимый взгляд на Сенку. Мимолётное удивление мелькнуло в его глазах, он вновь перевёл взгляд на Ками, затем снова на Сенку... — Правда больше на отца похож, — произнёс он. — А отец у него красавчик, да, Ками? — Наверное, — пожала плечами Док. — Женщины его любили. — Сенку и Ген пойдут со мной обсуждать дела, — Харето убежал к лестнице, ожидая парней. Пришло осознание, что, возможно, их дела с Ками подошли к концу. Нет, Сенку с трудом мог назвать это делами. Если бы сейчас его мысли не крутились вокруг разрешения конфликта с Асагири, он бы непременно провёл с ней больше времени. На душе появилась тяжесть. Ему приходилось уходить от отца, кажется, уже третий раз за жизнь, потому то, что Ками ничего больше не держит, ложится грузом на плечи. Внезапно колени Сенку согнулись и он неожиданно для себя рухнул на пол. — Сенку-чан, — ахнул Ген, едва успев перехватить Ишигами так, чтобы он не ударился головой. Спина вся онемела, но даже сквозь это чувствовалась боль. Эта его первая серьезная перегрузка. — Ты не можешь встать, милый? — беспокойно спросил Асагири. — Я отнесу его наверх, — сказал Шую, тут же посмотрев на Ками. — Его же можно поднимать? Док не сразу поняла, что к ней обратились, потому что её взгляд был прикован к сыну. — Д-да, осторожно, — наконец очнулась она. Старший Юруши отнёс Сенку в спальню Док, как та ему велела. — Пап, нужно позвать Наоки, — настаивал Харето не в первый раз. В конце концов в комнате остались только Ген, Сенку и Ками. На плечи последней легла помощь с позвоночником. Эта комната вполне говорила о том, что её владелица — взрослая женщина. Но, если присмотреться внимательно, можно было заметить несколько ночников, торчащие из ящика комода провода, небольшой беспорядок на рабочем столе, где сломанная игрушка ждала своего часа. Ген сидел в кресле у рабочего стола, наблюдая, как Док осматривает позвоночник Ишигами. Тот, в свою очередь, почти не дышал от боли. — Ген, подойди, — вдруг позвала Ками Асагири послушался, хотя тонул в непонимании. — Смотри, натяжение этих мышц приводит к судорогам, — она отсчитала путь от самой шеи промежутком между большим и указательным пальцем, — тут предусмотрена эта вероятность, поэтому тебе нужно нажать здесь и не отпускать около восьмидесяти секунд. Она сама положила ладонь Гена к нужному месту и тот сделал, как было запрошено. — Легче? — спросила Ками. Сенку в ответ угукнул, прикрывая глаза. Его всё ещё мучила боль, особенно болела голова, звуки и свет немного перегружали. — Дальше повтори то же самое, только по тридцать секунд, так примерно десять позвонков. Дальше жди, можешь плечи размять, — продолжала она. — Лучше не затягивайте с этим, делайте раз в два-три дня. Пока отдыхайте, всё равно в Дарктоне всё происходит ночью... Ками ушла, не дожидаясь ответа. Видимо, она что-то сказала остальным, так что даже Харето не наведывался. Первые полчаса прошли в тишине. Пока Сенку не стало легче, он решил не начинать разговор. В итоге, он так долго себя готовил, что Ген просто заговорил первым. — Ты не сказал, что тебе тяжело стоять, — произнёс он, сидя на полу спиной к кровати. — Я слишком привык игнорировать, — ответил Ишигами, осторожно перевернувшись на спину. — Мне кажется, ты слишком много на себя берёшь. Работа на сомнительных людей, покушения... — Рядом со мной у тебя одни тревоги, — к щекам прилил жар, словно желание заплакать рухнуло на него, как кипящая вода. — Сенку-чан, ты перевернул мне жизнь с ног на голову. Кажется, не только эту фальшивую, но и прошлую. — Прости меня. — Что мне думать? Я не верю ни себе, ни миру. Ещё и виноват в том, что кто-то умер лишь потому, что я знал этого человека, — продолжал Ген. — Прости. — Если бы я не встретил тебя, кто знает, может, моя жизнь была бы спокойнее. А это всё, что я хочу — спокойно жить, — Ген уткнулся лбом в свои колени. — Самое ужасное, что я чувствовал, это лишь допущение того, что я мог бы оказаться не настоящим человеком, а лишь гуманоидом из чёртового инкубатора. Мне снилось, как ты узнаешь это... как смотришь на меня. Клянусь, мне было больно, действительно больно. То, как вы смотрели на Бьякую... — Прости, — Сенку заталкивал свои оправдания подальше в глотку, от чего голос начинал дрожать. Пока Ген молчал, легко было подумать, что он уже сотню раз проклял Ишигами, пожалел, что тот не умер где-нибудь по дороге сюда. Что до него не долетела та пуля. — Но с тобой интересно, — вдруг выдал Ген. — А?! — Сенку так резко сел, что вскрикнул от боли. У него и без того глаза были на мокром месте, а в комплекте с болью ему пришлось закрыть себе рот руками. — Сенку-чан, — Асагири сел рядом и потянулся к его плечам. — Ещё раз сделать? Ишигами забито покачал головой, отстранившись от прикосновения. — Тебе необязательно меня трогать, если тебе неприятно, — ответил он. — Я высказал всё, что меня волновало, теперь твоя очередь, — спокойно произнёс Ген. Разумеется, неумолимо наступило молчание. Сенку даже не знал, с чего ему начать, так много мыслей прошло через его сознание, да скорее потопталось на нём. — Было бы хорошо, если бы я мог познакомить тебя с настоящим отцом, — наконец сформулировал он, — этому Бьякуе ты понравился, а что было бы, если бы... Зачем я вообще об этом думаю? Так бестолково. — Правда не слишком-то полезные размышления, Сенку-чан, но таким вещам положено отражаться на твоих чувствах, — Асагири чуть улыбнулся. Ген вновь предпринял попытку коснуться, но на этот раз щеки, теперь у него получилось. Сенку несколько секунд боялся поднять глаза, но едва он смог, он сам накрыл ладонь Гена, приластившись к ней. — Я не хотел уходить из дома. Я часто представлял, как рассказываю ему, что происходит в моей жизни, — почти прошептал Ишигами. — Я больше никогда не увижу Лиллиан. Чёрт возьми, я не готов... Но я знаю, что никогда не буду готов, поэтому должен идти дальше. — Правда, милый. Там, где ты проиграл, рождается твой грядущий выигрыш. Сенку глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Ген, я люблю тебя... Мне нравится любить. И мне с тобой тоже интересно, — прозвучало это чётко и прямо. — Ты можешь уйти, как только захочешь. Даже сейчас. После этих слов Ген поднялся и молча отправился к двери. Ишигами кивнул самому себе и отвёл глаза, чтобы не видеть, как Ген уходит. Но хлопка дверью не было. Асагири обернулся и хитро улыбнулся. — Случилось много плохого, любимый, но ты встречаешься с лудоманом. Я хочу ещё опасных игр и я хочу тебя, — пропел Ген. — А ещё я, похоже, большая шишка, это так интригует~! — Ген... Проводник вернулся и сел, тут же осторожно обнимая Ишигами. — У нас обоих нездоровая тяга быть в гуще событий, а? — рассмеялся Сенку. — Ты, чертёнок, уже нашёл повод со мной поиграть? Ген издал весьма глупое хихиканье, за что получил щекотные тычки в бока.