Закрою от ветра широкой спиной

      Ветер сегодня какой-то особенно злой. Скрипит надрывно голыми кронами деревьев, толкает в спины зазевавшихся прохожих. Срывает с них шапки и сбивает с ног тех, кто полегче, а устоявшим перед его натиском с силой бросает в лицо ворох колких снежинок. Тянет под куртку холодные длинные руки, царапает льдистыми когтями кожу, кусает острыми клыками беззащитную тонкую шею и оставляет напоследок морозный поцелуй на покрасневших щеках. Оглаживает тягуче, любовно почти, оглушает воющим шёпотом, отрезая все прочие звуки и оставляя лишь свою унылую песню. Отступает на пару секунд, милостиво даря короткую передышку, чтобы с новой силой наброситься вновь.       В такую погоду мечтаешь как можно быстрее добежать от участка до машины, захлопнуть дверь и растечься блаженно по удобному сиденью с подогревом. Смотреть лениво, как хищный ветер подбирается к очередной жертве, и малодушно радоваться, что сидишь сейчас в тепле и комфорте, слушая приглушённый Петин мат на очередном манёвре, а не противостоишь безжалостным порывам. Но Петя сказал: «Я хочу пешком!», и кто такой Игорь, чтобы с ним спорить.              Игорь видит, что Петя жалеет о своём выборе всего через пару шагов от участка, но не признаёт, хмыкает пренебрежительно и решительно шагает навстречу голодному ветру. Хорошо хоть благоразумия ему хватает, чтобы не задрать гордо нос, оголив этим для кусачих порывов тонкую шею. Идёт Петя уверено, почти не ёжась от жгучего холода, только жмётся к Игорю ближе, в бесполезной попытке согреться. Переплетает осторожно их пальцы, чтобы тут же разразиться гневным «Игорь, блядь, ты опять без перчаток! Ну сколько можно уже!». И так он очарователен в своей бессильной злобе, так красив, что Игорь не может сдержать себя — наклоняется к нему и нежно касается мягким поцелуем переносицы прямо на глазах безразличных прохожих.       Жадный ветер крадёт едва слышное Петино «дурак» и толкает в спину, прижимая его ближе к Игорю. И совсем не понять — краснеет Петя от холода или от столь редкого для него смущения. Игорю от этого яркого румянца так тепло становится, что никакой ветер теперь не страшен.       Петя крепко сжимает ладонь Игоря и суёт в карман своей тёплой дутой куртки. Ох, сколько сил и нервов потратил Игорь, чтобы переместить Петю из красивого, но тонкого пальто во что-то, что сможет противостоять суровой питерской зиме. Зато теперь Петя совсем не возражает, принимает покорно и благодарно простую житейскую заботу. Поддёргивает слишком длинные для него рукава свитера Игоря и улыбается довольно. Игорю кажется, что от этой улыбки его сердце совсем не метафорически замирает в груди.       А ветер обороты набирает, злится всё сильнее, дует прямо в лицо с чудовищной силой, не давая сделать вдох. Петю уже трясёт от холода. Он крепче сжимает в кармане ладонь Игоря, косится на него виновато и жмурится немного лукаво. Говорит одними глазами: «Тупая была идея, но ты ведь всё равно меня любишь, да?». Игорь улыбается в ответ. Любит, конечно. Больше всего на свете.       Только бы домой быстрее добраться. Игорь сразу же отогреет Петю в горячей ванне, укутает в тёплый свитер и свои крепкие объятья, пока Петя будет шумно хлебать чай с малиновым вареньем от тёти Лены. Будут лениво возиться под старым колючим пледом и переключать бездумно каналы на телевизоре. Горячими ладонями Петя нежно огладит пресс Игоря под домашней футболкой, поделится в мягком поцелуе малиновой сладостью, подставит широким ладоням тонкую шею. Петя будет таким разморенным домашним уютом и теплотой, таким невозможно красивым, таким податливым, таким… Только бы домой быстрее добраться.       Они бегут почти, спасаясь от жестокого ветра. Так сложно дышать от его колючих порывов, так сложно рук не расцепить. Горько так от невозможности согреть его своим теплом прямо сейчас.       Замирают перед светофором. Дом уже видно, пара минут — и они скроются за тяжёлой дверью родной парадной. Игорь смотрит на Петю, на его неровный румянец и красные губы. Как в первый раз тонет в его тёплых карих глазах. Идёт добровольно на самое дно тёмных омутов. К пляшущим игривым чертятам и бесконечной любви.       Игорь поворачивается, закрывает Петю от ветра широкой спиной. Поправляет свободной рукой его сбившийся шарф, касаясь случайно холодными пальцами шеи, вызывая резкую дрожь. Тянется к замёрзшим губам в извинении.       И так тепло в этом нежном поцелуе, так правильно, что ни бьющий в спину ветер, ни резкий писк светофора не заставят Игоря оторваться от Петиных мягких губ. Петя сжимает их пальцы крепче, упирается свободной рукой Игорю в грудь и, нехотя разорвав поцелуй, выдыхает вместе с паром прямо в губы:       — Идём домой.       — А я уже дома. Ты — мой дом.       Петя смеётся, целует в нос и тянет за собой подальше от злого холодного ветра.              Уже на грани сна, сжимая Петю в тёплых объятьях, среди беспрерывного воя ветра Игорь слышит тихое:       — Ты — мой дом.