Завтра было вчера

Гниющие челюсти щёлкнули у самого лица, обдав девушку горячим зловонным дыханием. Хейзел пригнулась и оттолкнула мертвеца. Не успела девушка замахнуться ножом, как холодные руки, покрытые струпьями, схватили её за плечо. С каждой секундой ходячих становилось всё больше, они подступали кольцом смерти и вот-вот грозились сомкнуться зубами на её шее. Однако это был тот случай, когда всегда подавляемая злость пришлась как нельзя кстати. Хейзел локтём вмазала мертвецу, что подкрался со спины, и наконец вонзила нож в пустую глазницу того, что щёлкал зубами слишком близко. Девушка тут же принялась расталкивать остальных, пытаясь освободить для себя хоть немного места. — Хейзел, сзади! — крикнула Эмми. Девушка ногой размозжила черепушку мертвеца, что пытался укусить её за лодыжку, и обернулась. Что-то холодное и металлическое вдруг ударило в самый висок. Хейзел пошатнулась. Картинка перед глазами потеряла свою чёткость. Девушка видела лишь силуэт. Очередной ходячий надвигался на неё, но что-то длинное торчало из его плеча. Цепкие руки сжали плечо девушки и шею обдало жаркое дыхание. Хейзел едва сдержалась, чтобы не закричать, и с разворота всадила нож в череп мертвеца. Девушка попыталась дёрнуть нож назад, однако лезвие застряло в кости, и оружие упало вниз вместе с убитым мертвецом. А железная палка, торчащая из плеча ходячего, уже вновь маячила в опасной близости. Хейзел схватилась за кусок арматуры, надеясь сдержать или и вовсе оттолкнуть мертвеца, однако железная палка в плече нисколько не смущала самого ходячего. Напротив, когда палка наконец перестала мешать идти, мертвец двинулся прямо на девушку, кажется, и вовсе не ощущая, как арматура проходит насквозь его плоть и насаживает его всё сильнее на кусок железа. Решив, что железная палка не такая уж плохая замена ножу, Хейзел вцепилась в арматуру посильнее и толкнула мертвеца ногой в живот. С хлюпающим звуком ходячий соскользнул с палки и рухнул на землю, где арматура, которая, по всей видимости, лишила его жизни в первый раз, настигла его и во второй, правда, уже последний раз. Хейзел взглянула на палку и довольно улыбнулась. Пусть из-за этой штуки по-прежнему гудела голова и жгло ушибленное место, арматура стала отличным оружием, и девушка с новыми силами бросилась на мертвецов. Ей оставалось прикончить всего парочку, как вдруг со стороны, где девушка оставила людей, раздался крик. Хейзел обернулась, позабыв про мертвеца, что уже валялся у её ног с пробитой головой, но продолжал шевелиться. В первый же день стало ясно, что сектанты ни сколько не пошутили про то, что не умеют драться с ходячими. Один только вид воскресших мертвецов приводил их в ступор, не позволяя ни атаковать, ни убегать. Вот и сейчас, даже когда Хейзел оставила их в стороне от толпы, они стояли, прижавшись друг к другу, и с ужасом в глазах смотрели, как один из ходячих подошёл к девушке и уже схватил её за руку, но никто и не дёрнулся в сторону бедняжки. Хейзел громко выругалась и достала пистолет. Один точный выстрел и мертвец пал замертво, забрызгав гнилой кровью всех, кто стоял рядом. Люди снова закричали, но уже не столько от ужаса, сколько от отвращения, и девушка вернулась к незаконченной работе. Добив мертвеца, валяющегося на земле, Хейзел прикончила ещё двоих и оглянулась по сторонам. Руки уже сводило в судорогах от усталости, голова по-прежнему раскалывалась, сердце колотилось у самого горла и, казалось, если начать говорить, просто выскочит изо рта, но Хейзел держалась. Она обещала, что доведёт этих людей в целости и сохранности, и намеревалась сдержать обещание, чего бы ей это ни стоило. Мертвецы наконец закончились. Хейзел отбросила арматуру и, не глядя на поле боя, сплошняком залитое кровью, расплющенными мозгами и заваленное мёртвыми телами, бросилась к той девушке. Худощавая блондинка, кажется, её звали Одри, по-прежнему стояла с вытянутой рукой, тяжело дышала, едва не плача, и смотрела на убитого ходячего. Хейзел подлетела к девушке и схватила её за руку. — Тебя не укусили? — нахмурилась Хейзел, задирая рукав на куртке девушки. — Нет-нет… — рассеянно отозвалась та, продолжая как завороженная смотреть на мёртвое тело. — Царапины? Ссадины? Что-нибудь? — Хейзел требовательно взглянула ей в глаза. Одри лишь покачала головой. — Он только схватил меня. Спасибо, — добавила девушка почти шёпотом. Хейзел облегчённо вздохнула. — Остальные в порядке? Все согласно кивнули. — Хейзел, у тебя кровь, — Эмми указала на висок девушки и зажала рот ладонью. — Не сахарная — не рассыплюсь, — лишь отмахнулась Хейзел и вытерла кровь чистой стороной рукава. Девушка ещё раз обвела группу внимательным взглядом, и только убедившись, что все и правда в порядке, кивнула, разрешая людям продолжить путь. Однако остаток дня группа плелась в угнетающем молчании, которое лишь иногда прерывала сама Хейзел, чтобы поторопить или скучковать людей. Асфальтная дорога стелилась вперёд бесконечным полотном. Казалось, если идти прямо, то можно дошагать до другого конца света, вернуться обратно и даже не заметить этого. Кругом лес из гордых сосен, вздёрнувших свои пушистые ветки, разбитые обочины, и такое же, как и асфальт, бескрайнее серое небо, точно хмурый глаз всевидящего, внимательно следящий за своими подопечными. Иногда на дороге попадались развилки, съезды в менее крупные города и небольшие поселения, заброшенные машины, истерзанные тела и просто всякий мусор, свидетельствующий о том, что человек по-прежнему существует на этой планете. Так группа дошла до старой заправки. Небо уже сменило свои цвета на ещё более мрачные и глубокие оттенки серого, переходящего в иссинюю черноту, когда мужчина в шапке-ушанке, Сэдрик, заметил место возможного ночлега. Возражений ни у кого не нашлось. Хейзел проверила место, вытащила на улицу труп давно застрелившегося владельца и только после этого позволила людям войти внутрь. В здании было темно, за окном завывал холодный ветер и задувал в щели, из-за чего даже в помещении не хотелось расставаться с куртками, воняло чем-то стухшим, полки были опустошены и попросту выломаны — прошлые посетители устроили здесь настоящий погром. Хейзел всё время косилась на остальных, пытаясь выяснить, насколько они устали, голодны, насколько им неприятно находиться в таком месте, но к своему великому облегчению девушка обнаружила, что люди выглядят вполне довольными, насколько это вообще возможно для тех, кто уже не первый день проводит в изматывающем пути. Люди неосознанно разбрелись по небольшим группкам и общались между собой. Кто-то рассказывал истории, делился впечатлениями, несколько человек разговаривали с Одри и утешали её — как оказалось, девушка впервые увидела мертвеца так близко -, кто-то просто молчал в компании, а кто-то смеялся, умудряясь сохранить неугасаемую искру даже в такие времена. И только Хейзел сидела в сторонке и едва заметно улыбалась, наблюдая за людьми. За её людьми. Тут поднялась Эмми и пригласила всех на вечернюю молитву. — Хейзел, давай с нами, — предложила она, когда все начали собираться в круг. Девушка покачала головой. Ей было приятно, что Эмми по-прежнему каждый вечер продолжает приглашать её присоединиться, но Хейзел предпочитала держаться в стороне. Может, эти люди и верили в безграничную силу Всевышнего, видели в девушке Избранную и любили собираться по вечерам в круг для общей молитвы, для Хейзел это всё равно оставалось загадкой. Как можно верить в Бога и справедливость, когда вокруг творится такое? Но никто не спешил переубедить другого, принимая и уважая чужое мнение, а потому конфликтов не возникало. И всё же краем уха Хейзел слушала их молитву. — … мы благодарим Тебя за все трудности и испытания, ведь Ты делаешь нас сильнее, благодарим Твоё великодушие и терпение — мы живы и учимся на своих ошибках, — произнесла Эмми почти нараспев. — Мы благодарим и восхваляем мудрость Твою… — Не забудь про Хейзел, — шепнул Сэдрик. Эмми кивнула. — И конечно, Господь, мы благодарим Тебя за нашу новую подругу — Хейзел. Она смелая, сильная, добрая… — Она защищает нас, — добавил Сэдрик. — Всегда заботится и проверяет, чтобы все были в порядке, — вставила Сьюзен, женщина в жёлтом пальто. — Она ничего не боится, — улыбнулась Одри. — Хейзел — лучший человек из всех, кого Ты только мог нам послать, — продолжила Эмми с улыбкой на губах. — Спасибо. Спасибо Тебе за всё, Господь. — Спасибо! — отозвались хором остальные. После чего люди начали подниматься со своих мест, смеяться и разговаривать, вновь разбредаться по пустому магазинчику, а Хейзел молилась о том, чтобы никто не подошёл к ней и не заметил, как горят румянцем её щёки. «Они просто не понимают, о чём говорят. Они совсем меня не знают, вот и несут весь этот бред. Если бы они только знали, что мне пришлось сделать, чтобы оказаться здесь, никогда бы не повторили своих слов», — гудели мысли в голове девушки. И всё же приятно, когда тебя хвалят. — Как дела? Хейзел вздрогнула, слишком предавшись своим мыслям и не заметив, как девушка подошла. Эмми улыбнулась. — Как всегда, — пожала плечами девушка. Эмми кивнула и села напротив, поправив густую гриву вьющихся волос, что всё время пытались сбежать из-под шапки. — Ты всё ещё не хочешь присоединяться к нам по вечерам, — вздохнула девушка с нескрываемой печалью в голосе. Хейзел немного помолчала, прокручивая вопрос, так и вертевшийся на кончике языка, и наконец не сдержалась: — А ты и правда думаешь, что это поможет вам избежать смерти? Эмми удивлённо вскинула брови, а затем рассмеялась. — Нет, конечно, нет, — махнула рукой девушка. — Можно молиться хоть дни и ночи напролёт, но если у Господа есть на тебя планы… Тут уже ничего не поможет, — улыбнулась она. Хейзел улыбнулась и чуть склонила голову вбок, рассматривая невозмутимое выражение лица этой девушки. Эмми всегда была непоколебима. Что бы ни происходило, как бы сильно окружающий мир не пытался выбить почву у неё из-под ног, Эмми всё принимала с покорностью и улыбкой. — Тогда зачем вы собираетесь в круг каждый вечер? — спросила Хейзел. — Вы закрываете глаза, держитесь за руки, молитесь. Зачем? И дело не в том, что Хейзел хотелось как-то уколоть девушку, проверить на прочность её и её взгляды, вопрос шёл из искреннего интереса. И Эмми чувствовала это. — Мы делаем так не потому, что так надо или так требует наша вера, а потому, что так проще всего напомнить себе и окружающим самое главное — мы живы и мы всё ещё вместе, — кивнула Эмми. Хейзел не удержалась и тихонько усмехнулась. Девушка изогнула бровь, улыбнувшись ещё шире. — Что, не веришь? Это потому, что ты никогда не пробовала. Давай я покажу, как это работает… Эмми протянула к девушке руки, но та мгновенно отпрянула, притянула колени к груди и прижала ладони к себе. — Не надо меня трогать, — предупредила Хейзел, голос её резко изменился. Эмми понимающе кивнула и подняла руки вверх. Для неё до сих пор оставалось загадкой, почему девушка так избегает любого контакта и всегда злится, когда кто-то пытается к ней прикоснуться. Хейзел в принципе не много о себе рассказывала, она больше любила слушать. — Обещаю: никаких прикосновений, — заверила её Эмми. — Просто доверься мне и протяни ладони. Ещё с секунду девушка колебалась, недоверчиво поглядывая на кучерявую подругу и прижимая руки к себе, словно у неё пытались их украсть. Наконец Хейзел вздохнула и протянула руки ладонями вверх. Девушка накрыла её ладони своими, но сделала это аккуратно. Не касаясь, но достаточно близко, чтобы чувствовать жар чужой кожи. Эмми подняла неуверенный взгляд, пытаясь понять, устраивает ли такой вариант Хейзел, или всё равно слишком близко, но девушка и правда доверилась ей и прикрыла глаза. Эмми прочистила горло, тоже закрыла глаза и начала: — Храни нас, Господи, рабов Твоих грешных. И в здравии, и в болезни, в печали и в радости остаёмся мы верны Тебе. Так благослови же нас и даруй блага Свои. Эмми слегка приоткрыла глаза и взглянула на подругу. К её удивлению Хейзел продолжала сидеть с невозмутимым и сосредоточенным лицом, ни тени насмешки или улыбки не играли на её губах. Эмми облегчённо выдохнула. — Сегодня мы благодарим Тебя за кров, что Ты даровал нам, за еду и воду, что мы имеем. Мы благодарны за возможность дышать Твоим свежим воздухом и греться под солнцем, которое Ты создал. Мы благодарим Тебя за то, что мы есть друг у друга, за надежду на светлое будущее… — И за сырные шарики, — вставила Хейзел. Эмми открыла глаза и непонимающе взглянула на девушку. Хейзел, едва сдерживая смех, протянула руку в сторону полки и достала оттуда пачку чипсов. Девушка помахала яркой упаковкой с надписью «Сырные шарики» и рассмеялась. — Ты совсем не воспринимаешь это всерьёз? — вздохнула Эмми. С одной стороны, она была рада, что девушка вообще согласилась попробовать, что она спокойно выслушала молитву — даже почти до конца — и она была рада, что Хейзел хоть в кой-то веки посмеялась от души, но с другой стороны… Хейзел открыла пачку и протянула девушке. В нос ударил приторный запах дешёвого ароматизатора, слишком сильно пахнущего сыром. Взглянув на неестественно яркие оранжевые шарики, Эмми покачала головой. Хейзел пожала плечами и закинула несколько шариков в рот. — Нет, почему? Мне даже понравилось, — кивнула Хейзел. — Напоминает групповую психотерапию. Но… Быть благодарной какому-то мужику за то, что мы раздобыли сами? Нет, спасибо. Эмми снова вздохнула. — Ладно, но я рада, что тебе понравилось. Присоединишься к нам завтра? — Я подумаю, — улыбнулась Хейзел. Эмми поднялась с пола, отряхнулась и улыбнулась в ответ. Девушка уже собиралась пойти, как вдруг подруга заговорила вновь. — Странный у вас Бог, если он посылает вам таких людей, — усмехнулась Хейзел, рассматривая заусенцы на своих пальцах. Девушка перевела неуверенный взгляд на Эмми. — У нас самый лучший Бог, потому что он посылает нам таких людей, — улыбнулась Эмми. Хейзел фыркнула, но щёки её заметно покраснели. Девушка закинула ещё сырных шариков в рот и прижалась спиной к магазинным полкам, глядя как Эмми уходит к Сэдрику и Сьюзан, которые уже устроили импровизированные кровати из пледов и одежды. «Смотри-ка, ты начала привязываться к этим людям, — попыталась уколоть та мерзкая часть сознания, что во всём искала подвох. — Теряешь хватку…» «И пускай, — заглушила её голос Хейзел. — Я никому в мире не позволю обидеть этих людей. Ни за что!»

***

— Хейзел, нам нужно сделать привал, — Одри дёрнула девушку за рукав куртки. — Мы слишком устали. Девушка раздражённо одёрнула руку. — Я услышала и в первые сто раз, Одри, но мы не можем останавливаться на открытой местности. — Но почему? — вновь захныкала девушка. — Вот отличная полянка, нам нужно просто немного посидеть, ну пожалуйста, — она указала на обочину справа от шоссе. Хейзел вздохнула, из последних сил стараясь держать себя в руках. Неужели она непонятно изъясняется? Может, перейти на русский? Девушка остановилась и обернулась. Люди, медленно плетущиеся позади, подняли на неё измученные взгляды. — Я уже говорила, но повторюсь ещё раз: мы не можем останавливаться где попало. Это опасно. Если вы ещё не заметили, то забор, — Хейзел махнула рукой в сторону обочины, — кончился после границы с Алабамой. Если мы присядем отдохнуть, то окажемся не защищены со всех сторон. Мы и без того живём в опасное время, давайте не подвергаться глупым рискам. Хейзел окинула всех взглядом и с трудом подавила желание разораться. Кто-то неуверенно кивнул, кто-то просто опустил глаза, но многие лишь устало вздохнули в ответ. — Но с нами ничего не случится за десять минут, — подал голос Эрик, высокий крепкий парень с пронзительно голубыми глазами. Толпа отозвалась одобрительным перешёптыванием, всё же не решаясь под строгим взглядом девушки перейти в открытый бунт. — Да, Хейзел, мы просто немного посидим, отдохнём и пойдём дальше, ничего плохого не случится, — вступила в спор Эмми. Девушка прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить дыхание и успокоить нервы, однако всё внутри уже колотило от гнева. — Хорошо, видимо, вы так долго жили в изоляции, что забыли про правила нового мира. Я вам напомню, — сказала Хейзел и снова оглядела толпу, задерживая взгляд на несколько секунд на каждом лице, давая понять — это касается всех. — Мертвецы не устают. Они не делают остановок, привалов, не останавливаются послушать пение птичек, они всегда в движении, они всегда идут. И они всегда голодны. Поэтому самое глупое, что мы можем сделать, это оставаться такой огромной толпой посреди открытой местности, где нас могут окружить как мёртвые, так и живые, — Хейзел заметила страх в глазах людей и улыбнулась. — О, вы забыли, что не все люди настроены дружелюбно, да? Так постарайтесь это понять и вбить себе в головы раз и навсегда — расслабляться можно только тогда, когда вокруг есть стены, а под рукой оружие. В остальных случаях мы все лишь мишень для этого мира. Вам понятно? Кто-то закивал, кто-то решил промолчать, как нашкодивший школьник, опустив глаза в пол. — Я спрашиваю: всем понятно? — не получив внятного ответа Хейзел перешла на крик. — Да! — в этот раз группа отозвалась куда более собрано и с энтузиазмом, казалось, у людей открылось второе дыхание под страхом схлопотать по шапке. — Отлично, — фыркнула Хейзел. — Тогда руки в ноги — и вперёд! И хватит ныть. Клянусь, ещё одна такая остановка и я вас брошу! — бросив эту фразу, девушка осеклась. Больше двадцати пар глаз уставились на неё с неприкрытым ужасом от одной только мысли, что она и правда собирается их бросить на половине пути — вдали от безопасной церкви, но ещё слишком далеко от дома. Хейзел поняла, что перегнула, и добавила уже куда мягче: — Обещаю, мы отдохнём столько, сколько нужно, когда найдём безопасное место, ладно? Люди осторожно кивнули, словно боясь лишний раз неправильно шевельнуться, и вскоре группа продолжила путь. Солнце медленно плыло по небесному поясу, всё туже затягивая петлю на шее светового дня. Лучи ещё не окрасились кровавой розоватостью, не принялись золотить макушки колышущихся сосен вдоль шоссе, но было ясно — ещё пару часов и наступит закат. «Нужно поторапливаться», — подумала Хейзел и прикусила нижнюю губу. За весь день им так и не встретилось ни одного здания, ни одного съезда к какой-нибудь деревне, ни единого места, где можно было бы безопасно остановиться. «А ведь скоро придётся искать и ночлег», — тревожно отозвались мысли. Девушка шёпотом выругалась и обернулась посмотреть на людей. Несмотря на усталость и весьма потрёпанный вид, выглядели они вполне довольными жизнью. Эмми шла со Сьюзен и Сэдриком, они что-то увлечённо обсуждали и их редкий смех хоть немного разбавлял царящую вокруг тишину. Одри подвернула ногу и сейчас Эрик нёс её на спине, а девушка мирно дремала, обхватив его шею руками. Остальные плелись вялым, но дружным строем, правда, сил на разговоры почти не осталось. Хейзел и сама понимала, что ещё немного и ноги начнут заплетаться от усталости. «Ну давай, Избранная, придумай что-нибудь, — подзуживал язвительный голосок из тёмных глубин сознания. — Они же тебя выбрали, они на тебя рассчитывают. Ты сама в это ввязалась, теперь сама и расхлёбывай.» Хейзел сжала зубы и устремила взгляд снова на дорогу. Мозг работал куда лучше, чем уставшее тело, а потому ноги, получив из головного центра экстренную команду «стоп», остановились быстрее, чем сама девушка успела понять, что происходит. Хейзел пошатнулась, но смогла устоять. — Назад! Все назад! — зашептала девушка и замахала руками людям позади, но было слишком поздно. Их заметили. — Хэй! Ну чего вы встали? — крикнул мужчина в ковбойской шляпе и усмехнулся. — Идите сюда, будем знакомиться! Дорогу впереди загораживала огромная фура, которую можно было бы благополучно обойти по обочине, если бы не охрана. Двое мужчин стояли возле своих припаркованных байков, ещё двое облокотились на фуру и щурились, силясь разглядеть неожиданных гостей. И только главарь в чёрной ковбойской шляпе, как в дешёвых вестернах, сидел за пластиковым столом на складном стуле и неспешно покуривал сигару, выпуская клубы сизого дыма растворяться в темнеющем небе. — Давайте не будем усложнять друг другу жизнь — шевелитесь! — прикрикнул мужчина. — Бежать всё равно уже некуда. Остальные отозвались приглушенным смехом. Хейзел стиснула зубы и сжала кулаки, да с такой силой, что на ладонях ещё некоторое время останутся красные лунки от ногтей. «Да почему сейчас настолько много бандитов? Неужели порядочных людей совсем не осталось?!» — пронеслось в голове у девушки. Однако урчание в животе быстро напомнило ответ на неозвученный вопрос. Хейзел вздохнула и обернулась к своей группе. Взглянув на их побледневшие лица, девушка поняла — этот день они не забудут никогда. — Всё будет хорошо, главное держитесь за мной и молчите, — кивнула им Хейзел и двинулась вперёд. Тридцать семь шагов. Тридцать семь шагов разделяли их безопасный мир от банды очередных мудаков, решивших наживиться на чужом. И ровно тридцать семь секунд потребовалось бы Хейзел, чтобы всадить пулю промеж глаз каждому из них. В пистолете осталось ровно пять патронов. Нет права на ошибку. Но и спешить не стоит, кто знает, сколько оружия у них? Пока они приближались, Хейзел заметила лишь один пистолет на столе у главаря, но что, если остальное просто прячется? — Ну наконец-то, — хрипло рассмеялся мужчина и стряхнул пепел от сигары на асфальт. — Кусачие передвигаются быстрее, чем вы, ребятки. Хейзел промолчала. Стиснув зубы, она продолжала буравить мужчину холодным безэмоциональным взглядом, скрестив руки на груди. За её хрупкими плечами друг к другу жалась группа из двадцати двух человек, бросая испуганные взгляды на бандитов, переминаясь с ноги на ногу и, казалось, совсем позабыв, как дышать. Обведя всех изучающим взглядом, мужчина присвистнул и поднялся со своего места, стул при этом умоляюще скрипнул. — М-да, давненько я не видел такого столпотворения, — усмехнулся он, убирая сигару в железный коробок. — Ну что ж, давайте знакомиться. Меня зовут Майкл, — кивнул мужчина. — Ваши имена, — махнул он в сторону напуганных людей, — я всё равно не запомню, уж извините, а ты… — мужчина взглянул на девушку впереди. — Ты ведь тут босс, да? Да, можешь не отвечать, это сразу видно. Взгляд, как у моей бывшей жены, когда я приходил домой пьяный, — мужчина рассмеялся и обернулся к своим парням, те тоже отозвались хохотом. — Так как тебя зовут, красотка? — Хейзел, — представилась девушка, ни один мускул на её лице не дрогнул. — Что ж, приятно познакомиться, Хейзел, — улыбнулся мужчина и протянул руку. На секунду Хейзел заколебалась, но всё же протянула руку в ответ. Девушка старалась не подавать виду, что мужчина сжимает ладонь слишком сильно, и отвечала ему тем же. Со стороны могло показаться, что они пытаются сломать друг другу пальцы, проверяя другого на прочность. Наконец Майкл отпустил её руку и усмехнулся. — Ладно, кажется, ты не так уж слаба, — улыбнулся он. — Для девчонки. Его верные подпевалы снова зашлись в глумливом хохоте. Эти парни всё больше и больше напоминали девушке голодных гиен, что рыщут где-то в глубинах Саванны и бессмысленно гогочут в темноте. — Отлично, тогда можем ли мы пройти? — спросила Хейзел, взглядом указав на фуру, перекрывшую дорогу. Майкл расхохотался. — Конечно, можете, у вас же есть ноги! Вопрос в другом — пропустим ли мы вас? Хейзел поджала губы. «Не закатывай глаза, не закатывай глаза», — мысленно молила она себя. Это было тяжело, но всё же девушка сдержалась. — Хорошо. Что нужно сделать, чтобы вы пропустили нас? Мужчина радостно хлопнул в ладоши. — Очень, очень правильный вопрос! Приятно встретить сообразительного человека. Чтобы пройти, тебе нужно… сыграть со мной в одну игру! — Что? — вырвалось у Хейзел. Девушка ожидала чего угодно — сдать оружие, отдать все припасы, убить кого-нибудь из своей группы, станцевать на раскалённых углях — любую подлость, которую только способен выдумать изощрённый человеческий разум, но… Игры? Тут определённо какой-то подвох. Хейзел недоверчиво прищурилась, вспомнив фильм «Пила». — Да, просто сыграй со мной, красотка, — улыбнулся Майкл. — В любую игру на твой вкус. Карты, домино, городки, дартс, да хоть детские классики — что душе угодно! Обещаю не жульничать, но и поддаваться я не стану. Я за честную игру. Хейзел растерянно моргнула. Такой расклад совершенно сбивал её с толку. «Что за бред? Не может быть всё так просто!» — протестовало сознание, и она была полностью с ним согласна. — Просто сыграть и мы можем идти? Серьёзно? — переспросила девушка. Мужчина слегка наклонил голову, скорчив рожицу. — Ну, почти, — улыбнулся он, и девушка заметила золотой зуб. — Если ты выиграешь — мы вас отпустим и пальцем не тронем, — мужчина поднял руки в безоружном жесте, — но если выиграю я… Мы заберём всё, что нам понравится, а вы отправитесь обратно — скитаться по пустым окрестностям с голой задницей, понятно? Хейзел сжала зубы и отвела взгляд. Может, ещё не поздно повернуть назад? Ясно как день, что этот парень — шулер и будет жульничать всеми способами, чтобы она не победила, а отдавать бандитам последние припасы и свой единственный пистолет Хейзел точно не собиралась. Да и в праве ли она распоряжаться таким образом и ставить на кон не только свою безопасность, но и жизни людей, которые на неё положились? — Красотка, у тебя уже нет выбора, — усмехнулся Майкл, словно прочитав её мысли. — Бежать некуда, придётся играть. — Ещё раз назовёшь меня красоткой, я вырежу тебе язык, понятно? — Хейзел перевела взгляд обратно на мужчину. Майкл рассмеялся и поднял руки. — Ладно-ладно, Леди Босс, как скажешь. Так во что будем играть? Давай, решай, пока есть такая возможность, иначе я выберу карты и тогда у тебя не будет ни единого шанса на победу. Я азартный человек, — усмехнулся он и подтянул джинсы за позолоченную пряжку ремня. — Да, я заметила, — прошептала девушка и нахмурилась, судорожно перебирая в голове всевозможные варианты. — Как насчёт «Камень-ножницы-бумага»? — Ох, ну нет! — простонал мужчина. — Неужели у тебя совсем нет фантазии? Придумай что-нибудь поинтереснее. Хейзел пожала плечами и ухмыльнулась. — А почему нет? Это игра — чистая удача. Или ты боишься? Она попала в точку. Надменная улыбка исчезла с лица мужчины быстрее, чем тает снег под солнцем. Майкл зацепил большие пальцы за пояс и подошёл почти вплотную к девушке, чуть наклонившись к ней. — Я ничего не боюсь, — прошипел он. — Запомни раз и навсегда. А теперь иди за стол, живо! Хейзел кивнула, едва сдерживая улыбку. Один из парней Майкла принёс из фургона ещё один складной стул, девушка заняла предложенное место. Секундное веселье растворилось в потоке тревожных мыслей, которые словно осколочный ураган носились в голове бешеным роем, оставляя неприятное тягучее сомнение в душе. «Ты проиграешь!», «С чего ты взяла, что повезёт именно тебе?», «У тебя нет шансов, смени игру, пока не поздно!» Но Хейзел была непреклонна. Будь что будет. В конце концов, это одна из немногих игр, где шансы у них по-настоящему равны, где не получится жульничать и где у неё действительно есть шанс на победу. Хейзел вздохнула и подняла глаза на соперника. Майкл сидел напротив, сцепив руки в замок, и медленно почёсывал большим пальцем свою седую щетину на щеке. Голубые глаза его прищурились и изучающе смотрели на девушку, словно пытаясь заглянуть ей в голову. — Играем до трёх побед? — уточнил мужчина. — Да, по классике, — кивнула Хейзел. Майкл положил локоть на стол и выставил вперёд кулак. Хейзел повторила его движения. Сердце отзывалось глухим стуком у самых висков, и девушка могла поклясться, что чувствовала в этот момент, как течёт кровь по венам, как ветер шевелит её волосы на затылке и как болезненно пульсируют ноги, уставшие от долгой ходьбы. Все чувства обострились до предела. — Раз, два… три! С этими словами игроки одновременно выкинули фигуры. Майкл изобразил пальцами ножницы, а Хейзел оставила кулак сжатым — камень. Девушка довольно улыбнулась под недовольное мычание мужчины. «Это было легко, — напомнило сознание, — люди часто ставят «ножницы» в первый ход. Не спеши расслабляться.» И она не спешила. — Раз, два, три! Хейзел выбрала бумагу, Майкл выставил камень. — Уже два-ноль в мою пользу, — не удержалась и напомнила ему Хейзел, даже не пытаясь скрыть довольную улыбку. — Знаю, — буркнул мужчина, скрипя зубами. — Давай, меньше трёпа — больше дела. Раз, два, три! Девушка совершенно уверенно показала камень, но улыбка тут же сползла с её губ. Майкл выбрал бумагу, хотя она думала, что он выберет ножницы. Всё внутри упало и покрылось ледяной коркой страха. Он её раскусил, он выявил её схему, больше нет шансов победить! «Ладно, он победил всего один раз. Давай, соберись!» — подбодрила она саму себя. — Раз, два, три! У неё — ножницы, у него — камень. Желудок скрутило холодными жгутами ужаса. — Что, уже не так весело, правда? — усмехнулся мужчина. Хейзел выдавила из себя кривую усмешку. Пусть думает, что ей не страшно. В то же время в голове начался настоящий пожар, паника охватила собой каждый уголок сознания. «Давай, думай! Нельзя проиграть, я не могу подвести людей!» Вдруг взгляд девушки зацепился за лежащий на столе пистолет. Хейзел быстро посмотрела на охранников мужчины — они безоружны. «Это странно, — подумала Хейзел, но быстро отбросила эту мысль. — Ладно, даже если я проиграю, главное успеть схватить пистолет.» Эта мысль не внушала полного спокойствия, но придавала надежду. — Так что, будем играть дальше? — щёлкнул Майкл пальцами перед её лицом. — Решающий раунд как-никак. Всего через три секунды станет ясно, кто получит всё, а кто — ничего, — усмехнулся мужчина. — Боишься? По спине пробежали мурашки, но Хейзел снова мельком взглянула на лежащий в такой манящей близости пистолет. — Я ничего не боюсь, — отозвалась девушка и улыбнулась. Майкл на такое заявление лишь рассмеялся. — Глупая девчонка, сразу видно — ещё совсем зелёная. Ничего не боятся либо лжецы, либо полные идиоты. Хейзел лишь пожала плечами. — Одно другому не мешает. Давай уже доиграем. — Да, давай, хочу поскорее забрать ваше барахло, — усмехнулся Майкл. Игроки снова выставили локти на стол и выставили кулаки. — Раз, два… Три! Майклу потребовалось меньше полусекунды, чтобы понять, что он победил. Мужчина тут же вскочил с места, победно вскинув кулак, и обернулся к своим парням. — Да! Даа!!! Победа!!! Одной этой секунды, на которую мужчина потерял бдительность, хватило сполна. Хейзел схватила пистолет со стола и направила его на мужчину. Кто-то за спиной испуганно вскрикнул. Майкл выпучил глаза, протянул руку, чтобы её остановить, но в этот момент девушка нажала на крючок и… Раздался глухой щелчок. — Что? — нахмурилась Хейзел. Девушка нажала на крючок ещё раз. Может, произошла осечка? Но оружие снова лишь печально щёлкнуло, сообщая о том, что пуль в нём не осталось. Паззл сложился окончательно. Хейзел опустила бесполезный пистолет и подняла взгляд на мужчин. Майкл топтался на месте, виновато потупив глаза, да и остальные бандиты выглядели не менее растерянно. Видимо, ещё никто до этого не ловил их на лжи. — Вы что, совсем идиоты? — прошипела Хейзел, тыча в мужчину пустым оружием. — Вы грабите людей, не имея нормального оружия? Как вы вообще до сих пор живы?! Мужчина забрал пистолет из рук девушки и убрал его в кобуру. От прежней весёлости и уверенности мужчины не осталось и тени. — Потому что люди — идиоты, — буркнул в ответ Майкл. — До вас нам попадались только одиночки, либо парочки, а с ними… С ними мы и так легко можем справиться. Хейзел медленно, не отрывая глаз от мужчины, достала свой пистолет, но вдруг её неуверенно дёрнули за рукав. — Хейзел, пожалуйста, давай просто уйдём, — сказала Эмми, умоляюще глядя на девушку. Майкл почесал нос, надвинул шляпу на глаза, скрывая от чужих глаз своё покрасневшее лицо, и кивнул. — Да. Да, конечно, вы можете идти. Так будет лучше для всех. Эмми снова потянула девушку за рукав, но Хейзел одёрнула руку. — Что будет дальше? Мы уйдём, а они будут ждать следующих идиотов, которых смогут ограбить? — Это их выбор… — пожала плечами Эмми. — А это — мой выбор, — отозвалась Хейзел и выхватила пистолет. Майкл поднял глаза, но не успел ступить и шагу, как в лоб прилетела пуля. Следующим досталось мужчинам у мотоциклов. Кто-то из группы начал истошно вопить. Кажется, Одри. Хейзел не обратила на это никакого внимания. Сделав несколько шагов, девушка прострелила башку парню у фуры. Его приятель бросился бежать, но не успел пробежать и двух метров, как после звонкого выстрела распластался на земле вслед за остальными. Эмми что-то закричала, Одри перешла в рыдания, но Хейзел будто не слышала их, стояла возле последнего убитого и просто смотрела, как густая кровь вытекает из макушки, сливается с иссиня-чёрными волосами и медленно растекается по грязному асфальту. «Двадцать шесть…» — пронеслось у девушки в голове и это число отдалось глухой болью в сердце. Хейзел вздохнула и двинулась к фуре, открыла задние двери. Ничего. Только пять матрасов, да какие-то тряпки были разбросаны по пустому фургону. Девушка раздражённо хлопнула дверцами и вернулась к группе. «Только патроны зря потратила», — мысленно вздохнула Хейзел. Как только девушка подошла, первые ряды машинально отступили, глядя на Хейзел так, будто она мчалась на них с ножом, грозясь убить всех и каждого. Даже Эмми, которая всегда находила оправдание и всегда верила в святость их героини, испуганно отшагнула, наблюдая за тем, как девушка с невозмутимым видом подходит к ним после того, как убила пятерых безоружных человек. Хейзел же, казалось, ничего не смущало. Девушка подняла свой рюкзак с земли, закинула на плечо и повернулась к остальным. — Пойдёмте, здесь больше нечего ловить.

***

В скором времени им наконец-то повезло. Не успело солнце ещё полностью скрыться за горизонтом, передав землю во владения полной темноты, как на пути встретился старый заброшенный кабак. Заколоченные двери и окна, граффити, облезлый фасад и жуткая канализационная вонь не внушали доверия, ровно как и полное отсутствие какой-либо мебели внутри, но деваться было некуда. Только после того, как Хейзел выломала доски, которые закрывали вход, и проверила здание, люди смогли войти. Крыша на втором этаже совсем прогнила и местами обвалилась, а потому было принято единогласное решение расположиться на первом этаже. На выцветших обоях были видны белые пятна — места, где когда-то висели картины, стояла барная стойка и, по всей видимости, фортепиано, но сейчас же кроме осыпавшейся штукатурки, да старого ковра, очень неудачно косившего под персидский, в помещении ничего не осталось. Только тень прошлого витала в воздухе как призрак, намекая на то, что когда-то это место было жилым и приносило людям радость. Эмми, как впрочем и многие другие, по-прежнему не могла прийти в себя. Перед глазами стояли образы этих мужчин, их испуганные лица, девушке казалось, что она до сих пор отдалённо слышит этот раскатистый грохот выстрела, ощущает запах пороха, но, что самое неприятное, этот чавкающий звук с которым обмякшее тело падает на землю. Её трясло. — Эмми, думаю, надо с ней поговорить, — шепнул Сэдрик, мягко положив руку ей на плечо. — Она всех пугает. Эмми ничего не ответила, продолжая наблюдать за девушкой. Хейзел снова ушла в самый дальний угол и теперь бесцельно крутила пистолет в руках, то вынимая, то вставляя обратно пустой магазин. Девушка обращалась с оружием уверенно, казалось, этот странный ритуал даже успокаивал её. — Да она совсем свихнулась! — зашипела Одри и придвинулась чуть ближе. — Она. Убила. Людей! В голубых глазах девушки засверкали слёзы, и Одри зажала рот рукой. Одна мысль об убийстве приводила её в ужас, но когда кто-то мог спокойно воплотить её самый худший кошмар в жизнь, а потом просто пойти дальше, словно ничего и не было… Этого девушка понять не могла. Одри росла на ферме, но даже там, ещё будучи совсем ребёнком, она делала всё возможное, чтобы хотя бы в её присутствии никто из взрослых не убивал животных — ни свиней, ни кроликов, ни курочек. Одри защищала всё, что могло двигаться и дышать. — Она сделала это не просто так, — напомнила ей Сьюзан, укоризненно покачав пальцем. — О чём мы вообще говорим? Девочка защищает нас, находит для нас еду. Да вы только вспомните, сколько раз она рисковала собой, чтобы защитить нас! Сэдрик покачал головой. — Но убивать тех людей было совсем не обязательно, они были безоружны. — А теперь подумай, сколько жизней они могли сломать и отобрать до этого, — нахмурилась Сьюзан. — Они ведь давно промышляли грабежом. — Любая жизнь — бесценна! — вступилась Одри. — Мы не имеем права решать, кому можно жить, а кому нет. Эмми, скажи им! — Да, Эмми, что думаешь ты? — повернулся к ней Сэдрик. Эмми по-прежнему наблюдала за хмурой девушкой, крутившей пистолет на одном пальце, как завороженная. Эта картина одновременно пугала и притягивала девушку. Такое опасное и судьбоносное оружие, которое сейчас не опаснее карандаша, и такая безобидная и милая с виду, но сильная и жестокая Хейзел. — Я думаю, что мы не в праве её осуждать, — наконец сказала Эмми. — Кажется, она знает, что делает. Начался новый виток бессмысленного спора, но Эмми уже не слышала их. Она всё пыталась понять, что же происходит в голове у этой девушки. Хейзел крутила на пальце пистолет, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться и не убежать. Одно дело, когда ты остаёшься со своими грехами один на один. Рано или поздно ты всё равно себя простишь, найдёшь оправдание и причину жить дальше, но вот столкнуться с общественным непониманием… Хейзел буквально всей кожей ощущала на себе их липкие осуждающие взгляды, они всё давили её, изучали со всех сторон, как бактерию под микроскопом, а всё, что ей оставалось, так это смиренно сидеть и ждать, когда же наконец кто-то первый решит заговорить о случившемся в открытую. Она прекрасно слышала эти неуклюжие перешёптывания из каждого уголка, которые пока что оставались лишь перешёптываниями. Пока что. «Ну хватит тянуть резину, — подзуживало сознание, — поговори с ними. Ты ведь уже знаешь, что нужно сказать. Возможно, это не успокоит их полностью, но заговорив с ними на их языке, ты восстановишь доверие в группе. Хотя бы на время.» И Хейзел понимала, что именно она, ставшая причиной такого негласного переполоха, и должна начать перемирие, но в то же время ей совершенно не хотелось выходить из тени и пускаться в нелепые объяснения, такие неуместные и такие унизительные. Она и так вызвалась довести целую кучу ничего не умеющих людей до дома через огромный и опасный новый мир, так почему она вообще должна перед ними отчитываться за свои действия? Хейзел перестала крутить пистолет и подняла глаза. В эту же секунду она столкнулась взглядом с Эмми. Кучерявая девушка растерялась, в её глазах промелькнула тень страха и неуверенности. Она отвела взгляд. Тогда Хейзел поняла — пора, хватит оттягивать момент. Девушка убрала пистолет за пояс и, отряхнувшись, поднялась с пола. Все разговоры мгновенно стихли, а больше двадцати пар глаз уставились на неё. Кто-то смотрел украдкой, исподлобья, кто-то с глазами, полными ужаса, кто-то смотрел с неподдельным интересом. Она ещё ничего не сказала, а всё внимание было уже у неё в руках. — Я бы хотела попросить всех собраться в круг, — сказала вдруг Хейзел. — Давайте, смелее. Люди неуверенно начали собираться в центре комнаты, то и дело поглядывая друг на друга и на девушку. Никто больше не разговаривал. И в этой полной тишине Хейзел казалось, что всем и каждому слышно, как громко колотится её сердце у самого горла. Давно она не выступала перед таким большим количеством людей. «Главное говори на их языке, не дрейфь!» — подбодрил внутренний голос. Хейзел вздохнула и села во главе круга. Люди ждали. — Знаете, в тот день, когда мы встретились, вы всё твердили, что я — Избранная, что я — именно тот человек, которого послал вам Бог, что я должна вас спасти, но… — девушка снова вздохнула, мысли путались и пытались сбить её с толку. — Но единственное, чего мне действительно хотелось в тот день, так это сбежать. Я думала: «Что за бред? Чем я могу помочь этим людям?». А сейчас я вижу — возможно, мы и правда посланы друг другу не просто так, — Хейзел выдержала паузу, едва заметно улыбнувшись. — Думаю, я должна вас кое-чему научить. Повисла тишина. Люди начали заинтересованно переглядываться, совершенно не понимая, о чём идёт речь, но девушка молчала. — И… чему же ты собираешься нас учить? — наконец подал голос смельчак по левую сторону круга. Хейзел улыбнулась. Она уже предчувствовала тот шквал негодования и непонимания, через которое им предстояло пройти, ломая закоренелые убеждения этих людей, но она была готова. Хейзел знала, что у них всё получится. — Убей или будь убит. Сказав это, девушка вновь замолчала, давая людям время на осмысление и мысленно готовясь отражать возражения. Долго ждать не пришлось. — Но это неправильно! — выкрикнул кто-то справа. Хейзел взглянула в ту сторону, пытаясь встретиться взглядом с заговорившим. — Почему? — девушка чуть удивлённо приподняла брови, так расслабленно, словно речь шла о том, как правильно ухаживать за гортензиями в саду. Однако говорить дальше смельчак не решился. И дело, пожалуй, было не в том, что он чувствовал от девушки угрозу, а в самом вопросе. Что значит «почему нельзя убивать людей»? Так нельзя и точка. Все об этом знают, это грех, карается Богом и законом. Какие тут ещё могут быть вопросы? — Потому что мы не имеем права решать — кому жить, а кому нет, — к удивлению девушки выступила Одри. Хейзел перевела взгляд на девушку. — Хорошо, а кто тогда имеет это право? Бог? Одри заметно смутилась. Девушка начала озираться по сторонам, ища поддержку в глазах других, но каждый задумался о своём и никто на неё не смотрел. Одри неуверенно кивнула. — А тебе не кажется, Одри, что Бог давно покинул Землю? — как бы невзначай спросила Хейзел, продолжая держать такой тон, будто они говорили о погоде или о планах на выходные. — Посмотри, во что человек превратил свой дом. Ты думаешь Бог бы допустил такое? Думаешь Он — творец и человеколюбец, как вы говорите, — позволил бы такому случиться? Блондинка опустила взгляд. Её руки дрожали, на ярко-голубых глазах засверкали слёзы, но девушка продолжала гнуть своё: — На всё воля Божья… Хейзел уже не отводила глаз от запримеченной жертвы, голос её стал жёстче, взгляд решительней. Казалось, девушка задалась целью давить Одри до конца. — То есть хочешь сказать, что Господь, который создал нас, создал этот мир, вот таким жестоким и негуманным способом решил от нас избавиться? От нас, детей его, созданных по его же подобию? — Одри не сдержалась и начала плакать, а Хейзел продолжала: — Посмотрите вокруг, Бог покинул это место, он бросил нас на произвол судьбы. Сколько стариков, мужчин и женщин умерли от голода и от болезней, сколько детей и беззащитных животных было жестоко истерзано в первые же дни. Почему хорошие люди умирают, а такие мрази, как те, которых мы встретили сегодня на дороге, продолжают жить и процветать? Разве это справедливо? Мог ли Бог допустить такое? — К чему ты клонишь? — спросил Сэдрик, дрогнувшим голосом. Все молчали, в тягостной тишине ожидая ответа. За окном лил дождь и завывал ветер. Никто даже не заметил, в какой момент погода успела так испортиться. Ну и пусть. Пусть вся слякоть, холод и страх остаются там, за закрытыми дверями, здесь же, внутри, идёт другая борьба. — К тому, что мир слишком изменился, — вновь заговорила Хейзел. — Старые правила и ваши старые убеждения больше не работают здесь. Нужно перешагнуть и двигаться дальше. Нам нужны новые правила. Да, они будут такие же жестокие и уродливые, как этот новый мир вокруг нас, но только так мы сможем защитить себя и тех, кто нам дорог. Убей или будь убит. Снова воцарилась тишина. Где-то вдалеке грохотал гром. Раздался треск. Видимо, молния попала в дерево и опрокинула его. Однако никто не реагировал, слишком погруженный в свои мрачные мысли. — Значит, мы должны убивать всех, кого встретим? — неуверенно спросил Эрик. — Вовсе нет, — отозвалась Хейзел. — Нам не нужно опускаться до уровня бандитов и маргиналов и крошить людей налево и направо, но нужно быть осторожными. Нужно приглядываться к другим людям и не пускать в свой дом кого попало. Нужно быть готовым дать отпор в случае чего. Подумайте, у вас есть своя община, там наверняка есть слабые и беззащитные. Что вы будете делать, если к вам нагрянут бандиты? Будете читать им лекции о морали, пока они грабят ваш дом, насилуют ваших жён, дочерей и убивают ваших друзей? Атмосфера вокруг стала ещё мрачнее. Казалось, мир, который ещё недавно казался им приветливым и безопасным, начал скалить зубы и обнажать своё гнилое нутро. Словно лучший друг схватился за нож, так и реальность оказалась куда хуже, чем они думали. Сэдрик вздохнул. — Знаете, а она права. Можно сколько угодно надеяться на Бога, но пора признать — никто не поможет нам, кроме нас самих. Пророк был прав — девушка из орешника осветила нам путь. Она не только показала нам дорогу домой, но, что куда важнее, указала нам путь. Наш путь. Люди снова оживились. Со всех сторон поползли едва уловимые перешёптывания. — Точно! Пророк не ошибся, — заговорил вдруг мужчина из дальнего конца. — Она послана нам Богом, чтобы наставить нас на правильный, на новый путь. Хейзел — наша мессия! — Что?.. — девушка удивлённо заморгала. «Нет, нет! Я не это имела в виду!» — хотелось закричать девушке, однако люди, слишком восхищённые идеей, уже и не услышали бы её. — Да-да, именно так! Наш новый пророк, новая мессия! Девушка из орешника! — слышалось со всех сторон. Вдруг Эмми хлопнула в ладоши и так и замерла со сложенными руками над головой. Все голоса стихли, взгляды устремились на неё. — Убей или будь убит! — Эмми посмотрела на Хейзел и склонилась. «Твою мать! Какого чёрта здесь происходит?! — в ужасе думала Хейзел, глядя на это безумие. — Зря я вообще затеяла этот разговор! Они же грёбанные фанатики!» Однако было слишком поздно отступать. Все взгляды устремились на девушку. Люди сложили ладони и разом склонили головы, повторяя, как зачарованные, одну и ту же фразу: — Убей или будь убит. Убей или будь убит. Убей или будь убит! «Вот это я попала…» — только и подумала Хейзел.