Разгромная аллергия

Гром громко смеялся сквозь респиратор и выглядел при этом как полный псих, готовый убивать. Закопанные в отходы по самую шею преступники уже даже не пытались скулить, только жмурились и морщились. Впрочем, Грома больше интересовали не они, а их заказчик, который молча скалился, закопанный рядом со своими подчиненными. Вроде даже пытался угрожающе рычать, но впечатление портил кусочек яичной скорлупы, прилипший к его волосам. — Милые-хорошие, — Игнат оперся на лопату и щелчком скинул со своего костюма химзащиты соринку. — В кого ж вы такие дурные-то, а? За год пора бы уже было понять… Не справляется Комитет по экологической безопасности, так справимся мы! Семь тонн смешанного мусора, сваленные на берегу Ладоги, наконец нашли своих законных владельцев. Гром почти две недели потратил на выяснение имен тех, кто осмелился так грубо нарушить новые мусорные нормы, но оно того стоило. Первые сортировочные линии мусоропереработки уже были запущены, как и плазменные печи для того, что переработке не подлежало. Свалку Зильченко разобрали почти на четверть, что было отличным показателем для одного года работы. Новые «мусорные» правила почти полгода как вступили в силу, но увы, до некоторых доходило как-то уж очень медленно, не помогали даже конские штрафы. Зато помогало старое доброе насилие… — Закапывай, — буднично бросил Гром, резко перейдя от сатанинского смеха к ледяному спокойствию. Игнат и его парни споро замахали лопатами. Как-то привычнее было работать со строительным мусором. Там все просто — собрать и отвезти по тому адресу, откуда его вывезли. Почему-то нерадивые застройщики не были рады нескольким тоннам строительного мусора, вываленного прямо на их строящемся объекте, как не были рады и оборзевшие граждане, которым выкинутый в лесах мусор аккуратно доставляли обратно в свежеотремонтированные квартиры. Вместе со счетами за доставку. Отдельно Грому запомнилась, да и была громче всех освещена в прессе, история того, как на одном складе отказали морозильные камеры, так что полтонны подпорченной молочки попытались тайком вывезти к ближайшему болоту… Да, огромное спасибо Марго, что тогда самосвал удалось поймать еще на выезде из города, иначе не удалось бы избежать локальной экологической катастрофы. Но теперь было что-то новенькое. С таким количеством пищевки сталкиваться еще не приходилось, особенно в природо- и водоохранной зоне. Еще с год назад Гром обо всей реальной опасности мусора не знал, пришлось прямо в процессе осваиваться и изучать. Бехтиев предлагал нанять специалиста, но какому специалисту можно доверять? А оставлять это на Сережу не хотелось, ему хватало проблем со строительством комплекса мусороперерабатывающих заводов и защите отжатой у Зильченко свалки от загребущих рук всяких не очень хороших личностей. Не говоря уж о благотворительном фонде и соцсети. Вешать на него еще и разборки с нелегальными свалками мусора Гром попросту отказался. Да и вообще, расследованиями и поисками тех, кто эти свалки устраивал, все равно занималась полиция. — Два вида краснокнижных птиц, между прочим, — ткнул он ручкой в небо, а потом щелкнул ею и открыл папку. — Значит так… У нас тут три… а, нет, четыре разных класса опасности. — Мммм!!! Лопаты с чавканьем вгрызались в мусор. — Шесть с половиной тонн. Не-сор-ти-ро-ван-ных. Вам бы это обошлось… По последним расценкам, вот во столько. Примерно, я вверх немного округлил. Гром выразительно повернул к прикопанным преступникам раскрытую папку, где были сделанные от руки расчеты, причем итоговая сумма была написана крупно и дважды обведена. — М! Ммм! — Вот и я о том же. Смешные, в общем-то, деньги. Особенно с учетом вашей декларации о доходах за последние три года. — Мммм! — Да, костюмчик ваш совсем немножко меньше стоит, — покивал Гром. Поправил респиратор. — А теперь посчитаем, на какие же штрафы вы влетите. И уверяю, ноликов там будет конкретно так больше. Краснокнижные птицы висели в потоках ветра над берегом Ладоги. Под ними люди устроили разборки над кучей весьма аппетитного мусора, вонь от которого расползлась далеко-далеко… *** Разумовский закусил губу, стараясь не заржать, и продолжил листать фото. Ржать в ресторане было как-то… не очень прилично. Но фотографии у Грома и правда получились уморительные, хотя и необоснованно-жестокие. Особенно та, где кто-то в костюме химзащиты изображал замах перед ударом по «мячу», причем в роли мяча была торчащая из мусора голова. Впрочем, то, что стояло за этими фотографиями, радовало гораздо больше. — За неделю обязуются все очистить, — Гром сосредоточенно уминал ужин, пересказывая события дня. Какие-то жалкие разборки на свалке были недостаточно весомым поводом, чтобы отказаться от запланированного почти за месяц свидания. И не просто свидания, а свидания в новом ресторане. Да и готовили в заведениях Бехтиева просто отменно. — Я им скидку дал… — Сколько? — «Срочный» пойдет по стандартному тарифу. По цене разница всего-то процентов двадцать, но зато не так обидно. — Да, так можно, — кивнул Сергей, долистав неаппетитные снимки мусорной кучи и разглядывая чисто пейзажные фотографии. — А с точки зрения экологии там что? — Мы вроде успели, хотя свалили почти две недели назад. Только надо грунт проверить. Но если что, очистку проведут за свои… — Гром подавился словами и медленно отложил вилку, потому что нога Разумовского скользнула по щиколотке и вверх, до колена. Как будто невзначай, но когда это с Разумовским было по-настоящему «невзначай»? Так что следовало ждать, что нога под длинной, в пол, скатертью проберется и выше. И дальше. — За свои… Химический анализ… — Химический анализ тоже за свои? — невозмутимо уточнил Сергей, возвращая телефон Грому. — Тоже, — строптиво вскинулся Гром, потому что Сергей надавил на колено, заставляя развести ноги, и скользнул легким прикосновением по бедру. — Еще могут вложиться в расчистку свалки Зильченко, если Игнат… их… не передержал там… Чтоб меня! Радовало то, что ресторан был оформлен в старом стиле. И достаточное количество живых растений и декора надежно защищали выбранный ими столик от лишнего внимания. Потому что за свой самоконтроль Гром бы не поручился. Как шутили порой общие знакомые, включая упомянутого Игната, «разгромные» отношения уже переросли «медовый месяц» и постепенно ползли в сторону «устоявшейся семейной пары», откуда рукой подать до «надоевших друг другу супругов». Что было, то было — по приходу с работы большая часть эротических переживаний, которые они друг другу доставляли, были краткой справкой о текущих делах и рабочей камасутре, которая у них частично пересекалась. Но когда появлялась возможность, вот как сейчас, в ответ на минимальную ласку желание вспыхивало резко и остро, как спичка. — Не тех людей мусорной мафией назвали, Зильченко, по крайней мере, никого не закапывал, — поздоровался Бехтиев, которому официант тут же услужливо подставил стул. В своем ресторане и со своими почти-протеже ему приглашение не требовалось. — Как вам местечко? Я сюда сманил у конкурентов шеф-повара, помнишь, Сереж, я про него рассказывал. Так вот, нечего ему в том кабаке талант тратить. — Зильченко позволял что угодно и когда угодно скидывать к нему, — процедил сквозь зубы Гром, потому что появление Бехтиева никак не сказалось на Сережином хулиганстве. К своему стыду он чувствовал, что скулы заливает краской, да и в костюме как-то жарковато… Впрочем, с чего бы не быть «жарковато», когда под столом хозяйничает узкая длинная стопа, надавливая и потирая… — И закапывали там труп… трупы. — Соусы невероятно хороши, — вежливо улыбнулся Бехтиеву Сергей, подзывая официанта. — Мы готовы к десерту. Чай на троих и… Альберт Адамович, порекомендуете? — Три «наполеона», — тихо и как-то очень выразительно, с нажимом произнес Бехтиев, опасливо оглядываясь. Погрозил официанту пухлым пальцем с крупным перстнем. — И чтобы Кисуня не видела, понял? Официант с понятливым кивком испарился, прихватив ненужные больше тарелки. Гром понял, что до скрипа стискивает подлокотник кресла и заставил себя разжать руку. И через минуту поймал себя на том, что комкает скатерть, чтобы не дать себе потерять каменное выражение лица и не начать толкаться бедрами… Бехтиев с Разумовским жарко обсуждали проект второго мусороперерабатывающего завода, который сможет заодно часть мощностей выделить для соседних областей. Пару раз Гром вставлял ремарки на тему экологии, по которой сейчас, пожалуй, мог бы не приходя в сознание прочитать лекцию, но большую часть разговора пропустил мимо ушей. Отказался от своей порции «наполеона», отдав ее Бехтиеву, который запретным десертом очень откровенно наслаждался, жалуясь на то, что его Кисуня умудрилась чем-то надышаться и теперь из-за аллергии была злющей, как стая мегер. Чуть не погнул чайную ложечку под аккомпанемент сочувственных советов Бехтиеву «от опытного аллергика» Разумовского. Подавился чаем. Поклялся себе, что отомстит Сергею, пока не знает как, но обязательно отомстит. Сергей по-кошачьи щурился в ответ на острые взгляды, явно очень рассчитывая на эту «месть». — Хорошо посидели, — наконец объявил Бехтиев, когда Гром уже опасно балансировал на грани с неприличным выпроваживанием из-за стола третьего лишнего. — Заходите почаще. Я в следующий раз присоединюсь к основной перемене блюд, чтобы не портить вам… десерт. Сквозь грохот пульса в ушах Гром что-то даже смог сквозь зубы процедить, вроде даже что-то довольно остроумное… — Мы всегда вам рады, Альберт Адамович, — заверил медовым голосом Сергей. — И чудесное, чудесное место, обязательно еще зайдем. — А я-то как рад, Сережа, что ты наконец перестал так истерить из-за исторических зданий, — коварно резюмировал Бехтиев, поднимаясь из-за стола и опираясь на руку официанта. — Пришлось знатно повозиться, но раз уж это местечко даже тебе понравилось… Гром болезненно ахнул и зашипел, дернув рукой под стол, чтобы поймать Сергея за напряженную щиколотку. Но тот как будто даже не заметил, что впечатал пятку своему партнеру в самое ценное. Его хищный горящий злобой взгляд в спину Бехтиева можно было использовать вместо зажигалки. — Сереж! — А? — Сергей как будто рывком вернулся в реальность, сопоставил гримасу на лице Грома и крепкую хватку на щиколотке, смутился. — Прости. Больно? — Приятного мало. Ты чего вдруг? — Да так, — Сергей мягко высвободил ногу из хватки и, судя по всему, теперь нащупывал ею потерянный где-то под столом кроссовок. Принадлежащие ему активы обрастали нулями капитализации, но вытряхнуть «самого Сергея Разумовского» из любимой удобной растоптанной обуви были не в силах ни время, ни имидж-консультанты. — Ты про это здание ничего не знаешь? Я что-то так с этой свалкой замотался, что даже не отследил, что именно Альберт Адамыч на этот раз реконструировал. — Понятия не имею, — честно ответил Гром, поднимаясь из-за стола. Дернул Сергея за отросший хвост, мазнул губами по виску. — И предлагаю на это забить. Пошли по городу гулять? — И обжиматься в подворотнях, как студенты? — Обязательно! Впрочем, обжимательные планы продержались до первого же парка. — Апчхи! — всем телом вздрогнул Гром. — А-а-апчхи, — мрачно согласился Сергей. Таксист убавил громкость музыки. — Что, тоже аллергия подкосила? Не вы первые, я таких уже знаете сколько возил… Не знаю уж, как называется та гадость, которую по всему городу высадили, но валит всех хоть чуть склонных к аллергии. Как-то вез ботаника, какого-то крутого профессора, так он говорил, что это что-то тропическое. Знаете, я-то вообще больше для души таксую, а так у меня бизнес свой… Думал заняться еще и продажей саженцев, но вы ж знаете, куплено все, как вот с этими вот, тьфу, цветочками… Сергей с Игорем переглянулись, прислушиваясь. Их план на ночную прогулку с обжиманиями был безжалостно сорван аллергией, начавшейся так резко, что даже не удалось толком разобраться, что ее спровоцировало. Причем накрыло сразу обоих, стоило только заприметить подходящую лавочку в сумрачном парке. И вот теперь из словесного поноса таксиста начинало что-то вырисовываться — лавочка и правда стояла в опасной близости от цветущей клумбы. Странные «недо-маргаритки» высадили еще в начале лета, причем там был какой-то очень громкий скандал с тендером на озеленение. Но скандал довольно быстро замяли, а саженцы по всем клумбам города принялись и даже разрослись, безобидно протягивая листики к солнцу. Жители города притерпелись к незнакомой форме листьев, да и вообще, большая часть наверняка даже не заметила, что на клумбах вместо привычных бархатцев, бегоний и герани прописалось что-то экзотичное. Пока эти экзотические цветочки не поднатужились и не выдали бутоны. Они только-только начали распускаться, как будто на клумбах растеклись яркие пятна краски, как первые слухи об их опасности прокатились шепотком по городу. — Точно, — тихо произнес сквозь поток словоизлияний таксиста Сергей, повернувшись к Грому. — Тот запах. Помнишь, когда мы на прошлой неделе ездили разбираться с ошибкой в кадастровой карте? — Вонючие клумбы у кадастровой палаты? — выразительно задрал бровь Гром. — Из-за которых потом еще ночью поплохело? А что, в парке такие же…? — Именно, — Сергей достал телефон и шустро застучал по экрану. — Не нравится мне это. — Мгм, — Гром посмотрел в окно и ощупал взглядом газоны, заглянул в телефон к Сергею, который поднимал информацию по озеленению и тендерам, а потом, хрустнув шеей, набрал воздуха, чтобы уже в полный голос прервать вдохновленно вещающего таксиста. Таксисты — вообще хороший источник слухов, надо только уметь их разговорить. Гром кашлянул и оперся локтем о спинку водительского кресла. — Да ну, ботаникам этим верить… Это если он вообще ботаник был. Таксист вскинулся, яростно отстаивая свою осведомленность, Грому только и оставалось, что выуживать крупицы полезной информации и мысленно подшивать к свеженачатому делу. «Делу об озеленении». Увы, но секс по окончании свидания получился вот совсем не тот, на который они рассчитывали — слишком уж церебральный. *** Разбирая запутанные цепочки, по которым в Питер вообще попали семена тропических цветов в промышленных количествах, отслеживание нелегальных свалок Гром бессовестно свалил на Игната, а на работе взял отпуск. И все равно в башню приползал только под вечер, вымотавшись по полной. А вот Сергей работу еще и в постель брал. — Пару минут, отчет по соцсети добью, — донеслось из-за ноутбука. Гром зевнул и перекатился ближе, чтобы уткнуться лбом Сергею в ногу рядом с ноутом. Сергей от чтения отчета даже на секунду не оторвался, только положил руку на подставленный затылок. — У тебя с цветами прояснилось? — Еще пару дней, подтвердить кое-что надо… — Но у тебя все тоже уперлось в губернатора? Гром прикрыл глаза, наслаждаясь ласковой рукой, машинально перебирающей его короткие волосы. Судя по вопросу, Сергей параллельно провел свое расследование. Это было хорошо, это повышает достоверность… — Угу. Кстати, я поспрашивал секретарей и ассистентов. Выходит, что губернатор был близким другом Зильченко. — Это многое объясняет, — Сергей пошелестел клавиатурой, видимо, оставив заключение по отчету, а потом отложил ноутбук на прикроватный столик и, до хруста потянувшись, сполз по спинке кровати. Улегся к Грому лицом. — Я сегодня заглядывал в базы налоговой, это принесло несколько интересных дыр в документах на закупку… ммм… посадочного материала. Не говоря уж о том, что из бюджета утекают такие суммы, что за губернатором явно стоят крайне… жадные люди. — Плохой мальчик, — констатировал Гром. — Не стыдно было взламывать? — Взломать можно только то, что защищено, — строптиво отозвался Сергей. — А «это» я защитой считать отказываюсь. Кстати про защиту, помнишь ресторан Бехтиева? Который новый и по его словам вроде как относится к охраняемому культурному наследию? — Ну. — Новострой, — прошипел Сергей. — Это оказался проклятый новострой! — Так это же хорошо? — аккуратно уточнил Гром, подползая ближе, чтобы обнять взъерошенного и надувшегося Сергея. — Ни одно историческое здание не пострадало и все такое, разве нет? — Я убил на это неделю. Неделю! Альберт Адамыч специально пустил меня по ложному следу, чтобы… — объятие быстро переросло в захват, заставив Сергея подавиться возмущениями. — Пфф! — Потом придумаешь, как ему отомстить. Сейчас надо что-то делать с губернатором. И клумбами. — Пф! — Что, нет? — Сергей выкрутился из захвата и перекатился, чтобы усесться на Грома верхом. Его глаза горели какой-то идеей. Гром прищурился. — Так, мне уже не нравится, что ты там придумал… — Губернатор… Бехтиев! — с жаром выпалил Сергей. — Что? — Убрать губернатора и отомстить Бехтиеву, двух птиц одним камнем! Вспоминай, он жаловался, что у Кисуни аллергия, значит он против губернатора и клумб впряжется без лишних вопросов. А заодно, если мы его заставим подмахнуть какие-нибудь документы, то он их даже читать не будет. — Какие документы? — Что-нибудь по мусоропереработке. По крайней мере в шапке будет жирно написано именно это, но вот внутри… Гром восхищенно сел, чуть не столкнувшись лбом с Сергеем, который и не думал слезать с его бедер. Идея была и правда ужасающе коварна, но при этом открывала такие возможности, что захватывало дух. И городу хуже не будет прям с гарантией, потому что на старости лет Бехтиев обзавелся феноменальной сентиментальностью, а после того, как с тела Санкт-Петербурга стерли свалку Зильченко — полюбил город с такой же яростью, с какой Прокопенко любил свою дачу. А значит… — Он нас за это грохнет, — констатировал Гром. — Когда нас это останавливало? — глаза Сергея смеялись. — Болоту администрации уже давно нужна хорошая встряска. За панорамными окнами спальни переливался огоньками Питер. Город распластался перед башней, в очередной раз задыхаясь, только теперь не от душной заботы Чумного Доктора и не от горящей свалки, а от цветочной пыльцы. — Все же прелесть, как люди меняются, — наконец удовлетворенно заключил Гром после долгого разглядывания Сергея, который с маньячной улыбкой ушел в свои мысли и явно что-то просчитывал. Рыжие волосы даже в сумерках горели огнем. — Пару лет назад ты бы попытался запихнуть губернатора в плазменный мусоросжигатель, а теперь всего лишь натравишь на него Бехтиева. — Инсинуации и поклеп, — мгновенно отбил Сергей, приходя в себя. — Еще вопрос, что из этого менее гуманно. И вообще, поворачивайся, мне надо куда-то деть энергию, иначе не засну. *** Вместе с полностью распустившимися клумбами и пришедшим летним зноем по городу прошел шепоток о грядущих изменениях в администрации. О том, что губернатор проворовался, знали уже все, спасибо анонимному сливу информации во «Вместе». Причем сливали в несколько этапов — сначала документы, потом немного внутренней информации по сотрудничеству губернатора с Зильченко, следом мгновенно завирусившееся видео с планом-перехватом, где бегущего из города губернатора выволакивает из машины и кладет лицом в капот сам Прокопенко. В тяжелом ожидании, пока город ждал судов, громом прогремело неформальное видео, заснятое в загородной резиденции Бехтиева, где Альберт Адамович, потягивая чай и не стесняясь в выражениях, лениво рассуждал о том, какие именно ошибки совершил подсудный губернатор и почему эти ошибки были в первую очередь следствием жадности, глупости и некомпетентности, а не преступного гения. Причем видео было смонтировано так, чтобы вопросы и уточнения его собеседника остались за кадром. Спустя несколько дней просочилась информация, что Бехтиев вместе с Разумовским и еще несколькими широко известными личностями проспонсировали программу по уничтожению опасных клумб с заменой тропических цветов на старые добрые бархатцы, а также поучаствовал в закупке антигистаминных для больниц. А потом пришел день икс. И информацию о том, что Бехтиев самовыдвинулся, собрал необходимые подписи и подготовил убойную программу, можно было сравнить только с эффектом взорвавшейся бомбы. И сразу стало понятно, кто станет следующим губернатором. Особенно в свете того, что на других кандидатов, которые рискнули попытаться о себе заявить, мгновенно вылился водопад компрометирующей информации. — А теперь — валим, — объявил взбудораженный Сергей, примчавшись с переговоров с главами других благотворительных фондов. — Бехтиева поддержат, даже если он будет отбиваться. Но все же видео о том, что лично я, как сознательный гражданин, АльбертАдамыча поддерживаю, лучше записать уже откуда-нибудь с другого конца Земли. — Думаешь, там он нас не найдет? — уточнил Гром от панорамного окна, через которое он разглядывал пестрый город. — Я бы на его месте… — Вот для этого я договорился с Кисуней. Она поддерживает мое мнение, что Бехтиев снова скучает от безделья, так что пять лет на посту губернатора можно засчитать за легкую авантюру. — Хм. Напомни мне никогда тебя не злить. — Почему? — Потому что… Сереж, ты понимаешь, что мы только что посадили в губернаторское кресло человека только за то, что он прошелся по твоей любви к историческим зданиям? Сергею хватило совести смутиться. Но не более. Впереди был почти месяц на Курилах. Не худшее место, чтобы переждать бурю, охватившую верхушку Питера. И достаточно от этого самого Питера далеко. *** — Сегодня у нас в гостях губернатор Бехтиев, свежезаступивший на пост, — восторженно тараторила журналистка. — Напомним, что он уже был год назад замечен в крупном экологическом деле, а также является известным меценатом и покровителем культуры. Скажите, вы намерены продолжать экологический тренд, заданный ранее? — Естественно, намереваюсь. Сейчас трудно найти более актуальную проблему… Солнце заливало апартаменты башни. Проспавшись после перелета, Сергей строгал бутерброды с копченой рыбой, привезенной из поездки, пока Игорь колдовал над туркой. На небольшом техническом экране Марго крутила отрывки интервью свежевступившего на должность губернатора. Надо сказать, выглядел Бехтиев в новом амплуа весьма неплохо. — Судя по многочисленным сливам, вам придется разбирать последствия многих лет некомпетентного управления. — Разброд и шатание, — весомо уронил Бехтиев. — «Некомпетентность» просочилась во все сферы управления, так что впереди большие чистки… В горлышке турки с шипением начала подниматься пена, так что Гром быстро снял кофе с плиты и разлил по чашкам. — Хорошо дома, — констатировал Сергей, закончив с бутербродами и облизав пальцы. — Что с кофе? — Уже, — сосредоточенно отозвался Гром, с тихим стуком выставляя кружки на стол. Рядом встали тарелки с бутербродами. Едва усевшись и отхлебнув кофе, Сергей бессовестно уткнулся носом в планшет, разбираясь с делами, накопившимися за месяц отсутствия. Усмехнувшись, Гром подсунул одну из тарелок прямо ему под руку, а сам сосредоточился на интервью. — …подготовим. Сами понимаете, из ниоткуда такое количество управленцев не взять, так что придется пару лет подождать. — Но как же вы собираетесь решить кадровую проблему до тех пор? — Конечно же поставлю своих людей! — Бехтиев беззлобно рассмеялся в ответ на вытянувшееся лицо журналистки, которая явно мучительно искала достойный комментарий. — Не беспокойтесь, их в Питере хорошо знают, лица публичные. — Альберт Адамович, поделитесь с нашими зрителями парочкой имен? — Очевидно, что Василий Михайлович займет кресло председателя комитета по транспорту… — Для тех, кто его не знает, — на экране появилась справка, на которую указала девочка-журналистка. — Владелец частной дорожной компании и самой большой сети автосалонов… — Ну, уж следующее-то имя точно не понадобится объяснять, — бодро вклинился Бехтиев. — Как вы думаете, кого я поставлю исполняющим обязанности председателя КГИОП? — Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры, — расшифровала журналистка. — Не могу даже предположить. — Человек успел себя зарекомендовать как большой фанат исторических зданий, даже мне, помнится… кхм. Думаю, Сергей Разумовский… Подавившись, Сергей выронил планшет на стол и раскашлялся, сипя от возмущения и яростно уставившись в экран, где журналистка указывала на всплывшую справку о Разумовском. Бехтиев на экране выглядел, как объевшийся сметаны кот. — Да я его…! — бушевал Сергей под смех Грома. — Да ладно, Сереж. Целый КГИОП! — продолжал бессовестно ржать Игорь. — Экология тоже весьма чувствительный пункт, особенно в свете свалки Зильченко и мусорной реформы. Кто же займет место председателя комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности? — О, этот человек широко известен в узких кругах и зарекомендовал себя с лучшей стороны. Игорь Гром в качестве временно исполняющего обязанности… Смех Грома оборвался, зато истерично расхохотался Сергей. На столе стыл кофе, Бехтиев в интервью со вкусом расписывал грядущие изменения. — Сереж? — Чего? Гром медленно выдохнул, а потом улыбнулся легко и светло. Нежно взял Сергея за руку, проникновенно заглянул в глаза… — У тебя же остались огнеметы и костюм птеродактиля?