Шёпотом

      Тишину ночи разразил гром, после сверкнула молния, затем пошёл дождь, который обещал к утру привести кучу луж на дорогах, а тропинки в парках смоются в грязь.       Майский резко сел в постели, но точно не из-за грома — липкий и холодный пот стекал по телу, словно склизкая змея. Сердце бешено стучало, отдаваясь болью в висках. Голова кружилась, словно детская карусель.       Тыльной стороной ладони он дотронулся до своего лба, дабы проверить температуру. Тело холодное, как у неё, когда кровь вытекала из её раны. Он видел в тех глазах яркую жизнь, которая стремительно покидала её, не собираясь оставаться с ней надолго.       Чувство вины подкралось незаметно, впиваясь своими клыками ему в душу, парализуя ядом: горечью, которая прожгла насквозь его лёгкие и сердце; казалось, что сейчас она перекроет доступ к кислороду, освобождая от боли, вины, жизни.       Хотелось выпить воды, дабы охладить лёгкие, но ноги онемели, ощущалось лёгкое покалывание, карусель сделала новый резкий виток из-за чего голова закружилась ещё сильнее. Несмотря на ночь, комнату освещали фонари с улицы и резвая молния, только перед глазами всё было, как в плотной плёнке.       Казалось, что сейчас он сойдёт с ума, потеряет контроль над телом и что-нибудь сделает с собой. Сергею не впервой такое ощущать, но сейчас чувства обострились. Его накрывало несколько раз на службе после особо опасных и жестоких заданий, тогда товарищи помогали выйти из этого состояния, а сейчас он один.       В ФЭС не настолько всё критично, как на той службе. Он привык к виду трупов, горю людей, у которых погибли их близкие. Но к своему готов не был.       Раньше когда он считал до пятидесяти, успокаивался, приходил в норму, но сейчас сбился на восьми. Тело прошибла мелка дрожь, в голове глухо стучала боль, отдаваясь в глазах искрами в плотной пелене.       Завтра у него выходной, поэтому сильно не волновался о том, что выспаться не сможет. Возможно, позовёт к себе Лисицина, у которого только завтра начнется полноценный выходной. Поболтают о чём-нибудь и воспоминания не будут ярко приходить к нему, а ночь переживет как раньше.

***

      До пяти Майский смотрел какой-то странный сериал на втором канале. Он не углублялся в сюжет, смотря поверхностно, думая о звёздах. Где-то у него был астрономический канал, который он никогда не включал.       Спокойно листая каналы, Сергей нашёл нужный. На нём молодой мужчина в очках и синем костюме отвечал на вопросы. Он стоял прямо, словно боялся вздохнуть или отойти в сторону. Похоже это его первая запись.       — Металличность звёзд — это содержание металла в них или что-то другое? — высветилось лицо молоденькой девушки. По мнению Майского, она совершенно не интересуется астрономией. Во взгляде ни капли интереса, смотрит мимо камеры, словно читает с таблички.       — Кхм, Металличность звёзд это вовсе не содержание в них металлов, — нервно поправил съехавшие очки, — а содержание веществ, тяжелее гелия. Металличность Солнца равна одной целой трём десятым процента, а металличность звезды под названием Альгениба составляет тридцать четыре процента.       — Он сейчас в обморок грохнется. — хмыкнул Майский, отпив холодный кофе, который остыл из-за недостатка внимания своей персоне.       — Чем звезда металличнее, тем она ближе к концу своей жизни. — под конец астроном нервно улыбнулся.       «Знает ли она об этом факте?» — внезапная мысль поразила не хуже пули.       О незнакомке старался не вспоминать, так как каждое воспоминание о ней встречалось с чувством вины. Было страшно довериться эмоциям вновь.       Ему казалось, что сейчас его погибшая возлюбленная смотрит на него с презрением, приговария:       — Как только я ушла, — её мягкое и тёплое лицо исказило отвращение, — ты уже другую хочешь привести в свою жизнь? Как ты можешь, Серёжа? Не прошло и года, как ты уже влюбляешься в другую. Что с тобой?       Кружка встречается с полом, разбиваясь на многочисленные осколки, холодный кофе разливается пятном на бежевом ковре. Если подлить ещё, то можно сделать силуэт той незнакомки.       — Чёрт, — резко сел на диване, хватаясь руками за голову, наклоняя её, дабы волосы скрыли искажённое от боли лицо, — как я могу? Всё-таки правы были ребята… не будет у меня долгая и счастливая история.       Через десять минут самобичевания Сергей начал собирать осколки, но на долго его не хватило. Ковер был испорчен, поэтому Майский свернул его, таща к входной двери, чтобы после выкинуть.       Ближе к семи открывался один из ближайших магазинов, поэтому Сергей быстро оделся, собрав мусор, под мышку взял ковер. Быстрым широким шагом начал спускаться по лестнице, не желая ехать на лифте. При ходьбе мысли быстро сменялись одна за другой, не останавливаясь.       Город проснулся; хозяева со своими питомцами выходили из домов, чтобы прогуляться в не давящем шуме; скоро разъедутся машины, освобождая место во дворе.       Сергей привычным шагом дошёл до мусорки, выкинув в бак мешок и поставив ковёр, прослуживший долгую службу Майскому.       — Прощай, приятель. — хмыкнул, увидев, что незнакомый парень тоже тащит ковёр.       — Животное Вам ковёр испортило? — брюнет кивнул на испорченное полотно.       — Нет, — усмехнулся, — я сам. Вам же, по всей видимости, животное.       — Верно, — лицо в разы стало угрюмее, хотя шёл он с улыбкой, — негодник мой играть хотел, а у меня работы выше крыши. И вот деяние его игр! Изгрыз и испачкал мне ковёр.       — Но Вам не жалко его выкидывать. — заметил Майский.       — Ага, — угрюмость мигом сошла с лица, явив улыбку, — не очень мне он нравился, а тут повод нашёлся. Молодец всё-таки мой пёс.       Повисло неловкое молчание, после которого можно было бы попрощаться и разойтись, навсегда позабыв об этом странном диалоге, но чувство вины резко начало появляться.       — Сергей. — протянул руку, взглянув на парня.       — Даниил. — пожал ладонь, отвечая прямым взглядом. — Не хочешь познакомиться с Филом?       — Это так пса зовут?       — Да, — кивнул, — только не говори, что имя странное.       — И не думал. — вообще-то так и подумал, но решил промолчать, дабы не обидеть нового знакомого.       — Моя подруга называет его куриным филе, но это же не так, — возмущался парень, жестикулируя, — если и филе, то точно не куриное! Максимум индюшачье!       Майский подавил смешок, отведя взгляд от яростного монолога Даниила, который вёл его к ближайшему парку. Собаки нравились Сергею, особенно крупные, такие как английский мастиф, ирландский волкодав, кавказская овчарка и другие.       — А что за порода? — вопросом решил прекратить поток доказательств о том, что индюшачье филе лучше куриного, особенно если оно тушёное со сметаной. Похоже Даниил и его подруга хорошо готовят, раз спорят о таком.       — Русский чёрный терьер, — перед глазами предстала маленькая собачонка, которая истерично лаяла, — а вот и Фил!       Реальность очень сильно порадовала, когда Майский увидел большого лохматого пса с жёсткой темной шерстью. У него была чёлка, которая закрывала ему глаза, но питомец видел всё хорошо, так как при появлении хозяина завертел хвостом.       Парень радостно ускорил шаг, расставив руки, дабы заключить своего ненаглядного Фила в объятия. Пёс не мог далеко отойти, так как был привязан поводком к скамейке, но радостно вставал на задние лапы, высунув язык.       — Ух, ты мой хороший! — парень встал на колено, чтобы обнять питомца, поглаживая его по спине. — Соскучиться успел, да? Мой милый!       — Классный у тебя пёс, наверное, дорого обходиться его содержание.       — Да, — почесал его за ухом, — он у меня чересчур обжорливый и игривый.       — Всегда хотел завести собаку. — признался Сергей, присаживаясь на корточки, чтобы наладить контакт с животным. — Не укусит?       — Нет, — мотнул головой, — я его тренирую каждый день. Как только щенком его купил, то сразу отправил к профессионалам, а потом сам немного подучился этому делу.       Собаку завести хотел, но из-за работы отказывался, так как знал, что не сможет уделять должное внимание. Каждому живому существу нужно уделять пару-тройку своего времени. Животным оно нужно не так много, как некоторым людям, которые хотят внимания на постоянной основе.       Раньше ведь Майский из-за этого расходился с девушками. Им нужно было уделять много времени, но приходилось уходить от них сразу же как ему позвонит Рогозина или Круглов. Поэтому ничего не выходило, пока не появилась она и… он её не потерял. Тех можно было вернуть, но она не вернётся.       Сергей охнул, почувствовав, как зубы Фила немного сжали его пальцы. Кажется, пёс понял, что твориться на душе у него, и без спроса решил привести Майского в чувства.       — Фил, отпусти, нельзя так делать! — Даниил отвязал поводок от скамейки. — Прости его, Сергей.       — Ничего, — отмахнулся от извинений, — мне как раз это и нужно было.       Ещё немного поговорив о содержании такой собаки в квартире, Даниил и Сергей разошлись. Первому нужно было выгулять Фила и отвезти его к подруге, дабы она присмотрела за ним, а второму купить продукты и заказать новый ковёр.