Позволь мне умереть

Антон полдня сидит в коридоре на полу. Он не ест и не пьет. Он отказывается от всего, что предлагает ему Арсений, еле заметно мотая головой. Примерно 10 минут назад Попов ушел разбираться с бумагами, подтверждающие личность, ушел давать необходимые показания полиции и оформлять бумаги на похороны, которые следовало организовать через несколько дней после смерти. Антону он ничего не сказал, мальчику и так сейчас плохо. После проведенного вместе часа истерик на полу, Антон успокоился и брюнет решил оставить его одного. Разбитый телефон, который валялся вдали, снова зазвучал. На этот раз это был незнакомый номер. Антон схватил телефон в надежде, что это звонит Арсений с новостями, который перед уходом одолжил номер Шаста. Опухшими водяными глазами Антон просмотрел на цифры номера и вскоре ответил Он не мог ничего сказать, как голос бывшего одноклассника Димы раздался из динамика – Але, Антох? Это ты? Антон пару секунд помолчал, ему надо было осознать, откуда Диман знает его номер, но после того, как идей в голову ему не пришло, слегка охрипшим голосом выдавил: – да, Дима, это я. Привет. По голосу Позова можно было понять, что он все знает – Слышишь, дружище. Держись там. Я уже еду. Скоро буду. Антон совершенно забыл, что когда переехал в жопу Воронежа, оставил прошлую школу в центре вместе с единственным знакомым- Димкой Позовым. Сейчас в телефоне он слышал, как товарищ едет в шумном автобусе со скрипящими колесами и орущими бабками. Шастун быстро сказал адрес, потому что в горле образовывался комок слез. Он вновь заплакал, поэтому быстро отключил вызов.

***

Через полчаса в дверь позвонили. Благо она находилась совсем рядом, так как Антон все это время просидел в коридоре. Подскочив и подбежав к двери, он убедился, посмотрев в глазок, что это Димка, и открыл. Дима совсем не изменился и такое ощущение было, что стал только ниже. А нет, это Шаст вырос. Слегка похудев и купив новые прямоугольные очки, он преобразился во вкусе одежды. Хотя старый телефон давал знать, что он все ещё нужен ему только для звонков, остальное в жизни- учёба. Антон сделал шаг назад, впуская в квартиру бывшего одноклассника Дима кивнул и опасливо зашёл внутрь, будто ожидая подвоха. Захлопнув входную прочную дверь, он снял с плечей рюкзак и кинул его на пол, протягивая руку в знак приветствия Шасту. Тот не отвечает взаимностью, лишь смотрит в пол – Антон...– промедлил Диман, но увидев, как друг давит пальцами на глаза, чтобы не расплакаться, кинулся обнимать его. Этот странный, но очень милый и нужный сейчас жест успокаивает Антона. Вскоре зеленоглазый выбирается из объятий и удаляется на кухню поставить греться чайник. Дима, взяв что-то шуршащее из рюкзака, приходит следом и садится за кухонный стол, кидая на него пачки три чипсов дорогой марки. Следом на стол летят коробочки сигарет, а в центр Позов ставит стеклянную бутылку коньяка. Шастун, оборачиваясь на товарища, изгибает брови в удивлении и искривляет слегка больные губы в улыбке. У него плохо получилось, ему слишком херово. Антон все равно наливает чай, так как алкоголь пока не решался отведовать, особенно когда он не уверен, в какой именно момент зайдет Арсений. Поебать на то, что он привел в квартиру незнакомого для Арса человека. Если выкинет на улицу, терять как будто бы нечего. Шастун сел напротив и снова опустил опухшие глаза на стол. За полдня сидения на полу его осанка стала ещё ужаснее, он почти носом прикасался к столу и выглядел очень жалко Дима не знал, как начать разговор. Сейчас обсуждать какие-либо другие темы по типу "какая хорошая погода" было очень глупо, поэтому он начал осторожно про тему матери, чтобы потом посмотреть: если Антон поддержит этот разговор, то как пойдет, если же нет, то он отстанет от его и просто побудет рядом – я это... Как узнал-то.– начал Позов и Антон поднял на него уставшие заплывшие и сонные глаза, из-за чего Дима напрягся.– баба Лиза, это мама папы моего друга. Получается, она ему бабушка. Ну вообще он мне не друг, чисто знакомый со двора. Но когда ты это... переехал.. я грустный сообщил это ему и он сказал, что там живёт его бабушка. А по цепочке все это мне передалось. Там сложная схема, просто... Антон, рядом с тобой есть люди. Во всяком случае хозяин или хозяйка этой квартиры, в которой мы сейчас сидим. Ты не один... Дима помолчал, толкнув поближе к Антону одну из пачек чипсов. Антон кивнул и тихим хриплым голосом, которому было как будто безразлично, сказал: – спасибо. Но безразлично ему не было. Он правда ценил время, деньги и силы, которые потратил Позов, приехав сюда. Это очень приятно. Когда-нибудь Антон вырастет и если не умрет, отплатит ему за эту дорогую услугу, которую он оказал. Дима понял, что собой только мельтешит перед глазами. Он встал и подошёл к Антону. Ещё раз крепко-крепко обнял и отпустил. Затем Шаст даже не заметил, как приятель вышел из квартиры. Антон без сил уснул прямо за столом.

***

Антон учуял запах порошка. Наркота она такая. Ладно, конечно же так пахло от чистого идеального Арсения, который каждый день был готов к выходу на подиум. Антон поднял голову, он все ещё сидел за столом, весь опухший и с затекшим телом. Напротив сидел Арсений и разглядывал сигареты и нетронутый коньяк. Заметив, что мальчик проснулся, брюнет тихо сказал – алкоголизм- не выход У Антона горло настолько сухое, что он не может ответить. Глаза по-тихоньку привыкли к свету. Он проглотил слюну и обрел возможность невнятно говорить – а я и не пил. Арсений понимающе закивал и продолжил, смотря прямо в зелёные глаза напротив – Антон, тебе сейчас слишком больно. Я это понимаю.– парень подвинул к Шасту белый конверт, который все это время лежал на столе, но на него Антон внимания не обращал, до этого момента.– этот конверт с письмом от мамы. Я не буду врать, я прочитал его. Это слишком больно, те слова. Прочитай его, когда будешь готов. Арсений встал из-за стола, но Антон схватил его за запястье, останавливая: – спасибо. За все, что ты, то есть, Вы делаете. Вы не обязаны Попов, слегка улыбнувшись, кивнул. Антон продолжил: – но я сам должен справится с этим. Завтра я уеду, ладно? На эти слова Арсений отреагировал спокойно с пониманием и вновь кивнул, уже без улыбки. – и ещё.– Шаст тяжело вздохнул.– пожалуйста, отведите меня в кровать. У меня нет сил дойти. Брюнет подумал три секунды. Затем оказался рядом и, ласково подхватив Антона на руки, повел в спальню, но не гостевую, а в свою. В ней было гораздо лучше и свежее. Шоколадные обои успокаивали глаз, что даже человеку с бессонницей хотелось спать. Арсений уложил Антона на правую половину кровати, ближе к двери, и мальчик утоп в мягком матрасе. Арсению было очень жалко Антона. Он оставил конверт на тумбочке и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. *** Уже час Антон жевал одеяло и беззвучно ревел в одиночке, бегая заплывшими от слез глазами по мокрой бумаге «Тошенька, мой любимый ласковый сынок, пишу тебе с просьбой простить меня. То, что я наделала с тобой, непоправимо. Мне очень печально, что я не смогла уберечь тебя от отца, уберечь себя от мужа. Мне невыносимо больно писать это, но я не нашла никакого выхода, как отпустить себя с балкона нашего гнездышка. Антоша, не плачь, прошу тебя. Я доставила столько боли тебе, и мне невыносимо жаль. Как же я мечтаю о том, чтобы ты поскорее освободился от воспоминаний о прошлом, об отце, обо мне. Мое решение было рационально, было обдуманно, и никто не подталкивал меня на данное преступление, никто не стоит надо мной теперь, я свободна, и мне так будет лучше, веришь мне? Я выгнала тебя, чтобы ты не видел этот ужас, чтобы ты не видел мои раны и мою боль. Хочу сказать, что часть накопленных когда-то мною денег я оставила у своего первого приемного сына -Паши. Не думала, что мне придется когда-нибудь рассказывать о нем тебе, еще и на бумаге. Он сам найдет тебя и передаст часть суммы, тебе на временное жилье и обучение. Прошу тебя, будь мил с ним, и попытайся не возвращаться домой, не сохранять мои вещи, не забирать свои. Начинай все заново, Тошенька. Я очень люблю тебя, прости меня за все. Целую.» Почерк ее был очень аккуратный и трезвый, а когда-то, до наркоты и бухла он был еще красивее и ровнее. Антон ничего не хотел. Он не хотел никакого брата, никаких денег. Он не хотел умирать, не хотел жить. Он не хотел плакать, не хотел молчать. Он ничего не хотел. В комнату аккуратно открылась дверь. Только сейчас Антон понял, что лежал под воздушным одеялом Арсения, верхний край которого потемнел от слез юноши. Шаст присел, загнув мокрый кусок одеяла. Брюнет ничего не сказал, но в его глазах виднелась бесконечная печаль. Он полминуты постоял на пороге, а затем тихо подошел к кровати и присел на ее край. Антон смотрел сквозь окно. Очень аккуратно в следующее мгновение мужчина взял его холодные руки в свои теплые и приятно начал поглаживать подушечками больших пальцев тонкую кожу Антона. Парень посмотрел на брюнета, хотя голова была направлена чуть левее, к окну. Его бледные щеки сразу же превратились в огонь, а от сердца отхлынул литр крови, оно словно провалилось куда-то в живот — Антон.— позвал голубоглазый, мельком кинув взгляд на завернутый кусок одеяла. Он отогнул его, и увидел море слез, впитавшись в ткань и вздохнул.— спи эти дни у меня здесь, а я посплю в гостевой комнате. Антон угадал брезгливость Арсения, но слегка улыбнулся тому факту, что он отжал у мужика спальное место — я уеду сегодня от Вас. Вы мне достаточно помогли, я считаю. — Шаст вынул из ласковых рук Арсения свои сухие.— у меня есть друг. Я побуду у него. Займусь похоронами. Пойду работать. Умру. Вот и все, мне этого хватит… — что за друг?— перебил Попов.— могу я с ним поговорить по телефону? Мне нужно знать, куда ты вообще пойдешь — все нормально, спасибо. Я в надежных руках. Минутное молчание, Антон смотрит на свои руки в замке, Арсений внимательно смотрит на припухшие красные глаза парня. — ладно. Ты занеси мой номер к себе в контакты, я немного переживаю за тебя. Вот это поворот, подумал Антон и кивнул. В тот же вечер Шаст собирался уехать. При выходе из квартиры Арсения, мужчина позвал мальчика кое-что с ним обсудить.