ARC Corp

Блейк воспользовалась передышкой на заднем сиденье такси. Отряд из Атласа не должен был знать, куда она направляется, хотя они могли проверить Офис «Сдерживания». Блейк была бы в бешенстве, если бы они причинили вред Тимоти, но она не думала, что они осмелятся туда вломиться. Одно дело - пытаться похитить её и допросить, и совсем другое - вторгнуться в один из офисов ARC Corp, что вызвало бы немедленный ответ со стороны других офисов. Жон им может не нравиться, но они встанут на его сторону, чтобы наказать тех, кто идет против компании. Она хотела ещё раз позвонить Жону и узнать, как идут дела с Айронвудом, но он, вероятно, всё ещё был на совещании и напишет или позвонит ей, когда закончит. Пока же ей нужно было ещё раз проверить радиостанцию. Именно в этот момент водитель такси решил, что она, облокотившись на сиденье, явно хочет легкой беседы. — Не знаю, почему, но вы мне кажетесь знакомой. Первой и самой тревожной мыслью Блейк было, что кто-то из «Белого Клыка» узнал её. Но потом она поняла, что это не только нелепо, но и, скорее всего, некий профайлинг с её стороны. — Я была на одном фестивале несколько дней назад, — призналась она, нахмурившись. — Может, там? — Нет. Нет. Я думаю... Вас показывали по телевизору? Вы актриса? — А? Если бы кто-то спросил об этом в обычной ситуации, она бы подумала, что он с ней флиртует, но у этого мужчины были такие нотки в голосе, что он искренне пытался расположить её к себе. — Да, да. Уверен, я видел ваше лицо - и этот костюм тоже. Блейк почти сразу же воспользовалась даром. — Он смотрел «Завтрашние новости» и узнал нас оттуда. О, точно. Дерьмо. — Ах, — Блейк неловко рассмеялась. — Я не могу честно ответить... — Почему? О! — мужчина подмигнул в зеркало заднего вида. — Я понял! Он ведь ещё не вышел, верно? Теперь я вспомнил. Это же «Завтрашние новости». С Лизой Лавендер, верно? — он посмотрел вперед, усмехаясь, пока вел машину. — Некоторые из моих приятелей спрашивали об этом. Один из них сказал, что это, наверное, какой-то трейлер к новому фильму или сериалу. Так и есть? Лучше бы он поверил в это, чем в правду, не так ли? Внезапно её осенило, что «сокрытие» этой аномалии может оказаться такой же проблемой, как и её сдерживание. Большая часть мира к этому времени уже знала о «Завтрашних новостях». Блейк поморщилась, но скрыла это за слабым смехом. — А, ну, по закону я не могу ничего сказать. Контрактные обязательства. — О, я вас понимаю, — он снова засмеялся. — Для меня кивок так же ценен, как и подмигивание, юная леди. Я буду молчать и перед своими друзьями. О, здорово. Об этом будут ходить слухи. Что ж, это была её будущая проблема. Блейк открыла дверь, подъехав к радиостанции, и дала фавну щедрые чаевые через окно. Вокруг по-прежнему было подозрительно много машин и хорошо одетых мужчин, но, опять же, они её не беспокоили. Им нужна была Лиза. Внутри секретарша в ужасе подняла голову. — В отчаянии от очередного желающего попасть внутрь. Обильно потеет. Слегка трясется. В течение последнего часа подвергалась угрозам, вероятно, после того, как ей предлагали взятки и пытались пробраться внутрь под вымышленными предлогами. Заметно нервничает и постоянно смотрит на охранника, который находится рядом, чтобы напомнить себе, что она не одна. — Я здесь, чтобы увидеть... — Мистера Уэйда. Я знаю. Полгорода пришло требовать встречи с ним. Он на встрече с начальником полиции. Пятый этаж. — Он арестован? — Не могу сказать. — Она не думает, что он арестован. Полиция здесь уже давно, и они его не выводили. Возможно, он на допросе. По поводу их офицера-изгоя, без сомнения. Блейк не была уверена, знает ли шеф об ARC Corp или нет. Вероятно, знает, по крайней мере ради того, чтобы не попасть впросак, например, арестовав Жона за присутствие на месте преступления или вмешательство в дело ARC Corp. Формально они как раз этим и занимались, но пока они преследовали предателя, а не Лизу, это не было слишком большим конфликтом интересов. — Тогда я оставлю мистера Уэйда, — ответила Блейк, наблюдая, как женщина с облегчением вздохнула. — Я поднимусь на вещательный этаж. У меня есть значок. Блейк показала его. — Он все еще работает? — Да, конечно. Мы сбрасываем коды каждую ночь, так что у вас все в порядке. Спасибо за понимание. — Без проблем. Прошу прощения за то, что вы сегодня так перегружены работой. Секретарша тяжело вздохнула. — Мне нужны выходные... Блейк улыбнулась и помахала ей рукой, проходя в лифт и поднимаясь на нем вверх. Ей нужен был Уэйд, только для того, чтобы он проводил её в студию, которой пользовалась Лиза, но это мог сделать и любой другой человек. Поднявшись на пятый этаж, она схватила за руку первого попавшегося человека, предъявила ему свой значок - на нем по-прежнему значилось, что она из полиции Вейла: Отдел специальных расследований и спросила, в какой студии работала Лиза Лавендер. — На общей площадке, мэм, — мужчина нервничал, но не боялся. Он знал, что не сделал ничего плохого. — Мы используем одну и ту же площадку для 6, 8 и 10-часовых новостей. В утренних есть своя площадка для гостей и интервью, но в вечерних новостях всегда только ведущие, спорт и погода. — Какой график был у Лизы до того, как её перевели в ночную смену? — Она работала в 6-часовых новостях, мэм. Значит, она оба раза находилась в одной студии. Это было удобно. — Отведи меня туда. Мне нужно все осмотреть. Мужчина кивнул и объявил своим коллегам, что ему нужно показать полицейским все вокруг и что они должны какое-то время обойтись без него. Поднялось несколько рук в знак того, что они услышали, но в студии было оживленно. И очень напряженно. Возможно, им было легче от того, что мистер Уэйд застрял на допросе в полиции. — Вы работали с Лизой Лавендер? — спросила Блейк, когда мужчина провел её через несколько коридоров. — А. Формально? Я работаю в комнатах управления - монтаж, эффекты и трансляция. Так что я работал над её сценариями, но практически не общался с ней. Встречал её раз или два, но обычно мы общались через несколько экранов. А вот кто с ней часто общался, так это её операторы. Не тот, что в студии, а тот, кого она брала с собой на работу в поле. Они были довольно близки. Я могу попросить его прийти и ответить на несколько вопросов, если хотите? — Буду признательна. — Хорошо, я так и сделаю. В любом случае, вот эта студия. Он открыл дверь, которая выходила в большую комнату. Большую часть её занимало неиспользуемое пустое пространство, идеальное для того, чтобы камеры и съемочные группы могли передвигаться, не спотыкаясь друг о друга. Задняя стена состояла из экранов, соединенных между собой так, чтобы на них можно было показывать большие логотипы или видеоролики, а перед ними находилась приподнятая платформа с длинным столом и несколькими стульями. Над ними висели яркие лампы. Это была самая обычная декорация, какую она когда-либо видела, и для нее она тоже была знакома - возможно, из-за ее привычки поздно вечером смотреть новости, убаюкивая себя перед сном. Если представить себе, что камера показывает только стол и голову, а экраны за ним - бледно-голубого цвета, то это было идеальное зеркальное отражение декораций для «Завтрашних новостей». Лиза Лавендер снимала здесь. Точнее, здесь происходила аномальная активность. Блейк сомневалась, что здесь вообще что-то снимали, потому что люди, работающие здесь, обязательно бы это заметили. — Прежде чем вы уйдете, — произнесла она, останавливая мужчину у двери. — Что произошло вчера с новостями в 10 часов. Я полагаю, Лиза так и не появилась в них. Студия была пуста? — И да, и нет. Лиза не пришла, но у нас всегда есть запасной вариант на случай, понимаете? Случаются пробки, несчастные случаи и болезни. Запасной человек на случай отсутствия Лизы был готов выступить с новостями вместо нее, но как раз в этот момент в эфире началась та ерунда. То, что мы снимали, даже не показали. Это было странно. — Спасибо. Можете привести её оператора для меня? — Конечно. Я пришлю его одного, если вы не против? Блейк рассеянно кивнула, и мужчина отправился на поиски человека. Узнав, что эта студия использовалась, даже если её никто не видел, она отказалась от мысли, что Лиза каким-то образом появлялась здесь и использовала оборудование аномальным способом. Это была ещё одна идея, пущенная на самотек. Важно было думать об этом как о ещё одной вычеркнутой зацепке, сужающей круг поиска, а не как о пустой трате времени. Прошло всего несколько минут, как прибыл новый человек. Он был грузным и полноватым, в белой рубашке, пуговицы которой грозили оторваться, и с бритой головой. Он хмурился. — Раздражен - не то чтобы из-за нас, но в целом. День для него складывается не лучшим образом, — интересно, что он не выглядит обеспокоенным пропажей Лизы Лавендер, что позволяет предположить, что их отношения были связаны только с работой. Это могло бы сделать его подозреваемым, если бы речь шла об убийстве. К счастью для него, это было не так. — Здравствуйте. Вы оператор Лизы? — Да. Роджер. Вы... э-эм... хотели поговорить со мной? — Да, хотела, — Блейк подошла к нему, заметив его нервозность. — У вас нет никаких проблем, Роджер. Я просто пытаюсь собрать воедино точную картину происходящих событий, и мне не хватает контекста — какой была Лиза как личность. Я надеялась, что вы сможете рассказать мне о ней. — О ней? В смысле, о характере? — Да. Какой она была на работе и так далее. Мне сказали, что вы знаете её лучше всех, поскольку провели с ней больше всего времени. — Хм. Хорошо, — он немного расслабился, скрестив руки и опираясь на левую ногу. — Итак, я полагаю, первое, что вы должны были знать о Лизе, — это то, что она в первую очередь карьеристка, а все остальное — во вторую. И я имею в виду все. Когда мы встретились в первый раз, она сказала мне, что я должен быть готов в любое время суток и что я должен быть готов к работе в любое время. Кроме того, она дала мне понять, что я буду делать все, что она скажет. — Она контролировала вас? — Вроде того. Но мне кажется, что это было связано только с работой. Если мы были на месте преступления, она диктовала мне все - где мне стоять, куда смотреть, когда снимать. По мере того как я осваивал понравившиеся ей кадры, становилось лучше, после чего она сбавляла обороты. Но это всегда было напряженно. Лиза была чертовкой, когда дело доходило до сюжета. Она была предана делу так, как мало кто другой. Всегда должна была быть первой, сделавшей репортаж, всегда должна была первой сообщить о нем. Бывало, что она была немного... двинутой. — О чём вы? Он неловко отвел взгляд. — Помню, однажды мы освещали пожар, который только что случился в здании. Очень сильный. Люди кричали, плакали, а Лиза все время уговаривала меня сосредоточиться на них. Сделай эти кадры, говорила она. Они это съедят, — его губы искривились, и ей не нужен был её дар, чтобы понять, что ему это не понравилось. — А когда вышел пожарный с маленькой девочкой, Лиза велела мне встать на пути - сделать фронтальный снимок человека, спешащего к машинам скорой помощи, и я имею в виду - встать на пути. Замедлить его. Убедиться, что он бежит на камеру, как в кино. Я отказался, — признался он, — и Лиза потом ругала меня около часа. Даже не разговаривала со мной два дня. Сказала, что у нас могла бы получиться идеальная история. Вот это да. Существует множество негативных мнений о людях, работающих в СМИ, особенно о журналистах, и, похоже, Лиза была одной из тех, кто оправдывает эти мнения. — И так всегда? С другими людьми, я имею в виду. — Всегда все немного не так, — признался он. — Мы освещаем новости, но не делаем их, и это иногда означает, что мы стоим и смотрим, пока другие действуют. И иногда это гложет тебя. А то, что трагедия хорошо продается, — это бесспорно. Вы ведете репортаж об автомобильной аварии и, даже не отрывая камеру от репортера, видите, как спасатели застегивают мешки для трупов. Иногда это мрачная работа, и она может казаться бесчеловечной, но это не наша вина, — его голос немного повысился. — Это зрители диктуют нам, что освещать. Дело в рейтингах. Если бы люди перестали так чертовски возбуждаться от насилия и трагедий, мы бы их не освещали. Большинство из нас предпочли бы посетить собачий приют и подвергнуться нападению щенков, чем дорожную аварию в окружении плачущих людей и мертвых тел. — Честно говоря, многим нашим репортерам нужны перерывы, — продолжил он. — Работа выматывает. Это трагедия, трагедия, трагедия, и каждый раз, когда ты пытаешься сделать репортаж о чем-то искреннем, например о благотворительной инициативе, всё, блядь, рейтинги падают. Сволочи вечно ноют и жалуются, что мы освещаем только плохие новости, но это не наш выбор. — Очень напряжен. Нуждается в отдыхе. Считает Лизу неприятной, потому что она не содрогается от трагедий так же, как он. Не любит Лизу Лавендер. Рад, что ее больше нет, но чувствует себя виноватым за то, что так считает. Блейк вздохнула. — Мне жаль, что вам пришлось пройти через все это, — сказала она. — Я не буду вас долго задерживать, но я должна спросить последнюю вещь. Как отреагировала Лиза, когда узнала, что её перенесли на более позднее время? Роджер рассмеялся. — Как она отреагировала? Как урса. Вот как она отреагировала, — он помахал руками в воздухе. — Совсем одичала. Потеряла свой чертов разум. Кричала на Уэйда, на продюсеров, на других ведущих, на меня - а я даже не снимаю в студии. Я оператор на выезде. Я не имею ни малейшего отношения к падению ее рейтингов. — Вы знаете, почему они упали? — Конкретно не знаю, но у меня есть подозрения. — Не могли бы рассказать? — Боюсь, из этого нельзя сделать зацепку, — ответил он, пожимая плечами. — Я просто думаю, что она сделала свою аудиторию слишком бесчувственной. Лиза знала, что главные истории — это трагедии, поэтому она всегда рассказывала о них, вбивала их в голову, нагнетала ужас и реакцию, которую она вызывала, — он потрогал свои щеки. — Крупные слезы, сопение, все это. Поначалу это работало. Она казалась сочувствующей плакальщицей, и люди были тронуты тем, как ее все это задело, — он покачал головой. — Но такое никогда не длится долго. Новости в каком-то смысле похожи на порно. Ты испытываешь психическое возбуждение от их просмотра — хорошо это или плохо, — но, как и порно, в итоге они могут засорить тебе голову. Заставляя искать более экстремальные виды, и при этом не получая того дофаминового всплеска, который был раньше. Понимаете, о чем я? — Я знакома с этой теорией. — Да. Думаю, дело в этом. Думаю, Лиза так сильно раздула трагедии, что они просто перестали действовать на зрителей. Людям стало скучно, они начали искать что-то другое. А иногда просто не происходит никаких важных событий, понимаете? Вейл — это не антиутопия, где серийный убийца появляется каждую вторую неделю. Иногда не бывает захватывающих историй, а раз уж она сделала их основой, на которой завоевала свое положение, значит, она просто не разбиралась в других вещах. Никогда не стремилась учиться. Как боксер, который только научился делать джебы, а потом столкнулся с кем-то, кто мог их блокировать. — Вы бы сказали, что она была самовлюбленной? Он хмыкнул. — Может быть, немного? Не могу сказать, какой она была вне работы, но здесь она определенно была эгоцентричной. Она была очень конкурентоспособной, всегда должна была быть номером один, и... ну, она была из тех, кто саботирует других. Это было ей на руку. Но она очень злилась, если кто-то получал более высокий рейтинг, чем она. Это её очень задевало. Она должна была быть номером один. Должна быть. Вот почему её так сильно задело то, что она попала в ночные новости. — Спасибо, — ответила Блейк. — Для меня этого достаточно. Спасибо, что уделили мне время. Роджер кивнул и вышел из студии, закрыв за собой дверь. — Психические потрясения Лизы могли привести к тому, что она изменилась так же, как и человек в Сан-Велео. Это длилось дольше, и попытка самоубийства стала последним толчком. Пыталась ли Лиза покончить с жизнью? Или достаточно было увидеть в новостях другого человека, чтобы понять, что её заменили? У Блейк не было ответа, и это лишь обостряло ментальные способности, которыми Блейк уже обладала. В головоломке всё ещё не хватало одного кусочка, и Блейк невольно чувствовала, что он находится в доме Лизы. Это было проблемой, поскольку отряд Атласа поймал её, когда она уходила, и они почти наверняка следили за этим местом. Блейк достала свой свиток и сделала звонок. Жон ответил через секунду. — Это Блейк. Я в безопасности и вернулась на радиостанцию, но мне кажется, что есть ещё одна зацепка в доме Лизы, которую я могла упустить. Проблема в том, что именно там меня в прошлый раз поймал отряд Атласа. Есть ли какие-нибудь подвижки с Айронвудом? — Если под прогрессом ты подразумеваешь его отказ от любых доказательств того, что это явно его люди, то да. Это обычное политическое дерьмо. Я пригрозил позвонить отцу и поставить его в известность, но Айронвуд продолжал прикидываться дурачком, так что я как раз собираюсь это сделать. Блейк мрачно нахмурилась. — Это побудит его прилететь в Вейл? — Нет. Вместо этого он обратит свой взор на Атлас. Нужно будет связаться с тамошним Советом и опереться на них. Теперь, когда у нас есть большая доля на рынке праха, это должно сработать. Офис «Кулака» может даже нанести им визит, чтобы проверить, не используют ли они другие аномалии, которые им не следует использовать, как они явно хотят сделать с этой. — Это хорошо и все такое, но это не поможет решить насущную проблему. — Я знаю. Встретимся у дома Лавендер. Мы пойдем туда вместе. Поскольку Айронвуд от них открестился, эти люди, насколько я понимаю, должны считаться вооруженными террористами. В наш офис никто не проникал. Я поставил все на дистанционную сигнализацию. Атлас может пойти на риск, но им лучше знать, что нельзя трогать офис, — он рассмеялся. — За это мы должны благодарить Коралл. Если бы им хватило глупости проникнуть в её офис, они бы устроили побоище на улицах. — Жон, я не думаю, что мы вдвоем сможем что-то изменить. — Я знаю. Поэтому я возьму с собой кое-кого, — он был далеко не самоуверен, его голос звучал нервно. — Постарайся не нервничать. Я встречу тебя в квартале отсюда, а дальше мы пойдем пешком. Он повесил трубку. — Его формулировка зловещая и наводит на мысль, что мы не будем рады тому, кого он приведет. — Спасибо, дар, — хмыкнула Блейк, её голос был полон сарказма. — Я не смогла бы догадаться об этом сама. /-/ Они договорились встретиться в месте, находящемся на достаточном расстоянии от дома Лизы, и, конечно же, Жон пришел не один. Она была в лучшем случае ростом в пять футов, с разноцветными глазами, розовыми и каштановыми волосами и ухмылкой, которая слишком забавлялась всем, что видела, чтобы считаться человеческой. Глаза застыли на ней, и Блейк вздрогнула, когда девушка моргнула и цвет её радужки поменялся. Более того, в одном глазу был вытянутый зрачок, как у кошки, а в другом - два зрачка. А потом она снова моргнула, и эффект пропал. — Не человек. Спасибо, Дар. И снова ты сама очевидность. — Не является человеком — не является физически реальным, — это было что-то новенькое, и Блейк уставилась на нее чуть пристальнее. — Ее края мерцают, а звук стекла раздается в голове, когда я смотрю на нее. Есть несоответствия. Слишком много несоответствий. Изменение цвета глаз, формы зрачков, слишком много зубов, слишком мало зубов, слишком много глаз. Слишком быстрая реакция, обычная реакция, как голографическая фигура, то появляющаяся, то исчезающая. Временами *** с трудом удерживает выбранную форму. Человеческая форма кажется *** глупой, но *** весело проводить время среди людей. *** не боится ни тебя, ни Жона, и находится здесь, потому что помогать тебе — это весело. У Блейк разболелась голова. — ОнО зНаЕт, чТо Мы ДеЛаЕм. ОнО пРоВоДиТ яЗыКоМ нЕвОзМоЖнЫх РаЗмЕрОв По МоЕмУ рАзУмУ, чТоБы пОпРоБоВаТь МоИ мЫсЛи На ВкУс... — Уф, — Блейк обхватила руками лицо и отвела глаза. Боль уменьшилась. Смотреть на Нео или на то, что притворялось Нео, было больно, но она уже не могла вспомнить, что именно видела. Она даже не была уверена, что видела, ведь аномальная сила не должна была действовать на аномальное существо. — Сила аномальная, но она лишь собирает воедино то, о чем я уже думаю. Мой человеческий разум воспринимает, а дар соединяет, обходя ограничения. Конечно, мой человеческий разум может ошибаться, и дар может быть введен в заблуждение ошибочной информацией. — Блейк? — Жон положил руку ей на плечо. — Ты в порядке? — Да... Да. Только голова болит. Сегодняшний день не задался, — Блейк не смотрела на девушку-монстра. — А Нео будет помогать нам в поисках? — Нет. Нео согласилась стоять на страже, пока мы будем входить в квартиру. Если эти агенты Атласа попытаются войти, то она... — он запнулся. — Если они попытаются, то она с ними разберется. О Боже. Блейк не хотела знать, что сделает с ними Нео, и чувствовала, что, даже не пытаясь разобраться в происходящем, она сломает себе мозг. Есть вещи, о которых знать просто не положено, и она была вполне счастлива, представляя, что бездна пуста и не смотрит на нее в ответ.

— Давай просто зайдем внутрь. Блейк первой вошла в дом, пройдя через дверь, которую она сломала ранее. В доме было тихо, но вещи были сдвинуты с места. Это стало ясно сразу, как только она вошла. Атлас был здесь. Возможно, здесь побывали и бандиты, но она сомневалась, что Атлас позволит им получить преимущество. За ней вошел Жон, а следом — Нео, каким-то образом уместившийся в двери, несмотря на свои чудовищные размеры. Миллионы глаз и тысячи щупалец сцепились и сжались в кучу, проскользнув внутрь с гулким эхом, отдавшимся в черепе Блейк. Блейк покачала головой и посмотрела ещё раз. Пятифутовая девочка наклонила голову и хитро улыбнулась Блейк. — Т-так, — сглотнула она, отводя глаза, прежде чем они успели загореться. — Я думаю, Лиза преобразилась у себя дома после того, как увидела по телевизору, как кто-то занял её место. Её оператор сказал мне, что она была законченной эгоисткой и должна была быть репортером номер один. Ей было необходимо быть успешной. — Может быть, дело в деньгах? Финансовые проблемы? — спросил Жон. — Нет. Было письмо от ее босса, в котором говорилось, что следующие три месяца ей будут платить столько же и что она сможет вернуть свое место. Думаю, это был первый раз, когда она столкнулась с трудностями на работе, и это сломило её. Лиза представляла себя идеальной ведущей и репортером. Всегда лучшая, всегда высокие рейтинги, всегда в центре внимания. Когда все пошло не так, она не знала, как с этим справиться, и сорвалась. Думаю, «Завтрашние новости» — прямая отсылка к этому. Лиза всегда гналась за историей и хотела быть первой, кто её раскроет, и теперь ей это удалось. Кроме того, ты заметил, что, хотя она сообщала о других событиях, главная история всегда была о ней самой и о нас, охотящихся за ней? Глаза Жона слегка расширились. — Потому что она хочет быть в центре внимания, так что главная история, очевидно, будет связана с ней. Черт, — он улыбнулся ей. — Ты вдруг стала суперзвездным следователем. Я чувствую себя лишним. — Ох, замолчи, — Блейк рассмеялась, но при этом слегка покраснела. Было приятно хоть раз почувствовать, что она на вершине дела, и понять, что она становится лучше во всем этом. И то, что её признали, тоже не помешало. — Давно пора привыкнуть к этому, и как же хорошо, что нас не пытается убить какой-то монстр. В любом случае, я думаю, она трансформировалась здесь, поэтому вся её еда и вода не тронута. Дело в том, что она, очевидно, исчезла или переместилась, но люди вокруг увидели бы чудовищную сущность, уходящую прочь, и до сих пор каждое превращение человека в аномалию было довольно характерным физически. Кроме твоей. — Даже мое превращение заметно, когда оно начинается. Сейчас я просто нахожусь в спящем состоянии. Но ты права. Лиза трансформировалась, но в эфире она выглядит человеком, а ведущие новостей должны выглядеть наилучшим образом. Они должны выглядеть презентабельно. Но если ты имеешь ввиду, что она не выходила из дома, но все равно рассказывала новости, то где же она? — Если я права, то я думаю... Хлопнула входная дверь. Шаги отдавались громким эхом. — Лежать! — крикнул мужской голос. — Вни... Он не успел договорить. Мир исказился. В голове Блейк раздался звук, похожий на туманный горн, но не меняющий тона, и зрение поплыло. Стены таяли, стекая, как патока, в кашу на полу, образуя бесплодный океан звезд. Её колени ударились о ковер, но ковер ожил и зашевелился, маленькие усики потянулись вверх, чтобы зацепиться за брюки, так же как ткань, в которую она была одета, вцепилась в кожу. Она закричала. Ткань кричала. — ВСЕ КОНЧЕНО. ВСЕ КОНЧЕНО. МИРУ КОНЕЦ. НИЧЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ. ВСЕ СУЩЕСТВУЕТ. НАС НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Лучше умереть, чем знать правду о том, что нас нет... — закричала Блейк, её голова раскалывалась. Она смутно осознавала, что кричит не только она. Ей было больно, Жону тоже, но их крики перекрывали другие. Они были наполнены первобытным ужасом. А потом все закончилось. Стены, превратившиеся в лужицы расплавленного воска на полу, вновь обрели физическую структуру, и все здание затряслось, словно от удара. Воздух взорвался в легких Блейк, на мгновение заставив её забыть о том, что она дышит. Жон перекатился на бок, задыхаясь. Окна в доме затрещали. Все стекла стали матовыми из-за миллионов белых линий, расползшихся по ним. Ни одно из них не разбилось, но все выглядели так, словно они могли разбиться при малейшем прикосновении. В коридоре раздавались крики. Рыдания. Блейк посмотрела и пожалела, что вообще это сделала: из-за угла с закрытыми глазами и открытым ртом вышло существо, называвшее себя Нео. В этой улыбке были ряды белых зубов. Миллионы. — С... Спасибо, Нео, — простонал Жон. Он был вежлив, и Блейк почувствовала, что это очень хороший способ вести себя с ней. — Я... Я так понимаю, это были люди из Атласа? — веселый кивок был им ответом. — Тогда ещё раз спасибо. Ты более чем заслужила свою зарплату. Б-Блейк, — он сглотнул, чтобы не заикаться. — Что ты хотела сказать? — Это, — задыхаясь, ответила Блейк, указывая на что-то. Во всем здании был только один кусок стекла, который не разбился. В шкафах вдребезги разбились стаканы, треснули окна, и даже часы на стене стали нечитаемыми, но одна вещь осталась. Телевизор в доме Лизы был в идеальном состоянии. — Он подключен к сети, — произнесла Блейк, всё ещё не придя в себя и продолжая лежать на боку. Её ноги пока не хотели работать. — Кода сказала, что с вышек ничего не передается, но это потому, что передача идет с телевизора, возвращается через систему и попадает на все остальные телевизоры в городе. Вот почему Лизу не видели выходящей из дома. Она никогда не выходила. Жон подполз к телевизору и включил его. Экран немного померцал, но затем на нем появилось изображение той самой студии, в которой раньше была Лиза. Она была пуста, но лишь на мгновение. Лиза Лавендер вошла в студию. Не обращая на них внимания, она даже не заметила их. Лиза прошла мимо, радостно напевая и перебирая какие-то бумаги в руках. Она улыбалась и была явно взволнована, глаза ее ярко блестели, когда она просматривала ещё не случившиеся новости, которые она вскоре сможет зачитать своим обожаемым поклонникам. Жон выключил телевизор. — Хорошая работа. Давай... Давай уберем отсюда все и вернемся в офис. Думаю, нам нужно будет вывезти его за город чтобы он не транслировал новости. Отключить его от сети, вероятно, не получится, если он использует «аномальные технологии». — Да. Я... Да, это звучит как хорошая идея. По крайней мере, они нашли её. — Ты нашла, — прошептал ей на ухо женский голос. — И ты помнишь цену, которую пришлось заплатить за мою помощь, да? Сейчас...? Прямо сейчас...? Блейк почувствовала тепло книги на своем бедре, а затем ощутила на себе взгляд Нео. От книги исходил холодок, не то чтобы испуганный, но настороженный. И все же она ощущала, как он вцепился в нее, словно ледяные шипы в венах. — Теперь я требую свою плату, дитя Фауны. Не испытывай мое терпение. Проклятье. Проклятье. Жон даже не обращал на нее внимания, что было вполне справедливо, ведь у них была аномалия. Это был всего лишь поцелуй. Блейк застонала и поднялась на колени, не понимая, почему ей так хочется сделать это именно сейчас. Её тело болело, разум тоже, но она полагала, что она не будет красть плохое, только хорошее. И что ещё хуже - она оставит её после этого разбираться с неловкостью. Может быть, я смогу сказать, что у меня в голове шумит Нео, и я плохо соображаю. — Жон. Эм. Подойди сюда на секунду. — А? — он огляделся, затем сполз на пол. — Что такое? Ты что, омгх! Её губы нашли его губы в то же время, как её руки нашли его щеки. Быстро и без предупреждения - таков был план, и она отдернула губы через наносекунду после прикосновения. Точнее... попыталась. — Глупое дитя Фауны, которое думает одурачить меня, — промурлыкала «Леди озера». — Разве я не дала тебе понять, что его губы будут не твоими, а моими собственными? Ты ещё так молода и наивна, когда речь идет о заключении сделки. Блейк не могла пошевелиться. Но её тело вполне себе могло. Её язык проник в рот Жона, а тело рванулось вперед, повалив его на землю и одним движением навалившись на него. Он лежал, ошеломленный, с широко раскрытыми глазами, пока её язык бегал по его губам и исследовал каждый уголок его рта. А потом её зубы нашли его нижнюю губу и прикусили. — Хнх! — глаза Жона зажмурились, и он стал брыкаться, пытаясь оттолкнуть её. Блейк почувствовала вкус крови, брызнувшей на язык, а затем его руки ударили её по плечам и отбросили назад. Блейк упала на пол, задыхаясь, когда её тело вернулось под её контроль. — Жон закричал, закрывая рот руками. — Какого черта, Блейк!? Её глаза нашли его. Между его пальцами текла кровь. Такая же кровь была на её губах и языке. — Нео заставила меня это сделать! — закричала она. Нео подняла одну из своих многочисленных бровей - две; их было всего две. — Мне все равно... — Жон закрыл глаза. — Принеси мне полотенце из кухни. Мне нужно вытереть кровь, — он смотрел на нее настороженно, словно боялся, что она набросится на него. — И мы поговорим об этом позже. Когда разберемся с Лизой, — он встал и, спотыкаясь, пошел искать раковину, чтобы вымыть губы. Блейк не знала, чувствовать ли ей себя оскорбленной или ужаснуться. — Кровь твоего любовника была просто восхитительна на вкус. Не терпится попробовать ещё... Нео просто молча веселилась, наслаждаясь шоу, устроенным маленькими глупыми смертными.