ARC Corp

Знания Блейк об анатомическом строении и структуре утробы были ограничены. Это, по её мнению, было хорошо, потому что в этом случае хлюпанье их ботинок по мясистой ткани стало бы гораздо более неловким, чем было. Вероятно, знания все равно были бы устаревшими, поскольку утроба занимала почти весь этаж здания, но все же. Это было благословением. Другим благословением было отсутствие внутри враждебных сил, что было впервые на Горе Гленн. Блейк сомневалась, что во время... чего бы там ни случилось... этаж был безлюдным. Похоже что-то случилось с людьми... Может быть, они просто ушли, и коридор закрылся за ними. Может быть, им не было дела до этого мрачного ада. А может быть, их что-то убило. Блейк коснулась рукой оружия и оглядела стены. Она уже побывала в одном доме из плоти, который хотел её съесть, и не испытывала особого чувства ностальгии по поводу этого. По дороге Жон и Джейд засыпали её разнообразными вопросами о своей матери. Как она себя чувствует, как выглядит, в безопасности ли она и в здравом ли уме. Блейк отвечала как могла, врала, где придется, и не обращала внимания на тихие насмешки Коралл. Николас Арк не задал ни одного вопроса. Он даже не слушал. Примерно через полчаса их догнали Сафрон, Терра и Пирра, сообщившие, что к ним приближается большая орда, и они решили, что лучше бросить БТР, чем быть убитыми. То, что им удалось пробраться внутрь без хвоста, было просто чудом. А может, «сумеречные» не решились сюда зайти. На перекрестках и развилках они останавливались, чтобы посовещаться. Разделяться не хотелось, да и не было необходимости. Очевидно, это место было надежно защищено от напалма, поскольку внутри все было цело, а врагов здесь пока не было. Можно было не торопиться. Но в то же время они и так потеряли слишком много. Коралл обычно определяла путь, стоя на коленях и осматривая плоть, а затем принимала решение, основываясь на таких туманных критериях, как поток крови, скопление плоти или запах. На одном из перекрестков она указала, что нужно идти вперед, поскольку левый и правый проходы были заблокированы мясистой мембраной. – Мы могли бы прорезать их, – предложила Сафрон. – Зачем напрягаться? – фыркнула Коралл. – Мы на правильном пути. – Откуда ты знаешь? – Потому что мы находимся в том, что, как я полагаю, является родовым каналом. Замечательно. Блейк вздрогнула, представив себе гигантского деформированного младенца, который срывается вниз, чтобы раздавить их, и снова вздрогнула. Она была не единственной. Пирра придвинулась к ней поближе - последняя из оставшихся агентов ARC Corp, не считая Терры, которая вошла в семью Арк посредством брака. Пять минут спустя они увидели жуткую картину. Из мясистого потолка торчали тела и ноги людей, а их головы и плечи были утоплены в коже. Вокруг них были обмотаны красные трубки, похожие на пуповины, а в некоторых случаях - воткнуты в кожу. Они болтались, как спелые фрукты, отчего Блейк зажала рот рукой, чтобы подавить крик и рвоту. Коралл, естественно, подошла к ним абсолютно спокойно и даже взялась за один из шлангов, вонзившихся в плоть, и сжала его. – Из них высасывают кровь. Какая ирония. Пуповина должна обеспечивать ребенка питательными веществами, а здесь она их высасывает. – Высасывает для чего? – спросил Николас. – Вот в чем вопрос, не так ли? Чтобы поддержать себя? Чтобы отдать другому? – Коралл хмыкнула и достала нож, отрезая шнур. Кровь хлынула в сторону, как из шланга, выплескиваясь в коридор. Блейк отпрыгнула назад и оказалась позади Жона, используя его в качестве живого щита. – Черт возьми, Коралл! – закричала Джейд, на брюках которой уже вовсю текла кровь. – Предупреждай хотя бы! – Я хотела посмотреть, что будет, – Коралл наблюдала, но тело просто дернулось и умерло. А может, оно и до этого умерло от обескровливания. – Интересно. Я думала, что наверняка будет какая-то реакция на лишение источника питательных веществ. Возможно, аномалия не способна действовать против нас напрямую. – Она поймала этих людей, – подметила Сафрон. – Да, но они все в форме врачей и медсестер, так что она, должно быть, зацепила их при своем появлении, – её глаза скользнули в сторону. – И, скорее всего, других беременных женщин тоже. Если вы брезгуете этим, я бы настоятельно рекомендовала держаться подальше от палат. Если только вы не хотите увидеть, как из будущих матерей выкачивают кровь, а их нерожденные дети остаются... – Коралл, – твердо произнес Николас. – Никто не хочет этого слышать. – Ты тоже? Я думала, что для тебя детали важнее личного комфорта. Ну что ж. В любом случае мы в безопасности. Может, нам отключить все «фрукты» и посмотреть, не приведет ли это к голоданию аномалии? Ей наверняка нужны питательные вещества, иначе бы этого не происходило. «Нет, нет, нет, нет, нет, нет» – взмолилась Блейк. Николас вздохнул. – Это хорошее предложение. Приступим к работе над ним. Будь ты проклята Коралл Арк! За время работы в ARC Corp Блейк повидала немало жутких вещей, но эта была выше всех похвал. Это уже не человек, говорила она себе. Это ничем не отличается от отрезания конечностей Гримм. За исключением того, что это было не так. Тела, к которым были прикреплены шнуры, были похожи на живые, и в них текла человеческая кровь. Хуже того, она не могла выбросить из головы образы родов, а это не позволяло прикасаться к плоти. Вместо этого она пустила в ход Гэмбол Шрауд и стала рассекать мышцы и кожу с максимально возможного расстояния. У бедного Жона не было такого преимущества, и ему пришлось приблизиться на достаточное расстояние, чтобы сделать замах, а затем отпрыгнуть назад. К тому времени, когда они прошли половину пути, он был весь в крови. Они продолжали, наверное, минут тридцать, закончив с коридором, а затем разделились - все еще на расстоянии крика - чтобы разобраться с комнатами. Блейк выбрала кабинет врача и принялась за работу внутри, оставив Коралл, Сафрон и Терру освобождать палаты от пациентов. Когда Блейк выходила из кабинета, мир вдруг замер. Все остановилось. Пульсирующие стены, тепло, сам воздух. Это был момент такой шокирующей и внезапной перемены, что она, как и Пирра, застыла в дверях другой палаты. И вдруг больница закричала. Сначала это был детский крик, высокий и ужасный, а потом - женский, поднимающийся все выше и выше, пока Блейк не упала на колени и не прижала руки к обоим ушам: ладонями к человеческим, а пальцами - к ушам фавна, зарывшись в волосы. Крик эхом отдавался в голове, пока голова не закружилась, и она не упала на бок в кровавую слизь. А потом все закончилось. Крик закончился с пронзительным треском. Оно мертво? Мы его убили? Когда тошнота прошла и зрение прояснилось, она поняла, что это не так. Стены из плоти все еще существовали, они снова налились кровью, но появился новый шум - и новое движение - тела, свисающие с потолка, начали брыкаться, извиваться и трепыхаться. Приглушенные звуки, похожие на крики и мольбы, затерялись под слоем кожи. – Что, чёрт возьми, случилось! – прорычал Николас, выбегая из палаты с мечом, измазанным кровью. Его костюм уже был весь в крови. – Коралл! Странная девушка, спотыкаясь, вышла из другой палаты. Даже её волосы были выкрашены в красный цвет. – Это сброс! – крикнула она, перекрикивая шум голосов. Ей пришлось пригнуться, чтобы не попасть под размашистые удары ног какой-то медсестры. Остальные тоже вернулись, низко приседая под ногами над ними. – Гора Гленн начала сброс, и все вернулись к жизни. Мы должны были этого ожидать - мы не можем убить аномалию голодом, если именно она ответственна за воскрешение людей. – Но сейчас только 10:00. Воскрешение должно произойти только через четыре часа. – Это никогда не происходило по таймеру, – ответила Коралл. – Разве ты не понимаешь? Вот почему это случилось с нами раньше и застало нас. Город перезапускается всякий раз, когда у этой твари кончается пища. Она умирает так же, как мы её сейчас убили, и все сбрасывается. Её источники пищи возвращаются, она питается ими, они умирают, город перезапускается, пища снова оживает. Должно быть, это происходило каждый день в 14:00, потому что именно столько времени обычно требуется для того, чтобы в организме закончились питательные вещества. Должно быть, что-то случилось, и она умерла раньше, когда мы пришли. Случайность. Нам не повезло. Наверное, тела продержались чуть дольше, и перезагрузка произошла позже. Или, может быть, кто-то из них вырвался на свободу, «отключил» остальных, чтобы попытаться спасти их, и убил её в самом начале цикла. Что-то из этого или что-то другое. Тела, бьющиеся над ними, уже начали замедляться - сказывались усталость и потеря крови. Или смирение с неизбежным. Они будут висеть там ещё целый день, постепенно лишаясь крови, пока не умрут и не заставят аномалию ещё раз перезагрузить мир. А она-то думала, что большинство людей на Горе Гленн ждет ужасная судьба. Это было гораздо хуже. – Если при смерти аномалия перезагружает Гору Глен, то можем ли мы вообще что-нибудь сделать? – спросил Жон. – Мы не узнаем, пока не попробуем, – ответил Николас. – Оставь их. Мы должны найти источник этого. Очевидно, ей для чего-то нужна эта кровь - эти питательные вещества. Что бы это ни было, я хочу уничтожить это. /-/ Если раньше ходить по заросшим плотью коридорам было неприятно, то теперь стало ещё хуже. Висящие тела все еще были живы, вынуждая их обходить, и она не раз подумывала о том, чтобы разрубить их. Впрочем, они были такими же безумцами, как и все остальные на Горе Гленн. А может, и хуже. ARC Corp и так потеряла слишком много людей, чтобы рисковать ещё больше. Хуже всего было осознавать, что всех, кого они потеряли, теперь воскресили. Пропавшие сестры Жона, другие агенты, даже Джунипер. Последняя должна была вернуться сюда, и Блейк уже хотела было предложить им подождать, но поняла, что это займет несколько часов. Если она вообще сможет дойти пешком и одна, без ауры. Лучше было покончить с этим и освободить и её, и остальных. В конце концов, найти источник аномалии оказалось несложно. Они шли по трупам, пока в конце концов не наткнулись на операционную, внутри которой возвышалось дерево из плоти. Блейк мысленно представила себе все, что было до этого, в виде сада, а затем с ужасом осознала, насколько исказилось её восприятие, ведь липкое красное дерево из кожи, костей, мяса и кусочков жира вызвало у нее только «Мгх». Оно тянулось от пола до потолка и, очевидно, поглотило операционную койку. Можно было догадаться, что аномалия когда-то лежала на ней. Она также поглотила несколько человек, которые свисали из нее уже мертвыми. В отличие от остальных, они не свисали с потолка, а были частично погребены в дереве: некоторые - головой внутрь, по крайней мере, один человек - телом внутрь, а руки, лицо и ноги свисали наружу. В центре дерева находился оранжевый шар, похожий на огромный круглый янтарный кристалл, а внутри него - темная фигура, свернувшаяся сама в себя. Из-за оранжевого янтаря деталей было не разобрать, но Блейк уже догадалась что там. – Это ребенок. – Ребенок? – с сарказмом переспросила Коралл. – Кто бы мог подумать, что в утробе-аномалии окажется ребенок? Сучка. Блейк проигнорировала её и посмотрела на Жона. На его лице было неловкое выражение, но он не делал никаких попыток что-либо предпринять. Николас, напротив, выхватил меч и приблизился. Блейк открыла было рот, но Коралл покачала головой и сказала: – Пусть. Скорее всего, это ничего не изменит. Меч вонзился в янтарь, потекла кровь, мир закричал, и все они упали на колени. Когда боль утихла и она смогла открыть глаза, все было как прежде. Город снова был перезагружен. – Сюрприз, сюрприз, – усмехнулась Коралл. – «Материнская» аномалия высасывает питательные вещества для своего «ребенка», и его смерть заставляет «мать» перезагрузить город. Я бы подумала, что это очевидно на данный момент, отец. – Наука — это проверка гипотезы, несмотря на то, что она может казаться очевидной, дочь, – проворчал в ответ Николас Арк. – Ты должна это знать. Интересным фактором было то, что доктор в дереве не вернулся к жизни. Неужели он был избавлен от аномалии? Может быть, он технически умер за мгновение до того, как она возникла, и поэтому избежал вечной боли? Блейк решилась подойти к нему, как только стало ясно, что дерево не собирается нападать на них, и осмотрела его. На нем была карточка с именем, частично обтянутая кожей, но она смогла немного отодвинуть лоскут, чтобы прочитать его имя. – Доктор Мерло. – Хм? – Жон подошел. – Кто это? – Мне просто интересно, что это за доктор. Он не ожил и, возможно, умер раньше. – Возможно. Возможно, он видел рождение аномалии. Уф. Неудачный выбор слов, – он скривился, как и Блейк. Однако она начала рыться в его вещах. – Что ты делаешь? – Ищу его свиток. Может быть, там есть подробности о том, что он делал. – Прошло уже больше двадцати лет. Он должен быть разряжен. Она не подумала об этом, но руки уже были глубоко в его карманах, поэтому она продолжила обыскивать его и была вознаграждена маленьким, тонким, прямоугольным предметом, размером примерно в треть от обычного свитка. Она вытащила его и увидела диктофон. Такой, который можно держать как ручку и включать, чтобы высказать свои мысли или сделать заметки. – Отец! – позвал Жон. – Блейк что-то нашла. Николас подошел. – Что это? – он взял устройство, когда она передала его, и нажал на кнопку воспроизведения. Она щелкнула, но не сработала. – Нужно немного праха, – хмыкнул он. – Джейд, ты лучше всех разбираешься в механике. Можешь как-нибудь запитать его? Последняя выжившая близняшка быстро подошла. – Я, наверное, смогу сломать свой свиток и подключить это к источнику энергии. Я попробую. Давай сюда. Работа заняла около десяти минут: они соскребли свежую плоть со стола. Джейд открыла свой свиток, повозилась с платой внутри и в конце концов запитала диктофон от отсоединенной батареи свитка. Когда она нажала на кнопку воспроизведения, диктофон ожил. «Эта штука работает?», – из устройства доносился мужской голос, сопровождаемый небольшими помехами. Он был не очень четким, но устройству было не менее двадцати лет, и, скорее всего, оно не соответствовало современным стандартам. Тем не менее, голос был слышен. «Проверка. Проверка. Говорит доктор Мерло. Ну, доктор в отставке. В отставке, но восстановлен в должности. Я сказал, что больше не буду этим заниматься, но трудно отказаться от десяти миллионов льен на финансирование собственных исследовательских проектов. Не каждый день кто-то предлагает десять миллионов за то, чтобы ты сделал кесарево сечение. Мне позвонили из больницы «Гора Гленн Хоуп» от имени, должно быть, фантастически богатого круга пациентов. Судя по всему, это будущие родители. Большинство людей готовы довериться врачам, которые уже приняли сотни родов, но мне сказали, что это странный случай. Я пока воздержусь от суждений». Раздался щелчок, когда первое сообщение закончилось. Затем Джейд снова нажала на кнопку, чтобы запустить следующее. «Говорит доктор Мерло. Шестое мая. Я уже говорил, что случай странный, но, похоже, на самом деле он просто глупый. Я был прав, предположив, что родители рожают впервые, но ошибся, сказав, что другие врачи могли бы легко принять роды. Это не в обиду им, поскольку я тоже не уверен, что смогу. У матери возникли осложнения. По всем признакам, ради её выживания необходимо прервать беременность. Все анализы говорят о том, что ребенок не сможет выжить вне утробы матери. Даже если оставить ребенка на столь длительный срок, это подвергает её смертельной опасности. Я должен сообщить им об этом. Возможно, именно это им и нужно - чтобы кто-то другой подкрепил эту печальную весть. Надеюсь, все пройдет хорошо». Ещё один щелчок. «Я не могу понять некоторых людей. Я пытался быть настолько отзывчивым и доброжелательным, насколько это возможно, и все же я столкнулся только с оскорблениями. И персонал больницы тоже. Бесит, что мать так пренебрежительно относится к людям, как будто в силу своего богатства она более осведомлена, чем те, кто учился для этого. Отец не лучше. Он - богатый бизнес-магнат, старше её на пятнадцать лет, она - в лучшем случае «трофейная» жена. Молодая, красивая, наивная, избалованная. Ей кажется, что весь мир будет плясать под её дудку, если она выделит на это достаточно денег своего мужа. Мне недвусмысленно заявили, что если я не буду делать операцию, то они найдут того, кто её сделает. У меня возникает искушение согласиться. Но нет, независимо от того, плохо это или хорошо, я не смогу успокоиться, если буду знать, что поручил это кому-то менее способному. Какой-нибудь заезжий врач, скорее всего, убьет их обоих. Я сделаю все, что в моих силах. По крайней мере, я смогу спасти мать. Насчет ребенка я не уверен. Даже если я извлеку его живым, не думаю, что он долго проживет. Может быть, этот короткий промежуток времени станет для нее утешением. Что еще я могу сделать?» Ещё один щелчок. «Это доктор Мерло. Я собираюсь войти в операционную. Последние анализы выглядят плохо. Очень плохо. Я уже не уверен, что смогу сохранить ей жизнь. Я снова сказал ей, что она, скорее всего, умрет, если так будет продолжаться, но она не верит. Я бы назвал это верой отчаявшейся матери, но я видел подобное слишком много раз. Эта женщина искренне верит, что проблем не будет. Ей даже в голову не приходит, что все может сорваться. Я пойду туда сейчас. Я сделаю все, что в моих силах». Сообщение закончилось, и хотя Джейд снова нажала на кнопку, оно просто вернулось к первому и воспроизвело его заново. Через несколько слов Джейд выключила его. Они услышали достаточно. Блейк вздохнула и села в кресло, опираясь на плоть. Она была слишком подавлена, чтобы беспокоиться об этом. – Мать стала аномалией, когда операция не удалась и ребенок умер, – высказалась Коралл. Это было очевидно, но кто-то должен был это сказать. – Её полное нежелание верить в то, что ребенок может умереть, привело к тому, что она отвергла реальность, и я полагаю, что у нее не было ауры, поскольку она была гражданским лицом. Прекрасная почва для гибрида человека и аномалии. – По крайней мере, доктор умер и был избавлен от участи куда худшей, – произнесла Пирра. – Гребаный монстр, – огрызнулся Николас. Блейк посмотрела на него. – У вас что, совсем нет сочувствия? – Я бы посочувствовал женщине, потерявшей ребенка, – ответил мужчина и с рычанием подошел к аномалии. – Я бы посочувствовал, если бы мог. Но я не стану сочувствовать тому, кто настолько оторван от реальности, что готов стать аномалией и пожертвовать миллионами жизней ради спасения одной. – Убив её или ребенка, ты просто вызовешь перезагрузку, – сказала Сафрон, поймав руку Николаса за локоть. – Пожалуйста, сохрани наши уши. Коралл, ты можешь придумать, как покончить с этим раз и навсегда? – Мы родим ребенка. – Я говорю серьезно! – Я тоже, – ответила Коралл, драматически вздыхая. – Это то, чего она - аномалия - хочет, так ведь? Если мы найдем способ безопасно родить ребенка, то ей не нужно будет перезагружать город. Тогда мы сможем её убить. – А ребенок? – Мы сможем убить его потом. – Коралл! – рявкнул Жон. – Что? Хорошо, если он каким-то образом выживет, мы можем отдать его на усыновление или позволить какому-то Офису вырастить его - принять в семью, если хотите. Однако из записей врача было совершенно ясно, что он не выживет. – Настоящий врач не смог сохранить ему жизнь, – сказала Пирра. – Какой у нас шанс? – Ну, мать уже не человек, так что, думаю, мы можем быть немного грубее, чем обычно. К тому же доктор пытался сохранить ей жизнь, а человеческое тело весьма хрупкое. Эта штука выглядит иначе. К тому же, мы можем пробовать столько раз, сколько захотим. – Вопрос, – Блейк подняла руку. – Всем ли нам нужно быть здесь для этого? – Поддерживаю, – подняла руку Джейд. – И я, – добавила Пирра. – Я имею в виду, что кто-то должен следить за коридором. Коралл посмотрела на всех и вздохнула. – Чертовски бесполезны. Все вы. Мне нужно, чтобы кто-нибудь остался и помог мне. Сафрон, Терра. Вы останетесь. Отец тоже. Жон, ты здесь не нужен. Твои руки не сделают эту процедуру безопасной. Жон не стал спорить. Ни в коем случае. Его тошнило не меньше, чем Блейк, и они выскочили из комнаты вместе с Пиррой и Джейд. В коридоре, наполненном плотью и увешанном трупами, они чувствовали себя гораздо лучше. Трупы почти успокаивали. Что за хрень со мной творится? Уф. Это были долгие несколько дней... – Когда мы выберемся отсюда, – начала Блейк. – Я хочу, чтобы у меня не было другой работы по крайней мере неделю. – Я почти подумываю о том, чтобы снова нанять Руби, только чтобы она могла работать в офисе, – сказал Жон. – Пока я буду спать, чтобы забыть обо всем этом. – Мне нравится этот план. Дальнейший разговор прервал истошный вопль, который начался с малого и становился все громче, оглушая их. Когда он закончился, тела под потолком снова начали брыкаться и дергаться, и он услышал сердитые голоса в операционной. – Полагаю, это означает, что первая попытка провалилась, – заметила Джейд. – Не думаю, что провести операцию на нечеловеческом существе с нулевой обычной медицинской подготовкой так уж просто, Джейд. – Кто бы мог подумать, а? /-/ Это заняло несколько часов. Много часов. Уже давно перевалило за 14:00, и Блейк вздрагивала от каждого грохочущего взрыва, который она слышала приглушенно сквозь каменные стены, а затем и стены из плоти. Напалм не испепелил их, он даже не добрался до них. Вопли аномалии, когда операция снова и снова давала сбой, становились все громче, и Блейк была уверена, что её слух будет страдать ещё несколько дней после этого. Обстрел закончился, Атлас отступил, а те, кто находились внутри операционной, все еще продолжали пытаться провести операцию. Если бы это была реальная ситуация, без аномалии, то мать умерла бы ещё сто раз, и, возможно, в этом и был смысл. Коралл могла позволить себе делать столько попыток, сколько потребуется, потому что она просто вернется к жизни. Это была не операция - она подразумевала точность. Коралл и те, кто находился внутри, просто форсировали события. Они просто бросали в аномалию все подряд и пытались найти хоть что-то, что зацепилось бы. В конце концов, к счастью, изнутри раздался вопль, который не усилился. Блейк все равно напряглась, и она знала, что не только она: Жон, Джейд и Пирра приложили ладони к ушам, но когда тихий плач продолжился, а аномалия не закричала и не заставила мир содрогнуться, они обрели надежду. Джейд встала и со скрипом открыла дверь, пропуская шум, и заглянула внутрь. Находящиеся внутри члены ARC Corp были совершенно неузнаваемы. Они были покрыты красной краской. Одежда, волосы, лица, руки - все было в крови, как будто они плавали в бассейне, наполненном этой жидкостью. Коралл повернулась, держа что-то в руках, и посмотрела на них. Ее зубы тоже окрасились в розовый цвет, когда она улыбнулась. – Это... ну, честно говоря, я не уверена, что это такое. Это был ребенок. Технически. Блейк не чувствовала ничего, кроме жалости, глядя на него. У этого существа был рот, но не было лица, отсутствовала одна рука, а деформированные ноги слиплись вместе, словно оно наполовину превратилось в слизняка. Это был не человек, он был не в лучшей форме, и она не могла не вспомнить печальное сообщение доктора Мерло о его шансах вне утробы матери. – Мать? – спросила Джейд. – Умирает. Они оглянулись назад, на дерево, из пустого янтарного кристалла, в котором находился ребенок, сочилась кровь. Его ветви засохли, а плоть на стенах начала разлагаться. Дерево было жалким, но оно не обратило город вспять, как это было тысячи раз до него. Оно просто позволило себе увянуть и умереть. Потому что, по её мнению, её ребенок наконец-то был в безопасности. – Не надо её жалеть, – хмыкнул Николас, прочитав выражение её лица. Его взгляд был жестким. – Это существо, этот человек, заставил миллионы людей пройти через невыразимые муки и страдания, и все ради этого момента. Она не заслуживает ничего, кроме презрения. – Даже так... – прошептал Жон. – Это мать... – Нет. Она отказалась от этого права вместе со своей человечностью. Наш мир несправедлив. Не все равны. Плохие вещи случаются с хорошими людьми, а хорошие - с плохими. Можно принять это и попытаться смириться, а можно отвергнуть и попытаться изменить. И то, и другое - хорошо. Но когда человек отвергает реальность и позволяет аномалии захватить себя, он распространяет свое несчастье на других. Всего этого можно было бы избежать, если бы она просто послушала своего врача. Вместо этого она решила, что знает лучше. И все на Горе Гленн поплатились за это. Дерево почернело и поникло, превратившись в кашицу, затем в пепел, а потом и вовсе исчезло. По всему коридору исчезла плоть, и мертвые тела, неподвижные и холодные, падали на пол. Они не шевелились. – Что с ребенком? – Блейк оглянулась и закрыла глаза. Коралл все еще держала его на руках, почти нежно, но он уже перестал двигаться. Рот был открыт, грудь неподвижна, и он беспомощно лежал в ее руках. Как и предсказывал доктор Мерло, бедняжка не могла выжить вне утробы матери. – Какая потеря. Все это было одним несчастным случаем. – Такова наша работа, – заявил Николас. – Вы хорошо справились с этой задачей. Хейзел, Лаванда и Сейбл – нет, – он закрыл глаза. – Их имена будут вписаны в историю, в память об их самопожертвовании. Вместе с их матерью. Джейд скрипнула зубами и отвернулась. – Пусть они покоятся с миром, – произнесла Сафрон. – И все жители Горы Гленн. Может, проверим снаружи? В торжественном молчании они вышли на улицу и попали в опустевший город. БТР был уничтожен последним залпом напалма, что доказывало разумность плана Сафрон отказаться от него в долгосрочной перспективе. Орды, о которой она говорила раньше, нигде не было видно, как и других живых существ. Город наконец-то затих, и это была абсолютная мёртвая тишина. Она была слишком красноречива. Повсюду валялись тела, но не было видно ни одной живой души. Пока они шли к выходу, картина повторялась. Гора Гленн была городом-призраком. Туман, а может быть, дым, оседал над ним, и все было неподвижно. Здания выглядели жутко, улицы были пусты, и ничто не бросало им вызов. Они прошли мимо тела Хейзел, и Джейд опустилась на колени, чтобы взять у нее что-то и прошептать несколько слов. Николас прикоснулся к её руке. – Как только мы убедимся, что это безопасно, мы заберем их тела. Я не допущу, чтобы кто-то из членов ARC Corp остался гнить здесь. Это не утешило, как должно было бы. Ничто не успокаивало. Блейк не знала, что именно могло исправить ситуацию: может быть, было бы лучше, если бы ребенок выжил? Его мать могла быть причиной случившегося, но ребенок - нет, но разве заслуживали такого другие дети, погибшие на Горе Гленн? Дело было не в том, заслужили или нет. Это был случай, когда аномалия все испортила. В конце концов, для Горы Гленн никогда не было хорошего конца, и не было никакого реального способа сделать это лучше. Все, что они могли сделать, — это забыть все плохое, позволить этим людям уйти из жизни и надеяться, что они попадут туда, где им будет лучше. Ноги Блейк подкашивались, когда они добрались до главного въезда в Гору Гленн и вышли из нее без помех. Туман рассеялся, открыв взору зеленые деревья - редкий всплеск цвета, от которого у Блейк задрожали колени. Жон поддержал её, и они пошли дальше вместе, пока не достигли периметра, где их встретила пулеметная линия. Николас заставил их остановиться, приказал бросить оружие и подчиниться карантину. Блейк бросила оружие на землю, а затем и сама упала рядом с ним, потеряв сознание еще до того, как закрыла глаза. /-/ На их досмотр ушло два дня. Их задержали, пока дроны обследовали Гору Гленн, чтобы убедиться, что она пуста. Очевидно, так оно и было. Генерал Айронвуд приехал лично, чтобы поговорить с ними, у них взяли кровь на анализ, а их тела протыкали иглами. Блейк почти все время спала, просыпаясь только от того, что Жон спрашивал, все ли с ней в порядке, потом подтверждал, что она жива, затем проводил дополнительные анализы. За это время в Совет Вейла пришло сообщение об их успехе, и планы по эвакуации и зачистке были отменены. Никто ничего не знал. Население продолжало жить своей повседневной жизнью, как будто ничего не изменилось, хотя изменилось очень многое. Возможно, среди политиков и было тихое торжество, но не более того. Незнание было благом. Блейк скучала по тем временам, когда она могла насладится этим. Та жизнь была намного проще. На третий день их отпустили в Вейл. Жон и Блейк вернулись на такси к своему дому и офису, вошли внутрь и даже не обратили внимания на огромную кучу ног и плоти, навалившуюся на них. Тимоти суетился вокруг них обоих, визжал, шипел и скрежетал своими человеческими зубами. Однако он замер, когда руки Блейк обхватили его тело, а её лицо ткнулось в его брюхо. «Ткач-хранитель» нервно щелкнул лапками, не понимая, что делает фавн, которая всегда его ненавидела. – Я скучала по тебе, – прошептала Блейк в его мерзкую, липкую, но не похожую на утробу кожу. – Ты глупый, отвратительный, слишком дружелюбный кошмарный ком. Я так чертовски скучала по тебе. – Скрии? – Теперь ты мой. Моя подушка. – С-скри!? – Отец был впечатлен тобой, – сказал Жон. Он опустился за свой стол и имел вид человека, который намерен провести следующие несколько дней, не вставая с этого места. – Думаю, это можно считать официальным прохождением испытательного срока. – Ура. Я в экстазе. Ты слышишь радость в моем голосе? – Теперь ты официально являешься агентом ARC Corp. – Это вселяет в меня ужас. – Думаю, ты понимаешь, почему я хотел уберечь тебя от всего этого, когда мы вместе оказались в «Гостеприимном Доме». Я сделал все возможное, чтобы ты перестала задавать вопросы и просто не обращала внимания. Ты сама вжилась в эту роль. – Я знаю, – Блейк крепче обняла Тимоти, и паук медленно начал раскрываться и прижиматься к ней. – Жаль, что я не послушалась. – Иди спать, Блейк. Отдохни. – Я не могу двигаться. Я слишком устала. – Тимоти, отнеси её в постель. – Он не сможет... Жалобы Блейк были прерваны, когда Ткач-Хранитель упал и перекатился, поднимая её на спину. Затем он побежал к двери, подпрыгивая на своем животе, при этом две его лапы были подогнуты назад, чтобы удержать её на месте. – Похоже, все-таки может, – сказала она, когда некогда страшное существо вынесло ее за дверь. – Знаешь что? Это... Это нормально. Меня это уже не пугает. Уноси меня, паук. Делай, что хочешь. – Скриии!