Я верну тебе твою человечность

— Правильно ли я понимаю, Скотт, ты теперь оборотень? Ты что сбрендил?! — это были слова Стайлза. Пока они шли до дома, всячески спотыкаясь о корни и пни (спотыкался в основном только Стилински), Питер рассказал подростку обо всём, ибо деваться было уже некуда. — Стайлз, я сам на это согласился, меня никто не заставлял, — Скотт уверил друга, хотя сам немного сомневался в собственных словах. — Слабо верится, — бросил Стайлз, запутываясь лицом в ветках — Я уверен, что это вот он, — тычен он пальцем в спину впереди идущего Питера — Тебя надоумил, чтобы подобраться поближе ко мне! Я прав, волчья морда? — Я смотрю, ты уже не боишься того, что я оборотень и могу убить тебя даже не поворачиваясь в твою сторону, — спокойно отвечает Хейл, прибижаясь к дому. — Ладно… Сделаем вид, что вы этого не слышали, — нервно смеётся Стайлз, поднимаясь по ступенькам на крыльцо. Он делал это скорее на автомате, нежели осознанно. — Можешь не «выкать»? Напрягает и раздражает. — Хорошо, — соглашается Стилински и они входят в дом, из которого Стайлз уже дважды драпал со всех ног.       Только сейчас парень заметил, что от дома веет теплом и уютом. Конечно, в первый свой визит сюда он не мог почувствовать эту атмосферу, но, пожалуй, у него были весомые на то причины.       Замедляя шаг, Стайлз заприметил на стене портрет. На нём была изображена женщина в полный рост. Взгляд был суровым, но мягким (совсем таким, каким смотрит на вас ваша мама, когда вы съели много конфет до ужина). Это была Талия Хейл. Стайлз это сразу понял, так как рядом с ней стоял мальчик лет восьми и широко улыбался беззаботной детской улыбкой, держа в руках плюшевого медвежонка. — Стайлз! — вывел его из состояния «гипноза» весёлый голос.       Конечно, это был Лиам, который был слишком юным и беззаботным волчонком. Он любил свою семью всем сердцем, как и каждый из них. Он легко мог привязаться, как сделал со Стайлзом. Этого парня он толком и не знал, но, учуяв в нём запах альфа-самки, стал доверять ему и всячески пытаясь тактильно к нему прикоснуться. — Лиам! — Стайлз уже второй раз пытался спихнуть парня с себя, но тот словно приклеился. Стилински тяжело вздохнул и обнял Лиама в ответ. — Ты пришёл, — прошептал он в воротник красной толстовки. Кстати, любимый толстовки Стайлза, в той, в которой он и был тут в первый раз — Пойми, — Лиам немного отодвинулся, но руки продолжал держать на плечах Стайлза — Это происходит неознанно. Связь альфа-самки с волчатами очень сильная и она… — Стоп-стоп-стоп! — перебил его Стилински — Я кажется уже говорил, что я вам не мамочка, говорил? — Да, — отвечает парень, виновато опуская голову. — Эй, — Стайлзу уже в который раз становится жаль парня настолько, что хочется прижать к себе, как мягкую игрушку и никому не давать в обиду (кстати, за жалостливый взгляд «кота из шрека», которым Лиам в совершенстве овладел, стоит благодарить Малию и Джексона, которые умело обучили этому младшего сородича). — Идём, с нами перекусишь, — улыбается светловолосый. Его глаза так и горят от счастья. Как быстро оказывается может меняться настроение. — Хорошо, — с неохотой соглашается Стайлз, снимая с себя толстовку и оставаясь в одной футболке — Жарко сегодня, — он вешает её за капюшон на вешалку и ступает за пареньком — Надеюсь, хмурого волка здесь нет?.. Привет, Дерек, как жизнь?       Волк отвлекается от «разговора» с Айзеком и поворачивает голову на подростка, который широко улыбается, словно обезумел. Оборотень мягко ступает на лапы, приближаясь к Стайлзу. Обнюхав его ноги, он утыкается лбом ему в колени. — Хе-хе, — неуверенно произносит Стилински, мягко похлопывая мохнатую голову — Я тоже рад встрече.       На самом деле Стайлз был рад его видеть. Хоть и не так, как Дерек Стайлза, но всё же это лучше, чем ничего.

***

      Трапеза проходила в полном умиротворение. Стайлз даже почувствовал лёгкость на душе и расслабился, хоть и не до конца. «Липучки-волчата-оборотни» всячески пытались либо прикоснуться к Стайлзу, либо потрепать по голове, устанавливая тактильный контакт, либо же, как Малия, — усеться в позу лотоса прямо Стилински на колени.       Скотт смеялся с друга. МакКолу понравилось с этими полулюдьми, которые были легки и приятны в общении. Скотт с интересом наблюдал, как стая всячески льнёт к Стайлзу и задавался вопросом: «Неужели я таким же буду?» Хотя в этом не было ничего страшного (по-моему мнению… И по мнению стаи).       За всей этой болтовнёй Стайлз умудрился заметить то, что никто, как он понял, не заметил, что Дерек ушёл. Стайлз мягко спихнул с себя Малию и отправился обратно в прихожую. Мимолетный взгляд упал на пустой крючок, на который он вешал толстовку. Нахмурив глаза, подросток не спеша проверил гостиную, а затем направился на второй этаж. Стайлз понимал, что его сюда не звали, но если обнаружат, то точно ничего ему не сделают. " — Статус альфа-самки как-никак всё решает, — он сам и не понял, какая именно фраза пролетела в мыслях».       Там было много комнат. Но привлекла его дверь, которая отличалась от других. Все были однотипные, но только не эта. Она была далеко не современная и слегка обшарпанная. Стайлз громко сглотнул и потянулся к ручке. Дверь поддалась и подросток оказался в просторной спальне. Это было не трудно заметить, хоть и тёмные шторы полностью закрывали окно. Ни единый лучик света не проникал в комнату. По привычке Стайлз потянулся туда, где у него дома обычно был выключатель. Но его там не оказалось.       На кровати он заметил большую чёрную тушку, свернувшуюся в клубочек. — Дерек, — произносит Стайлз, не показывая того, что чутка боится и сердце вот-вот выпрыгнет наружу. Он закрывает за собой дверь и пытается подойти к окну, дабы открыть шторы и впустить хоть немного света.       Как только Стайлз прикасается к плотной атласной ткани, то слышит хриплое, незлобное рычание. Он оборачивается и видит красную радужку глаз в темноте. — Ты не хочешь, чтобы я расправил шторы? — в ответ лишь слышится очередное рычание.       Стайлз неуверенно смотрит вновь на шторы и выпускает их из рук. Стилински пытается двинуться к выходу, но спотыкается о кровать, больно ударяя ногу. Падая на пол он умудряется ещё и лицом проехаться по противоположной спинке кровати (где ноги обычно лежат). Он слышит как Дерек вскакивает с кровати и подходит к парню, носом тыкаясь в лицо. — Всё в порядке, — говорит Стайлз и уверенно садится. Кажется у него слегка начинает кружится голова, но он этого не понимает, ибо в комнате полнейшая тьма.       Волк подходит к окну и вновь рычит на штору. — Что? Теперь их открыть надо? — в ответ лишь рык — Чувак, ты как беременная девушка, у которой по сто раз на дню меняются запросы.       Стайлз не понимал того, что Дерек просит его раздвинуть шторы не потому что ему захотелось неожиданно «искупаться» в лучиках солнца, а для того, чтобы убедится, что подросток в порядке.       Стилински отводит одну в одну сторону, другую — в другую. Он щурится от резкого солнечного света, повезло, что уже наступает закат. Парень оборачивается и видит большую двуспальную кровать бежевого цвета, рабочий стол, шкаф, всё такого же окраса. Мягкий ковёр приятно щекочет кожу, это Стайлз понял, когда упал на него.       За своими наблюдениями, Стилински не заметил того, что Дерек вновь всячески его обнюхивает и лащится о его ноги. — Эй, всё в порядке, приятель, — Стайлз присаживается на корточки, чтобы быть на одном уровне с волком.       Стайлз опасливо смотрит ему прямо в глаза, которые вновь приобрели человеческий оттенок. Парень неуверенно протягивает руку и касается волчьей головы. " — Какая мягкая шерсть, — думает Стайлз».       Стилински ведёт ладонью вниз до шеи и обратно. Волк сидит неподвижно и наслаждается касаниями своей пары, негромко, едва слышно, мурлыкая.       Стайлз напоследок тепло улыбается и вновь поднимается на ноги. Его взгляд падает на плюшевого медвежонка, того, который изображён в руках маленького Дерека на портрете. Это не означало то, что Дерек всё ещё ощущает себя ребёнком, нет… Просто этого медвежонка ему подарила его мама, когда ему исполнилось пять. Даже спустя семнадцать лет игрушка не утратила свой вид и форму. — Это моя толстовка, — Стайлз замечает рядом с медведем свою одежду, скомканную, словно её мяли много раз. Парень бросает удивлённый взгляд на волка, которому, кажется на первый взгляд, стыдно. — Ничего не хочешь сказать, мистер извращенец? — Стайлз словно строгий родитель, который вот-вот поставит в угол своего ребёнка. Он складывает руки на груди и бесстрашно смотрит на оборотня. — Р-р-р, — лишь издаёт Дерек и запрыгивает обратно на кровать.       Стайлз обречённо вздыхает и подходит ближе, чтобы забрать свою вещь. Только не тут-то было. Волк мёртвой хваткой вцепился в одежду. Он не рычал, нет, но всем видом показывал, что ни за что не расстанется с несчастной толстовкой. — Л-ладно… Оставь себе, если хочешь, — нервно улыбается Стилински и отступает. Неловко потоптавшись на месте, он выдает: — Ну ладно, я пойду.       Волк ничего не отвечает. Он бережно укладывает зубами обратно толстовку рядом с медвежонком. Дерек поднимает голову, а в глазах так и читается вопрос… — Я ещё приду, — просто отвечает Стайлз, отчего волк радостно начинает вилять хвостом. — Дерек, — дверь в комнату резко открывается и на пороге появляется Питер, явно обеспокоенный чем-то — А, вот ты где, — эти слова уже были адресованы Стайлзу — Волчата тебя потеря… Какого… Стайлз, тебя там ещё и Скотт ждёт, хочет кое-что спросить.       Питеру известно как обмануть сердцебиение, когда лжёшь, он ведь тоже оборотень.       Стайлз спускается на первый этаж и садится на диван с Хейлом-старшим. Парень понял, что тот хочет о чём-то поговорить. — Как Дерек позволил тебе распахнуть шторы? — А что в этом такого? Сидит там в темноте полнейшей, даже выключателя нет. — Он не любит, чтобы открывали шторы. Это каждое утро делала его мама, а после её смерти Дерек попросил меня и выключатель убрать. — Мне интересно, а Дерек чувствует себя всё ещё ребёнком или он осознаёт, что он уже взрослый? — Стайлз, — вздыхает Питер — Он оборотень, а не умственно отсталый. Конечно, его человеческие функции всё понимают. Хоть он и был ребёнком, когда всё это случилось, я продолжил его обучать, как человеческого детёныша. Он знает математику, биологию, немного химию… — Впечатляет. Даже я её не знаю. — Пойми, что Дереку очень трудно было принять то проклятие, ведь с такими условиями, как у него, шанс встретить истинную пару равен нулю, ты это понимаешь? — Однако я здесь, — говорит Стайлз и широко улыбается, чем, мягко говоря, пугает Питера. — Да. — Неужели волкам так необходимо быть именно с истинной парой? — Конечно, нет, — хрипло смеётся Питер — Тогда бы мы все вымерли. Оборотень может быть с другим кем-либо, пожалуйста. Но если ты встречаешь истинную пару, то все вокруг становятся бессмысленными… Когда истинная пара умирает, то волк либо умирает следом от тоски, либо же навсегда остаётся один… Родители Лиама были истинной парой — единственные в нашей стае, ну, кроме тебя и Дерека, разумеется. — Конечно, — с ноткой сарказма примечает Стайлз. — Оливия — мама Лиама — была рождена в нашей стае через год после моего рождения, тогда ещё вожаком был наш с Талией отец. Уилла — отца Лиама — мы с сестрой нашли ещё волчатами в лесу… А рядом была мёртвая волчица. Она его родила и… В общем, ему повезло, что мы тогда не туда свернули. — Ну а ты? Малия ведь для тебя всё. — Так и есть, — улыбается Питер — Она — лучшее, что было в моей жизни. Мне было девятнадцать, когда она родилась. Я связался с очень плохой волчицей. Она была койотом и она хотела убить Малию, когда той не было ещё и года. — И что ты сделал? — Я убил её, — хладнокровно отвечает Хейл, спокойно продолжая смотреть в стену. — А Малия… — Знает, — перебивает его Питер и продолжает делится воспоминаниями — Родители Айзека и Эрики были изгоями в своей прежней стае. Их выгнали за то, что они не привели потомство. Талия привела их, когда Дереку была почти четыре. Потом родились двойняшки. — Смена климата?       Питер оценивает шутку и от души начинает смеяться. — Возможно, — Хейл всё ещё улыбается и качает головой — Да, Стилински, с тобой не соскучишься. — Это точно… А как же Джексон? — Двадцать лет назад наша стая конфликтовала со стаей из соседнего штата, ты не бойся, они там больше не обитают, — сразу же отметил Питер, видя полные ужаса глаза парня — Так вот… У волков завязалась схватка и отец Джексона погиб в ней, так и не увидев сына. Эллен горевала, но держалась ради него. — Грустные и печальные истории у вашей семьи… — Хочешь весёлую? Так слушай то, как мы связались с Лидией. — Но она же просто одноклассница и подруга ребят, ещё девушка Джексона. — Ах да, ты не знаешь, — покачал головой Питер, не понимая как они упустили эту информацию из виду — Лидия не человек. Она — банши. — Кто? — Предвестник смерти. Её крик означает, что в ближайшее время кто-то умрёт, а также её крик с силой могут оттолкнуть человека на непреодолимое расстояние. — Незавидная участь… — Так вот, она знала о том, что является банши ещё с детства. Волчата подружились с ней в средней школе, но она всячески их избегала, боясь как-то навредить, пока однажды, когда она шла домой, то видела, что к Малии пристаёт какая-то «шпана». Лидия ведь не знала, кем была Малия и от злости закричала так, что стёкла полопались в ближайших домах. Испугавшись реакции моей дочери, Лидия убежала, сверкая пятками. Тем вечером волчата пришли к ней домой и рассказали правду о себе. И с тех пор Лидия считается членом стаи. — А так можно? Ну, она же не оборотень. — Можно, поверь. Стая — это не только волки… В ней были и люди. — Правда? — Угу… — по лицу Питера было видно, что ему слишком болезненно даётся эта тема — Я полюбил человека тогда. Она была просто ангелом. Они с Малией нашли общий язык. Я сказал ей кто мы и она сказала, что ей всё равно, что она нас любит… Талия приняла её. В тот день её тоже убили. — Я знаю каково это — терять близкого человека. Моя мама умерла, когда мне было семь… Лобно-височная деменция… — Неизлечима, — заключил Питер. Он перевёл взгляд на Дерека, который не спеша спускался по лестнице. Питер знал, что племянник подслушивал их разговор, даже не пытаясь скрыться.       Дерек спокойно подошёл к Стайлзу и положил голову ему на колени, прикрывая глаза. Стилински улыбнулся и потрепал волка по ушам, пропуская пальцы в мягкую шерсть.