Кислое яблоко влюблён в сладкую землянику

Течка. Намджун боялся её сильнее всего на свете. В те дни, когда любимый омега мучился от боли, он с ума сходил. Альфа не имел право трогать Чимина в течку без его прямого приглашения, но видеть, как страдает Пак – сильнее его выдержки, которой и так осталось не много после предтечной тактильности, заигрываний и жарких ночей перед течкой. Но, слава всем и всему, сегодня последний день этого наказания омег. Джун, привычно взявший отпуск на эту неделю, лежал в центре гнезда омеги, под омегой, собственно. Чимин же, даже не спрашивая, сопел в широкую грудь своего альфы и безмятежно спал. Альфа же не мог. Не только из-за каменного стояка вот уже неделю, а из-за фразы, которую сказал Чимин в течном бреду. «Так люблю тебя, Намджун-и. Так люблю. Хочу носить твоих щенков. Пожалуйста, Намджун-и, я буду хорошим омегой и выношу тебе много-много щеночков!» Джун не боялся ответственности, нет. Он боялся, что Чимину всё ещё хочется юношеской свободы. Он не упрекал его, ни в коем случае. Сам когда-то был юным и, пока в его жизни не появился десятилетний Чимин на руках сестры, погружён в ветреные в увлечения, связи и планов не строил. Намджун был готов вести Чимина под венец, хоть завтра, но он не хотел как-то ограничить или ущемить омегу, который и без того всё своё время посвящал лишь ему, учёбе и другу Техёну. Но… Щенки. Джун был уверен: беременный Чимин – само великолепие. Но был ли готов омега к подобному? Поговорить с ним об этом казалось логичным, но некий страх всё ещё жил в сердце альфы. Всё же он не раз был на расстоянии полушага от предложения руки и сердца своему малышу, но в такие мгновения всё рассыпалось словно карточный домик.

***

– Оу. – Что? – Ты выглядишь хреново. – Хосок, как может выглядеть альфа, который провёл со своей омегой течку, но не взял его? – просипел Джун, выпивая небольшую стопку алкоголя разом. – Что-то случилось похуже течки? Я же прав? – Он пожелал в течном бреду выносить моих щенков. Прикинь… Чон громко рассмеялся, похлопал Кима по плечу и с огромным трудом всё же смогу успокоиться. – Я так понимаю ты согласился. – немного икая от долгого смеха спросил Хосок. Намджун поджал губы и вновь опрокинул в себя огненную жидкость янтарного света. – Да ну. Ну нет. – Хос. – Ты ведь знаешь, что под течкой омеги не могут врать? Он тебе говорил то, что хотел и до течки, и всё время, и вообще. – Чего?.. – Омеги говорят лишь правду в течку. – Он правда… – Ну да. А что ты не знал? – Я думал это бред. – То есть ты неделю мариновал свою омегу, а сейчас сидишь со мной в каком-то клубе, вместо того, чтобы исполнять желание твоего горячо любимого? – Хос. Я не знал. – Я готов спорить, что Чимин сейчас себе места не находит. Ты ведь дождался пока он проснётся? Джун недоумённо уставился на друга. Чимин, обычно, в течки спит, а в последний день бодрствует, но в этот раз наоборот. – А если нет?.. – Ты мудак – если нет. – Хос. – Ты реально мудак, Джун. Омега же явно не хочет видеть свои гнездо и кровать пустыми после такой необычной просьбы. Он может подумать, что ты его бросил. – Ну нет. Вряд ли… Их прервал вызов на телефоне Хосока, который не предвещал ничего хорошего. – КАКОГО ХЕРА?! – Милый… – растерялся Хосок. – ГДЕ ЭТА КОЗЛИНА?! – Со мной в клубе… – Я ЕМУ ЯЦА ОТОРВУ! – Кхм… а за что, Техён? – поинтересовался аккуратно Намджун. – ЧИМИНИ ПЛАЧЕТ, УРОД! Альфу будто током прошибло.