Записи из прошлого

      Желания и мечты бесконтрольны, подобны водопаду, несущему тебя в темные пучины бездны. Увлекают за собой приятной глазу картинкой, отвлекают от грозящей опасности и утягивают, когда ты этого ждешь меньше всего. К сожалению для Арилу, у нее была своя маленькая мечта и постыдное желание — вернуть то, что отобрали силой.       Командор не была ее дочерью, о нет. Лишь сосуд, разбившийся в дребезги, потерявший необходимый ингредиент навсегда. Та сила, что Ворлеш выращивала в лаборатории несколько лет, исчезла, оставив после себя несносное существо, дергающееся в паутине заговоров, бесконечных сражений и беспомощности.       Ведьма должна была пробраться в покои Командора и прекратить все быстро. Кинжал в сердце, несчастный случай в коридорах крепости, или же способ попроще — яд. Всего-то нужно сказать самой себе «да», сделать верный ход и завершить очередной неудачный эксперимент.       Но все ее стремления разбились вдребезги, когда она увидела Лакшас, склонившуюся над Лексиконом Парадокса.       — Нет-нет, это бессвязно и некорректно! — Дампирша сминает исписанный чернилами листок и отбрасывает его себе за спину, не обращая внимания на беспорядок и хаос в комнате. — Думай, Ургатоа тебя поглоти, думай!       Бедная девочка, оставленная своей мертвой госпожой, тряслась над таинственным артефактом, как над единственным шансом вырвать хоть какую-то толику знаний. Силы ускользали от нее, сколько бы она не пыталась задержать их в себе. Армия мертвецов рассыпалась в прах, зиккурат лежит руинами на окраине Дрезена, а шанс вечной жизни и подчинения самой смерти — потерян навсегда.       А когда у существа остается ровным счетом ничего, он начинает метаться в агонии и хвататься за любую оставшуюся вещичку, в надежде вернуть то, что утеряно.       — Нет, это не так, ты же знаешь! — Лакшас хлопает руками по лицу, пытаясь взбодриться, и поднимается с подушек, разбросанных по полу. Двигается к столу, где стоит давно остывший отвар и останавливается, пытаясь сконцентрировать внимание на чем-то одном. — Надо передохнуть, отвлечься от этого всего и… собраться с мыслями.       Перед ее глазами мелькают буквы, перепрыгивающие с одного места на другое, будто бы она все еще держала эту проклятую книгу в руках. Командор пытается отогнать наваждение, массируя виски, но делает только хуже. Пробует отвлечься, делая глоток отвара, но морщится от вкуса и недовольно сплевывает обратно.       — Я что-то упускаю. Нечто существенное, но вот только что? — тихо шепчет она себе под нос и смотрит в сторону кровати и зеркала, стоящего неподалеку.       Во что она превратилась? Жалкое и искаженное подобие себя прежней. В Речных Королевствах о ней когда-то говорили, ее боялись и уважали. Она сидела за одним столом с чертовыми королями и рассуждала о будущем Даггермарка, Питакса! У нее было в руках абсолютно все, пока она не послушала одного старого жреца Ургатоа, и не ушла в храм. И что же, история повторяется. Она владела несоизмеримой силой, контролировала души умерших и повелевала ими так, как того хотела. Она могла воздвигнуть целое королевство на могилах всех глупых крестоносцев, что шли за такой же глупой королевой. И во имя чего? Жалких, бессмысленных и пустых идеалов, несущих в себе пустоту. Слава? О нет, кто будет помнить о молодом парнишке, только вчера вступившего в крестовых поход, а сегодня растерзанного на куски вроком. Только лишь мать, каждый день выходящая на дорогу и высматривающая силуэт на горизонте, опасаясь увидеть гонца в черном.       Лакшас оскалилась и со всей силы сжала кружку с ненавистным отваром и всмотрелась в отражение ее бледного и иссушенного лица. Где вся та красота, о которой пели барды? Где устремленность в горящих глазах, где ярость и желание обрести неподвластные силы?       На кой хрен она вообще отказалась? Из-за чего? Сентиментальности к тем, кто умрет завтра? А может ради лживых чувств, которые она сама себе надумала? Ради товарищей, лестных почестей? Или же желания сделать в своей долгой и хаотичной жизни хоть что-то правильное?       Зеркало разлетается на куски, как и кружка, брошенная со всей злостью в объект ненависти. Отражение рассыпалось на тысячи осколков и исчезло, будто его никогда и не было.       — К Дьяволу это все… — выплюнула Лакшас, вытирая тыльной стороной ладони пересохшие губы. Она взглянула на Лексикон Парадокса и недовольно поморщилась, поднимая его с пола. Командор боролась с желанием выбросить его в окно, или в камин, но помнит о грядущей схватке с Архитектором Мировой Язвы. Ей остается лишь стиснуть кожаный переплет в руках и выдохнуть. — А с тобой, проклятый артефакт, я еще не закончила.       И она погружается в безумный текст вновь, сражаясь с мелькающими словами, бессмысленными предложениями и ненавистью, пропитавшей не только страницы книги, но и ее душу, опустошенную войной.