Легенда хорошей десятки/la légende bon ten

Все слабы по-своему,

поэтому у нас есть друзья

Майки

Токио — лучший город, если ты хочешь грязных денег. Убить здесь — ничто, потому что безнаказанность и беззаконие — это синонимы к названию этого места. Ты можешь творить всё что угодно, если у тебя есть связи и деньги. Кимико убеждалась в этом неоднократно, когда с её же рук сходили убийства. Короткий стук в комнату вывел из полу-медитативного состояния. Кимико открыла глаза, смотря на дверь. — Войдите. Манджиро спокойно прошёлся до кровати, в которой лежала девушка. Он легко запрыгнул поверх мягкого одеяла, без эмоционально наблюдая за сменой её настояния. — Слушай, Ким. — Он протянул руку, наматывая белый женский волос на палец. — Я хочу спросить тебя, но ответь честно. Это не даёт мне покоя. — Сано отвёл взгляд, фокусируя его на волосах. — Если бы всё сложилось иначе, ты бы стала моей женой? — К чему это? — Кимико не понимала, что сейчас движет Майки. В такие моменты ей становилось очень неуютно, потому что импульс мог спровоцировать его на любые поступки. А по чёрным глазам было очевидно, что сейчас говорит он. — Я заметил за собой такую странную вещь… волнение. Знаешь, мне не свойственно переживать. Сейчас мне плевать, если ты умрёшь на моих глазах. Будет грустно только потому, что всю эту дичь на себе придётся тащить. Но когда Ран обидел тебя, мне показалось, что я действительно волновался. Признаю, я уже забыл, что такое волнение, может быть это был азарт. Но ответь на вопрос, Кимико, ты бы стала моей женой? Девушка опешила. Это звучало как признание? Да, их брак был по договорённости, но когда ты с человеком безотрывно живёшь четыре года, он волей неволей становится частью твоей жизни. Ханма знала, что не испытывает настоящей любви к Майки, да и вообще, кажется, она никогда не любила. Чувства к братьям больше походят на помешательство. Тогда она была в эмоциональном упадке, и они просто оказались в нужное время в нужном месте. Но сейчас… она не знала, что творится на душе. Ран заставлял сердце замирать, но разве это не от чувства собственной вины или страха? А Манджиро, он так часто спасал её задницу… даже от смерти спас. Она жива благодаря ему, но больше никогда не будет делать ничего во имя кого-то. — Интересный вопрос, Манджиро. — Она положила ладонь на его кисть, призывая отпустить волосы. Поймала взгляд чёрных глаз и придвинулась ближе. — Ты бы хотел, чтобы я согласилась? — Кимико шептала, смотря на него чистейшими розовыми глазами. — Да. — Ты хороший человек, просто сожрал много дерьма. — Мягкая улыбка коснулась её губ. — Я думаю, я бы могла стать твоей женой. Но мы там, где мы находимся. Я не примерная жена, ты не примерный муж. Нам не растить детей вместе, строя дом и украшая сад. Мы те люди, которые будут лишены этого счастья. Мы его не заслуживаем. Её мягкий голос был полон сожаления. Да, она верила в то, что сказала, но на душе скребли кошки. Конечно, она мечтала о том, чтобы однажды стать матерью. Чтобы эти все дела были позади и остались лишь воспоминаниями, но… это всё часть. Часть этого человека, неотъемлемая, как рука или нога. Обычная жизнь уже давно стала лишь призрачным желанием, сродни миражу в пустыне. Майки не ответил. Лишь подался ближе, прижимаясь телом к ней. Мужская рука прошлась по волосам, спускаясь к спине. Кимико же прикрыла глаза, оставаясь в объятиях её мужа. — Я бы хотел подарить тебе это. Запомни этот разговор, Кимико. И помни о нём сегодня. Ханма замерла. Что должно произойти? Дверь снова открылась. Мицуя и Санзу без приглашения ввалились в комнату, застав пару в объятиях. Харучиё подбежал ближе, начиная всё представление. Бледная рука прижалась ко лбу, а лицо наполнилось печалью. — О нет, Кимико, ты выбрала его! Как мне жить с этим… убей меня иголкой, Мицуя! Он бросился к дизайнеру, но тот лишь отскочил в сторону, демонстрируя своё нежелание участвовать в этом цирке. — Я сам тебя убью, Санзу, если ты прямо сейчас ебало своё не завалишь. Было слышно, что Манджиро максимально недоволен тем, что их потревожили. Он нехотя разорвал объятия, помогая Кимико подняться с кровати. Конечно, она могла бы и сама, но ему просто хотелось проявить участие. В чём и зачем? Без понятия. Через час Мицуя уже облачил девушку в новую одежду. Кофейное платье в пол, с открытым декольте и разрезом на бедре. Шёлковые перчатки, золотая подвеска. Такие же шпильки, которые предусмотрительно были удобны в носке. Такаши был доволен тем, что получилось. Он несколько раз придирчиво покрутил блондинку в своих руках, а потом отпустил. — Майки сказал, чтобы сегодня ты не надевала линзы. Тебе они без надобности. — А если меня кто-то увидит? Таканчик лишь пожал плечами, и взъерошил пятернёй сиреневые волосы. Вскоре макияж был готов, и в очередной раз, садясь в машину, Кимико преследовал мерзкий холод внутри, который намекал на то, что этот прекрасный наряд будет омрачён грязью.

///

В Роппонги как обычно было до жути суетливо. Яркие огни, громкие разговоры, музыка. Всё говорило о жизни, но среди этих людей была та, что мертва, кажется, уже давным-давно. Кимико прошлась по пустому ресторану, заходя в вип-зону. Там был лишь один стол, и Санзу любезно проводил девушку до нужного места, учтиво отодвинув стул. Ханма лишь усмехнулась такому вниманию. На столе стояла одинокая бутылка Романе-Конти, а с ней два пустых бокала. Официантка суетливо провела декантирование (процесс переливания вина из бутылки в специальный графин) и через десять минут вернулась, чтобы разлить его по бокалам. Кимико продолжала сидеть одна даже тогда, когда на столе лежали закуски. Это раздражало, и после второго бокала вина она решила, что прямо сейчас призовёт демона Санзу и свалит куда-подальше. Нервы не железные, а ожидание заставляло беситься ещё больше. Но в тот момент, когда она потянулась за телефоном, позади послышался знакомый мужской голос. — Без надобности, госпожа Сакурако. Я прошу прощения, что заставил ждать. Ран сел напротив. Довольная ухмылка прилипла к губам, когда фиолетовые глаза встретились с округлёнными розовыми. — Не соврал, гад. — Он засмеялся, усаживаясь напротив. Уши Кимико горели, и она уже планировала побег. — Не бойся, Кимико, я всё знаю. Манджиро мне кратко изложил, что к чему. Тишина. Честно, Ханме хотелось подорваться и пулей вылететь отсюда, чтобы хорошенько отругать Майки, и естественно, приложить руку к его милой мордашке! Но она не сдвинулась с места. Пальцы мягко обняли ножку бокала, притягивая его к губам. — Что ты хочешь, Ран? — Резонный вопрос и сразу в лоб. Не просто о жизни он же пришёл поболтать? — Прости, что тогда нагрубил тебе. Сама понимаешь, ситуация была не самая приятная. — Он последовал её примеру. Глоток вина. Следом кусочек сыра мигом был отправлен в рот. — Слушай, Кимико, я понимаю, что у тебя были причины на это всё. Но я не за этим здесь. Ты делала всё с надеждой, что мы с братом присоединимся к тебе. Буду честен, я отказал Манджиро изначально, потому что нам нет резона бегать туда-сюда. Но он пролил свет на твою личность, это вызвало интерес. Я покапал и узнал, что ваша шайка стала достаточно сильна. Но у меня один вопрос, Кимико. Что ты хочешь от нас? — Ваши головы. — Ханма много раз представляла этот разговор, но сейчас как назло, все мысли испарились. Она выпалила двусмысленную фразу, от которой стало смешно самой. — Не в смысле ради мяса, а ваш ум. Я построила империю. Позволь, я расскажу тебе. Она долго говорила о значении слов Бон Тен. Говорила о том, как видит это всё со своей стороны. На самом деле, ей самой было смешно от того, что она так открывается перед Раном. Тот лишь лениво наматывал косички, следя за руками, которые жестикулировали в такт с активной мимикой и речью. Кимико горела своей идеей, ей было приятно, что Хайтани слушает её. Что не ушёл, не отказался, а остался сидеть и узнавать. Конечно, он мог использовать против. Но она верила ему. Так же наивно, как и тогда. — Ничему жизнь тебя не учит, дурочка. — Ран покрутил головой, а Кимико непонимающе моргнула. — Рассказываешь врагу свои тайны. Ну что в этой крохотной голове твориться? — Ты мне не чужой. — На автомате. От этих слов уши загорелись пламенем, а на щеках выступил румянец. — Чужой. — Ответ был холодным. — Но я согласен. Просто по старой памяти о моей мёртвой любви. — Он поднялся. В этот момент в зале появился Санзу, что вызвало смешок со стороны Рана. — Она всем голову вскружила что-ли? — Ага. — Харучиё улыбнулся глазами, протягивая руку девушке. — А ты хам ебаный, Хайтани. Что только она в тебе нашла. — Кимико засмеялась. Так, как раньше, от чего оба удивленно посмотрели на неё. — Всё равно ты лох полный, Хайтани. Как и я. Она же теперь замужем. Сегодня обжимались голубки, я аж чуть сердце не выплюнул. — Да завали уже, дурак. Закажи еду с собой, Манджиро наверняка одни дораяки ест. Сил моих нет. Вся одежда пропахла. Кажется, Ран стал белым шумом для них. А Санзу всего лишь хотел поддержать Кимико. Дать понять этому ублюдку, что весь мир не крутится вокруг него. Конечно, Харучиё слышал их разговор. И слышал, что говорил ей Хайтани старший. От этого злость и обида воспылали внутри мужчины. Он любил Кими. Точнее, был помешан на ней. Она — лучшая женщина в этом мире, даже если не его. Майки не выбрал бы другую, конечно. — Всё сделаю, только не иди без меня. На улице холодно и опасно. — Блондин посмотрел внимательно на Ханму, которая, кажется, витала в облаках. — Я провожу до машины. Ключи дай. — Ран закатил глаза и протянул руку. Санзу нахмурился, но оставлять девушку здесь одну и без присмотра тоже было бы не лучшей идеей. Он передал ключи и быстро ушёл, чтобы как можно скорее вернуться. — Он так заботиться о тебе. Смешно его видеть таким. — Ран и Кимико спокойно шли к выходу. — Да, Санзу тот ещё мудак. Но за эти годы стал как родной. Надеюсь, ты не обижаешься на него за то, что он всё это время играл в двух командах. — Плевать. Сам скоро от передоза сдохнет. Холодный воздух ударил в лицо, как только пара оказалась на улице. Правда было холодно, и хотелось как можно быстрее оказаться дома, в тёплой и уютной постели. Снять этот сраный наряд и забить на всё на день. А лучше на неделю. Ран учтиво открыл заднюю дверь, впуская туда девушку. Маленькая фигурка легко запрыгнула внутрь, не теряя при этом изящества. В нос Хайтани впился этот сладкий запах вишни, который однажды свёл с ума. Но лишь однажды. Больше он не наступит на эти грабли. — Спасибо, Ран. Что поверил. — Ага. Доброй ночи. Она лишь кивнула. Дверь захлопнулась, а вскоре к ней уже бежал Харучиё, таща в двух руках полные пакеты с едой. Их жизнь нельзя было назвать сложной или лёгкой. Она была скорее удобная. Банда создавала подобие семьи, где каждый присматривал друг за другом, но также преследовал свою выгоду. Майки был всегда нестабилен благодаря чёрному импульсу, но вместе они научились его контролировать, как бы сложно не было. Кимико была эмпатом всегда, поэтому их союз был условно безопасным. Всю дорогу домой девушка думала о том, как много она упустила в своей жизни. Да, возможно кто-то сказал бы, что всё можно исправить, и жизнь не так плоха, как кажется, но… Ханма бы поспорила с этим человеком. Быть может, в другой жизни всё сложится иначе благодаря её страданиям, быть может, она сможет смыть свои грехи кровью.