Легенда хорошей десятки/la légende bon ten

Кажется, земля ушла из-под ног. Кимико почувствовала, как уши покраснели, но она вовремя взяла себя в руки. Произошло это благодаря Майки, который бережно сжал маленькую ладошку. — А что такое, Изана? Хочешь мне что-то рассказать? — Майки слегка наклонил голову в бок, от чего чёрные пряди навалились на широко открытые чёрные глаза. Кажется, Кимико знает этот взгляд. — Да нет, хотел просто поинтересоваться. — Изана чувствовал себя максимально расслабленно, а братья лишь молчали, переглядываясь между собой. Боковым зрением Кимико увидела, как её сверлил взглядом Хайтани старший, но почему-то, её это не напрягало. Оно и правильно, потому что сверлил взглядом он ярко-красный свежий засос на тонкой шее. — Знаешь, мне тут птички напели, что гопота шушукаться начала. Что появилась банда, которая всем бандам банда. — Курокава усмехнулся, запихивая в рот небольшой кусок мяса. Все за столом ожидали, когда он продолжит. — Так вот, я не поверил, пока мне не сказали, что это возрождения Тосвы. Мягкий смех Майки вывел девушку из оцепенения. Он отпустил её руку, поставив локти на стол. На замок их рук приземлился широкий мужской подбородок. А чёрные глаза лишь лениво рассматривали гостя. — Тосва распущена, Изана. И это навсегда. — Он грустно вздохнул. — Я не собираюсь тратить время на это. Тем более смерть Такимучи дала мне понять, что эта глава действительно навсегда для меня закрыта. — Сано пожал плечами, принявшись есть. — Хм, надеюсь что это так, Манджиро. И я не пожалею, что не убил тебя прямо сейчас. Руки Кимико похолодели. Она крутила в голове шестерёнки со скоростью света, пытаясь понять, где она сделала что-то не так? Но кажется, таким поведением она лишь усугубляла положение. Глубокий вдох, выдох. Она неторопливо поднимается, отвешивая неглубокий поклон. — Я схожу за чаем для вас. Прошу, оставайтесь на местах и наслаждайтесь. Скоро будет десерт. Ханма не потеряла умиротворённого лица, и походкой от бедра покинула помещение. Внутри адреналин изводил организм. Кровь бегала по венам с ошеломительной скоростью. Кажется, и сердце вот-вот покинет свою обитель. Она не соврала. Цоканье каблуков звучало до тех пор, пока она не достигла кухни. Чайник был поставлен, заварка подготовлена. Она умела проводить чайные церемонии, но эти гости не требовали подобного отношения. Поэтому, чтобы просто продемонстрировать гостеприимство, она решила, что сама подаст чай. Но перед этим, маленький заряженный револьвер легко лёг в подвязку, которая находилась значительно выше, чем обычно. Ей было не особо удобно, но нынешняя ситуация требовала максимальной сосредоточенности. — Вишнёвый чай. Обычно без сахара, но иногда слишком сладкий, бахнет туда с десяток ложек. — Мужской голос окатил холодной водой. Кимико обернулась, встречаясь взглядом с Раном. Он смотрел спокойно, даже немного холодно. — Долго хотела бегать, птичка? Грудная клетка, кажется, ходила ходуном. Воздух агрессивно втягивался через узкий нос, резко покидая лёгкие. Кимико в привычном жесте тронула крестик на груди, но резко убрала руку. Крестика там больше нет. — О чём вы? — Она нахмурила брови, образуя на лбу маленькую складку. От этого Ран засмеялся. — Как я раньше не заметил? Ты же абсолютно такая же. — Кажется, радость была больше ненависти, от чего почему-то было легче дышать. — Я поражён тобой до глубины души. Ты уничтожила меня тогда, Кимико. — Он неторопливо подходил, а девушка шагала назад. — Ради чего? Ради него? — В этой ситуации он был явно тигром, который вот-вот настигнет косулю. — Я же умер тогда вместе с тобой. Я винил себя каждый день, пока не увидел. Нет, сначала я отмёл эту идею. Я подумал, что крыша уже едет окончательно, потому что везде ты мерещишься. Ещё и этот запах. Оденься ты скромнее, я бы сомневался, но нет! Это тело, эти родинки, — он прикоснулся к маленькой родинке на ключице. Кимико вжалась в кухонный шкаф, — я всё это знаю. Знаю это тело наизусть. Кимико выставила руку вперёд, упираясь ладонью в солнечное сплетение. Ран схватил её за низ кисти, до боли сжимая хрупкое запястье. Ханма прыснула, но не закричала. Лишь плотнее сжала зубы, оставляя на лице маску спокойствия. Хайтани это позабавило. Ему было смешно, потому что ровно точно также она делала, когда кто-то причинял ей боль. Покорно молчала, терпела. От этого, сука, стало ещё обиднее! — За что ты так, Кимико? — Бесцветно спросил Хайтани, откидывая руку в сторону. — Кажется, у тебя с головой проблемы. — Кимико прижала к груди руку, нервно потирая запястье. — Что тебе нужно от меня? — Что мне нужно от тебя? — Кажется, точка кипения наступила сейчас. — Что МНЕ БЛЯТЬ НУЖНО? — Он кричал. Чайник полетел в стену, как и кружки, которые были бережно подготовлены для чаепития. — Ты меня спрашиваешь? — Он залился безумным смехом. Сейчас Ханме было реально страшно. Страшно, как никогда. — Ты заставила меня скитаться в одиночестве, умирать внутри, зная, как сильно я дорожил тобой. Но ты, сука, оказалась ничем не лучше всех остальных. Я блять боготворил тебя! Риндо повезло, он был занят мною. Он успокаивал меня, когда я хотел пойти за тобой. Он вытащил меня из могилы! Я хотел всех убить, лишь бы ты жила. А ты просто… Его рука замахнулась, но сжавшись в кулак, опустилась вниз. Кимико внутри свернулась в комок из боли. Быстро пришла в себя. Она заслужила этих слов, но сейчас не была готова умереть, даже от его рук. План стоял выше, чем его чувства. Грубая пощёчина привела Хайтани в чувство. Перед ним стояла уже не испуганная девочка, а женщина, которая, как ни странно, была готова постоять за себя даже в такой момент. Манджиро, который оказался на пороге, кажется, провалился в самую тёмную дыру в душе. Он двумя шагами настиг Хайтани, грубо оттаскивая от девушки. Ран покатился кубарем, но решительно поднялся на ноги. Они оба готовы были убить, только у каждого была своя причина. Сано расстегнул ворот белой рубашки, вставая в боевую стойку. Ран в момент кинулся на него, но крепкие руки брата не дали атаковать, а Манджиро так и остался стоять, закрывая собой девушку. — Приди в себя, сука! — Заорал Риндо, пытаясь оттянуть брата. Изана лишь с улыбкой наблюдал за этой картиной, выбрав позицию зрителя. — Это не она, не она! — Блондин кричал, пытаясь достучаться до брата, который продолжал вырываться. Но как только его взгляд перешёл на девушку, взгляд прояснился. С фиолетовыми глазами встретились точно такие же, но абсолютно холодные. Маленькая фигура прижималась всем телом к другому. Было видно, как нижняя губа дрожит, а белые пальцы сжимают помятую ткань. Ран грубо оттолкнул Риндо, пулей вылетая из дома. — Прости за моего пёсика, у него совсем с головой беда. — Изана прошёлся бесцветным взглядом по девушке, пожимая плечами. — Извини, золотко. Мальчики иногда бывают такими эмоциональными. — Нахуй отсюда. Оба. — Сано мотнул головой на дверь. Гости повиновались, оставляя семью Сано в куче оскольков и смятении.