Легенда хорошей десятки/la légende bon ten

Время текло незаметно. Уже наступила зима, а Кимико всё не могла принять то, что произошло. Она вспомнила всё. Вся её жизнь была сложена воедино, но понимание так и не пришло. Она спокойно сидела на пороге своего дома, перед этим отряхнув лестницу. Чёрное плотное пальто защищало женское тело от холода. Красный шарф был намотан на шею и голову, также частично закрывая лицо. Она безотрывно смотрела на чёрное небо, с которого медленно, словно в танце жизни, падали белоснежные снежинки. Некоторые попадали в глаза, раздражая слизистую, какие-то падали на аккуратный девчачий нос, создавая щекотливое ощущение. Чувство тревоги не отпускало уже последние пару дней. Телефон беспрерывно звонил. Братья пытались наладить связь, но всё это происходило очень медленно и неторопливо, словно снова им приходилось привыкать друг к другу. Кимико больше не чувствовала той преданности, той яркой любви. Она чувствовала то, как сильно была обманута жизнью. Она была разделена на три равных осколка, первый: Кими, сестра Ханмы. Она обычная девочка, которая прошла сложную жизнь, но нашла себя в воссоединении с семьёй. Вторая: Кимико, которая стала бойцом на подпольных рингах, шестерёнкой теневого бизнеса. Инари: боголюбивая светлая девушка, которая отпустила все свои предрассудки и боль, она смогла обуздать пустоту внутри, наполнив её светом. Но кто она теперь? Все эти три детали не подходили друг другу, поэтому вызывали резонанс внутри. Она знала, что сейчас Поднебесье ведёт активную войну с Тосвой, а Брахма пытается втиснуться, найдя более выгодное положение для себя. Она прекрасно понимала, что любой путь, который она выберет, станет точкой отправки в жизненное путешествие не для неё, а для какой-то её части: Поднебесье или церковь — Инари, просто движения в теневой среде — Кимико, Брахман — Кими, сестра Ханмы. Но ни один из этих путей не станет счастливым для Кимико Ханмы. Для этой целой единицы, сотканной из противоположностей. Чайник вскипел, комната наполнилась сладким ароматом вишнёвого чая. Вот бы всё было также легко, как выбрать чай или любимый вкус? Она слышит, как дверь открывается без стука, но её это не пугает. Харучиё давно дал понять, что такие вещи как личные границы или воспитанность — что-то из чужого мира. Кимико обернулась. Увидела, как в проходе блеснула улыбка, украшенная шрамами. — Чего тебе? — Спокойно сказала девушка, ставя две кружки на стол. — Я освободился, решил уделить тебе время. Думал, Хайтани здесь найду. — Что им здесь делать, Санзу? — С интересом спросила девушка, обнимая маленькими ладонями горячую кружку. Парень сел напротив, небрежно скинув куртку где-то в гостиной, которая совмещалась с кухней. — Да хуй знает, они же по тебе с ума сходят, сама знаешь. Ты тут сама не стухла? Вообще из дома не вылезаешь. — А что, есть признаки гниения? — Кимико сделала маленький глоток. Кислая жидкость обожгла язык, протекая в пищевод. — В одежде не видно. Проверить без? — Отвали. Кимико уже привыкла к подобным словам Харучиё. К её удивлению, он согласился ограничиться дружбой, но это были только слова. На деле, Санзу жестоко контролировал Кими, постоянно пытаясь сблизиться с ней. Иногда ей казалось, что блондин помешан, но когда он пропадал на недели, это чувство утихало, хотя даже в ночной темноте она чувствовала, как зелёные глаза сверкают где-то в ночи. Он не пугал её, не притягивал. Просто существовал, был полезен. Он приносил много хорошей информации о бандах, всегда был осведомлён. Она прекрасно знала о его отношениях с Майки, поэтому их история ещё больше забавляла. Два близких человека, которые стали заклятыми врагами. Но один из них оставил памятный след прямо на лице другого. Ведь каждый раз, когда Санзу подходит к зеркалу, что он видит? То, что ему даровал другой человек. — Слушай, Санзу, хватит приходить сюда, когда тебе вздумается. Для кого придумали телефон? — Кимико поднялась, разворачиваясь спиной к парню. Руки потянулись за сахаром, потому что вишня, на удивление, сильно окисляла напиток в этот раз. — Я тебя смущаю? — Странные нотки появились в голосе Санзу. Кими напряглась. Обернулась, всё было вроде как обычно, но Харучиё походил сейчас на зверя, нежели на простого человека. — Нет, но у меня может быть личная жизнь, планы. В которые, к слову, ты не входишь. — Она слегка нахмурилась. Две ложки сахара упали в кружку. Пока она размешивала, в комнате стояла тишина, а Санзу лишь хищно смотрел в её розовые глаза. — Как скажешь, прелесть. Потом сама будешь умолять меня остаться. Кимико фыркнула в ответ, делая глоток. Вкус странный. Может сахар испортился? Обратила внимание, что Санзу даже не притронулся к напитку, только сверлил девушку взглядом. — Честно, мне не нравится то, что происходит. Я думаю тебе, правда, сейчас лучше уйти. — Она сверкнула розовыми глазами. — Тебе нужно будет идти со мной. Изана хотел увидеть тебя. — Он поднялся, приближаясь к девушке. — Как ты тебя чувствуешь, Кими? — Ухо обжёг шепот. Ханма почувствовала, как тело расслабилось. Ей хотелось засмеяться, но она удержала порыв. — Что ты подмешал мне, гадёныш? — Не хочу, чтобы ты грустила. Мягкий поцелуй в макушку. Кимико недовольно отмахнулась, слабо отпихивая от себя. Она не понимала, как оказалась на заднем сидении машины. Не помнила, как переместилась в мягкое кожаное кресло. По левую руку сидел Ран Хайтани, который даже не обращал внимания на девушку. Его лицо было максимально серьёзным, а Санзу, в этот момент, с хитрыми глазами следил за Кимико. — Что теперь в твоих планах, Кимико Ханма? Вернёшься в Поднебесье? Так уж и быть, братья Хайтани долго убеждали меня в том, что ты не по своей воле ходила под Тосвой. — Изана с интересом посмотрел на девушку, которая, кажется, была на своей волне. — Ты её привёз, Харучиё? — Да. — Она объебанная? — Абсолютно. Далее Кимико не слышала, о чём вёлся разговор. Она пыталась сосредоточиться, сфокусироваться на чём-то, но сознание так и норовило убежать куда-то. Она подумала о том, что не всё так плохо, ведь её сердце бьётся. Слева сидит человек, запах которого дурманит, даже если эти нотки хотя бы немного задевают рецепторы. Кимико повернула голову. Увидела это худое бледное лицо, которое слегка лениво наблюдало за лидером. В глазах разрасталось огромное лавандовое поле, которое со временем приобретало слабую бледность, но когда Ран был в гневе, кажется, эти же глаза становились тёмными и наполненными злости. Ханма положила руку на его ногу, слегка сжав плоть под собой. Ран даже не повёл бровью, лишь накрыл руку своей. Кто бы знал, какой райский сад расцвёл в мужском сердце, когда она, такая холодная проявила к нему свою любовь? Он осознавал, что Кимико сейчас не в себе, но разве это меняло суть вещей? Девушка потянулась к уху мужчины, он подался ближе, чтобы эти движения не привлекали чужого внимания. — Ты так красив, Ран. Когда я смотрю на тебя, забываю как дышать. Он ничего не ответил. Лишь повернулся к ней, оставляя невесомый поцелуй на виске. По ощущению Хайтани он услышал, как девушка довольно замурчала. Эта близость будоражила сознание, заставляя отвлекаться от работы, хотя Ран всегда был максимально сосредоточен. Девичья ладонь плавно переместилась с бедра на пах. Тонкие брюки давали понять, что она не одна испытывает это тепло внизу живота. Мягкое движение вниз-вверх. Ран откашлялся, после чего притянул к себе девушку. Возле его горячих губ оказалось белое ушко, за которое предусмотрительно заправлены чёрные пряди волос. — Ты отвлекаешь меня от работы, дорогая. И навлекаешь на себя последствия. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня на этом столе. Ран усмехнулся. Он не мог ничего поделать с этой безумной девушкой, да и не хотел. Он ощущал, как маленькие пальчики тихо расстегивают ширинку. Как касаются возбуждённой плоти. Кажется, лицо Хайтани было просто каменным, даже более серьезным, чем обычно. Словно играясь, Кимико нежно проводила рукой по головке, мягко распределяя жидкость по стволу. Мужчина был сильно возбуждён, и количество выделяемой смазки выдавало его с потрохами. Вскоре он решительно убрал руку, и застегнул ширинку. Увидел, как розовые глазки расстроенно посмотрели на него, но вовремя пролитый стакан вывел из грусти. — Какого хуя, Ран? — Забей, пошли дам кофту. Хайтани поднял её, выводя из кабинета. Как только дверь уборной захлопнулась, брюнет притянул к себе девушку, вовлекая её в сладкий поцелуй. Его губы словно лава подчиняли, сносили абсолютно всё на своём пути. — Я хочу, чтобы ты была моей, Кимико. — Прошептал Ран в пухлые женские губы. — Прошу, будь моей. — Он вновь поцеловал её, словно этим хотел показать, на сколько правдивы его слова. — Я твоя, Ран Хайтани. Вся и без остатка. Действие наркотика, или настоящие чувства? Но сейчас Кимико ощущала, какой ритм отбивает сердце, пытаясь выскочить из грудной клетки. Она крепче прижала его к себе, не позволяя отстраниться, но в какой-то момент Ран сам остановил её. Он посмотрел в розовые глаза совершенно иначе. — Я хочу тебе сказать кое-что, Кимико. — Дева непонимающе посмотрела на мужчину. — Прошу тебя, это очень важно. — Как только он осознал, что всё внимание Ханмы приковано к нему, он продолжил. — Я хочу убить Изану. Тишина. Точнее, Кимико не понимала, как реагировать на всё происходящее. Она замечала, что Харучиё часто говорит о конфликтах внутри Поднебесья, но чтобы на столько? — Зачем, Ран? Это же пиздец как опасно. — Брюнетка не понимала происходящего. Почему именно сейчас? — Я всё скажу тебе, обещаю. Приезжай ко мне, но проследи, чтобы никто не наблюдал за тобой. Я знаю, что Санзу ведёт свою игру. — Он погладил девушку по голове. — Ты не в безопасности. Я не знаю, почему ты нужна им, но пожалуйста, береги себя. Вновь поцелуй. Но этот поцелуй был гораздо мягче. В нём Ран демонстрировал ту сторону, которую Кимико никогда не видела. Она не знала, что Хайтани старший может быть таким чутким и… нежным?