Затерянные

      — Серьёзно? — округлил глаза Ацуши. — Мы пойдём в Спец. отдел?!       — Как ты сможешь выдержать такую физическую нагрузку? — в свою очередь поинтересовался Рюноске.       Дазай вздохнул, сидя в кресле. Ноги были в тепле, в руках — горячий чай. Он замерзал в последнее время все сильнее. То ли сказывалась анемия, то ли общее похудание, то ли смерть была совсем рядом. Может, тревога, ставшая уже фоновой. Его забавляли только эти два балбеса, хотя он не был согласен с решением Рампо использовать детей в миссии, особенно такой ответственной.       «Ты их недооцениваешь, — фыркнул этот сладколюбивый гений. — Ты им как нянька будешь, чтобы не сильно увлекались разрушениями».       — Я решу свою проблему, — пообещал Дазай. — Мы должны будем обсудить то, как будем себя вести. Самое основное правило, важнейшее: слушать меня. Никакого своеволия.       Ацуши открыл рот, чтобы возражать, но Рюноске зажал его ладонью и заверил:       — Я прослежу за этим.       — Спасибо, — сказал Дазай, глотая свои таблетки. Рампо, да и он сам, не были сильны в медицине, поэтому Осаму просто назвал тот список препаратов, который назначила ему Йосано. Он не мог сказать, что от них становилось лучше, но и хуже тоже не было. Он чувствовал себя так же, как и выглядел, — рухлядью. — Давайте спать.       — Ещё же рано, — вырвавшись из чужой хватки, все же запищал Ацуши. — Только полвосьмого!       Чуя никогда не показывал, что с Дазаем что-то не нормально. Хочешь спать — спи, если считаешь, что тебе надо. Тошнишься — принесет стакан воды, чтобы промыть рот. Не стоило ждать такой деликатности от детей, но Осаму все равно отчего-то задело.       — Хорошо, мы тихо посидим в комнате, — вовремя сгладил ситуацию Рюноске. Дазай благодарно кивнул ему и ушёл в спальню. Очень одиноко было на большой кровати одному.

***

      Проснувшись на следующий день поздно — потому что, как обычно, именно ночью нагнетало больше всего и заснуть от тревожащих мыслей не получалось совсем — Дазай как мог привёл себя в порядок. Заматывая бинты, мельком увидел свои шрамы. Настроение испортилось окончательно. Чем больше проходило времени, тем больше Осаму сомневался, что Чуе он мог действительно немного нравиться.       Путь в Агентство он преодолел со скрипом, но сам. В знакомом, уже набившем оскомину кабинете оказался только Сосэки.       — Извините за беспокойство, — сказал Дазай, пытаясь выйти. Что же, видимо, сегодня их типичного совещания не предвидится.       — Нет, ты правильно пришёл, — сказал глава. — Я хотел поговорить с тобой наедине перед тем, как все начнётся.       Дазай присел. Больше от того, что стоять было сложно, чем желая диалог. О чем хотел поговорить столь влиятельный человек с ним? Убедиться в верности? Не смешите. Он помогает только из-за того, что направления одинаковы. Преданности Агентству у него нет. Он здесь только ради Чуи. Он знал, что это и так все понимают.       — Хочешь послушать странные философские размышления старого человека? — загадочно начал Нацумэ Сосэки. — Мне кажется, тебе понравится.       — Не думаю, что у меня есть выбор, — машинально ответил Дазай.       — Есть, — уверенно возразил Сосэки, пытаясь поймать его взгляд. — Так что я хочу его услышать.       Странная штука: когда с тобой обращаются, как с человеком. Может, проблема была в том, что Сосэки не видел, каким он был раньше. Может, сейчас испытывал жалость к тому, как Осаму болезненно выглядит. Но Дазай отчего-то думал, что это просто стиль жизни: уважать всех. Он думал об этом человеке слишком хорошо. От него исходило благородное впечатление, хотя Дазай не сказал бы, чтобы тот делал особенные вещи.       — Расскажите.       Нацумэ Сосэки усмехнулся.       — Хорошо это — быть любопытным. Мне нужно твоё мнение, Дазай. То, что я хочу сказать, возможно, будет принято тобой неправильно — хоть, как я понял, ты не склонен к импульсивным поступкам. Наверное, стоит начать. Я застал те времена, когда законы по угнетению эсперов только продвигались. Сразу после второй волны вампиризма, — когда Дазай неверяще вскинулся, Сосэки грустно усмехнулся. — Да, ты все правильно думаешь. Я настолько стар. И именно я тот, кто инициировал войну от лица всех эсперов. И мы грандиозно проиграли. Моя ошибка, что нынешнее поколение боится своих способностей.       — Вы не можете брать ответственность за весь мир, — заметил Дазай. Нацумэ пожал плечами.       — Конечно, ты прав. Однако чем больше у тебя возможностей, тем больше на тебе ответственности. И я, взвалив на себя столько, в одиночку не справился.       Дазай мысленно согласился. Вероятно, Сосэки учёл ошибки прошлого и потому затаился, как и все эсперы. Ушёл в подполье, наращивая силу. Сменил политику: вместо грубой силы — хитрость и манипуляция общественным мнением. Очень много семей, где рождаются эсперы. Далеко не все от них отказываются. У любого человека в их мире есть тот, кого убил Спец. отдел. Это стало настолько обыденным, что мало кто задумывался, насколько это бесчеловечно.       Вместо одиночества — распределение обязанностей и скооперированность. Звучало так и казалось, что шансов на победу или хотя бы ничью больше.       — Я уже несколько лет разрабатываю одну теорию, — задумчиво продолжил он. — Об утре, сумерках и ночи. О том, что в природе они сохраняют идеальный баланс. Все зависит от биоритмов, все подчиняется им. И если бы в нашем обществе такое разделение тоже было, возможно, стало бы легче.       — Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — признался Осаму.       — Я объясню, — мягко сказал Сосэки. — Извини старика за излишнюю многословность. Редко когда удаётся поговорить о действительно интересных вещах, особенно с таким умным молодым человеком.       Дазай почувствовал себя смущенным и очень наивным. Дазай! Который прошёл через столько всего за свои двадцать два года. Только сейчас у него будто глаза открылись: как же он, действительно, молод… И жизнь еще впереди, хотя казалось, что все прожито. Перед Сосэки Осаму показался себе совсем ещё мальчишкой.       — Продолжайте.       — Да, ты прав. Моя теория основывается на этом явлении. Если закон — это свет, а преступность — это ночь, то Агентство застряло где-то посередине. Не сказать, что мы совсем белые овечки, но и не отъявленные убийцы. Мы вынуждены такими быть, понимаешь?       — Думаю, да.       — И в нашем мире свет победил, — размышлял Сосэки. Дазаю нравилось его слушать. — Стало ли от этого кому-то лучше? Кому нравится этот режим, кому он приносит счастье? Безопасность, законность, исключение вероятности смерти от попадания способности эспера. На словах звучит замечательно. Но в реальности, как ты знаешь, все не так.       — Агентство — сумерки, которые на фоне «света» выглядят темнее ночи, — понял Дазай.       Нацумэ Сосэки тепло улыбнулся.       — Именно, Осаму. Можно же тебя так называть? — Дазай неловко кивнул. — Всё именно так, как ты говоришь. Догадаешься, что я хочу сказать дальше?       Дазай задумался. Тьма, сумерки, свет. Очевидно, не хватало первой детали. Всё эти организации были… организованными. Откровенная же преступность сбивалась по мелким шайкам и её никто не контролировал. Осаму понял, к чему был этот диалог.       — Вы хотите, чтобы я стал «тьмой».       — Да, — Сосэки посмотрел на него серьёзно. — Но это не значит, что ты будешь злым.       — Подождите секунду, — Дазай поморщился и склонился, зажмурив глаза.       Нацумэ хотел, чтобы он стал тёмной стороной. Гармония, гармония. Нужно свергнуть Спец. Отдел, дискретитировать его. Вытащить компромат наружу. Вторая волна вампиризма, где погибло двадцать процентов населения мира. Следовательно, от него не ждут, что он будет убивать людей. Сумерки. Голова закипела. То, что они не хотели сразу освобождать Чую. Он должен будет проникнуть в Спец. Отдел. Не чтобы убить Мори, нет.       Мори будет защищаться. Он не отпустит Чую в Агентство, программа наверняка не закреплена полностью, и он это прекрасно понимает. Чуя останется с ним.       Дазая посылают прямо к Чуе. Чуе, который может использовать неконтролируемую Порчу. Чуе, который сейчас — верный солдат Спец. Отдела. Организации, которая пользуется репутацией благонадежной и законной. Которая совершает много аморальных поступков.       — Вы хотите, чтобы Спец. Отдел выпустил Чую наружу, — сказал он. — Он будет «тьмой». Не я. Спецы не смогут с ним справиться, и тогда на помощь придут эсперы. Это они спасут город. Противоположное, что было во время вампиризма.       — У тебя большой потенциал, юноша, — улыбнулся Сосэки.       Несмотря на благородство, на внешнюю доброжелательность — этот человек использовал Чую, чтобы спасти остальных. Его не волновала чужая жизнь, когда на кону стояло намного больше. И Рампо, и Фукудзава — все поддержали его. Дазай понял, что им с Агентством больше не по пути. Он и Чуя не станут «тьмой», не будут играть по чужим правилам во благо остальных. Они выберут свой путь, если смогут пережить Спец. отдел. Дазай покорно сказал:       — Я сделаю, что от меня потребуется.