Затерянные

      Как только Чуя захлопнул за собой дверь, Ацуши развернулся к Рю и скис, увидев его выражение лица.       — Не такая уж это плохая идея!       — Как скажешь, — недоверчиво протянул Рю.       Накаджима нахмурился. Он вообще не ожидал, что все будет так, когда узнал, что Чуя вернулся. Он отчётливо помнил времена, когда только-только попал в Агентство. В приюте было плохо и больно. Директор ненавидел его и использовал для удовлетворения своего садиста. Он специально не вызывал Спец. отдел, потому что тогда бы его любимую игрушку отобрали. Ацуши не любил вспоминать это время, пряча страх, осевший в сердце, за яркой улыбкой. Ему казалось, что если он будет радоваться, то прошлое как будто не имеет значения и происходило не с ним. Тем более Чуе никогда не бывает грустно! Он всегда был сильным, уверенным и надёжным, а Накаджима очень хотел стать таким же, но разгадать секрет пока что не мог.       Он старался быть таким для Рю. Когда только увидел его — забитого и молчаливого — то Ацуши показалось, что будет хорошей идеей сделать для него то, кем Чуя был для него. Проводником в спокойный мир, где не нужно думать о еде и безопасности. Где можно спать, есть и даже учиться. Где тебя не бьют и не унижают, где ты не странный, а свой. Когда он развлекал Рю, то не думал о собственных проблемах и не вспоминал о приюте. Конечно, со временем они сдружились ещё сильнее. Рюноске оказался заботливым и добрым, хоть и не хотел показывать эту свою сторону. Ацуши чувствовал себя защищенным, а не защищающим. Но распределение ролей было уже настолько второстепенно, Рю воспринимался как рука или нога — неотделимая часть тела. Ацуши не верил, что они могут разойтись. С другими ребятами у него не возникало настолько глубокой связи, впрочем, все они здесь были, как семья.       Так вот. Он вообще-то о Чуе думал, а не о Рю! Стоило тому снова появиться, Ацуши подорвался с урока. Он несся, используя Тигра. Это был первый раз, когда активация способности получилась так легко и непринуждённо. Но на входе в лазарет его развернул Рампо-сан, говоря, что ещё ничего неизвестно и что Чуя вернулся с Ликвидатором.       Ацуши считал, что именно из-за этого все пошло под откос. Чуя не уделял им внимания, как это было раньше. Он даже не приходил учить их рукопашке, хотя Ацуши было, что показать! Конечно, он верил Чуе и его решениям. Тот все ещё выглядел уверенным и спокойным, хотя Рю много раз пытался втолковать Ацуши, что это его маска. Но Накаджима знал правду. Тигр внутри него всегда чувствовал людей. И от Чуи шла тщательно спрятанная злоба, кровавая тьма; немного — усталость и грусть.       Но Ацуши знал, что он желает им добра, а значит, он хороший человек. Если можно вести себя не так, как велит тебе нутро, то и он со своими плохими, грустными мыслями имеет разрешение на существование. Он не говорил об этом с другими, зная, что его считают просто оптимистичным и беззаботным, но зверь внутри все равно оставался хищником и именно он помог Ацуши выжить в приюте. Поэтому Накаджима ему верил. И Чуе верил. У него только оболочка была тяжёлая, тёмная, мрачная и грустная, а глубоко внутри пряталась израненное мягкое нутро.       В итоге он понял, что делает Чуя для Ликвидатора — то же, что для них всех; старается сделать его своим в Агентстве, помочь, пристроить. Осознать было просто, а вот принять нет. Всё же они не виделись три года! Ацуши скучал, вообще-то! И обычно новенькими занимались все разом, а не один человек, так что Йосано очень сильно им помогла, когда подсказала, как можно остаться наедине с Ликвидатором. Конечно, главной мотивацией служило Ацуши то, что скажет о нем зверь.       Рю молчаливо не одобрял, но Ацуши решил забить на это. Они уже здесь, так что настало время делать ошибку века.       Когда они вошли в комнату Чуи, в глаза не сразу бросился Ликвидатор. Ацуши, если быть честным, знал только, что тот был молод; но его воображение упрямо рисовало мускулистого мужика, всего в шрамах, обязательно лысого и с грозным, хмурым взглядом. Ведь чтобы держать столько людей в страхе, нужно обладать соответствующими качествами? Но реальность разочаровывала своей обычностью. Ликвидатор представлял из себя… ну, реально скучный образ. Лицо — острое, с выраженным скулами и глубокими впадинами под глазами, тёмные кудрявые волосы. Кажется, правда, высокий, уж точно выше Чуи, но когда Ацуши подрастёт, то сможет сравняться! Очень уж худой и выглядит болезненно. Может, поэтому он не показывался на свету?       Зверь молчал, принюхиваясь, а Ацуши невежливо замер, рассматривая живую страшилку всех в Агентстве. Если бы Кенджи знал, как на самом деле выглядит Ликвидатор, то ни за что бы его не боялся! А название-то какое пафосное. Оно ему совершенно не подходило. Только с возрастом не врали: реально молодой, только глаза, как у стариков; Ацуши захаживал к одной бабушке здесь, она любила поить его чаем и рассказывала интересные истории о том, как жили эсперы раньше. Крутая у неё была способность: два года жизни считались за один. И вот смотрела она точно так же на Ацуши, как сейчас Ликвидатор: как будто понимала больше и видела его насквозь, но делать с этим ничего не собиралась. Только вот сейчас у Накаджимы от этого изучающего взгляда мурашки пробежали по хребту. Но робеть он не стал — Чуя же с ним как-то живёт и нормально! — и бодро выпалил:       — Здравствуйте! Меня зовут Ацуши Накаджима, а рядом Акутагава Рюноске! Я здесь, потому что нам сказали быть с вами! Как к вам обращаться?       Он почти услышал, как Рю ворчит на него за обилие восклицаний в предложениях, но он ничего не мог поделать с этим! Когда на тебя глядят, как будто хотят убить, сложно не волноваться. А Ацуши, когда нервничал, всегда был возбужден сверх меры. И голос у Ликвидатора оказался, как ведро холодной воды; какой-то тихий, но твёрдый, с чётким произношением и почти без интонаций.       — Дазай Осаму.       Ацуши проследил, как тот поднимает руку, заводит прядь волос за ухо. Он был весь в бинтах и худющий, как скелет; выглядело страшно и неприятно. Обостренным нюхом Ацуши чувствовал резкий запах бинтов, стерильности и больного организма. А ещё — тяжёлый, густой запах крови. Но это было привычно: от многих в Агентстве так пахло. Ацуши много взаимодействовал с Чуей и привык. Но все же Дазай-сан напоминал ему больше Йосано. Было у них что-то похожее внутри.       Он с намёком посмотрел на Рю, и тот, вздохнул, протянул ему заранее захваченный пакет. Ацуши провозгласил:       — Чуя сказал, что вы сейчас болеете, Дазай-сан, но это лишь повод поиграть в настолки!

***

       Агентство было похоже на встревоженный улей. Чуя, добиравшийся по крышам в предотвращении опоздания, занырнул в окно, как делал всегда. Он ожидал, что то будет закрыто, но, кажется, Рампо не забыл о его привычке и как обычно подстраховал. А вот этого окрика он хотел бы не вспоминать никогда:       — Чуя! Заходить нужно через дверь! Окна созданы для других целей, кто постоянно открывает его? Это полное неуважение к окружающим!       — И тебе привет, — отозвался Накахара, спрыгивая на пол. — Как работа?       Куникида фыркнул, но смилостивился, потому что Чуя сыграл на опережение. Он ценил свою работу учителем математики в самой богатой школе Йокогамы, потому как мог аккуратно влиять на умы маленьких детей и находить эсперов — дети ещё не слишком контролировали свои способности и могли проколоться. Куникида либо прикрывал, либо связывался с родителями и предлагал вступить в Агентство. Все же очень редко когда родители могут обречь своего ребёнка на смерть, а способности появляются ещё и не сразу: есть время привязаться. Случаи Ацуши или Рюноске редкость. Чуя в такие моменты задумывался, как же они с Кое оказались самостоятельным в таком юном возрасте. Где были их родители?       — Два новых ребёнка. Одна из них — с родителями-эсперами. Ведём переговоры, но, скорее всего, они присоединятся к нам.       Некоторые все так же предпочитали скрываться, хотя не сказать, что Агентство сильно действовало на передовой. Они наоборот всегда шли навстречу, предлагая укрытие в случае чего и помощь, защиту и не требуя никаких обязательств в ответ. Однако сама связь с чем-то незаконным была настолько страшна для запуганных эсперов, что те предпочитали забыть о существовании Агентства. Впрочем, их Чуя не жалел. Наверное, если бы Агентство его не подобрало, он бы все равно закончил свою жизнь в кресле для ликвидации.       — Но не они — главная новость? — уточнил Накахара, уже зная ответ.       — Да, — Куникида шёл чуть впереди, раздвигая очередь, как ледокол. Чуя в который раз подумал, зачем он здесь, если его хотели отстранить от дел. Неужели слова К… Дазая повлияли? Было там про его положение. Рампо учёл… В груди екнуло. — Общее собрание, посвящённое тому, в каком направлении мы будем двигаться дальше.       В этот момент Куникида открыл дверь, и Чуе захотелось съежиться под взглядами, которые на них обрушились. Альбатросс придурошно округлил глаза, Кенджи приветливо помахал рукой, Йосано сухо кивнула, Танизаки и Наоми скривились, Катай фыркнул и закутался посильнее в свой футон. Чуя прошмыгнул на свое место, не глядя больше ни на кого. Может, Осаму и постарался сделать так, чтобы отсюда его не выкинули, но отношение — другое дело. Йосано тыкнула его в бок, отгоняя тяжёлые мысли, и Накахара сошёлся на том, чтобы просто пережить это. Неважно, в принципе, что о нем кто думает, если Чуя постарается приносить пользу.       Шепотки стихли, когда вошли Рампо, Фукудзава и информатор. Чуя не поверил своим глазам. Он не так часто встречался с этим человеком, но не узнать не мог. Это был Анго Сакагучи. Накахара мало что мог сказать о нем, но одно знал точно: вернее Спец.отделу человека нет. Интуиция взвыла. Остальные, казалось, не испытывали такого же удивления, но Чуя, кажется, не удержал лицо. Стоило срочно успокоиться. С ним стоял Рампо, значит, он был уверен в этом человеке. Однако вместо облегчения он почувствовал лишь ещё страх за него, как будто тот рядом с хищником и не подозревает об этом.       Он знал, что Сакагучи был одним из трех Исполнителей и заведовал Информационным Комитетом. Разведка, допрос, пытки, хакерство — вот его стезя; неужели такому скользкому человеку можно доверять? Но и Дазая можно было так охарактеризовать. Нет никого послушнее, чем Исполнитель Боевого Комитета Спец. отдела, который сам — живое оружие; сейчас Чуе пришлось оказаться по другую сторону. Он вообще не доверял Сакагучи, опираясь на свой опыт. А Дазаю он доверял, что ли? Как будто бы на контрасте, но       да.       — Что с тобой? Ты побледнел, — Йосано заглянула в лицо, но Чуя не ответил, неотрывно следя за тем, как Фукудзава и Рампо рассаживаются по своим местам, а Сакагучи занимает трибуну. Презентация отсвечивала в его круглых очках, а лицо не выражало ничего. Их по этому критерию что ли набирают? Он сухо заговорил:       — Меня зовут Анго Сакагучи, я являюсь Исполнителем Спец. отдела по ликвидации одарённых и заведую Информационным комитетом. Но, как вы могли догадаться, это всего лишь вторая «работа» и на самом деле я тайный член Агентства. На повестке дня следующий вопрос.       — Дичайше извиняюсь, перебью, — неуважительным тоном привлек к себе внимание Альбатросс. — Я, конечно, доверяю Рампо и все дела, но не могли бы вы побольше рассказать о… своём вступлении? Все же как-то неприятно, что член Спец. отдела знает о нас.       — Конечно, я понимаю, — таким же любезным тоном отозвался Сакагучи. — Пожалуй, я могу доказать свои намерения прилюдно. Пожалуйста, дайте мне любую вашу вещь.       Не вставая из-за стола, Альбатросс зашвырнул в Сакагучи связкой ключей, и тот легко поймал, демонстрируя натренированную задротскую ловкость. У Чуи нутро сводило от напряжения.       — Это ключи от разбитой моторной лодки, которой вы смогли маневрировать, сбегая от вертолёта береговой охраны.       Эту историю знали все, Альбатросс был разговорчивым парнем и хвастливым; конечно, затруднительно было бы узнать о каждом столько информации, но для главы разведки вполне реально. Он просто оправдывал свою квалификацию.       — И что? — Вероятно, Альбатросс тоже не впечатлился.       — Кажется, эта история не новость для остальных, — согласился Сакагучи. — Что же. О причинах преследования тоже известно?       Накахара впервые смог наблюдать, как быстро может краснеть человек, которого, казалось, черт не смутит.       — Не надо!       — Хорошо, — благосклонно кивнул Сакагучи, теребя связку ключей в руке.       — А зачем это было? — поинтересовался Кенджи, хотя у Чуи, кажется, формировалась теория, в которую он бы не очень хотел верить. Но кто его спрашивает?       — Это была демонстрация моей способности, — каждое предложение Сакагучи забивал, как гвозди. — Я могу узнать историю предмета, к которому прикасаюсь. Я тоже эспер, который до недавнего времени не знал о существовании Агентства и старался изменить мир в одиночку.       Как пафосно и логично. Чуя съежился от холода. Сейчас он понимал, что его одолевает очередной приступ паранойи, но он не мог не думать, сколько информации Сакагучи даст просто нахождение здесь. Он может прикасаться к стенам, предметам мебели, людям и узнавать историю, даже не напрягаясь. Опасность высочайшая. Неужели этого было достаточно, чтобы поверить ему? Кажется, да. Люди рядом ощутимо выдохнули, как будто эсперы по натуре своей мудаками и предателями быть не могут. Не то чтобы Чуя гордился этим, но он видел много действительно отбитых личностей, которым способность лишь помогала в их гнусных делах. Того же Жида Агентство не захотело звать к себе, а сейчас что изменилось? Накахара был почти уверен, что Рампо всяческими способами проверил Сакагучи, но не мог расслабиться. Подчиненный из него выходил откровенно херовый.       А вообще, забавно. Два из трех Исполнителей, выше которых только Глава спецов, — эсперы. Как будто бы они не смогли бы добиться таких результатов, если бы были обычными людьми. И способности такие полезные. Лицемерие, получается; впрочем, это характеризует лишь Мори Огая. Дилемма: что лучше, верный фанатик на посту спецов или чистый прагматик, не скупившийся на все методы решения проблемы? Чуя видел, что происходит с самыми рациональнейшими людьми, у него в квартире один такой загибается. Интересно, как справляется Ацуши…       — Приступим, — сказал Сакагучи. — Спец. отдел разработал новую сыворотку, позволяющую обычным людям увеличивать свои физические способности. Как она действует на эсперов, неизвестно, но имеется предположение, что негативно. Компоненты, состав и способ изготовления скрыты даже от меня: формула разрабатывалась в строжайшей тайне. Впрочем, удалось выловить один образец, — он достал пузырёк с прозрачной жидкостью и поставил на стойку. — Предлагаю заняться расшифровкой состава в ближайшее время.       — Предложение, — руку подняла Йосано и встала. — Я могу проверить действие сыворотки на себе. Моя способность позволяет избежать летального исхода, но мы будем иметь представление о её действии.       — Отклоняется, — сказал Рампо, засовывая в рот очередной леденец. — Слишком большие риски. Учитывая, что недавно спецы догадались до изобретения блокирующих наручников, то сыворотка может содержать подобное.       — Звучит маловероятно, — вставил Куникида.       — Если сыворотка изготавливалась настолько секретно, то она точно содержит в себе подвох! — отбил Рампо. — Там что пойдём более безопасным путем.       — И долгим, — заметила Йосано. — А времени у нас нет. Поэтому все же настаиваю на своём предложении. Чем быстрее разгадаем формулу, тем быстрее придумаем, как ей противодействовать.       — Нет, Йосано, — сказал Рампо серьёзно, Чуя даже немного испугался от такого тона. — Ты не будешь рисковать собой.       — Я требую голосования, — сказала Акико, обращаясь к Фукудзаве. Тот кивнул, и Рампо вскочил:       — Это неправильно! Если Йосано погибнет, то мы не сможем быстро лечить людей! Это жутко нерационально и глупо, время терпит!       — Кто «за» предложение Йосано? — произнес Фукудзава, не слушая возражения. Рампо, надувшись и зло пыхтя, сел. Руку подняло несколько человек. Йосано поглядела на Чую, но он лишь извиняюще пожал плечами. Если бы выбор стоял, выпить ли ему эту лабуду, то он бы согласился. Жертвовать почти что сестрой — даже звучало ужасно. Если без этого можно было обойтись, то стоило так сделать. — Кто «против»?       Большинство. Йосано, вздохнув, села, а Сакагучи убрал пузырёк и продолжил:       — В любом случае, её будут тестировать на пойманных эсперах. Постараюсь узнать результаты, если это будет возможно. Следующее, что хотелось бы осветить…       Первый перерыв случился у них через три часа, и Чуя вышел на улицу, замечая, как давно, казалось, не дышал свежим воздухом. Находиться на собрании было привычно и тяжело одновременно. Знакома темнота и лишь голубоватый свет от проектора, твёрдые неудобные стулья и многоголосье. Но в этот раз Накахара не мог заставить себя открыть рот, потому что как будто не имел права. И раньше такое накатывало, но за три года что-то в нем окончательно поломалось. В голове было то, что наверняка его мысли глупые или неправильные, а вопросы, которыми он задаётся, — идиотские или пароноидальные. Наверняка тот же Рампо или Куникида уже подумали то, что Чуя сообразил. Непонятно только тогда, зачем устраивать эти собрания и зачем вообще раскрывать личность тайного агента, но, наверное, какой-то глубокий смысл в этом был. Странно, что никто больше не задавался этим вопросом. Или Накахара снова параноит?       Он с наслаждением закурил, прикрыв глаза. Да, Йосано была права, он уже словил пару мыслей о Капитане. Дазае, в смысле. И тот факт, что рядом с ним были Ацуши и Рю, успокаивал и волновал одновременно. Непонятно, за кого он переживал больше. Хорошо же его знала Йосано.       — Так и знала, что найду тебя здесь, — вспомни черта, называется… Чуя почти успел насладиться тишиной и перезагрузиться. — Ну что, скучал по этим петушиным боям?       — Да как-то не особенно отличается от планерок, — честно ответил Накахара, с содроганием вспоминая, как стоял на месте Сакагучи и пытался объяснить отряду, что, как и в какой момент им надо будет сделать, а потом шёл отчитываться Кэпу, скрывая косяки и недочеты. Как будто другая жизнь была, не то что время, хотя сколько прошло? Наверное, чуть меньше двух месяцев. В одно мгновение как будто. — Что ты так яро настаивала на принятии сыворотки?       — Дай-ка, — Йосано самым наглым образом перехватила у него сигарету, Чуя обомлел. Она затянулась, как профессиональный курильщик и даже не закашлялась. — Что как смотришь? У меня тоже бывают стрессы. А что до твоего вопроса, — она рассеянно хмыкнула, улыбка застыла на лице, как будто приклееная. — Вы все что-то делаете для Агентства, в то время как я безвылазно сижу здесь. Смотрю, какие вы приходите израненные, подлатываю немного и снова отправляю в бой, жду с замиранием следующего раза: успеют ли ко мне или умрут, не дождавшись помощи?       — Но ты делаешь для нас больше, чем кто-либо другой, — искренне возразил Чуя.       — Ну, нет, — не согласилась Йосано. — Ты три года добывал нам сведения, будучи прямо в эпицентре событий, Куникида за все время привёл больше тридцати детей, Рампо координирует всю деятельность Агентства, Альбатросс развил собственную автомобильную сеть и создал нам, фактически, удобную транспортировку и связь, а что делаю я? Ежегодные прививки и лечу от простуды? А, ну ещё иногда возвращаю ноги или в принципе к жизни. Иногда нет. Вы все сильно рискуете собой, в то время как я сижу в безопасности и могу только молиться, чтобы вернулись все.       Её голос под конец сломался, и Накахара обнял её, не зная, что ещё сделать в такой ситуации. Как, как донести, что она — неотъемлемая часть Агентства и что она делает достаточно, если слов мало? То, что она чувствует, отравляет, как яд. Если кто и действительно тунеядец, то это Чуя, но не о нем сейчас речь. Он погладил её по спине, утешая в немом жесте, и произнес:       — Ты полезна там, где ты есть. Мы с Рампо просто не хотим потерять тебя, вот и оберегаем.       — Ебучие авторитарные личности окружают меня, — хмыкнула Йосано. Чуя слабо улыбнулся, понимая про себя, что вообще ни на что, кажется, в этой жизни не способен, даже поддержать друга.

***

      Следующий перерыв у них был спустя ещё два часа, потом они подвели итоги встречи, и Накахара вышел из комнаты Агентства с пухнущей от избытка информации головой, затекшей задницей и пустым желудком. Три фактора, от которых он становился бешеным. Он в красках представлял, как сейчас заходит домой, а тот разрушен до основания, Ацуши и Рю убиты, а Дазай сбежал. Но внутри в такой исход верилось мало. Обманчивое может быть ощущение, но Чуя как будто верил в то, что Дазай не может быть агрессивным и причинять вред тоже не хочет. Ох и больно ему будет, если тот его сейчас обманывает, а он ведётся, как собака на кусок мяса. В животе заурчало, а у выхода его встретил Анго Сакагучи.       — Неприятно знаменитый Чуя Накахара, — оповестил он. Вблизи он казался похожим на крысу. Чуя видел признаки презрения на его непроницаемом лице, которые тот наверняка проконтролировал и оставил специально так — полунамеком. — Рад увидеть в полном здравии. Как здоровье Ликвидатора?       — С какой целью обратились? — поинтересовался Чуя, игнорируя вопрос. Сакагучи улыбнулся шире, будто бы чужая невежливость его не задевала.       — Пытаюсь понять мотивы, побудившие вас нарушить тщательно сконструированный план.       — Думаю, я уже все объяснил Рампо, — любезно объяснил Чуя. Внутри себя и при близких он мог позволить себе чувствовать вину и раскаяние, но при опасном Исполнителе чувства будто бы отключались и он неосознанно уходил в оборону.       — Всегда необходимо составлять личное мнение, вам ли об этом не знать?       — Тогда считайте, что с мотивами вы разобрались, — посоветовал Накахара и уже почти открыл дверь, но путь ему преградили рукой. Он ненавидел свой маленький рост.       — Думаю, вы недостаточно понимаете последствия своего поступка, — любезность с Сакагучи спала, как старая кожа со змеи. — Вы даже не подозреваете о том, как спутали все планы; не думайте, что подобное сойдёт вам с рук.       — Всего доброго, — равнодушно сказал Чуя, проскальзывая мимо и оказываясь на улице. Он не испытывал страха или беспокойства. В его глазах произошедшее лишь подтвердило то, насколько Сакагучи мутный тип. Зачем понадобилось так открыто угрожать? Чуя видел лишь один мотив: попытаться запугать.       Анго Сакагучи казался тем человеком, что претворяет обещанные проблемы в жизнь.